Глава 2. Двойной удар

Это нужно объяснить. Иначе можно сойти с ума

Как вынести это и не сойти с ума… Когда каждая минута равна году мучений. Когда каждая мысль – о ней. Когда душевная боль растет словно огромный адский разлом, затянуть который не хватает сил.

Я хочу любить этот мир, но иногда он так больно хлещет кнутом отчаяния… Так по-садистски вбивает гвоздь в сердце. И уничтожает опору под ногами. Где взять силы? Скажите, люди! Ответьте, небеса! Я чувствую одиночество. Такой гигантский портал одиночества, куда меня затягивает без остановки и пощады. И предательство. Словно тот, кому я доверял – предал меня.

Ночное небо усыпано звездами так часто, что даже не найдешь места без сверкающей точки. Как долго я уже смотрю на него? Не знаю. Уже рассвет. А я простоял остаток ночи, желая вернуть свою жизнь. Ту счастливую. С прекрасной улыбкой моего сокровища. С ароматом зеленого яблока от ее волос. И с ее словами: я с тобой до конца.

Если бы я мог, кричал бы сейчас изо всех сил, но сил во мне не осталось. Я просто пустой футляр для чего-то. И даже сам не знаю, для чего.

С рассветом я побрел ко входу в больницу. Опустошенный. Раздавленный. С глубоким отчаянием. Ноги сами несли мое тело, словно мне было все равно, куда они меня принесут. Но как оказалось, они привели меня в отделение и оставили возле двери с двумя подвижными створками. На то место, откуда я уходил, не помня себя от горя.

Уже знакомый молодой врач подошел ко мне, предлагая отойти в зону отдыха возле окна.

– Эти часы были критическими, – сказал он, устало глядя на меня. – Думаю, они справятся.

Вздрогнув, я ощутил волнительный толчок сердца.

– Что? Это значит, им лучше?

– Да, – неуверенно произнес медик. – Пока рано делать прогнозы, но динамика меня радует.

– Мои дети не умрут?

– Надеюсь, все будет хорошо.

Я закрыл глаза и медленно выдохнул.

– Вам плохо? – с тревогой спросил врач, подхватив меня под локоть.

– Нет, – отозвался я, открыв глаза. – Просто переживания.

– А вашу жену сегодня переведем из реанимации, – продолжил мужчина. – После обеда можете ее навестить. Она спрашивала о вас. – Шагнув в сторону коридора, молодой врач оглянулся и добавил: – Ваша жена сильная женщина.

Что происходит? Мир изменился за одну минуту. Я словно долго и мучительно тонул, разрывая легкие криком в толще воды, а потом чья-то рука вырвала мое тело из омута смерти и понесла к небесам. Я живу. Я дышу. Я снова вижу весь мир. Боже мой…

Не видя ничего перед собой, я выскочил из больницы и помчался в зеленую рощу, что находилась рядом. Не видел я из-за слез. Они просто вырвались неиссякаемым потоком, стекая по подбородку и делая мокрой одежду на груди. Мне не было стыдно. Хотелось кричать от счастья, которое заполнило меня сейчас. Ведь мне вернули жизнь. Мне вернули движение сердца, которое за последние сутки стало каменным.

Я хотел обнять весь мир. Это такое необъяснимое чувство, как если бы ты долго и больно погружался в ад, понимая, что останешься там навсегда, и вдруг, когда черные щупальца обвили тебя всего и вплели в толщу страдания на самом дне, появился светлый луч. И этот луч пронизал все темное царство сверху до низу и бережно поднял тебя наверх. К источнику света.

К жизни.

В этот день я отправился домой, в свой поселок. Забрал мотоцикл из гаража и побывал на могиле у родителей. Я долго беседовал с ними, рассказывая обо всем, что со мной произошло, а потом поехал в город. Моя жизнь менялась так стремительно, что сознание не успевало оценивать ситуации. Сейчас я увижу свое сокровище, а потом спокойно обдумаю последующие действия.

Припарковавшись у больничной стоянки, я побежал внутрь, желая скорее увидеть любимые синие глаза. У входа в палату я глубоко вздохнул, успокаивая сумасшедший ритм сердца, и открыл дверь. Мия улыбнулась, увидев меня. Она как будто знала, будто смотрела на вход давно. Мое сокровище. Светлое, как солнышко. Вот она, рядом.

Я торопливо подошел к кровати и опустился на край, разглядывая родное лицо. Как же я скучал по ней. Как скучал… Как измучилось мое сердце по ней. Как изранилась душа. Это что-то невыносимое. Острое. Тяжелое.

Осторожно взяв тонкую бледную ладошку, я склонился ближе.

– Мое солнышко светлое, как хорошо с тобой. Не покидай меня больше. Даже мысленно. Я не выдержу такого удара снова.

