Мы одновременно посмотрели на попаданца: я – с восхищением и благодарностью, смотрительница – с явным намерением выдворить неудобного студента из своей вотчины.

– Я – Шейлана, – решилась я наконец представиться незнакомцу. Все-таки он большой молодец, так помог мне и совершенно ничего за это не потребовал.

– Лана, – эхом выдохнул он. И так это прозвучало мило, даже интимно, что невероятно смутило меня.

– Спасибо за помощь, – добавила я, не зная, куда смотреть, и пытаясь поскорее взять себя в руки.

– Майк, – отозвался парень и, склонившись, едва коснулся теплыми губами тыльной стороны моей ладони. Я замерла, испуганная нахлынувшими до того неведомыми чувствами. Дыхание прервалось, сердце забилось сильнее. По коже запястья, ставшей нестерпимо восприимчивой, скользнула прядь его длинных волос. В груди разлился огонь. – Удачного дня. – Он одарил меня доброжелательной улыбкой.

А я стояла и хлопала глазами, не зная, как реагировать на допущенную вольность. В нашем обществе не принято без особой надобности дотрагиваться друг до друга. Подобное допускалось исключительно среди людей, находящихся в близких отношениях. Но шквал эмоций, накрывших с головой, не позволил даже рта открыть. Сама себе я в этот момент казалась мороженым, растекающимся сладкой лужицей у ног парня.

Громко пыхтя, но не произнеся ни слова, смотрительница оттерла меня от попаданца в сторону и легонько толкнула плечом в направлении лестницы. Это спустило меня с небес в бренный мир. Я осознала, что стою посреди холла на глазах у любопытных девиц и пялюсь на парня. Давно было пора удалиться.

– Да. Спасибо. Тебе тоже, – забормотала я, пряча взгляд, словно ребенок, пойманный на месте поедания запретных сладостей. – Я пойду.

И понеслась со всех ног за своим сундуком. Хотелось скрыться, спрятаться от всех, скоростью бега компенсировать неловкость и смущение, которые ощущала в этот момент. Зачем? Зачем он это сделал? Поцеловал мне руку? Да еще при всех! Как он мог? А я хороша! Стояла и млела, вместо того чтобы… Что? Неужели посмела бы оскорбить человека, оказавшего помощь? Конечно нет! Но нужно было показать, что я не потерплю в отношении себя столь вольного обращения. Что я из старинного уважаемого рода. Что… Ах, все это глупости!

Я влетела в комнату, возле двери которой грохнулся сундук с моими вещами, и первым делом распахнула окно. Мне не хватало воздуха. Щеки горели. Я привалилась к раме и попыталась отдышаться.

Передо мной открылся чудесный вид на фруктовый сад. Выводили рулады незнакомые птицы. Прохладный ветерок играл в ветвях деревьев. Неподалеку в парке мелодично журчала вода в фонтанах. Смешались запахи сочных плодов, нагревшихся на солнце, и поздних цветов. Но я не видела всей этой красоты. Майк! Почему я так реагирую на совершенно незнакомого человека?

Закрыла глаза, но цепкий взгляд, пробирающий до мурашек, по-прежнему не выходил из головы, и я тонула в чернильном омуте. Нега и томление окутали меня невесомой уютной шалью.

– Здрасте-насте, Новый год! – вывел меня из транса трубный голос.

Обернувшись, я увидела крупную девицу на две головы выше меня, крепко сбитую. Я со своими весьма выпуклыми формами рядом с ней тростинкой себя почувствовала. Такому развороту плеч, каким наделили ее боги, позавидовал бы любой мужчина. Коротко остриженные темные волосы торчали в разные стороны.

– Чего стоим?! Кого ждем?! – прикрикнула девица. – А ну, ноги в руки и тащи свое барахло вон к той койке! Слышала? Эта уже занята, она моя.

Мазнув взглядом по шкафу, столу и паре стульев, составляющих скудную обстановку комнаты, я уставилась на кровать, которую незнакомка определила своей, и с трудом сдержала гримасу отвращения. Из-под смятого покрывала торчал угол простыни серого цвета, сверху лежала подушка с одиноким чулком не первой свежести, рядом валялись конфеты в ярких обертках и потрепанный учебник, и все это было щедро присыпано крошками, кажется, булки. Именно туда и бросила девица свою немалую тушку одним прыжком от двери. Кровать жалко скрипнула, но устояла.

