– лечит. – Неохотно ответил Драйвер, кусая ногти. – Хорошо лечит, не отнять. Почти, как Фриц Вонючка. Вот дрянь, а?! Никогда бы на него не подумал, только не на него, что он за моей спиной девку обучает!

– Он ее не обучал. Она научилась сама. – Рассеянно произнесла Барр, и Драйвер громко фыркнул:

– девка?! Сама?! Сандра, я тебя умоляю! Это тупое мясо на подобное не способно… Это скот, низшие твари… А ты понимаешь, какое зло – эта девка?! – Сменил он вдруг тон, глаза фанатично блеснули. – Глядя на нее, и мои питомцы, мальчики мои из Домашнего Приюта, начнут думать, что девки – не такое уж и тупое мясо, что они на многое способны, вот, в чем самое страшное зло, вот, почему девку эту нужно уничтожить, уничтожить прямо теперь!

– Пока нельзя. – Сухо ответила Барр. Ей не особенно приятно было слышать от Драйвера его рассуждения о женщинах вообще. Да, тупое мясо, но не все же. Есть она, есть другие гордые и умные души, зачем всех под одну гребенку-то чесать? – Я хочу выманить обратно Фрица, он нам нужен, без него никак. Как только Вонючка вернется на Красную Скалу, мы избавимся от девки, и так, чтобы бездна содрогнулась. Она получит сполна за все.

– Хорошо бы. – Капризно фыркнул Драйвер, оправляя манжеты, и впрямь, не свежие и слегка потрепанные. – Пока ты даже Гелиогабала не нашла.

– Ошибаешься. – Усмехнулась Барр. – Я его выследила. Он в монастыре в Росной Долине, близ Кьелля. Мой подарочек ему уже отправлен, скоро он его получит.

– Правда? – Оживился Драйвер. – Что за подарочек? Крыса?

– Вроде того. – Барр встала из-за стола, потянулась, как кошка, разомлевшая у очага. – Боюсь, моя зверюшка наделает делов, прикончив нашего добросердечного епископа…

– Опять вель?

– Да, вель. – засмеялась Барр, и Драйвер тоже рассмеялся, подумав и представив. – Она сожрет весь этот монастырь, отложит кладки, и к весне по всей Росной Долине будут только руины и совы ухать по ночам… ТАМ же нет проклятого Хлоринга с его волшебным мечом. – Эти слова она произнесла, вновь ожесточаясь.

– Ты хотя бы видела его?

– Видела.

– И как он?

– А ты что, скучаешь по нему?!

– Поверишь, нет? Порой – да. – Вдруг признался Драйвер. – В нем что-то было, эдакое… Необычное. И притягательное. Если бы он не был Хлорингом, если бы его не нужно было убить во что бы то ни стало, он стал бы лучшим из моей Семьи. Он был… сильным. – Драйвер не сразу нашел нужное определение. – Ты ведь и сама это признавала. Ты же так и не смогла его сломать. Даже Аякс не смог… Кстати, куда он пропал?

– Твой распрекрасный силач его убил. – Скривилась Барр. – Не знаю, как, но я не смогла поднять тело. Оно не отзывалось на зов, видимо, гаденыш догадался его обезглавить и вынуть сердце. А скорее всего, его научила эта проклятая эльфийская ведьма.

– Почему ты не избавишься от нее?

– Она сильна. Слишком сильна в своем лесу. Выманить бы ее, как сучку Лару!

– А если ее убить?..

– И кто это сделает?

– Тот эльдар, как его? Которого я отправил в Пойму. Он отличный исполнитель, убийца от бога, ему плевать, кого, я прикажу, он и эльфийскую королеву положит.

– А это мысль… – Медленно, так и эдак просматривая в голове идею, заметила Барр. – Это злобная тварь, без мозгов и души, он ведь и в самом деле сможет… Но эльфы его уничтожат.

– Ну, и что? Он уже не нужен, всех его парней Хлоринги нашли и убили. Его и самого вот-вот поймают и убьют, пусть хоть полезное дело сделает напоследок.

– Но меня он не слушает, этот приказ должен отдать ему ты.

– Ну, так вызови его, ты же можешь.