Мия была очень слабая. Она улыбалась, глядя на меня, но даже это ей давалось сложно.

– Я с тобой до конца, – тихо произнесла она. – Видишь, мы снова вместе. И нас теперь четверо.

Эти три фразы укрепили меня больше, чем тысяча слов. Небеса были рядом, сейчас они ощутимо окружили нас своим теплом. Это непередаваемое вслух счастье.

Я рассказал Мие о всех событиях, что произошли после того, как ее увезли в специальное отделение. И о том, что мне пришлось пережить.

– Я думал, что могу не увидеть вас. Думал, что умру в ту же ночь. Но ты оказалась сильнее меня.

Мия качнула головой:

– Я видела их, Марк. Они такие крошечные, беззащитные. Всего на несколько секунд им дали полежать на моей груди, и в этот момент их глаза смотрели на меня. Маленькие человечки, им было плохо, я видела это. Последние секунды, когда мы были вместе, а после я ничего не помню. Наступила темнота. Меня накрыл мучительный мрак, в котором не было выхода. Но сердце помнило, что теперь есть они, наши сын и дочь, и я не имею права быть слабой. Не имею права.

Мы еще долго разговаривали, а я не мог насмотреться на свое сокровище. При всех испытаниях, она сохраняла стойкость. А ее глаза светились от счастья. Это так удивительно. Женщина странно устроена. И она определенно сильнее мужчины.

Я снял номер в ближайшем отеле, чтобы быть рядом и иметь возможность навещать Мию. Она шла на поправку, шов заживал хорошо. И через несколько дней нам сообщили, что состояние наших детей минуло отметку с красной угрозой, их отключили от всех аппаратов, они дышат сами и ждут встречи с родителями.

Потрясающая новость придала Мие сил, а меня просто опьянила от счастья. Я не представлял момент встречи со своими детьми. Это раздел новой жизни, совершенно незнакомой мне.

Я стал отцом. В двойном варианте. Сын и дочь – это такой добрый подарок небес. Боже мой, совсем скоро я увижу свое продолжение, а не так давно для меня эта возможность вообще не существовала.

Настал день воссоединения нашей семьи. Детей принесли в одном переносном боксе. Два крошечных свертка лежали на дне корзины, как две маленькие горошины. Мия склонилась над ними, почти не дыша. Она вся светилась. Снова. Я видел ее такой только там, в поселении Ийбо, когда она жила, словно растворяясь во всей вселенной счастья.

– Мои хорошие, – с тихой радостью произнесла Мия, поглаживая детей по щечкам. – Как долго мы не виделись.

Эта сцена пропитала мое сознание и осталась в сердце. Навсегда. Такой момент невозможно повторить. Я узнал Мию совсем закрытой девушкой в контейнере, а сейчас передо мной нежная женщина и мама, которая излучает море счастья, любви и теплоты. И эта женщина моя.

– Почему ты не спрашиваешь, как мы назовем детей? – спросила однажды Мия.

– Потому что доверяю это тебе, – ответил я. – Ты ведь уже придумала имена?

– Да, придумала. Ты знал? – Мия заулыбалась, склонив голову набок.

– Я знаю тебя, сокровище мое. Ты самая чудесная женщина на свете.

– Итак… – Мое сокровище ожидающе смотрело на меня. – Давай вместе решать.

– Хорошо, – согласился я. Было интересно услышать версии мамы.

Мия сделала серьезное лицо и посмотрела на детей.

– Я подумала, что было бы хорошо, если это родственные имена или созвучные. У меня сразу появилось два имени. Владислав и Мирослава.

Дети словно отозвались на имена и открыли глаза, улавливая взглядом лицо матери.

– Смотри! Они реагируют! – заметила Мия. – Ты видел?

– Да, – улыбнулся я, любуясь происходящим. – Это их имена. И это очевидно. Ты угадала.

С тех пор у нас появились Влад и Мира. Это совершенно другая жизнь и новые чувства. Я не мог дождаться, когда моих любимых выпишут, и мы отправимся домой. Счастье посетило нас, щедро одарив теплом и любовью.

Но в тот день мы едва не лишились этого счастья.

Это был один из дней, когда я приехал в больницу. Привычно припарковавшись на стоянке, поспешил в здание и столкнулся на выходе с мужчиной, который торопливо выбегал из дверей. Как только я поднялся на этаж, увидел, как из нашей палаты выскочила медсестра и с криками умчалась по коридору. В этот момент у меня внутри все замерло. Я кинулся в палату и увидел мертвенно бледное лицо Мии, которая прижимала к себе дочь в розовом конверте.

– Что?! – выкрикнул я, потеряв выдержку. – Что случилось?

– Мирославу похитил какой-то мужчина, – едва проговорила Мия. – Он только что убежал с ней вниз.