Соседка, диббук побери ее!

С сундуком я возилась долго, пытаясь перетащить за порог неподъемную тяжесть. И зачем мне понадобилось брать с собой столько вещей? В конце концов, вон попаданцы налегке приходят, и все им выдают уже здесь. Сдался мне полный гардероб модных вещей со всеми аксессуарами и бестолковой мелочовкой! И книги (наверняка читать в учебное время не придется)! Что уж говорить про памятные альбомы и коллекцию открыток – точно не пригодятся.

Соседка, наблюдая за моими потугами, веселилась от души. В голос гоготала, тряся тремя подбородками, и радостно хлопала смуглыми ладонями по толстым бедрам.

– Ну уморила, козявка, – наконец прохрипела она, уже не в силах надо мной потешаться. – Давно я так не развлекалась. Вы, местные, такие хлипкие. А-рис-то-кра-тия, одним словом. Изнежили вас крестьяне, изнежили. То ли дело у нас, на Земле. С утреца пару блинов кинул на штангу, размялся…

Так вот в чем дело! Попаданка! Снова. Везет мне сегодня на иномирян несказанно. И если с Майком предстоит лишь учиться на одном потоке, то с соседкой – жить в одной комнате. Ужас!

– Ладно, козявка…

– Меня зовут Шейлана, – решила я не прогибаться под хамоватую девицу, а изначально показать, что со мной следует считаться. Похоже, меня ожидает веселое будущее.

– Шейла… что? – не расслышала либо сделала вид, что не поняла, как произносится мое имя, соседка. Или снова смеется надо мной?

– Можно просто Шейла, – сухо отозвалась я.

– А меня Васькой зови. Можно просто Василиса, – загоготала непонятно над чем девица. – Ладно, Шейла, идем обедать. Пора! Обед, знаешь ли, сам себя не съест.

Она поднялась с постели, шлепнула меня по спине, кажется, сдвинув пару позвонков, и легким движением руки отправила мой сундук впритык к кровати, которую сама же и назначила моей.

– Спасибо, – пролепетала я, потирая спину. Местечко между лопатками от «дружеской ласки» пекло. Наверное, придется использовать мазь от ушибов. Хоть что-то я взяла с собой не зря.

– Должна будешь, – отмахнулась соседка, а мне стало нехорошо. Страшно представить, что она потребует взамен своей услуги. – Хотя почему «будешь»? Уже должна.

Под Василисины шуточки и хохот, от которого дребезжали стекла в окнах, мы и дошли до столовой. Попаданка сразу же присоединилась к компании таких же крупных, мускулистых парней. Похоже, будущие боевики. А я обвела взглядом просторный зал, выбирая местечко. Иномирян на сегодняшний день мне хватило с лихвой, а отличать их, особенно в местной одежде, я еще не научилась. Поэтому решила пока избегать любых знакомств и нашла себе самый удаленный от студенческого скопления столик.

– Могу я составить компанию? – услышала, не успев присесть.

Рядом со мной стоял тот, на ком в последние часы сосредоточились все мои мысли. Майк. И что я должна ему ответить? «Нет» – было бы невежливо, после того как он позаботился обо мне. «Да» – означало бы добровольно согласиться на более близкое знакомство, но готовности к этому я в себе не ощущала.

Я растерянно хлопала ресницами, уверенная, что молодой человек решит вопрос без меня и самовольно присядет за столик, даже втайне надеялась на это. Но Майк терпеливо ждал ответа.

– Да, конечно, – наконец выдавила я и натянуто улыбнулась.

Попаданец кивнул с серьезным видом, но мне показалось, что в уголках его рта притаилась улыбка. Просек мои метания? От этой догадки стало еще более неловко. И чего ему от меня надо? Я ерзала на стуле и совершенно не могла сосредоточиться на еде. Не получалось проглотить ни кусочка. В отличие от меня Майк, напротив, поглощал обед с большим аппетитом, казалось бы даже позабыв об окружающих, в том числе и обо мне.

Неужели так ничего и не скажет? Ведь не просто же так подсел за столик. Я не удивилась бы, намекни он, как и соседка, о моей задолженности. Но нет, ел молча и время от времени зыркал на меня черными глазищами.

В итоге я не выдержала напряжения и сбежала, так и не притронувшись к своей порции.

