– Как только ты приехала, Рок созвал всех учеников и предупредил, что ты находишься под особой защитой учителя, – пояснил мальчик все тем же отстраненным тоном. – За любое заигрывание – записку
– Ничего особенного я ему не сказала. Просто… некоторым словам его удивилась.
– Ага, ну ясно… – покивала та. – Ну что же ты так с парнем? Его здесь очень уважают, никому бы и в голову не пришло с ним спорить… Смотри, еще влюбится.
нам письмо, такое романтичное!
– Я не читала, это Феликс вырвал письмо у меня из рук, – быстро проговорила Захарра, невольно краснея. И вдруг заорала: – Хватит заигрывать с Василисой! Она в жизни не обратит внимания на такого лупоглазого, как ты!
– Но будь осторожна. Дождись меня.
Фэш ободряюще улыбнулся.
Возле стола появилось зеркало в серебряной раме. Мальчик снова улыбнулся, махнул рукой на прощание, развернулся и сделал широкий шаг в зеркало.
– Я тоже люблю тебя, – вдруг вырвалось у Василисы.
Она сама удивилась, как легко смогла произнести то, что давно хотела сказать. Но все как-то не было подходящего случая.
Да и сейчас Фэш вряд ли услышал ее невольное признание: вроде бы он замер в полушаге, но уже в следующий момент поверхность зеркала стала ровной.
– Я заметил, – не моргнув глазом, произнес Родион Хардиус и как бы невзначай скосил глаза на Василису.
Фэш мучительно покраснел.
– Не ваше дело, – яростно прошептал он.
– Вас не просили подглядывать! – рассердилась и Василиса.
Родион Хардиус примирительно поднял руки:
Впрочем, я и сам никогда не скрывал, что недолюбливаю семейку Драгоциев, – хвастуны, заносчивы, многое о себе мнят, гордецы. Фу, в общем.
– А я ненавижу Огневых, – тут же вскинулся Фэш.