ми и существуют не затем, чтобы удовлетворять наши нужды. С моральной точки зрения мы не имеем права относиться к другим как к орудиям достижения наших личных целей, точно так же как сами не являемся чьими-то орудиями.
Отношение к самоответственности не просто как к личному предпочтению, но как к принципу, предполагает глубокую философскую мораль. Принимая ответственность за собственное существование, мы тем самым подразумеваем, что другие люди не являются нашими слуга
Да, мы ограничены в возможностях, открывающихся нам здесь и сейчас. Но в каждом конкретном контексте независимость и самоответственность — это дорожные знаки, вопрошающие путника: «Какие действия возможно предпринять?», «Что необходимо сделать?», «Как выйти из тупика?», «К чему лучше всего приложить энергию в данных обстоятельствах?».
«Если бы я взяла на себя ответственность за свои эмоции, — говорит женщина, замучившая друзей и родных своими жалобами, — я бы не впала в такую депрессию. Я бы увидела, как часто сама делаю себя несчастной. Я бы признала роль, которую в моих несчастьях играет моя злоба; я бы чаще концентрировалась на хорошем, осознала, что пытаюсь заставить людей меня жалеть, что могу чаще быть счастливой
проблемой, люди, обладающие самоответственностью, спрашивают: «Что я могу с этим сделать? Какие возможности для действий мне открыты?». Если что-то пошло не так, они пытаются понять: «Что я проглядел? Где просчитался? Как я могу исправить ситуацию?». Они не возмущаются: «Мне же никто не сказал, что делать!» или «Но ведь это не моя обязанность!». Они не обвиняют и не ищут себе оправданий. Потому что они, как правило, ориентированы на разруливание ситуации
Я несу ответственность за то, как говорю и как слушаю. Я отвечаю за обещания, которые сдержал или не сумел сдержать. Я отвечаю за рациональность или нерациональность своих действий. Мы бежим от ответственности, когда пытаемся винить других за наши поступки: «Она сводит меня с ума…», «Он пытается мной управлять»