Глава 9

Лариса сумела разговорить Гену Каневича. Тот оказался интересным собеседником.

– Женитьба сыграла с Алеком злую шутку, – разоткровенничался он. – Собственно, все началось еще на мальчишнике. По сценарию мы должны были окончить пирушку гонками на Воробьевых Горах. Но Алек… пропал.

– Как – пропал?

– Никто не заметил, куда он свернул… Мчаться на большой скорости по улицам рискованно, поэтому я не отрывался от дороги. А когда мы подъехали к смотровой площадке, недосчитались Алека.

– Он хорошо знал маршрут?

– Мог добраться туда вслепую, – уверенно заявил Гена. – Мы не раз ездили там наперегонки. Кроме того, он не брал трубку! Я звонил ему много раз, но Алек не отвечал. С тех пор его будто подменили. Он перестал общаться, замкнулся в себе…

– Это понятно, – заметила Лариса. – Свадьба вещь хлопотная.

– Да всем занимался его отец! Алек ненавидит ездить по магазинам, составлять списки покупок, выбирать меню. Тем более Тисовские, – я имею в виду родителей Алека, – заранее обо всем позаботились. Они устроили праздник на свой вкус, а молодых просто поставили перед фактом.

– Алек объяснил, почему не участвовал в том вашем заезде после мальчишника?

– Честно? Я ему не поверил. Его оправдания высосаны из пальца. Кто-кто, но я знаю Алека как облупленного. Меня он не проведет.

– Вы были на его свадьбе?

– Разумеется. Как я мог не поздравить лучшего друга? Я пошел на эту вакханалию только ради Алека. И убедился, что все еще отвратительнее, чем я предполагал. Пошлые тосты, расфуфыренная публика, выступления надоевших до колик эстрадных звезд. Скука смертная! Гостей на торжество пригласили больше сотни, столы ломились от еды, шампанское лилось рекой… Я едва досидел до конца! Тяжело было и мне, и Алеку. Он откровенно тяготился ролью жениха, часто выходил типа покурить, прогуливался по террасе ресторана… Думаю, он бы с удовольствием свалил оттуда. Но нельзя было. Соблюдение ритуала – это святое.

– А как вам его жена? Вы с ней хорошо знакомы?

– Отнюдь. Аллу с Алеком сосватали и поженили родители. Она ему совершенно не подходит. Несмотря на ее светский имидж, обыкновенная клуша. Интеллект ниже среднего, волосы крашеные, губы накачанные, ресницы приклеенные. Подозреваю, что и грудь скоро будет силиконовая. Фальшивка с головы до пят! А я ценю естественность.

– Жестко вы прошлись по девушке, – усмехнулась Лариса. – Как танк.

– Я против Аллы ничего не имею, – возразил он. – Но сам бы на ней никогда не женился.

Блинчики на тарелках остывали. Никто из собеседников не прикоснулся к еде. Гена был слишком возбужден, а Лариса не хотела отвлекаться.

– У Алека есть любовница? – в лоб спросила она.

– Он нравится женщинам… и легко сходится с ними. Переспали и разбежались. Самая его длинная связь – это Юко, наша бывшая однокашница по колледжу.

– Юко? Это ее прозвище?

– Настоящее имя, – ответил парень. – В переводе с японского означает «дитя ночи». Она японка по матери. Сейчас работает гейшей в «Чайном домике». Там они с Алеком и встречаются.

У него развязался язык, и он выкладывал подробности, которые не намеревался разглашать. Но в данный момент он ничего не мог с собой поделать. Слова сами вылетали из уст, и он был не в силах противиться этому.

– Вы хорошо знаете Юко? – допытывалась Лариса. – Что она за человек?

– Целеустремленная и независимая. Осталась круглой сиротой, получила в наследство бизнес с кучей долгов, выплатила кредиты и вышла в ноль. Теперь всего в жизни добивается самостоятельно. Я таких уважаю.

– Вас не смущает ее занятие?

Гена решительно встал на защиту Юко.

– Гейша – не путана! Это искусство развлекать мужчин, а не отдаваться им за деньги. Услуги гейши стоят недешево. Она имеет право отказать клиенту, если он ей не по душе.

– Вы ни разу не пользовались «услугами» Юко?

– Я избегаю женщин, – нехотя признался Гена. – Мой недуг поразил не только кости и нервную систему, но и… другие органы.

– Извините.

