Цитаты из книги «Часовая битва»

Она представила перед собой счастливое лицо Нортона-старшего и Ниры, каштанововолосой женщины с печальными глазами, той самой, что нарисована на картине, висящей над камином в комнате Норта. Представила рядом с ними Норта-младшего и Дейлу, а Николь… Николь появилась сама. – Что ты делаешь?! – изумленно воскликнула девочка. – Ты же меняешь свою судьбу! Твоя параллель погаснет, если ты отпустишь отца… Ты можешь уйти в безвременье уже сегодня, как только с последним ударом полночи закончится день!

Замерев от ужаса, еще не до конца осознавая то, что произошло, широко раскрытыми глазами Василиса наблюдала, как тело Фэша вдруг поднялось в воздух, принимая вертикальное положение. Она со страхом вглядывалась в лицо друга, с каждой секундой осознавая все больше, что оно теряет краски, обретая мертвенную белизну мрамора. Его взгляд остекленел, за спиной медленно проявились хрупкие каменные крылья с острой каймой, а лицо приняло возвышенный, одухотворенный вид. Не в силах вынести этого, Василиса закрыла глаза руками и закричала изо всех сил. – Я спасла его, дурочка! – не скрывая издевки, заявила Елена, изящно поигрывая часовой стрелой. – В полночь дух мальчишки навсегда уйдет в безвременье. Поступи я иначе, ему пришлось бы скитаться незримой тенью за Астрагором, надолго поселившемуся в его временном коридоре… Кому нужна такая судьба? – Что же ты не спасла Марка от такой судьбы? – зло спросила Василиса, теряя остатки самообладания. – Он же был твоим любимым учеником? А ты его тоже зачасовала! Убийца!

Уверившись, что опасности пока нет, девочка бросилась к Фэшу. Друг лежал без сознания. Василиса прижалась щекой к его щеке и мгновенно почувствовала, как холодна его кожа. Она схватила его руку и со вздохом облегчения нащупала слабый пульс.

– Ну-у, мне надо идти… – уже начал Фэш, и Василиса решилась. – С днем рождения, – торопливо произнесла она, протягивая крохотный сверток. – Поздравляю с шестнадцатилетием и все такое. – Спасибо… – пробормотал тот, разом теряя весь напускной лоск. – Ну, вообще-то не стоило, у нас не принято дарить… – Фэш замолк, окончательно смутившись. Нарочито небрежно он развернул бумагу – на ладонь упал небольшой кусочек янтаря на тонкой серебряной цепочке. – Что это? – Фэш с интересом рассматривал подарок – внутри янтарного кулона тлела крохотная синяя искра. – Это янтария, кусочек моего времени. Вернее, нашего времени. Одно воспоминание… Тот странный стол в лесу, помнишь? На щеках Фэша снова зажглись ямочки. – Ух ты! – искренне восхитился мальчик. – Как ты это провернула? – Александр Драгоций научил, – зарделась Василиса. – Он хранит в янтариях свои воспоминания и даже сны. Вот я и решила попробовать янтарение личного воспоминания… Ничего, что это подвеска? У меня не было чего-нибудь более подходящего из янтаря. Фэш кивнул, с любопытством вглядываясь в синюю искру, то вспыхивающую, то угасающую. – Быстро учишься, – вдруг улыбнулся он. – Все меньше поводов назвать тебя темнотой. Я слышал про янтарение, но никогда не видел вживую… А мне можно посмотреть, что это за воспоминание? Василиса кивнула. – Конечно, в любой момент. Знаешь, Александр Драгоций говорил, что это воспоминание в равной степени принадлежит тем, кто в нем участвует. То есть немного и тебе принадлежит, ведь это же и твое время. В общем, храни на удачу.

– Давно хотел тебе сказать, Фэш Драгоций, – буднично произнес он, – тебя зачасует женщина. Фэш размахнулся и нанес ему точный удар в челюсть. Примаро молча упал на колени, схватившись за лицо обеими руками. Василиса и Захарра бросились к пострадавшему. – Давно хотел тебе вмазать, – прокомментировал Фэш и, перелетев через всех троих, скрылся в проеме коридора.

на нее, и на Захарру. – Гляньте, какой дамский угодник! – обронил кто-то со стороны. Грянул дружный смех. – Не обращай на них внимания, – тут же встрепенулась Захарра. – Вот гады! Фэш закатил глаза к потолку: – И когда это я обращал? К тому же я уверен, что половина мечтает оказаться на моем месте, – добавил он с улыбкой. И вдруг зачем-то уточнил: – В смысле, что рядом с вами не прочь посидеть каждый из них. Василиса сразу подметила, что Фэш, хоть и говорит преувеличенно бодро, очень сильно расстроен, даже подавлен. Но, конечно, как всегда, не подает виду. И что там наговорил ему Астрагор?

«Девять часов», – невольно отметил про себя Фэш. Наверное, в зале начался ужин. Конечно же, Василиса и Захарра сели вместе – ждут его, волнуются… Он вспомнил взгляд темно-синих, очень серьезных глаз, и сердце его болезненно сжалось. Что будет, если Василиса…

Она сразу узнала Фэша – кажется, он крепко спал. А вот рядом… Сквозь горячечную пелену Василиса видела, как Юста вдруг низко склонилась над спящим Фэшем и, продолжая что-то ласково приговаривать, погладила его по волосам. Ну нет, это уже слишком! Василиса с усилием приподнялась на локтях, прокашлялась, прочищая больное горло, и рявкнула: – Пошла вон! И не смей больше к нему приставать, ясно?! Она еще успела заметить удивленно-ошарашенное лицо Юсты, которое вдруг превратилось в надменное, насмешливое лицо Маришки, затем – в клокера с золотистым металлическим лицом, потом – в ее собственное отражение с испуганными глазами и мокрыми волосами… после чего окончательно провалилась в беспамятство.

– Думаешь, дождь начался не случайно? – спросила Василиса, невольно прижимаясь к Фэшу, чтобы согреться. Тот мгновенно обнял ее за плечи и крепко прижал к себе.

Они пошли дальше, не забывая настороженно оглядываться. Фэш крепко держал Василису за руку, а в его правой руке при малейшем подозрительном шорохе со стороны появлялась часовая стрела.