– Вместе до конца, – напомнила обещание Мия, продолжая смотреть на мелкую вещицу в руке.

– Знаешь, эта Хлоя… Она сильная и содержит в себе большой объем ярости. Такое ощущение, что еще немного – и она лопнет по швам от содержимого.

– Это их сущность. Все тринадцать не оставили бы от нас и тени, если бы хотели. Но мы можем принести пользу. Много пользы. И наше уничтожение несравнимо мало против плодов, которые они получат от нас.

Глядя на хрупкую фигуру Мии, я вспомнил состояние, с которым она вошла в комнату, чтобы мне помочь.

– Ты так меняешься, когда противодействуешь кому-то из них. Тебе тяжело это испытывать? Что с тобой происходит в такой момент?

Мия помолчала и с неким сокрушением ответила:

– Я бы предпочла умереть с этим, только бы не вытаскивать наружу.

– Это больно? – спросил я, сожалея, что являюсь причиной.

– Это страшно.

– Прости. Не хотелось тебя впутывать. Мне такое привиделось от Хлои… Кошмарный сон. Она может проникать в голову и управлять чужим телом.

– Это не сон, Марк. Ты был прижат к стене вниз головой, а Хлоя поднялась в воздух и застыла перед твоим лицом в горизонтальном положении. То еще зрелище.

Я потрясенно посмотрел на Мию.

– Это все было реально?

– Да. Ты слишком расслабленный и невнимательный. Соберись.

– Ты права. Наверное, это мой подсознательный побег от проблемы. По инерции жизни, которую мама строила для меня, а после я сам продолжил. Хорошо, что есть ты, – я украдкой оглядел свою спасительницу, – и ты дружишь со мной, а не с Яном, к примеру.

Моя шутка вызвала у Мии улыбку, что меня очень порадовало. И я продолжил:

– Знаешь что, когда мы вернемся на материк, обещаю отдать тебе все до последней капли. Всю твою поддержку и отзывчивость. Ты чудесная, таких на свете больше нет.

Мия подняла голову и внимательно посмотрела на меня, будто оценивала мое эмоциональное состояние, и когда наши взгляды встретились, она еле заметно улыбнулась:

– Договорились.

Пребывание на острове разделило мою жизнь на несколько частей. В одной я пытался понять, зачем нас собрали, выясняя цель разными способами, такими, как проникновение в запретные зоны института и стычки с некоторыми из тринадцати. В другой – хотел сплотить ребят, чтобы из нас получился сильный костяк для борьбы. В третьей – делал попытки понять Мию. И хоть заглянуть в себя она не позволяла никому, мне все же удавалось заслужить некое доверие с ее стороны и узнать больше, чем позволено другим.

Мия оказалась сложным человеком, со своей тяжелой историей жизни, с психологическими травмами и глубокими тайнами. На первый взгляд поведение этой девушки выглядело странно: отрешенная, нелюдимая и молчаливая. Но, узнавая ее больше, я понимал, что Мия ничего не делает просто так, что все в ней имеет смысл, и если что-то бывает странным, после находит объяснение.

Для подготовки к следующему тесту нас отправили на новое обследование. Для этого в лабораторном зале левого корпуса подготовили восемь мест в виде медицинских разложенных кресел. Мы снова поменяли черные костюмы на больничные рубашки, и каждый лег соответственно своему номеру.

Мне показалось странным, что наши руки и ноги затягивают ремнями и подключают к ним датчики, но все происходило очень быстро. Датчики подключили к мониторам и оставили нас одних.

После некоторого молчания Януш подал голос:

– Ну, супер! Теперь делай с нами, что хочешь. Руки в разные стороны, ноги в железных кандалах, так даже к скотине не относятся.

– Да ладно тебе, – усмехнулась Эвелин. – Лежи и расслабляйся.

– А мы ведь теперь не можем воспользоваться силой, – насторожился Леон. – У меня не получается.

– Я тоже не могу, – звякнул кандалами Ян. – У кого еще такая проблема?

