Глава 4

Тем временем в Кузьминках, в офисе «Агентства информационных услуг» сидели за чаем три человека. Один из них, – лысый крепыш с карими глазами навыкат, – выделялся пестрым нарядом. Он был в растянутом голубом свитере и малиновых шароварах.

– Зачем пожаловали, Вернер? – спросил у него привлекательный мужчина лет тридцати пяти в джинсах и джемпере. – Что на сей раз? Какой голубь вот-вот вылетит из вашего рукава?

– Никакого, – улыбнулся лысый, качнув гладкой, как кегля, головой. – Я пришел с предложением. Я вам сообщаю ценную инфу, а вы мне отдаете Перо^[2]. Согласны?

– Нет, – заявила женщина, переглянувшись со своим партнером, которого она называла Ренатом. – От вас только и жди подвоха, Вернер. Зачем вам понадобилось Перо? Хотите убить кого-то без лишних хлопот?

– Я не убийца. Я любитель приключений! Все, что мне нужно в данный момент, – уберечь вас от опасности, которой вы себя подвергаете по недомыслию. Как-никак, я несу за вас ответственность. Ведь это я втянул вас в темные делишки, научил оккультным практикам, и теперь обязан подстраховывать.

– Считаете нас недоумками? – сердито прищурился Ренат и повернулся к женщине: – За кого он нас принимает, Лара?

– Не хитрите, Вернер! – воскликнула та.

– Ты хорошеешь с каждым днем, – сделал ей комплимент гость. – Тебе очень к лицу волнистое каре и это светлое шерстяное платье. Скажи мне, кто твой стилист?

– Не заговаривайте нам зубы.

– И не думаю.

У Ларисы под платьем висела золотая подвеска на цепочке, которую она по возвращению из Шотландии носила не снимая. От взгляда лысого гостя золото нагрелось, отзываясь на его внимание приятным теплом.

– Не сверлите меня глазами, – усмехнулась женщина. – Это вам не поможет.

– Послушайте, пока не поздно, давайте примем надлежащие меры, – не унимался бывший гуру. – С тех пор как несколько лет назад вы переступили порог моего клуба «Иди за мной», я веду вас вперед по шаткому мостику над пропастью. Вы можете сорваться вниз в любой момент, если не будете придерживаться моих рекомендаций.

– Мы неплохо освоили вашу науку, – заметил Ренат. – И готовы действовать самостоятельно.

– Отдайте Перо! – в голосе Вернера зазвенел металл, а его зрачки вспыхнули черными искрами. – Иначе я умываю руки!

– Вы о чем? – удивленно приподняла брови Лариса.

– Скоро узнаете, – процедил гуру и многозначительно добавил: – Аннушка уже разлила подсолнечное масло.

Произнесенная им фраза из знаменитого романа Булгакова «Мастер и Маргарита» возмутила Рената.

– Вообразили себя Воландом? Круто.

Лариса открыла было рот, чтобы присоединиться к его мнению, но слова застряли у нее в горле. В ее сознании внезапно развернулась погруженная в темноту смутная картина: лежащая на кровати мертвая женщина… разбросанные вещи… испуганный молодой человек… хлопок двери… несущийся в ночи черный автомобиль…

Ренат незаметно наступил ей на ногу под столом, что не укрылось от гостя.

– То ли еще будет! – воскликнул Вернер. – Без меня вам не обойтись, ребята.

Лариса молча пыталась сообразить, что происходит. Подвеска на ее груди продолжала нагреваться и начала обжигать кожу.

Вернер протянул руку, словно прося милостыню. Однако его жест означал другое. Он требовал отдать Перо Анубиса^[3], на кончике которого таилась смерть.

– Вы не сумеете правильно распорядиться этим колдовским атрибутом, – прошептал он. – И попадете в неприятности. Все, кто владел Пером до вас, плохо кончили.

– Нам это известно, – отрезал Ренат.

– Перо! – требовательно повысил голос Вернер. – Избавьте себя от лишних хлопот.

– Что бы ни случилось, справимся без вас.

Черты гостя исказила гримаса недовольства, а его украшенный перстнем палец указал на Ларису.

– Недавно она чуть не погибла по твоей вине, а теперь ты делаешь вид, что все в порядке?

– Мы учимся на своих ошибках. Нельзя постоянно рассчитывать на кого-то, – парировал Ренат. – Даже на вас.

