Цитаты из книги «Часовая битва»

Ты тоже волновался? – Фэш изогнул левую бровь.

Наконец настало восьмое сентября

И он, крепко обняв Василису за плечи, влетел вместе с ней в зеркало.

Как всегда по утрам, она сделала быструю зарядку, собираясь приступить к тиккеровке ржавой стрелы – самой интересной вещи из этого хлама, и тут что-то отвлекло ее внимание – словно случилось нечто особенное, непривычное… Через какой-то миг Василиса поняла – это тишина. Окинув внимательным взглядом долину, она не поверила собственным глазам: в деревне не было ни одного человека. Ни на площади, ни во дворах, ни в поле… Даже внизу, возле лесенки, никто не стоял!

Часы на стене только пробили семь утра, а под дверью уже свалили вещи для тиккеровки: старые часы в резном деревянном корпусе, шкатулку, обитую медными уголками, моток бечевки, ржавую часовую стрелу, овальное серебряное блюдо, топорище, линялую подушку с надорванным краем и даже старую куклу с игрушечной часовой стрелой в руке. Прикинув объем предстоящей работы, Василиса с грустью подумала: прав был Астрагор, люди непременно захотят использовать дыхание Времени для своих обыденных нужд. А что, если Хронимаре, ее детям и всем остальным родственникам так понравится умение Василисы, что они захотят оставить ее здесь навсегда? Василису даже передернуло от ужаса.

Из окна Василисиного жилища хорошо просматривалась вся деревня – высокий, раскидистый платан на площади, мощенной серыми плитами, домики на скалах, извилистые дорожки, ухоженные сады, огороды и виноградники. Но почти всегда ее взгляд обращался к Драголису, снова и снова… С большого расстояния лес не казался опасным и таинственным, наоборот, выглядел обычно – ровные ряды молодых дубков, тонкие лиственницы, березы и ярко-зеленые елочки, а над ними высокие черные сосны – как на красочной пейзажной картине.

А еще к Василисе приставили помощника – хмурого мальчика лет девяти. С помощью тиккера девочка узнавала историю очередной вещи, а этот мальчик записывал в специальный альбом то, что видел вместе с ней. Сначала Василисе было интересно, но потом она заскучала – мальчишка оказался молчаливым, даже имя пришлось чуть ли не клещами из него вытягивать. Оказалось, что его зовут Леник и он троюродный внук Хронимары. Мальчик рассказал, что в деревне проживает больше ста семей и все они – родственники Хронимары, поэтому мужчины ищут невест за пределами селения, да и девушки заглядываются в основном на приезжих.

Но сам вечер закончился неплохо: Василису поселили в домике на скале, к которому вела крутая и узкая лесенка. Внутри оказалась уютная комнатка с кроватью и столом, а на заднем дворике, граничащем со скалой, обнаружился душ и даже туалет – в кабинке с окошком-сердечком. С небольшой прямоугольной веранды открывался вид на всю долину.

Некоторое время Василиса вглядывалась в то место пространства, где только что исчез Марк. Но потом кинулась к белой статуе Фэша. Она тронула его за руку – та оказалась жгуче-холодной, словно статуя простояла целый день на морозе, и девочка спешно отдернула пальцы. На глаза навернулись слезы и потекли ручьями по щекам. Но Василиса быстро утерла их ладонью. Не время раскисать, надо обязательно что-нибудь придумать! Что же делать? Необходимо срочно связаться с Мираклом или другими эфларскими часовщиками… «Надо найти отца! – тут же решила Василиса. – Может, Фэша еще можно спасти…» Она решительно развернулась, на ходу смахивая последние слезы, обогнула застывшую, как изваяние, Мортинову, послав ей напоследок ненавидящий взгляд, и наткнулась на какого-то человека. – Куда собралась? – произнес равнодушный голос, и в тот же момент Василиса почувствовала толчок такой силы, что отлетела обратно к статуе Фэша, больно ударившись об его кисть. К своему ужасу, Василиса мгновенно узнала часовщика – Шакл! – А ты проворная, – сообщил тот, оценивающе оглядываясь. – Недаром великий Дух приказал следить за тобой… Василиса не стала ждать и, вызвав крылья, попыталась прорваться к проему, ведущему в спасительный коридор, но была схвачена и вновь отброшена – на этот раз к стене. – Еще одно движение – зачасую, – предупредил Шакл, даже не глядя на Василису. Его хищный взгляд был направлен на окаменевшего Фэша. – Мальчишка никогда мне не нравился, – изрек Шакл и небрежно толкнул статую так, что она опасно закачалась. – Не смейте его трогать! – пронзительно вскричала девочка. – Оставьте его в покое! – Надеешься вернуть маленького Драгоция к жизни? – заговорщицки подмигнул Шакл. Он не спеша обошел изваяние зачасованного и с неприкрытой насмешкой произнес: – Великое Время, какая жалкая судьба. Судя по всему, мальчишка уже не понадобится Астрагору… И он с силой толкнул статую. Василиса не успела вмешаться: каменное изваяние грохнулось о пол, с глухим треском развалившись на куски. – Теперь никто не сможет помочь щенку, – с фальшивой печалью изрек Шакл и пнул ногой один из крупных обломков, разломав его надвое. – Что… ты… наделал?! – От ярости и осознания ужаса произошедшего Василисе не хватило дыхания, чтобы произнести фразу. – Нарушил его время, – ответил Шакл, ощерившись. – Поверь мне, лисенок, я большой специалист в таких вопросах.

Весело переливались на солнце узорчатые оконные витражи, в воздухе летали мелкие золотистые пылинки. А на круглом изумрудного цвета коврике сидела Николь. На ней было опрятное клетчатое платье с рукавами-фонариками, а на голове все тот же венок из васильков.