– У меня, – отозвался Серафим, но далее не продолжил, чтобы никто чужой не услышал о его способностях. – Марк, что скажешь?

У меня было странное чувство, что я могу применить силу, только не пойму как. Будто мне не достает знания. Поэтому, пожав плечами, ответил:

– Ничего.

– Эй, Скай, – позвал Януш, – ты, наверное, все можешь. У тебя получается?

Мия молчала. Она лежала, закрыв глаза, и не шевелилась, будто пыталась отрешиться от самой ситуации.

– Скай! – снова крикнул Ян.

– Оставь ее, – одернул я, понимая, что с Мией что-то происходит, и она не желает общения.

Никто из нас не был в состоянии воспользоваться способностями. Мы могли сколько угодно возмущаться, но все это являлось частью договора, который каждый из нас подписал добровольно. Меня это не утешало, я понимал, что нас постепенно приближают к страшному познанию, которое изменит каждого, а от каждого начнет меняться мир.

– Инструктор, где результат от твоей программы? – усмехнулся Януш, позвенев кандалами. – Слабо работаешь.

Серафим откашлялся.

– Конфуз для мастера, – шутливо согласился он. – Дома я был в почете. А чем занимался ты?

– Я фермер, – ответил Ян. – В третьем поколении. Половине Болгарии Димитровы известны как производители качественного продукта.

– У тебя и овцы есть? – прыснула Эвелин.

– Есть. И что? Некоторые люди скотине в подметки не годятся.

– А ты, красавица? – обратился Серафим к Эве. – Чем занимаешься?

– Небось, салоны красоты и всякая чушь, – съязвил Януш.

Эвелин обиженно хмыкнула:

– Предсказатель липовый. Я банковский юрист, между прочим. С двумя высшими.

– Врач общей практики, – представился Леон. – Работаю на станции скорой помощи.

Николь тоже не стала ждать вопроса и ответила:

– Я играю на скрипке в составе камерного оркестра.

– Вау! – присвистнул Ян. – Ники, это здорово!

– Ну, а ты, Марк? – поинтересовался Леон.

Я вздохнул и пожал плечами:

– Мне особо нечем хвастаться. Ландшафтный дизайнер. Немного художник, немного спасатель. Учился у мамы с отцом, когда они работали в службе спасения.

Неожиданно появилась энергия, с которой мне недавно пришлось бороться. Посмотрев по сторонам, я увидел тени за стеклянными дверями зала, и скоро перед нами предстали Хлоя и Антон. Ребята притихли, наблюдая, как яркая дама медленно обошла кресло и встала передо мной. Ее глаза безотрывно смотрели мне в лицо, и я чувствовал, что это попытка снова проникнуть в мой разум.

Между нами началась борьба. Безмолвная и почти незаметная. Я не хотел впускать эту женщину, но чувствовал какую-то усталость, словно путник, которому обязательно нужно идти, но он больше не может.

Хлоя давила как пресс, заставляя меня подключать резервные возможности, оживляться и восставать. Чем дольше длилось наше противостояние, тем больше меня наполняла дремавшая до этого момента сила. Месть Хлои была с примесью ярости, она рвала меня изнутри, выматывала беспрерывным внедрением, не давая секунды на вдох облегчения. Но к моему удивлению это вызвало во мне ответную волну: задрожали закованные в кандалах руки, все тело стало напряженным и горячим, будто еще немного – и меня просто разорвет на части. Не скрою, я пытался вырваться, подняться, чтобы остановить внедрение Хлои, и даже не заметил, как затрещали натянутые мной ремни на руках и ногах.

«Ты слабый, Марк… Слабый…» – снова прозвучало в голове, отчего внутри меня стал рождаться крик, который все же вырвался наружу, приводя всех в шок. Вместе с криком вышла странная сила, которую я чувствовал как свои руки и мог ей управлять.

– Хватит, Хлоя, – наконец выдохнул я. – Зачем тебе это?

