Глава 2. Новый мир

10 лет спустя

Поставив на стол большую тарелку с жареной курицей, я села напротив отца.

– Пап, ты хотел мне что-то сказать.

– Да, у меня изменились планы. Завтра придется уйти в рейс.

– Завтра?! Но, мы же хотели…

– Александрина, прости. – Отец увел взгляд и вздохнул: – Такая работа.

– И затмение мы хотели с тобой посмотреть через стекла, – грустно протянула я, глядя в тарелку. – Такое же редко бывает.

– Посмотри с Зоей, позови Кирилла, – отец виновато пожал плечами и принялся разделывать курицу.

– Его точно не позову, – буркнула я. – Неужели ты незаменим? Никого кроме тебя нельзя было выдернуть?

– Дочь, я хорошо знаю это судно, плюс уже плавал в этих водах, знаю курс, плюс я капитан. И рейс, честно говоря, непростой. В общем, да, я незаменим.

На лице папы появилась улыбка. После того, как пропала мама, он редко улыбался.

– Ладно-ладно! – я улыбнулась в ответ и подняла руки. – Сдаюсь, капитан Алексис, ты лучший.

– Как дела в твоем магазинчике? Помощница справляется без тебя?

– Да, она мне нравится, приятная женщина. Я доверяю ей, она на редкость чутко понимает композиции ароматов и хорошо торгует. Где ты ее нашел?

– Ну, – отец шутливо покачал головой, – места знать надо.

Вечером я позвонила Зое.

– Привет, у меня новость. Отец завтра уходит в рейс, а мы с ним столько запланировали. И это затмение, такое же раз в жизни бывает. Может, ты придешь? У меня стекла есть, папа заранее привез.

Зоя помолчала.

– Ой, совсем забыла про затмение, – выдохнула она. – Даже не знаю, Саш, мне нужно завтра быть в офисе до вечера. Если только Вильгельмовна сжалится, все же пятница. И если бы не аврал с документацией, я бы ушла как обычно. А во сколько это случится?

– Астрономы объявили, что начнется в четыре тридцать вечера и продлится достаточно долго, там ведь какой-то парад планет, а луна и две планеты будут закрывать солнце от нас.

– А что с Кириллом?

– А с Кириллом ничего, – грустно отозвалась я. – Наверное, мы расстались.

– Наверное? Саш, как это понимать? Мы все думали, будет свадьба. Что случилось?

– Потом расскажу, ладно? Не хочу сейчас портить настроение.

После разговора я побрела по дому. Последнее время меня не покидало чувство разбитости, часто хотелось прилечь и лежать в тишине, глядя в одну точку. Может быть, это болезнь, или противная депрессия. Мне одиноко, отец весь в работе, и Кирилла рядом теперь нет.

Поднявшись на второй этаж, я вошла в комнату отца. Там на столе всегда стояла рамка с фотографией счастливого момента нашей семьи, где папа и мама со мной. Присев на кровать, я засмотрелась на родные лица.

Мамочка… В день, когда мне исполнилось десять лет, к нам в дом постучали полицейские. Папа закрыл дверь в зал, где были мы с друзьями, и о чем-то долго разговаривал с мужчинами в форме. Позже я заметила, что у отца красные глаза и трясутся руки. А вечером, когда все гости ушли, узнала, что мама пропала. Она не уехала в другой город, как мне говорили до этого. Мама пропала. С тех пор я часто видела, как папа плачет. Судорожно и сотрясаясь всем телом, прикрывая рот сжатым кулаком. После этого я какое-то время жила в доме Зои, моей кузины. Отец Зои и моя мама – родные брат и сестра, их дом находится на одной улице с нами, что очень помогало мне без проблем возвращаться домой, когда папа приходил из рейса.

С тех пор прошло пятнадцать лет. Мама так и не вернулась домой. Я очень скучала по ней, это чувство потери материнской любви, отсутствия солнца рядом, которое дает тепло и жизнь. Время в доме Зои покрывало мое одиночество лишь на малую часть, моменты, проведенные с отцом, были наполнены любовью, но они ничтожно коротки. Мое внутреннее место для мамы оставалось пустым и причиняло мне душевные страдания. И вот сейчас, когда из моей жизни ушел Кирилл, похожая пропасть поглощает меня снова.

Следующий день протекал как обычно. Мы с отцом позавтракали, и он уехал в порт. Я отправилась в свой магазин парфюмерии, забрала выручку за неделю, взяла заказ помощницы на товар и снова приехала домой. Когда заваривался чай, из комнаты под лестницей вдруг раздался грохот. Я заглянула внутрь и увидела на полу лыжи и палки. Видимо, соскользнули по стене, обычно они стоят в углу за шкафом.

После того случая страшного вызова мы превратили эту комнату в склад разных вещей, только небольшой диван остался стоять с тех времен. Стена, на которой мы рисовали пентаграмму, осталась свободной, за исключением большого распятия прямо на том самом месте. Распятие повесил папа, когда вернулся из рейса и узнал, что что-то произошло в нашем доме. Вколачивая гвоздь в стену, отец плакал и шептал какие-то слова. Я тогда не поняла, что с ним.