– Могу. – Барр воспряла духом, на губах заиграла легкая полуулыбочка. – А насчет денег не волнуйся. Они вот- вот к нам рекой потекут. Я сделала для этого все, что требовалось, и даже более того.

Драйвер хотел спросить, что именно, и даже состроил скептическое лицо, но тут, оборвав его, в дверь вежливо постучали, и мажордом объявил:

– Барон Гуннарсон, хозяин Лосиного Угла!

– А вот и наши деньги. – Усмехнулась Барр.

– То, что вы сейчас прочтете, – произнес герцог Анвалонский, обращаясь к трем своим старшим сыновьям, Эрику, Седрику и Хильдебранду, – должно быть тут же похоронено в ваших сердцах. Ни одна живая душа, помимо нас с вами, об этом знать не должна. Впрочем, прочитав, вы и сами так решите. Читай! – Он отдал письмо Эрику, и тот, хмурясь, развернул его, а герцог встал и прошелся по своему обширному кабинету. Прочитав, Эрик, бледный и ошеломленный, протянул письмо Седрику, но пальцы его дрожали и не хотели отпускать лист. Седрик и Хильдебрант, неразлучные погодки, которых многие принимали за двойняшек, принялись читать вместе, прильнув друг к другу рыжими головами, пока Эрик большими глотками пил портвейн.

– Когда я увидел лицо моего мертвого сына, – герцог всю ночь думал, как и что скажет, и теперь речь его лилась легко, – я был озадачен выражением его лица. Я его не понимал, и дух мой был страшно смущен этим. Я не мог смириться и молиться за упокой его души. Его лицо не шло у меня из головы, я его не понимал, и это тревожило меня. Это письмо помогло мне его понять.

– Но вдруг это ложь?! – Воскликнул Седрик. – Граф Кенка…

– … здорово задурил всем головы. – Закончил его фразу, перебив его, Эрик. Он был умнее своих братьев, а порой соображал даже быстрее и яснее, чем отец. Телом и лицом он пошел в Эльдебринков, крупный, рыжеволосый, но характером и умом – в Стотенбергов. Когда герцог злился на него, то заявлял, что он – вылитый кардинал. – Кто-нибудь слышал о его фаворитках, любовницах, нет?.. Зато о том, что он посещает найнпортскую ведьму, знают многие. А теперь скажите мне, отец, Хил, зачем ему знаться с ведьмой, повышающей мужскую силу, если бабы у него нет? – Эрик поднял руки. – И почему мы такие тупицы?!

– Верно, сын. И я об этом всю ночь думал. – Кивнул герцог. – Зато эта ведьма обитает слишком близко от извращенца и паскуды Драйвера, а тот мужеложец известный, нам это доподлинно было известно с Гарольдом Элодисским, но тот взял с меня слово молчать об этом.

– Но как это… – Седрик все не хотел сдаваться, – что, если… но тогда, значит, Вэл… сам? – Это он произнес шепотом, и повисла тишина.

– А что бы сделал ты, – нарушил долгое молчание Эрик, – если бы верил, как Вэл, восхищался, как Вэл, преклонялся и уважал, и столкнулся с его извращенством?

Герцог издал рычащий стон, порывисто шагнув в сторону, а Седрик прошептал:

– Черт… – Сник и тоже налил себе портвейна. Хильдебрант, тот уже пил, молча, бледный до того, что все веснушки ярко выделялись на его обычно румяном лице.

– И еще одно. – Герцог справился с собой, вернулся и сел во главе стола, – будь у вас брат, растлевающий пятилетних девочек, как поступил бы любой из вас?

– Застукал бы с девочкой – убил бы. – Хором ответили погодки.

– Начистил бы рожу и заставил уйти в монастырь. – Подумав, сказал Эрик.

– И по-любому отдалился бы от него, верно? – Герцог положил на стол тяжелые кулаки. – Но Кенка этого не делает, он верный брат.

– Потому, что сам извращенец и выродок. – Скривился Эрик. – А выродок выродка всегда поймет. Что мы будем делать, отец?