– Уже говорила, – самодовольно ответила она. – Сдавайся.

Давление злобной дамы усилилось, и я рванулся ей навстречу, выдрав болт из крепления наручников.

– Сдавайся… – снова прошипели алые губы.

Внутри меня что-то взбунтовалось, и это было так несвойственно. Меня тянуло сломать наручники и раздавить источник внедрения, разорвать на атомы и испепелить во вселенной. Такое чувство даже испугало. Но только на мгновение, потому что в следующую секунду я сжал свою внутреннюю педаль и яростно рванул энергию на себя, одержав власть над телами Хлои и Антона, которых швырнуло ко мне, прижав к полу.

– Охренеть! – раздался возглас Януша.

Мне не составило труда сломать остальные болты на креплениях рук, но, увидев плоды своего гнева, я вдруг испугался и ослабил хватку. В это же мгновение двое моих заложников вскочили, и Антон резко выбросил руку вперед, отправив ту страшную звуковую волну, от которой нас всех скрутило. Николь закричала сильнее всех, ведь закрыть руками уши было невозможно.

Превозмогая боль, я посмотрел на Мию, но она продолжала лежать с закрытыми глазами, и на мертвенно бледном лице ничего не отображалось. Лишь большое напряжение всего тела, видимое мне, говорило о том, что эта девушка держит себя огромным усилием воли.

– Давай, Мия, покажи себя, – с нотой наглости произнес Антон. – Выпускай его, тебе же этого хочется.

Звук продолжал удерживать нас в скрюченном состоянии, Николь кричала, а Ян рвался наказать обидчика своей пассии.

Хлоя зло улыбнулась, глядя на меня, и прошипела Антону:

– Порви блондинку.

В этот момент Мию начало трясти, и я увидел выходящий из ее носа и рта черный дым.

– Давай! – крикнул ей Антон. – Покажи его!

– Что здесь происходит?! – спросил появившийся Роберт. – Тони? Ты срываешь мне проект?

Антон отчаянно махнул рукой, и нас отпустило.

– Это пошло бы на пользу, – огрызнулся он.

– Хлоя, дорогая, забирай друга и уходи, – наигранно вежливо попросил Роберт. – Вы меня разочаровываете.

Хлоя холодно оглядела меня и недовольно направилась к выходу, за ней последовал Антон.

Я оглянулся на Мию и увидел, что дым входит обратно через ее нос и рот, сжатые кулаки разжимаются, а напряженные руки расслабляют натянутые ремни.

– Я еще встречусь с вами! Твари… – крикнул Януш вслед двум ушедшим. – Не понял, что это за процедура сейчас была? – возмутился он, обращаясь к Роберту и потрясая наручниками. – Вы нас за дураков держите?

Мужчина покачал головой, оглядывая каждого, и ответил:

– О, нет, прошу, успокойтесь. Наши сотрудники очень несдержанные. Мы все поправим.

– Че вы там поправите? – нахмурился Ян. – Надоело! Я к своим овцам лучше отношусь! Давай, развязывай.

– Уверяю вас, все будет поправлено, испытание необходимо для теста, – засуетился Роберт и щелкнул пальцами, после чего в зал вошли люди в белых халатах с подносами для лекарств. Среди них был Федор, он склонился ко мне, держа шприц, наполненный мутным содержимым, и тихо произнес:

– Я не буду делать инъекцию, имитируйте расслабленное состояние. – Мужчина незаметно брызнул жидкость в свой рукав и удалился с остальными.

Роберт довольно оглядел нас со словами:

– Ну вот, все хорошо, теперь самое то. Фиксируйте показания, – приказал он, оказавшись за дверями зала.

Мне было сложно изображать расслабленное состояние, когда хотелось возмущаться вместе с Яном. Но все же пришлось взять себя в руки и делать то, что нужно, ведь ситуация могла сложиться непредсказуемо.