– Мира у тебя на руках, – бросил я. – Это Влада украли!

– Нет, я перепутала конверты… Марк, верни ее. Скорее…

Я рванул за похитителем. Перескакивая пролеты через перила в бешеном волнении, выскочил на улицу и стал оглядываться по сторонам. Нужно засечь движение. Он должен быстро действовать, его должно быть заметно. Вдруг с парковки сорвался черный байк и полетел в сторону шоссе. За спиной мотоциклиста я заметил ящик, из которого болтался край синего конверта. Это он!

Я помчался за ним, рванув ручку газа своего мотоцикла и накидывая шлем на ходу. Меня всего трясло. От тошнотворного чувства страха и удушливого волнения. Кто он? Зачем это делает? На кого работает? Я не смогу вернуться с пустыми руками. Нет. В этом случае причиной может стать только моя смерть.

Сначала я его потерял. А потом заметил на трассе. Мое сердце колотилось сильнее, чем мотор в мотоцикле. Трясущимися руками я сжимал ручки руля, гипнотизируя черный шлем впереди. Что происходит? Кто этот человек? Зачем ему ребенок? Словно страшный сон, который обрушился на нас, разорвав мирную картинку жизни.

Водитель черного байка заметил меня и стал скрываться разными способами. Когда он исчезал из вида, я интуитивно просчитывал его путь и срезал дорогу, ныряя в подворотни и подземные переходы. Отец научил меня неплохо управлять мотоциклом, и теперь этот навык помогал мне лавировать в черте города. Мне нужно было нагнать вора. Но сбивать его нельзя – пострадает моя дочь.

Погоня длилась уже с полчаса. Мы выпрыгивали друг за другом из подземных переходов и слетали поверх ступеней площадей с фонтанами. Я держался рядом, выгадывая маневр, который позволит мне максимально приблизиться к черному байку. Но когда понял, что водитель несется на загородную трассу – запереживал. Машина незнакомца мощнее, он может оторваться от меня, и это будет провал, который я не переживу. Рванув изо всех сил, я напряг своего коня до предела возможного и ушел за черным байком по трассе.

На повороте наши мотоциклы летели уже параллельно друг другу. И так близко. Я должен. Должен! Моя рука долго и напряженно тянулась к ящику за спиной похитителя. Еще. Еще чуть-чуть. Давай, Марк… Сейчас тебе нужно сделать невозможное. Давай!!

Мгновение – и я выхватил синий сверток, прижав его к себе и сбавляя скорость. Она у меня! Все.

Незнакомец оглянулся в мою сторону и ушел по трассе. Но в этот момент я понял, что хочу знать, кто он и откуда. Любую зацепку. Где он обитает, на кого работает и самое главное – для чего ему моя дочь. Ведь если он не достиг цели, если не выполнил задание, этот случай может повториться.

Я колебался. Мирославу нужно отвести обратно, она напугана и наверняка голодна. Но если я сейчас поверну, человек на черном байке уйдет, как и причина его появления в нашей жизни.

Приоткрыв вуаль свертка, я поцеловал дочку в лобик, затем закинул себе на шею ручки от конверта, повесив его перед собой как гамак, и помчался вслед похитителю.

Черный байк замаячил впереди через несколько минут. Он не сбавлял скорость, а я был упрямым и стал приближаться к нему. Но быстро понял, что мне не удастся его догнать – силы не равны. Полуспортивный конь похитителя имел явные преимущества перед моим классом. Тогда я решил просто следовать за водителем черного байка, чтобы узнать заказчика похищения моей дочери.

Мы монотонно и долго неслись по трассе. Я перебирал варианты недругов, кому может понадобиться младенец. И вдруг наездник впереди оглянулся на меня, а затем еще раз. Поправив шлем, он пригнулся и прибавил газа, оторвавшись немного вперед, а когда мы достигли перекрестной развилки, вдруг махнул рукой назад, и я увидел еще одного мотоциклиста на черном байке. А потом еще одного. И еще нескольких. Они словно отделялись от того, за кем я следовал, через мгновение превратившись в толпу одинаковых байкеров.

Я был шокирован. Раскрыв глаза, лихорадочно пытался отыскать того, за кем следовал изначально, но куча клонов сбила меня с опознания, и на большой развилке трассы все мотоциклисты разъехались в разные стороны. Ошарашенно наблюдая за этим, я постепенно сбавил скорость и остановился.

Честно говоря, в этот момент мне стало плохо. По-настоящему плохо. И страшно. Прижимая дочку, я растерянно смотрел перед собой. Что это? Что произошло? Эта сцена напомнила иллюзию Эвелин. Но как все это связать? Кто может пользоваться подобными способностями? Простой человек? Обратник? Или…

Нет.

Нет, нет, нет.

Это все можно объяснить. Это нужно объяснить. Иначе можно сойти с ума.