Лариса терпела сильную боль, но не подавала виду, чтобы не доставлять удовольствие Вернеру. Наконец она не выдержала, встала с дивана и поспешно вышла из комнаты.

– Что с ней? – расплылся в улыбке бывший гуру. – Уже началось?

– Она отправилась варить нам кофе, – улыбнулся в ответ Ренат.

– Мне со сливками.

– Лара помнит о ваших вкусах.

Вернер беспокойно ерзал в кресле, поглядывая на дверь, за которой скрылась женщина.

– Ты уверен, что с ней все хорошо?

– Более чем.

– Ну-ну…

Откуда ни возьмись, в руках гостя появились четки из нефрита, и вокруг разлетелись зеленые искры. У Рената зарябило в глазах, но он упорно сопротивлялся гипнотическому воздействию мелькающих в воздухе бусин.

– Прекратите свои штучки, Вернер!

– Думаете, за Пером не ведется охота? – как ни в чем не бывало молвил тот. – Уговори Ларису отдать мне эту дьявольскую штуковину! Зачем вам вещь, которая привлекает смерть? Вы думаете, Перо не влияет на вас? Ошибаетесь…

– Практика творит чудеса, – едва ворочая языком, ответил Ренат.

Между тем на кухне Лариса торопливо сняла подвеску и с облегчением вздохнула. Жар в груди угас, волнение улеглось. Она принялась готовить кофе, чтобы угостить Вернера и оправдать свое отсутствие. Ажурная подвеска несколько раз вспыхнула красным и приобрела прежний цвет золота. На ощупь она была еще теплая, но не горячая.

Перед тем как вернуться к Ренату и незваному гостю, Лариса спрятала украшение в кухонный ящичек…

* * *

Поселок Озерное, Подмосковье

Ужин в доме Тисовских протекал напряженно. Гена наблюдал за поведением матери и сына, которые обменивались колкими репликами. Время от времени Елизавета Юрьевна обращалась к гостю за поддержкой. Тот отделывался общими фразами.

– Когда ты женишься? – издалека зашла она. – Тебе уже пора. Будете дружить с Алеком семьями. Вы же привыкли все делать вместе.

– Какой из меня жених? – отнекивался Гена. – Мне скоро понадобится не супруга, а сиделка.

– Не сгущай краски. Ты прекрасно выглядишь, – покривила душой гостеприимная хозяйка. – Аппетит у тебя хороший, значит… идешь на поправку.

– Просто пельмени у вас божественные. Вкус детства! Помню, как мы приходили к вам обедать после школы. А когда я лежал в больнице, Алек приносил мне разносолы с вашей кухни. Вы изумительно готовите!

– Ты обязательно выздоровеешь, – молвила Елизавета Юрьевна. – Я верю.

– Как бог даст.

Гена не питал иллюзий насчет своего состояния, но и не падал духом. Сколько ему отмерено, столько он проживет в радости, а не в унынии. Один коломенский монах предупредил его, что уныние – смертный грех. Мол, дабы обрести святость, следует помучиться.

«Тебя Господь выбрал для испытания на крепость, – бормотал из-под черного клобука служитель божий. – Значит, ты ему нужен для особой миссии».

Родители Гены надеялись на исцеление, которыми славился знаменитый монах, и его проповедь несказанно их огорчила. Отец оставил в обители щедрое пожертвование, а услышал от преподобного совсем не то, что хотел. Перечить монаху Каневичи не осмелились и в тот же день вернулись в Москву.

В усилиях спасти сына они кидались из крайности в крайность. Церкви и монастыри, тибетские практики, зарубежные доктора, бабки-шептуньи из сибирской глубинки, тувинские шаманы, народные лекари-травники, – все было испробовано, и ничто не помогало.

– Ты бы махнул с молодой женой на острова? – с намеком спросила его Елизавета Юрьевна. – Провести медовый месяц в раю! Чистый, как слеза, океан… шикарное бунгало на двоих, изысканная кухня. Что может быть лучше?

Алек бросил на нее сердитый взгляд, а Гена понимающе улыбнулся. Вот куда клонит госпожа Тисовская. Она намерена обрести в его лице союзника для давления на сына.

– Кажется, мне в рай еще рановато, ма, – буркнул Алек.

– Я не то имела в виду. Гена, скажи ему…

Тот жевал пельмени и помалкивал, не вставая ни на чью сторону.

– Не вынуждай меня быть грубым! – разозлился на мать Алек. – Не знаю, что тебе наплела Алла, но советую не лезть в наши отношения! Ты обещала, что не будешь этого делать.

