Цитаты из книги «Марья Бессмертная»

Меня зовут Марья, я дочь царя Кощея, – представилась я. – Пришла освободить отца и вернуть на родину. А то засиделся он здесь. Вернее, зависелся. – Кто? Какая такая дочь? – изумился Соловей. – Его дочь Василисой зовут. Та еще гадина, если промеж нами… – Я другая дочь, – оборвала я, не желая вдаваться в подробности своего здесь появления. Времени на разговоры было катастрофически мало, поэтому спросила прямо: – На свободу хочешь? Соловей задышал чаще, а потом неуверенно ответил: – Дык кто ж не хочет? Только вот что скажу тебе, Марья, – он замялся, а потом словно решился: – Кощей тут из-за меня очутился. Вот! – То есть как из-за тебя? – я нахмурилась. – Ты, что ли, письмо поддельное ему написал и в ловушку заманил? – Я, – покаянно признался Соловей. – Токмо сам не знал, что ловушка это. Василиса, тварь этакая, речами мудрыми задурила голову, поверить ей заставила. Ну я и попался. Нет, ну надо же! Я сердито уставилась на дверь. И после такого признания его освобождать? Ведь именно Соловей виноват в том, что Кощея поймали! Может, мы с Лисой все-таки сами справимся? Хотя… Он ведь сам признался, хотя мог и утаить свой поступ

Слышь, там, на воле, тебе золото надо? – не отставал голос. – Меня Соловей-разбойник звать. Выпусти меня, клянусь, золото дам. Много золота! Столько, сколько ты в жизни не видал! – Ох, как сильно ты удивишься… – хмыкнула я. – Э! Ты баба, что ль? – удивился голос, но я уже входила вслед за Лисой в Кощееву темницу.

Хозяин у меня привередливый, – пожаловалась я старшему, которого вызвали из караулки. – Чуть что не по нему, так розгой, розгой. А то и ремнем по спине перетянуть может, – я настолько увлеклась, что даже всхлипнула. Стражник, конечно, не сильно историей проникся, но кошелек с медяками принял и, самое главное, пропустил! Я в Китеже! Я пробралась!

Тогда вы сможете сказать, что очень соскучились за время долгого пути по гейшам и готовы заплатить за проход… Заплатить, скажем так, мимо казны. Мужчины подобную причину почему-то считают очень важной. К тому же одинокая женщина, путешествующая ночью, это странно, – она пожала плечами.

Кажется, у нас возникла очередная проблемка. – Кто ж так службу-то несет? – пробормотала я. – Где картишки, взяточки и закрывания глаз на мелкую контрабанду?

Ух ты! – выдохнула я. – Ух ты… – Это не Ухты, – поправил Яр. – Ухты находится в новгородских землях, а это – Китеж-град. Или, как его называют местные, Китеж Белокаменный. А озеро зовется Ильмень-морем. За размеры, так сказать.

Нет, ну какими надо быть сволочами, чтоб так над человеком издеваться! – сердито выдохнула я. – Тем более над собственным отцом! А я? Я вообще ее сестра-близнец, ближе меня у нее ваще никого быть не должно, а она меня молнией в голову! – Если мне будет позволено поделиться наблюдениями, то молнией вас ударил посох, – отметила Лиса. – Ну да, посох. Который Василиса на меня направила. – Направила ее рука. Ровно так же, как ваша рука направляла уважаемого Яра. – В смысле? – не поняла я. – Хочешь сказать, тот посох тоже разумен? – Не ведаю этого, царевна. Но магию его кристалла я ощутила. И магия эта сильна, темна и связана с разумом вашей сестры.

она убедилась в вашей смерти и как пробовала уговорить твоего Коня служить ей. – Я отказался! – гордо вмешался Конь. – Мне достаточно возить одну бабу на себе. – Кстати, двух, – поправила я его. – Она, – Конь кивнул в сторону Лисы, – не полноценная баба. Поэтому не считается.

Дальше я успела подхватить ваш посох и смогла скрыться с глаз Василисы, перекинувшись в лису, – продолжила японка. – Она была в великой ярости! Но чтобы проследить за кицунэ, одной ярости мало.

Мы попали в ловушку, которую расставила Василиса. Она сама в этом призналась. А вы прекрасно знаете, что Премудрой ее называют не просто так. Поэтому давайте примем это как данность и признаем, что облажались мы все. Лучше объясните, откуда у Василисы такой конище? Его что, стероидами обкололи и овес замешивали исключительно с мельдонием? – Я вопросительно посмотрела на Коня. – Я думала, ты у меня самое крутое животное в этой части света. – Неизвестны мне слова эти, царевна, – с неохотой ответил тот. – А Василиса приехала на Сивке-Бурке. Это жеребец Ивана Царевича. Родственник мой дальний, Баба-яга его в младенчестве чем-то поила, может и этим твоим мельдонием, кто ее знает