Цитаты из книги «Не плачь»

Ну и ладно. Пусть произошло то, что произошло. Я этого никогда не смогу забыть. Но, наверное, в жизни вообще не нужно ничего забывать. Иначе не сработает закон компенсации. И вот это – по-настоящему справедливо. – А помнишь, – вдруг сказал Костя, – ты, когда маленький был, мечтал о розовом синем попугае?

Монпэр часто говорит про закон компенсации. Если с тобой происходит что-то мегахорошее, – до того классное, что ты сам удивляешься: это всё мне? – то потом обязательно произойдет что-то плохое. Чтобы ты не задавался и чтобы не нарушать равновесия в мире. Но зато и наоборот, если тебе на плечи упало что-то реально отстойное, то оно будет компенсировано чем-то топовым. Потому что таков закон: одно тянет за собой другое.

Но пока что я был пуст – у меня ничего не было, что бы я мог ему отдать. Тогда я подошел к Косте и сказал:

Мне захотелось тоже сделать что-то для своего брата – необычное, грандиозное, как фейерверк, как молния в грозу, как волна на стадионе после забитого мяча. И я обязательно что-нибудь такое сделаю.

Я не специалист по праздникам, но то, что затеял мой брат, – это было здорово. Я же видел, какими невеселыми они шли сюда – и дети, и их родители, и разные там медсестры. Но прошел час, другой, и они буквально светятся от счастья. И такими их сделали не таблетки, не уколы – дрессированные собачки, клоуны, акробаты на ходулях, небольшой оркестрик, воздушные шары и вкусные пирожные. Наверное, в их жизни совсем не бывает таких дней.

У нее глаза… Непонятные, сложные, такие не опишешь словом «голубые» или «карие». И вообще про таких девчонок, как Юля, не пишут в книжках. Писатели ведь любят всё необычное: чтобы коса в кулак толщиной, или глаза как звезды, или брови как птичьи крылья. А в Юле не было ничего особенного: ни косы, ни бровей. Да мне бы и не хотелось про нее в книжке читать. Я бы на нее просто смотрел и смотрел… Сам себе не верю, что еще недавно моим девизом было «Без баб».

Он оказался классным чуваком, мой брат. Но даже если бы он оказался обычным, каких много, это ничего не изменило бы, потому что это был такой кайф – повторять про себя: «Мой брат. Мой брат. Мой брат», и еще миллион раз: «Мой. Брат». Но он по правде был классный.

Всё, что касается жизни моего брата, очень непросто. Я даже представить себе не мог, что такое бывает. Ну, то есть недавно начал догадываться, что не все люди здоровы, не все укладываются в спортивные нормативы. Мне раньше казалось, что, если человек не может бежать быстро (или совсем не может бежать), значит, он – ленивая свинья. Любит поесть и не любит двигаться. А на самом деле среди нас множество людей, которые просто физически не в состоянии сделать всё то, на что способен ты. И дело тут не в тренировке и не в достижениях. Они просто не могут. Никак. И никогда не смогут. Вот это и было самое противное – я не мог сказать своему брату Косте: «Да ладно тебе, чувак, не кисни, я тебе помогу, мы всё преодолеем», – всю эту ерунду из телевизора. Потому что он никогда не встанет со своего кресла, и он знал об этом лучше меня. – Ты Костя? – тупо спросил я его, когда мы встретились в первый раз. Ну, то есть в первый раз за последние десять лет.

Да, не случайно. Он – отчим Маринкиной подруги из класса. И он ту девчонку бьет, понимаешь?! За плохие оценки или если кто из учителей пожалуется. Просто ненавидит ее, понимаешь? Он ее так довел, что она даже собиралась с крыши прыгнуть! Уже письмо написала, но Маринка узнала и не дала. Сказала: «Мы ему по-другому отомстим». А что? Сил у нас точно хватит…

И что мерзавцы иногда кажутся хорошими, а хорошие – мерзавцами. Вот Шурок – он хороший человек? Или Маринка, которая отговорила подругу от самоубийства? Или милая девушка, похожая на белочку?