Вообще, много чего-то скрытого и недосказанного в нашей семье. Еще до маминого исчезновения я помню странные разговоры между родителями, отец постоянно куда-то не пускал маму, умолял, просил и даже ругался. О том, куда она уходила и чем занималась, говорилось почти шепотом. Папа часто заключал, что однажды все это плохо кончится. В какое-то время мама не приходила домой несколько дней. Мне сказали, что она уехала в другой город по делам. А потом пришли полицейские. Но до сих пор я живу с надеждой, что мама жива, просто не с нами. Я бы очень этого хотела.

Вспоминая то злополучное время, когда мы вызывали нечто по колдовской книге, я поднялась на чердак. Тогда среди кучи каких-то старых вещей эта книга попалась мне на глаза. Те вещи так и лежали в коробках, и одна пыль знала, что в них и чье это. Среди всего прочего в ящиках были странные предметы, старые книги, какие-то записи и куски черной ткани с красно-белыми рисунками в виде фигур и букв. В бумажном конверте я обнаружила пачку фотографий. В основном это были черно-белые снимки, на которых запечатлены незнакомые мне люди, иногда с мамой. На одном фото я увидела группу людей, где узнала двоих. Это была моя мама и Тоши Кимура, мой учитель по нетрадиционным методикам познания себя. Мы с ребятами посещали этот клуб «Возрождение», руководителем которого был Тоши, еще в подростковом возрасте. Спустя время ребята отсеялись, остались мы с Зоей. Затем и кузина стала пропускать занятия, но только не я. Мне очень нравилось в клубе: йога, медитации, выход в астрал, управление сознанием и прочие захватывающие вещи. Тоши выделял меня среди групп, хвалил, но астральные прогулки старался пресекать, говорил, что это опасное занятие для слабого духом. Потом однажды о моем членстве в клубе узнал папа. Он странным образом уговорил меня бросить клуб, встав передо мной на колени и заплакав. У него тогда случился сердечный приступ, и его увезли на «скорой». Я пообещала отцу, что ноги моей там больше не будет. Стало очень страшно остаться еще и без папы.

И вот я смотрю на группу людей, где мама стоит рядом с Тоши, и его рука по-дружески обнимает ее плечо. Они были знакомы? Что их связывало? Я никогда не слышала от учителя о том, что он знал маму.

Фотография в моей руке почему-то затряслась, а за чердачным окном потемнело. Я оторвалась от фото и посмотрела по сторонам, было странное ощущение, будто у меня сильно кружится голова. Толчки продолжились вместе с головокружением, и я поднялась на ноги, чтобы понять, что со мной. Зазвенели железки на полочках, заскрипел пол, и вместе с этим стало темнее. Тряска усиливалась с каждой минутой, и я поняла: это землетрясение. Мне показалось, что затрещали стены чердака, я бросила фотографии в ящик и пошла пробираться к выходу, перепрыгивая через коробки и прочий хлам. Когда спустилась на второй этаж, заметила, как потемнело, потому что без света уже не видела на уровне вытянутой руки. В эту секунду дом так тряхнуло, что я упала в сторону, словно меня сбила невидимая волна. Раздались страшные звуки, скрежет железа и дерева, грохот падающих вещей в комнатах. При новой попытке подняться меня снова шатнуло в сторону. Весь дом дрожал и стонал, в воздухе слышался какой-то странный гул, который закладывал уши. Растопырив руки в стороны, я нащупала перила лестницы и быстро спустилась на первый этаж. Собираясь пробежать в зал, едва успела остановиться, потому что сверху на меня посыпались пятилитровые бутыли с водой, стоявшие у поворота в ванную. Проваливаясь между прутьев перил надо мной, емкости вываливались со второго этажа и со свистом разлетались возле меня, расшвыривая литры воды в стороны. В какой-то момент моя рука нащупала дверную ручку, и я юркнула внутрь комнаты под лестницей.

Наступила полная темнота. Это было затмение солнца, которое все так ждали. Но факт землетрясения никто не упоминал. Я стояла, широко раскрыв глаза, и пыталась что-нибудь увидеть в черной мгле. Мой телефон, в котором был неплохой фонарик, остался в сумке. Неожиданно сверху посыпались какие-то предметы, вероятно со шкафа, а вместе с ними на ноги упали лыжи и колючие палки, съехавшие с угла от тряски стен. Где-то в горле тяжело заколотилось сердце, стало страшно. Я начала понемногу отходить назад, боясь наступить на что-то или получить удар по голове сверху. Стоял неимоверный скрежет и грохот, и в полной темноте это было зловеще.

Когда моя спина уперлась в стену, между спиной и стеной что-то сорвалось и глухо упало на пол. Я только успела сообразить, что это распятие, как вдруг повалилась назад, словно в какое-то образовавшееся пространство.