Что происходило между Мией и Антоном? Почему она вела себя не как все? Звуковая волна словно не вредила ей, и это было странно. Появившийся дым, это то, что случается с этой девушкой, когда она очень напряжена. Сложилось впечатление. И еще стало понятно, что Мия до последнего прячет такое состояние, опасаясь его сама.

Через долгое время нас отпустили, чтобы к вечеру собрать для следующего этапа.

– Нам приготовили вкусный обед, – известила Эвелин, взяв меня под локоть, когда мы шли по коридорам в свой корпус. – Ты пойдешь?

Я будто очнулся, услышав вопрос, потому что все время наблюдал за идущей впереди Мией.

– Пойду, наверное… Не знаю…

Оторвавшись от ребят, я последовал за белокурой головой, скрывшейся в конце коридора. Мия завернула к своей комнате, откуда вдруг раздался грохот. Я мигом оказался рядом и увидел ее на полу без сознания, тут же подхватил безвольное тело и перенес на кровать.

– Мия! Ты слышишь меня? – позвал я, прощупывая пульс на шее. Но моя напарница оставалась безмолвной, плотно закрыв глаза и сжав губы. Меня охватило волнение, как в этом случае поступить? Отдать ее для исследования в левый корпус или просто ждать?

Время шло, но ничего не менялось. Мое сердце учащенно билось и даже больно сжималось от такой ситуации. Может быть, я ошибочно не обращаюсь за помощью? Вдруг уходит драгоценное время?

– Марк… – слабо произнесла Мия. – Что происходит?

– Как ты напугала меня. – Я с облегчением выдохнул, помогая ей подняться. – Ты потеряла сознание.

– Извини.

– За что?

– На тебе лица нет. За неудобства. – Опустив голову, Мия добавила: – Уже все хорошо. Можешь возвращаться к себе. – После этих слов она вытянула с шеи цепочку и сняла с нее фигурку кролика, зажав вещицу в ладони.

– Можно мне остаться?

– Тебе снова плохо?

Я был растерян самой ситуацией, и Мия ломала все шаблоны, к которым привыкло сознание.

– Хочу поговорить о тебе.

– Марк, ты не изменишь мою жизнь.

– Здесь я могу доверять только тебе. Если ты вот так закрываешься, мне становится плохо. Одиноко. Я зависим от тебя.

Подняв голову, Мия внимательно посмотрела в мои глаза.

– Очень жаль. Зависимость связывает свободу.

– Что я буду делать с этой свободой здесь? Ты же знаешь, кто эти люди, что это за место. Ты единственная можешь меня понять. Мне нужен напарник. Мне нужна ты.

Мия ничего не ответила. Она была самодостаточна, ей, в отличие от меня, напарник не требовался. Она не боялась. Она была спокойна, будто намеренно отдавала себя всей этой ситуации, ожидая своего выхода.

– Скажи, – все же начал я, – что между тобой и Седовым произошло? Он что-то о тебе знает?

– Они все знают. Чувствуют.

– О чем он говорил тогда? Что заставлял тебя сделать? Я видел, как ты держалась из последних сил.

– Он сам не знает, чего просит, – сухо произнесла Мия, переворачивая кролика в пальцах.

– А дым? – осторожно спросил я. – Что это?

– Ужас для всех.

Я непонимающе оглядел сгорбленную фигурку.

– Это твоя способность?

– Можно и так сказать.

– Поэтому ты сдерживаешь это? Ты ведь лучше всех нас владеешь своим даром.

Мия вдруг повернулась и стала смотреть на меня.

– Марк, ты даже не представляешь, как мне тяжело это удерживать. И это будет последним, что ты увидишь, если я потеряю контроль. Нужно, чтобы кто-то был рядом и остановил катастрофу. Этим человеком будешь ты.

– Хорошо, я буду рядом. Только что ты имеешь в виду?

– Будь внимательным. Я уже говорила об этом. Если такое произойдет, ты должен меня уничтожить.

– Что?! Ты серьезно? Неужели нет другого выхода?

– Поверь мне, этот вариант самый верный.