Больше Майк меня не беспокоил. То ли потерял интерес к моей персоне, то ли заметил, что я всячески стараюсь избегать его. Так или иначе, в столовой мы садились в разных концах зала, а в лекционных аудиториях – на местах, наиболее отдаленных друг от друга. Благодаря чему я наконец-то вернула душевное равновесие, стараясь не смотреть без лишней надобности в сторону попаданца. Ни к чему мне подобные знакомства.

К сожалению, с соседкой установить дистанцию не вышло. Неудивительно: когда живешь с человеком в одной комнате, ни о каком комфортном расстоянии не может идти и речи. К тому же мне «повезло» соседствовать не с кем-нибудь, а с иномирянкой.

Утром в душ я прорывалась с боем и попадала в него буквально за несколько минут до выхода на занятия. Нет, Василиса не прихорашивалась в ванной – она ежедневно намывалась с паром и с хлопьями пены, которые создавала для себя при помощи магии. Да еще и песни горланила, с удовольствием приобщая меня к земному фольклору.

В течение дня соседка устраивала тренировки в нашей комнате – мало ей, видите ли, утренних пробежек и физподготовки у мастера Хоя. То растяжки делала, приспосабливая кровать в качестве тренажера, то стену кулаками лупила, то от пола отжималась. И все бы ничего, с этим тоже можно было бы смириться. Самое ужасное, что Василисе пришло в голову меня облагодетельствовать и поделиться секретами рукопашного боя, которым она серьезно занималась еще до своего попаданства. Я, разумеется, категорически отказалась от любых драк, но кто бы меня слушал. Василиса, как обычно, отмахнулась:

– Ладно тебе скромничать. Я ж с тебя денег не беру, пользуйся, пока добрая.

С тех пор трижды в неделю мне приходилось отбиваться от неслабых ударов соседки, заучивая приемы самообороны.

Вечер, к моей неимоверной радости, был всецело посвящен учебникам и тетрадям. К учебе Василиса относилась крайне серьезно, хотя с магией не особо дружила. Это я про повседневные бытовые заклинания – как соседка применяла свой дар боевика, мне, слава богам, увидеть не довелось.

Что-то путное у нее выходило через раз. Если светляка зажжет – то в придачу с ним занавески. Решит в кои-то веки прибрать постель – через одеяло можно вермишель отбрасывать, никакой дуршлаг не понадобится. А про Васькины эксперименты с собственными волосами можно многотомник написать. Не зря они у нее такие короткие и взлохмаченные. Тягу к эффектным прическам и привычку к неудачным пробам соседка из своего мира принесла.

Исправлять неудавшиеся заклинания, а также предупреждать катастрофы приходилось мне. Регулярно. Поэтому, не дожидаясь очередного казуса, я заранее чистила мантии и платья Василисы, прибирала в комнате и своевременно зажигала светляка, до того как стемнеет и соседка щелкнет пальцами, чтобы продолжить зубрежку заданного материала. В отличие от попаданцев нам, местным, легко давался контроль над магией, вырабатываемый с детства по мере проявления дара. А так как я специализировалась на бытовой магии, проще было сделать все самой, чем восстанавливать испорченное.

Примириться с подобным положением вещей помогало осознание, что потерпеть следует лишь один учебный год: пятикурсница Василиса получит будущим летом диплом боевика и покинет академию. Я очень надеялась, что следующей моей соседкой станет обычная девчонка из местных.

Но в студенческой жизни находились, разумеется, и хорошие моменты. Учеба давалась легко, особенно та, что напрямую касалась моего бытового дара. Все-таки многие заклинания и приемы я освоила до поступления, и теперь оставалось оттачивать имеющиеся навыки и дополнять их углубленными знаниями. Чем я и занималась с огромным удовольствием.

Кроме того, мне посчастливилось познакомиться с первокурсницами Дарикой и Баженой, которых поселили на том же этаже, что и меня, только в соседнем ответвлении коридора. Две девчушки-хохотушки оказались настолько похожи – обе светленькие, круглолицые, большеротые, с круглыми голубыми глазами, – что многие студенты их даже путали. Я частенько забегала к подружкам попить чайку и посплетничать, чтобы отвести душу в конце трудового дня.

Жизнь текла размеренно и уже привычно, пока попаданцы ее снова не всколыхнули.