– Сожги письмо, Хил. – Приказал герцог Хильдебранту. – Никто не должен знать о том, что там было написано. Ни одна частичка этой грязи не должна коснуться чистого имени нашего мальчика, и он не должен быть похоронен, как самоубийца, на перекрестке, с отрубленной головой. Но те, кто виновен в его гибели, должны поплатиться. – Он побагровел от долго сдерживаемой ярости, грохнул кулаками о стол. – Эта гнусная тварь и весь его род должны ответить! Мы сотрем Сулстадов с лица земли, и ангелы в небе… возрадуются!!!

– Война? – Встрепенулись погодки, словно старые боевые кони при звуке трубы.

– А причина? – Деловито поинтересовался Эрик.

– Нью-Нэш. – Лаконично ответил герцог. – И провокация.

– Это должна быть чертовски хорошая провокация… – Протянул Эрик.

– А на что тебе башка Стотенберга на плечах?! – Рыкнул герцог, вставая. – Думай! Наших истинных причин ни одна душа не должна даже заподозрить!

– А что, если из-за Еннеров? Этот бастард Сулстадов…

– Он не их бастард, это сынок Антона Бергстрема, нагулянный от какой-то безродной девки. – Бросил через губу герцог.

– Но Кенка объявил его своим сыном.

– Забудь. Я думал об этом. Сюда первыми вмешаются Хлоринги, это их епархия. Вот если они потерпят крах, тогда другое дело, нам сам Бог велит. Но Гарольд постарается обойтись без войны любой ценой, нам это не надо.

– А Марк-то так и не нашелся. – Вспомнил Седрик. – Если этот хренов байстрюк его тронул, нам никакая провокация не нужна!

– Типун тебе на язык, дубина! – Взорвался герцог. – Я не собираюсь терять второго сына! Ты – думай над провокацией, а вы, – он указал пальцем на погодков, – отправляйтесь в Сайскую бухту, и без Марка на глаза мне не показывайтесь!

– Когда едем?

– Вчера!!!

Портнихи, белошвейки и кружевницы Девичьей Башни трудились круглые сутки, не покладая рук, и двух дней не прошло, а Клэр появилась в саду Алисы преображенная настолько, что все ахнули, и сам Иво – в том числе. На тоненькой девочке все платья сидели великолепно сами по себе, а в Хефлинуэлле портнихи были прекрасные, и из кремового, белого и шоколадного эльфийского шелка и кружева сотворили шедевр. Кроме тонкого красивого личика и шелковистых прямых черных волос, у Клэр были маленькие изящные руки и ноги, настолько, что некоторые из девушек, кто не мог похвалиться этими модными частями тел, утратили часть своей обычной живости. А главное – рядом с Иво она смотрелась так, словно была его продолжением. В них было столько общего, не смотря на разницу в росте, сложении, цвете волос и глаз, что казалось – их создавали именно друг для друга, по какой-то единой мерке, имея в виду именно пару, а не двух отдельных особей. Острее всех это почувствовала Алиса, и сразу же поняла, что противиться браку Иво и этой девушки не будет – высшие силы явно предназначили их друг другу, даже если сами они пока этого и не понимают, и не хотят.

– Ты такая красивая! – Иво взял безвольную руку своей невесты, наполовину скрытую кремовым кружевом, поцеловал прохладные пальчики. – Знаешь, что?.. Я свожу тебя в Гранствилл, покажу собор Богослова и Танец Ангелов.

– Мне поехать с вами? – Вопросительно глянула на Алису Мина Мерфи. Женщина легко согласилась стать наперсницей для маленькой невесты Иво, она была доброй и покладистой, и историю Клэр, смягченную и завуалированную, насколько возможно, приняла близко к сердцу.

– Спасибо, дама Мерфи. – Тут же откликнулся Иво. – Под моей защитой компаньонки Клэр не нужны. Я верну ее к вам сюда в целости и сохранности. Идем, Клэр. Франтик пока побудет с Алисой.

Девушка неохотно отпустила своего верного кота. Перечить она не смела, но без Франтика чувствовала себя почему-то беззащитной. Разговоры, которые вели вокруг нее девушки и портнихи о ее замужестве, не могли ее успокоить – она слишком часто была "невестой" в игрищах гостей Красной Скалы, которых вдохновляли ее юность и невинный вид. И именно так Клэр и восприняла известие о своей свадьбе с Иво – как очередную прелюдию к жестокой игре. Другого она все равно не знала и пока не понимала. Но пошла покорно – что она могла еще?..