Поправив ручку от конверта на своей шее, я оглядел горизонт и, развернувшись, отправился обратно.

За все время погони Мирослава даже не пискнула. Она и сейчас была тихой. А во мне творился кошмар. Сцена с клонирующимися мотоциклистами возникала перед глазами каждую минуту. Исчезала и снова появлялась. Страшными мыслями я чуть не довел себя до припадка, только осознание, что рядом маленькая дочь, удерживало от неадекватных действий.

Как быть с Мией? Что ей сказать? Если я отреагировал таким образом, ее эмоции могут дать непредсказуемую реакцию. Не хочу делать ей больно. У нас ведь все было хорошо! Только что наша жизнь стала налаживаться. Мы стали счастливыми.

Почему именно сейчас? Когда мы почувствовали настоящее счастье, когда стали большой семьей, это счастье кто-то решил нарушить.

Почему…

В здание больницы я входил с мрачным видом. И когда увидел бледное лицо Мии, решил рассказать правду. Но реакция любимой удивила меня.

Уложив детей рядом друг с другом, Мия развернулась ко мне и строго произнесла:

– Второго такого случая не будет. Мы должны сделать для этого все.

Я даже растерялся сначала, но потом признался:

– На обратном пути думал, что расскажу тебе не все. Не хотел тебя ранить. Но потом…

Мия подошла ко мне и взяла за руку.

– Марк, не поступай со мной так. Прошу тебя. Мы одна семья, у нас одна беда и одна радость. И мы должны проходить этот квест вместе.

Заглянув в любимые синие глаза, я обнял свое сокровище и прошептал:

– Обещаю тебе. Прости мое малодушие. Ты сильнее меня. И всегда была сильнее.

Когда дети окрепли, нас выписали. Мия захотела вернуться в поселение Ийбо, в тишину и единение с природой, где охраны больше, чем в моем родном коттеджном поселке.

В поселении нам были рады, как бы удивительно это не выглядело. Местные особо относились к детям вообще, усиленно за них молились и охраняли. И при возвращении на территорию общины сопровождали нас улыбками и приветствиями.

В тот же день у нашего порога появилась Локка. Она принесла маленький букетик первых весенних цветов и матерчатый мешочек с сухофруктами. Мы с радостью пригласили ее в дом, и как обычно наша гостья вошла с кротким видом, словно извиняясь, оглядывая все вокруг с неподдельным детским интересом.

Посмотрев издали на Влада и Мирославу, Локка заулыбалась и покачала головой:

– Родились в мир победители.

– Победители? – переспросил я.

– Да. – Женщина прищурила глаза от улыбки и, поймав кончик своей длинной косы, стала закручивать его на указательный палец. – Они уже победили смерть. Такие дети редкость.

Мия настороженно оглянулась на гостью.

– О чем ты говоришь? Ты знала?

– Видела, – ответила Локка. – Они такие же как вы. Особенные.

– Поэтому ты отказалась принимать роды? – догадался я. – Знала, что будет сложно?

Женщина закивала:

– Все так. Особенные люди приходят в этот мир через страдания. Я не берусь в это вмешиваться. Но если они остаются с нами – эти люди победители.

Весь этот день до самого вечера нам приносили гостинцы. В общине так принято при рождении детей. Насельники не заходили в дом, они останавливались у крыльца и оставляли подарки там, либо передавали нам в руки, если мы успевали открыть дверь.

Когда совсем стемнело, и гости перестали приходить, я уселся на край кровати, где лежала Мия и мирно посапывали наши дети, с неким ощущением счастья. Осматривая подарки, взглянул на букет Локки и вдруг вспомнил момент из нашей жизни. В тот теплый вечер я возвращался домой с кульком лесной земляники и ветками полевых цветов: синих и розовых. И тогда же Мия сказала о том, что беременна.

– Помнишь, тот вечер, когда ты призналась о своем положении? – задумчиво спросил я.

– Конечно, – улыбнулась Мия.

– А помнишь, какие цветы я принес?

– Помню. Синие и розовые.

– Точно. В тот день, когда ты узнала о беременности, я принес синие и розовые цветы. Мы ведь не знали, что у нас двое. Синий цвет для мальчика, а розовый для девочки. Я как в воду смотрел! Я угадал!

– У тебя появился новый дар? – шутливо намекнула Мия и тут же перестала улыбаться. – Знаешь, я все еще со страхом вспоминаю то время, те силы, которые в нас раскрыли. И способности, которыми мы владели. Жизнь без них другая. Но это свободная жизнь. И я не хочу ничего возвращать. Не хочу, чтобы дети знали про свои способности, чтобы стали ими пользоваться. Эти силы имеют обратный эффект – они меняют человека изнутри. Не всем удается победить их преобладание в себе.