– Пустяки. К тому же Юко – не девочка по вызову, – добавил он. – В любом случае дружба с Алеком для меня важнее, чем женское внимание. Я бы никогда не дал ему повода ревновать.

– У Юко есть какие-то личные особенности?

– Она очень красива… умна… обожает кошек…

Гена не понимал, каким образом беседа потекла в этом ключе. Однако он не мог сменить тему и даже не помышлял об этом. Словно все так и было задумано.

– В колледже у Алека с Юко был юношеский роман? – спросила Лариса.

– Нет. Их отношения завязались гораздо позже, когда Юко уже стала гейшей.

– Ваш друг ее любит?

– Каждый называет любовью, что ему заблагорассудится, – помолчав, заявил Гена. – Юко умеет завести Алека, если вы понимаете, о чем я. Она доводит его до умопомрачения!.. Нам порой не хватает остроты ощущений. Я имею в виду обеспеченную молодежь. Богатство имеет свою темную сторону! Недаром среди нас процветают алкоголизм и наркомания… Когда у человека есть все, это становится проклятием. Он ищет, куда бы приложить энергию, чем бы пощекотать нервы…

Для мажора у Гены оказался пытливый склад ума, но его рассуждения не занимали Ларису. Она слушала вполуха, чтобы не разрушить хрупкий мостик между ним и собой. А сама между тем ломала голову, как в историю с гейшей вписывается Зоя Гребнева…

* * *

Ренат изменил первоначальный план. Прежде чем наведаться в квартиру погибшей, он решил заглянуть в поликлинику и поговорить с коллегами Гребневой.

Те отзывались о ней нейтрально. Звезд с неба не хватала, зато была исполнительной и ответственной. Скромная, вежливая, отзывчивая, но довольно замкнутая. Среди женского персонала Зоя ни с кем близко не сошлась. Доктора-мужчины пытались подкатить к ней, получили отпор и отстали. О пациентах и говорить нечего: Гребнева отшивала всех поголовно.

– Хочешь старой девой умереть? – подшучивали над ней сотрудники.

«Как в воду смотрели, – подумал Ренат. – В сущности, напророчили».

Правда, судя по отчету патологоанатома, покойная имела половые контакты, но не в день своей смерти. Значит, кто-то растопил лед в ее сердце?

Коллеги пожимали плечами: мол, Гребнева о своей личной жизни не заикалась и другим в душу не лезла. Если уж кто сам плакался ей в жилетку, выслушивала, успокаивала, поила чаем. Но на ответную откровенность рассчитывать не стоило.

Пожилой терапевт Лаврентьев, с которым она работала бок о бок, рассказал Ренату больше других. Мол, недавно у Зои вроде бы появился поклонник. Кто-то звонил ей по телефону, а по вечерам поджидал во дворе поликлиники.

– Я очень за нее обрадовался! – признался доктор. – Я ведь втихаря наблюдал за Зоенькой. Она мне как дочь была. Всякие вертихвостки замуж выскакивают, а ей не везло. Серьезным женщинам труднее найти себе пару.

Сентенция спорная, но Ренат решил не вступать в полемику. У него другая задача: узнать о Гребневой все, что возможно выудить.

– Описать ее поклонника сможете?

– К сожалению, нет, – вздохнул Лаврентьев. – Я вблизи его ни разу не видел. Он по вечерам приходил, встречал Зоеньку со второй смены, домой провожал, вероятно. Обычный мужчина, ростом чуть выше среднего, худощавый, одет в темную куртку с капюшоном.

– Больше ничего не запомнили? Какие-то особые приметы?

– Вроде бы нет. Хотя постойте… Он прихрамывал! Точно, припадал на одну ногу!

– На левую или на правую?

Доктор Лаврентьев наморщил лоб, пытаясь представить незнакомца. Ренат присоединился к его мыслям и «увидел» описываемого человека его глазами. Тот действительно хромал… на левую ногу.

– Кажется, на левую, – подтвердил его догадку Лаврентьев. – Точно.

«Как Гена Каневич, – отметил про себя Ренат. – Не исключено, что это он и был».

– Вы думаете, это поклонник… ограбил и убил Зоеньку? Зачем?!

– Причины бывают разные. Ревность, к примеру, – предположил Ренат.

– Что вы, что вы? – замахал руками доктор. – Зоенька серьезная женщина, не Кармен какая-нибудь! Откуда повод для ревности? За время нашей совместной работы это первый мужчина в ее жизни. Я, конечно, не провидец, но в людях разбираюсь. Зоя – не из тех женщин, которые флиртуют налево и направо. Боже! Не могу поверить, что ее нет…

– Она приглашала вас к себе домой?