– Разве я лезу?

– Это невыносимо! – Алек отодвинул тарелку, вскочил с места и вышел из столовой, громко хлопнув дверью.

Елизавета Юрьевна заплакала, вытирая щеки матерчатой салфеткой с фамильным вензелем Тисовских.

Гена не нашел ничего иного для утешения, кроме как подать ей воды.

– Что с ним творится? – всхлипывала женщина. – Ты должен знать, какая муха его укусила. Я не узнаю сына… После свадьбы он перестал с нами общаться! Мы подумали, что Алек без ума от своей жены и с головой погрузился в любовную страсть… Но все оказалось гораздо хуже! Гена!.. – комкая в руках салфетку, Елизавета Юрьевна с мольбой уставилась на гостя. – Помоги нам разобраться, что происходит! У моего сына никогда не было от тебя секретов…

– Мы выросли, – вежливо возразил гость. – У Алека своя семья, и он сам принимает решения. Не стоит ему диктовать, как себя вести.

– Я не диктую. Я лишь советую… с высоты своего опыта. Мы с мужем прожили нелегкую жизнь, и нам есть чем поделиться с молодыми.

– Каждый имеет право на собственный опыт. Пусть Алек с Аллой набивают шишки и сами ведут семейный корабль.

– Куда? На рифы? – вскинулась госпожа Тисовская. – Это безрассудно!

Гена ждал, что друг остынет и вернется за стол. Но Алек куда-то пропал. Такое поведение было ему несвойственно. Он уважал мать: даже если между ними возникали разногласия, Алек старался не допускать конфликтов. Неужели с ним в самом деле что-то не так? И есть повод для беспокойства?

Гена посочувствовал расстроенной Елизавете Юрьевне и сказал совсем не то, что подумал:

– Не переживайте. Женитьба любого может вывести из равновесия. Все образуется. «Привычка свыше нам дана, – процитировал он известные пушкинские строки. – Замена счастию она!»

– Но почему? Почему Алек несчастлив с женой?! Она красивая, добропорядочная девушка, дочь обеспеченных родителей, воспитанная в том же духе, что и наш сын. Чего ему не хватает? Может, стоит обратиться к семейному психологу?

– Я не верю в психологию, – покачал головой гость. – Впрочем, как и в медицину.

– Это ты зря…

Госпожа Тисовская с горя плеснула себе в бокал немного коньяка и выпила. Слезы катились по ее лицу, на котором заметно обозначились морщины. Она постарела лет на пять за последние дни.

– Спасибо, все было очень вкусно, – поблагодарил ее Гена.

– Я принесу сладкое…

– Чуть позже, – мягко отказался он и, опираясь на столешницу, поднялся на ноги. – Извините, я вас оставлю на пару минут? Пойду взгляну, как там Алек.

Больная нога онемела, и он с трудом преодолел расстояние от стола до двери в коридор. Его неровные шаги эхом отзывались в пустоте дома.

Алек стоял на террасе раздетый и курил.

– Решил подышать свежим воздухом? – окликнул его друг. – Можно присоединиться?

– Стрельнул сигарету у охранника, – заявил тот и раздраженно добавил: – Задолбали меня поучения! Хоть не приезжай!

– Мать с отцом заботятся о тебе. Ты их ребенок, наследник бизнеса.

– К черту бизнес! – прорычал Алек.

– Согласен, – кивнул Гена. – У тебя с Аллой что-то не клеится?

– Слушай, не лезь в душу! Тебя мать подослала?

– Да я…

– Лучше ей ничего не знать! – отрезал Тисовский, затушил окурок о перила террасы, спустился с крыльца и зашагал к машине.

– Эй, а как же я? – крикнул ему вслед гость.

– Прости, Гена… Вызовешь себе такси. Со мной небезопасно.

Алек сел в «мерседес», нажал на кнопку пульта, и ворота поехали в сторону, выпуская его со двора. Мотор взревел, и машина, освещая фарами проселок, скрылась за поворотом.

– Что это с ним? – удивленно пробормотал Гена.

К нему подбежал охранник, взмахнул руками и спросил:

– Куда он помчался?.. А вы? Остаетесь ночевать?

– Вряд ли, – пожал плечами гость. – Я люблю спать в своей постели. Пожалуй, вызову такси.

– Я вас отвезу, – предложил охранник. – Вчера служебную «тойоту» забрал из ремонта, так что она на ходу.

– Буду тебе обязан…