Не успев ничего понять, я увидела, что сижу на полу у стены в комнате под лестницей, но окружающие предметы были мне не знакомы. Поднявшись, я ошарашенно огляделась. Что это за обман зрения? Куда делись мои вещи? Постояв несколько минут в ступоре, тихо прошла к двери, приоткрыла ее и пробежала глазами по интерьеру. Дом похож на мой, только внутри все чужое. Пришлось осторожно двинуться дальше. Разглядывая комнаты, я вдруг услышала, как потекла вода из крана на кухне. Меня бросило в жар: в доме явно кто-то был. Размышляя, как поступить – уйти или проверить свои подозрения – я заметила, что из кухни вышел высокий молодой человек. Увидев меня, он с изумлением остановился. Я тоже замерла, не зная как реагировать на эту нелепую ситуацию.

Парень вдруг улыбнулся и спросил:

– Привет. Ты кто?

– Здравствуйте… – еле слышно произнесла я, все еще боясь пошевелиться.

– Ты откуда? – повторил изумленный хозяин дома.

– Я… Не знаю. Ничего не понимаю, как оказалась здесь.

– Хм, – молодой человек с интересом оглядел меня, – а имя у тебя есть?

– Да. – Я немного обрела себя, теребя пуговицы на кофте. – Меня зовут Александрина.

– Уже что-то, – усмехнулся парень. – Даниил, – он шагнул ко мне, протягивая руку. – Я заваривал кофе, ты будешь?

В ответ моя рука несмело потянулась для рукопожатия.

Мы прошли на кухню. Каждую секунду я пыталась себя разбудить, потому что совсем не понимала, что произошло. Только что я была дома, скрываясь от землетрясения в комнате под лестницей, в полной темноте, и всего лишь уперлась в стену спиной, потом упало распятие, и я полетела куда-то назад, словно в пустоту…

– Эй, ты где? – Лицо Даниила появилось передо мной.

Я очнулась и огляделась, будто забыла о своем положении.

– Что?

– Тебе с молоком?

– А, да, с молоком, – рассеянно кивнула я.

Даниил прищурил глаза, оглядывая меня.

– Слушай, не знаю, что с тобой произошло, сам в растерянности, но, может, доверишься мне, постараюсь помочь.

– Знаешь, это все… очень странно. Можно выйти во двор?

– Можно и во двор, – согласился парень. – Пойдем, провожу.

На улице я окончательно поняла, что нахожусь точно не в своем городке. Все было очень похоже на места, где я выросла: дома, улицы, расположение зданий. Вот и дом Даниила был точной копией моего, но мебель и обстановка другие.

Вернувшись на кухню, я в растерянности опустилась на стул, машинально взяла свою кружку с кофе и сделала глоток. Даниил молча ждал.

– Ничего не понимаю. Где я и как сюда попала. Я – это я, дом выглядит как мой, но на самом деле это не мой дом, твой городок похож на город, в котором я живу, но и он чужой.

– Ты не помнишь, как здесь очутилась? – осторожно спросил Даниил.

Мне осталось горько усмехнуться:

– Похоже на клинику, да?

– Это странно, конечно, но меня не удивляет. – Парень задумался и постучал кончиками пальцев по столу. – В мире много неизведанного. Помнишь, где себя обнаружила?

– Да.

– Покажешь?

Я повела Даниила в комнату под лестницей и там указала на стену:

– Вот здесь я очнулась. Просто открыла глаза и увидела эту комнату.

– Хорошо. А что ты помнишь до того, как открыла глаза?

Я рассказала про затмение и землетрясение, о том, что в темноте спряталась в такой же комнате своего дома, как прижалась к стене спиной и внезапно провалилась в пространство, после чего открыла глаза уже в этой комнате.

– Угу, – мой собеседник понимающе покачал головой, оглядев стену. – Думаю, я понимаю, что произошло. Ты с кем живешь?

– С отцом, – я запнулась, ожидая объяснений. – Подожди, что ты понимаешь?

Парень снова оглядел стену.

– Это физика, Александрина. Знаешь, иногда все очень просто устроено, это мы усложняем.

– Не понимаю…

Даниил глубоко вздохнул и с какой-то грустью посмотрел на меня.

– Выход бывает там же, где вход. Все просто.

Я перевела взгляд на стену, размышляя, что значат эти слова, и как мне вернуться домой.

– Но как же я здесь пройду? Это же стена.

– Тебе не обязательно знать – как. Ты просто пройдешь сквозь нее. Очутишься в своей комнате и забудешь это приключение, как страшный сон.

Озадаченно посмотрев на парня, я непонимающе развела руками.

– Давай попробуем, – предложил он. – Это мои предположения и не более. Подойди ближе к тому месту, где себя обнаружила. Подумай о своем доме, о том, как сильно ты хочешь вернуться, представь свою комнату под лестницей. Ну же, пробуй!

Я нерешительно подошла к стене, все еще не понимая, как это может произойти. Даниил осторожно подтолкнул меня вперед, и я прижалась к холодной шершавой поверхности ладонями.

– Стой, – окликнул парень.

Вздрогнув, я повернулась и чуть не утонула в темно-синих глазах напротив.

– Береги себя, Александрина.

Смущенно кивнув, я прижалась лбом к стене и сильно зажмурилась. Меня куда-то потянуло всем телом, пространство скрутилось в спираль, а картинка и звуки перестали существовать.