– У меня такое чувство, – когда они покинули сад, заметила Аврора, помогая Алисе разобраться с золотыми нитками для кружев, – что Иво сам себя уговаривает считать эту Клэр красивой. На самом деле она ему совсем не нравится.

– Я тоже так думаю. – Кивнула Алиса. – Это так и есть, Аврора. У него разбито сердце, и он думает только о той жестокой девушке, что разбила его.

– Да ладно! – Аврора оживленно склонилась к Алисе. – Ты же знаешь, я никому не скажу! Кто она?

– Он не признается. – Покривила немного душой Алиса. Ну, как покривила? Иво в самом деле ей не признавался, она догадалась сама. – Он не хочет ее называть, а зря – я бы ей показала… МЫ бы ей показали. Нельзя быть такой жестокой и бессовестной! – Она чуть покраснела, говоря это, глаза сверкнули золотыми огонечками. – Он приходил ко мне, когда ЭТО с ним случилось, ах, Авророчка, ты просто его не видела! Он плакал, как ребенок. Но это наш секрет!

– Могила! – Аврора навесила замочек на губы и поцеловала ключик, который символически спрятала в декольте. – Мне умереть, как хочется узнать, что это за гадюка Мирмидонская! Ты хотя бы догадываешься?!

– Не знаю. – Покачала Алиса головой. – Это ТАК странно… Мой Гэбриэл говорил, что у Иво была девушка в Блумсберри, которую недавно жестоко убили. Может, это из-за нее?..

– Ах! – Аврора с самым сострадательным видом прижала ладони ко рту. – Но какая ты скрытная, Алисочка, кто бы мог подумать!

– Я просто об этом забыла, у нас столько было других дел.

– Да уж… – Аврора спохватилась, уронив моток ниток в траву, нагнулась. В этот миг к ним подошла Роза, с заговорщическим видом склонилась к уху Алисы.

– Миледи! – Прошептала возбужденно. – Ах, миледи, что я сейчас узнала!

– Что такое, Роза? Опять какие-то сплетни?

– Это про невесту сквайра Иво… Оказывается, она… ужас, какая дурная!

– О чем ты? – Резко спросила Алиса, почувствовав неприятный холодок в груди.

– Весь Гранствилл из-за нее на ушах стоит! Она, говорят, сквернавка такая, и распутница, на глазах у порядочных людей такое вытворяла, что сказать нельзя, и даже думать о таком порядочной девушке скверно!

– А Иво знает? – Воскликнула Аврора.

– Говорят, что знает… что он нарочно, назло всем, ее пригрел… Но как он мог!

– Как он мог ее к тебе привести! – Аврора ахнула в искреннем возмущении. – Как он мог тебя так подставить! Что теперь будут говорить о тебе и о нас всех! А мы ее наряжали!

– Батюшка… – Алиса встала, прижав кулачки к груди. – Я должна с ним посоветоваться! Там же неизвестно, что произойти может! Ах, какой же он… Как я иногда его ненавижу!! – И опрометью бросилась вон из сада, в Золотую Башню.

Саввишна оказалась маленькой, приятно полненькой женщиной с круглым симпатичным лицом и живыми черными глазами. Гэбриэлу она макушкой едва доставала до груди, как и Алиса, но глядела на князя без робости, так, что он почувствовал себя мальчишкой несмышленым, которого следует воспитывать и опекать.

– Худой какой. – Констатировала она, когда ее представил князю Валенскому Устин. – И то, разве на югах ваших кормить-то умеют?

– А ты умеешь? – Поинтересовался Гэбриэл. – Мне не болтушка, мне повар хороший нужен.

– А я еще не согласилась с тобой ехать-то. – Дерзко заявила Саввишна. Голос у нее оказался не под стать – низкий, грубоватый, он скорее подошел бы Ладе, высокой, статной, с широкой грудной клеткой.

– Да и я тебя еще не зову. Сначала покажи свое искусство, потом поговорим. Я, если что, не обижу.

– Ну, так ступай в баню, да садись за стол. – Скомандовала Саввишна так, что Устин зашипел на нее, испугавшись гнева князя. Но Гэбриэл только бровь приподнял:

– Ну, смотри. Не понравится – накажу. За наглость.