– С какой стати? – удивился Лаврентьев. – С днем рождения мы ее поздравляли здесь, в ординаторской. Она покупала торт, фрукты и шампанское. Мы преподносили ей подарок, в складчину. У нас так принято.

– А кто-нибудь из сотрудников поликлиники бывал у нее в квартире? Может, проведывал, когда она болела. Медики тоже болеют, верно?

– Да-да… Зоенька иногда брала больничный… Грипп никого не щадит, особенно когда бушует эпидемия. Как-то раз Зоенька сильно кашляла, и я предлагал прийти послушать ей легкие. Она отказалась. Не хотела меня беспокоить.

– А в тот вечер, когда ее ограбили, поклонник приходил ее провожать?

– Не знаю, – покачал головой Лаврентьев. – Я раньше ушел, отпросился у главврача. Ко мне приятель погостить приехал, я должен был его встретить на Ярославском вокзале.

– Встретили?

– Ну да, – кивнул доктор, снял очки и, моргая покрасневшими глазами, удивленно осведомился: – Вы что, меня подозреваете, молодой человек? Мол, это я Зоеньку к поклоннику приревновал, разбил ей череп и обчистил квартиру? Большей чепухи нельзя придумать!..

* * *

Ренат вышел из поликлиники с уверенностью, что в этой истории все нечисто, от «а» до «я». Образ покойной Зои Гребневой вырисовывался плохо, нападение на нее выглядело нелогичным. Просто бедняжка оказалась не в том месте, не в то время?

Он сложил воедино факты: обыск в квартире медсестры; оторванная паркетная доска; замеченный соседкой возле дома ремонтник и появление у Зои поклонника. Судя по тому, что оба хромые, это одно лицо. А при чем тут Алек Тисовский и обнаруженный женой в его кармане платежный документ?

Может, как раз Алек и есть грабитель и убийца? Тогда многое встает на свои места. Хромой ремонтник-поклонник – его друг Гена Каневич. Они действовали сообща. Кто-то из них подстерег женщину на улице, ударил по голове, а потом притащил ее в квартиру? Он же прикладывал компресс? Что эти мажоры искали? Сумочку Зои они выпотрошили для отвода глаз; кошелек, телефон и кредитку, скорее всего, выбросили. Пусть де менты думают, что медсестра стала жертвой местной шпаны. Ключи от квартиры парни использовали по назначению и обшарили жилище. Поэтому взлома и не было.

«Но зачем было тащить Гребневу домой и укладывать на кровать? – мысленно рассуждал Ренат. – Увидели, что она осталась жива, и сжалились? Может, они не собирались убивать? Просто нападавший не рассчитал силу удара? Друзья испугались и повели себя неадекватно?»

– Не забывай, что Гена Каневич той ночью участвовал в гонках на Воробьевых горах, что подтвердят свидетели, – возразил голос в его голове. – Твоя версия никуда не годится.

– Идите к черту, Вернер! – огрызнулся Ренат. – Мажоры могли разделиться, чтобы запутать следствие. Они вместе подготовили злодеяние, а осуществил его Тисовский, как физически более крепкий и выносливый. Должно быть, между ними существовала некая договоренность, которую Алек нарушил. Теперь Каневич его шантажирует! Алла подслушала разговор мужа по телефону, где тот просит неизвестного оставить его в покое. Все сложилось!

– Телефон? – захохотал бывший гуру. – Ну, ты и тупица! Не было никакого телефона!

– С кем же тогда говорил Алек?

Вернер примолк, видимо, не найдя контраргументов.

Ренат сел за руль своего «хендая» и поехал обратно к дому Зои Гребневой, продолжая полемику с самим собой.

«Неужели мажоры пошли на уголовное преступление? Ради чего? Чтобы пощекотать нервы, получить порцию адреналина? Им все доступно и все надоело. Они пресытились тем, что у них есть. И придумали новое развлечение. Нападать в темноте на прохожих…»

– Не вяжется, дружище, – возразил Вернер. – Этим мажорам в интеллекте не откажешь. А они глупо спалились!

– Алек все испортил, – согласился Ренат. – Какого-то дьявола сунул в карман квитанцию и дал повод жене начать слежку.

– Если в деле замешан дьявол, это не случайно…