Цитаты из книги «Марья Бессмертная»

Он меня жег! И лыбится еще! Посох, заводись, мы его сейчас убивать будем! Конь, врежь ему копытом! И… – Ты бы для начала прикрылась, царевна, – вежливо предложил кот. – Одежда-то твоя, к сожалению, того-с… Опомнившись, я опустила глаза и обнаружила испачканное сажей, подпаленное тело, на котором быстро проступала новая розовая кожа. А вот одежды не было! Только тонкие пластинки доспеха с черепушками самое сокровенное прикрывали, делая меня похожей на героиню развратного аниме. Благо хоть они не оплавились. «Хорошо все-таки, что молодильное яблоко съела. И вправду раны мгновенно затягиваются», – мелькнула мысль.

Пока пламя вдруг не исчезло. Тяжело дыша, с полными слез глазами я смотрела на своего мучителя, лицо которого отчего-то вытянулось. – Так ты что, не Василиса, что ли? – недоверчиво произнес он. И тут пришло осознание произошедшего. Меня только что чуть не убили! В кровь ударил адреналин. – Ты!!! – вновь уставившись на мужика, заорала перепуганная и взбешенная я. – Ты меня сжечь хотел!!! – Точно не Василиса. Та бы в таком огне, да вдали от магического источника не выжила, – поделился с окружающими ничуть не проникшийся моими воплями тип. – Очешуеть мне, как Горынычу! Она реально бессмертная! – изумленно выдохнул Конь. – Бесспорно, – подтвердил Баюн и важно добавил: – Марья Кощеевна, с этого момента я официально подтверждаю твое право носить прозвище Бессмертная и заношу его в реестр магической информационной сети.

высокий мужчина лет тридцати на вид. Русоволосый, с аккуратной бородкой и яркими изумрудными глазами. Симпатичный даже. Одет он был в простую льняную рубаху с вышивкой, подпоясанную узорчатым поясом, и холщовые штаны, заправленные в сапоги из мягкой кожи. – Всем здравия! – широко, белозубо улыбнулся он, а потом вытянул руки в мою сторону и добавил: – Кроме Василисы. И меня охватило самое настоящее пламя!

ибо жадность жадностью, но без Кощея мне тут жизни не дадут. Так что надо позвенеть золотом, пусть и не слишком громко

Стоит башня посередь стольного града царства Гвидонова, охраняется дружиной крепкой да чарами сильными. В подземелье ее висит Кощей, закованный в двенадцать цепей, словом крепким заговоренных. И тает его сила день ото дня. Отец-то твой, конечно, бессмертный, но только телом. Разум да силу при должном усердии даже у столь могучего колдуна отобрать можно. Хоть и не сразу.

Короче, до фига, – поняла я. – А если башмаки в подковы моего Коня перевести? – Э-э… так-то оно, конечно, быстрее будет… – протянул Баюн неуверенно. Видимо, ни разу до сего момента с такой математикой не сталкивался.

Значит, Гвидон с того момента на Кощея зло затаил, – резюмировала я. – Затаил, затаил, – закивал кот. – Так громко затаил, что на всю магическую информационную сеть заявил, мол, при первой возможности самолично Кощею голову срубит.

вот на какое конкретно время, не уточнил. Дело то сразу опосля свадьбы Василисы и сына Гвидона – Ивана Царевича случилось. Кощей тогда как раз явился с заявлением, что дочь свою наследства лишает и от Источника отлучает. Ну заодно и белочку того-с… подобрал. – Я-яр? – я обернулась к посоху. – Это правда? У нас есть белка, которая изумруды делает? – Была, – нехотя признал тот. – Да только сдохла. – Как сдохла? Когда? – кот аж подпрыгнул. – Да уж года два как

Ну, скажем так, белочка эта уж больно папеньке твоему приглянулась… – Спер? – понятливо осведомилась я. – Всем говорил, что позаимствовал на время,

Говорят, он с тех пор умишком немного двинулся. Закрытых пространств боится. И темноты. Белка там у него… была. Представляешь, орехи ест, а некоторые откидывает. А коли расколоть те забракованные орехи, то вместо съедобного ядрышка там смарагд-камень. Как чудо сие открылось, так экономика Тридевятого царства сразу в гору пошла, а белку ту пуще глаза Гвидон берег. Но недолго…