– Вот и иди, готовь розги-то. – Без тени смущения и испуга фыркнула маленькая толстушка и направилась в сторону кухни.

– Ну, такая вот она. – Извиняясь, развел руками Устин. – Уж и муж ее бил, и батюшка в церкви каждую неделю епитимьи накладывает, а ей все нипочем.

– Ладно. Мне бы ополоснуться, вспотел на жаре. – Гэбриэл оглянулся, но эльф уже исчез.

Ополоснувшись и переодевшись, Гэбриэл заглянул к Гарри и его друзьям, посидел с ними, получив неожиданное предложение: чтобы Марк стал его знаменосцем, раз у него пока такового нет, а Кирнан – оруженосцем. Гэбриэл почесал в затылке:

– У меня так-то два армигера, Иво и Кайрон… Но сочту за честь, чего там. У отца, точно знаю, есть знаменосец, этот, как его, Виттингтон. А у меня до сих пор и рыцарей-то не было.

– Теперь есть. Две тысячи – это не мало. – Заметил Кирнан. – Это целое войско. Кто понесет твое знамя, граф?

– А это достаточно почетно для Эльдебринка? – Подумав, поинтересовался Гэбриэл.

– Как для пятого сына – так даже слишком почетно. – Чуть усмехнулся Марк. – Но я заслужу эту честь, милорд, клянусь.

– Ладно. Заметано. Я должен что там сделать, сказать, бумаги какие подписать?..

– Вообще-то, да… Но обстановка все равно не располагает. – Признался Марк. – Подтвердишь, когда будем праздновать твою победу, это всегда на общем собрании и на пиру делается. Может, к тому моменту и не понадобится.

– А это ты выброси из головы – мысли такие. – Пригрозил Гэбриэл. – Проигрывать еще до начала!

– Граф! – Гарри чуть приподнялся на постели, И Кирнан сунул ему еще одну подушку под плечи, – я, как твой вассал, прошу у тебя… защиты и помощи. Это официально, так как я последний живой Еннер мужского пола, я наследник своего отца и его феода. Этот феод был предательски захвачен, мой отец и его жена, леди Луиза, убиты, а мои сестры захвачены в плен. Я прошу защиты и справедливости, граф.

– А я против, что ли? – нахмурился Гэбриэл. – Я сам хотел предложить: выручим брата и пойдем на Фьесангервен. Твой отец был лучшим другом моего отца, в Хефлинуэлле траур, чтоб ты знал, а брат в ярости из-за графа.

– Жаль, что вы пришли так поздно. – Откинулся назад, прикрыв глаза, Гарри. – Почему вы не отвечали, отец же посылал к вам Девлина?

– Мы тоже посылали твоему отцу и письма, и людей. – Ответил Гэбриэл. – Ни от вас ничего не приходило, ни, как я понимаю теперь, от нас вы ничего не получали.

– Кто-то здорово все продумал и провернул. – Констатировал Кирнан. – Рассорил вас с Эльдебринками, заставил дядю Лайнела и моего отца самим попытаться разобраться с Корнелитами. Круто, что скажешь.

– Это Бергстремы. – Убежденно произнес Марк.

– Это тот бастард, Гирст. – Возразил Гарри слабым голосом.

– А Гирста признал Кенка. – Напомнил Кирнан. – так что кандидатов много. Можно гадать на кофейной гуще, а можно и выяснить. Со временем.

– Или поубивать всех на хрен. – Засмеялся Гэбриэл, вставая. – И не гадать, и не париться. Нет врагов, нет проблем. Пошли ужинать.

– А это чего такое? – Поинтересовался Гэбриэл, осторожно ковыряясь ложкой в густой похлебке, поставленной перед ним собственноручно Саввишной.

– Ты ешь, не сомневайся. – Заявила женщина. – Это солянка. Мы летом ее не готовим обычно, но за ради тебя расстаралася, сварила.

– А чего туда входит?

– Все, что надо, то и входит, лишнего ничего нету. Ешь, не ковыряйся! Сметану вот размешай, да и ешь.

Гэбриэл фыркнул весело и, послушно размешав сметану, попробовал густое горячее варево. И зажмурился:

– Ух, ты! Что там, что я ем?!