Цитаты из книги «Марья Бессмертная»

Миленько. Как-то я до сего момента о политической обстановке особо не задумывалась, а сейчас осознала весьма неприятную вещь. Раз богатыри за условное «добро» сражаются, а я нахожусь на противоположной стороне, то я – «зло», получается? То самое, которому в конце каждой сказки неминуемый капец приходит? «Капца» не хотелось совершенно. Однако перспектива повиснуть на цепях рядом с папочкой лет на пятьсот вдруг стала весьма и весьма вероятной. Картинка предстала перед мысленным взором с такой ясностью, что я аж вздрогнула. Бр-р!

Положительный герой, значит? – То-то и оно, – подтвердил посох. – Сам, говорят, огромный, весь в броню закованный, точно наши рыцари Смерти. Конь его тоже весь в железе. Щит у него треугольный с рисунком каким-то, а вооружен копьем здоровым да мечом тяжелым. – Может, богатырь? Илья Муромец какой-нибудь? – предположила я, судорожно копаясь в памяти о персонажах русских сказок. – Да какой Илья Муромец! – Конь пренебрежительно мотнул головой. – Илья в одиночку редко ездит. Все с побратимами своими – Добрыней и Алешей. И латы он не носит. Так, кольчужку легкую накинет, и буде.

Вид со стороны, уверена, открывался весьма колоритный. Вороной конь, полыхающий багровыми глазами. На коне – некто в темных доспехах с литыми черепами на плечах, в черном плаще, развевающемся за спиной, и с посохом в руке. Причем навершием посоха служит череп, из глазниц которого бьет мертвенно-зеленый свет. Не знаю, как местные разбойники, а лично я, повстречав такое посередь ночи, если и не умерла бы на месте от страха, то постаралась убраться с дороги на максимально далекое расстояние. А вот Конь, как оказалось, считал иначе.

либо от тебя избавиться, либо тоже войско собирать.

Как ни странно, страха я не испытывала. Привыкать, что ли, начала к этой реальности? А вот раздражение и недовольство были. Что же это получается? Василиса против Кощея выступает? На отца идет? Нет, я понимаю, поругались там, папа выбор жениха не одобрил… Но чтоб вот так? Ну да ладно, чужая душа, как говорится, потемки. Что мне-то делать?

Там конь стоит. Вот уж конь так конь. Колдовской, точно тебе говорю. Глаза огнем горят, по гриве молнии скачут. Он там как раз барана дожевывал… Тут я и Прошку выцепил. Тот сам не свой от зрелища конской трапезы сделался

Просто подсказывал неслышимо Глебу Никодимычу. Это тот, что с перстнем на мизинце. Мы с ним на пару изрядно на серебро порастрясли попутчиков евонных. Особливо когда я в карты к ним заглядывать начал… – Слышь, шулер! – сердито оборвала я его. – За такое в приличном обществе канделябром бьют

То ли дело, мы, нежить. Никаких естественных потребностей. Красота! – Как это, никаких потребностей?! – возмутилась я. – А кровь кто пьет? Или вовсе людей жрет? Иногда с одеждой вместе… – Это неестественные потребности, – парировал Яр. – Не путай.

ой этаж по скрипучей лестнице. Поднимаясь за ним, я спиной внезапно ощутила чей-то взгляд. Резко обернулась и успела заметить, как один из сидевших за столом воинов быстро отвернулся и приник к чарке с пивом. Любопытный, значит? Интере-есно

– Подали? – А как же! Сожрал барана и косточек не оставил! – заверил старик. – Вот только Прошка теперь заикается. Он подсмотреть решил за конской трапезой. Да и говорящий конь для него в новинку, вот и не удержался парень. – Это он зря, – сказала я, мысленно порадовавшись, что сама этого не видела. – Впредь наука будет – не лезь, куда не просят