Огромный город. Наверное, так выглядит мегаполис, который мне, прожившей всю жизнь в небольшом городке, сложно даже представить. Он обрушился на меня оглушающим гамом: бесконечные вереницы сигналящих машин; толпы спешащих людей; здания, сияющие яркой рекламой и уходящие высоко в небо. Большинство из них были именно как муравейник с его ходами ‒ с бесчисленными коридорами и офисами. Вот в одном из них мы и оказались.

Немыслимо ‒ но на этот раз я увидела себя, сидящую за компьютером в отдельном кабинете. Табличка на дверях гласила: «Главный редактор». Не может быть!

Да, вот уж чудо так чудо ‒ эта дама, словно сошедшая с обложки глянцевого журнала (редактором которого она ‒ я ‒ в данном случае являлась) была похожа на меня еще меньше, чем певица, которую я видела до этого. Но надо признать ‒ когда-то, давным-давно, меня посещала такая идея ‒ заняться журналом, правда, все это было смутно, неконкретно. Точно так же призрачно, как и желание стать певицей.

Здесь, у этой женщины, было двое детей, они учились в престижной школе. Правда, виделись они редко ‒ отвозил в школу и привозил их обратно шофер, а если вечерами дети были дома, то сидели по своим комнатам. Я ‒ она ‒ дома бывала редко даже вечерами: презентации и выставки, дружеские вечера и обязательные ужины ‒ все это отнимает уйму времени и сил, но я счастлива. Правда, муж ворчит и злится, что меня постоянно нет дома, но мне недосуг все это выслушивать. Я слишком занята, от меня так многое зависит, я такая важная персона! Как же мне нравится моя жизнь!

‒ Так жить сложно. Я бы так не смогла, ‒ сказала я Жизни, снова очутившись в кафе.

‒ Смогла бы. Ко всему привыкаешь.

‒ Но у меня нет специального образования, ‒ слабо сопротивлялась я.

‒ Конечно, сейчас нет. Но могло бы быть. Второе образование разве кто-то отменил?

‒ Ладно, ‒ вздохнула я. ‒ Это все?

‒ Ну, я просто обязана показать тебе еще кое-что.

На этот раз меня первым делом окутали запахи ‒ невероятная смесь пряного, сладкого, горького и свежего. Я была одета странно: на мне балахон, вышитый кричащим орнаментом, волосы перехвачены ярким платком, на запястьях множество браслетов.

Курились благовония, где-то звенели колокольчики. А, это посетители зашли в магазин. Ах, это же я ‒ я хозяйка этого экзотического великолепия… Две милые девушки вежливо разговаривают с покупателями, а я просто смотрю вокруг и в очередной раз не верю, что моя мечта сбылась.

Милый небольшой магазинчик с этническими штучками, заморскими сувенирами и разнообразными безделушками, которые приносят в дом тепло и магию южных островов.

В этой жизни у меня было все по-другому ‒ путешествия в дальние страны, муж, разделяющий мое увлечение. Веселые и раскованные дети. Двое ‒ мальчик и девочка. У девочки вся голова в косичках, на запястьях браслеты. Много тонких браслетов. Мальчик серьезный очень, уехал по обмену учиться за границу. Все хорошо…

‒ А здесь, что здесь не так? ‒ поинтересовалась я.

‒ Да все так. Только вас собираются выселять, здание ‒ историческая ценность, его будут реставрировать-восстанавливать, так что тебе скоро придется сворачиваться и перебираться куда-нибудь, ты еще не знаешь ничего. В центре аренда стоит немыслимых денег, у тебя таких нет, а на окраину не хочется. В общем, надо будет крутиться.

‒ Этого я не умею.

‒ Умеешь, ‒ фыркнула Жизнь. ‒ Ты много чего умеешь. Просто не знаешь. Просто сама себе шанса не давала.

В чем-то она, несомненно, была права.

‒ Но к чему ты это все показываешь?

‒ Чтоб ты на саму себя посмотрела внимательно! ‒ Жизнь подалась вперед, заглянула мне в глаза… нет, прямо в душу. ‒ Вот смотри, смотри и слушай. Сегодня, сейчас у тебя последний шанс изменить все ‒ весь свой мир, всю свою жизнь! Мир, в котором ты живешь, можно изменить до неузнаваемости, зажить совсем новой жизнью. Ты слышишь? Ты что, спишь?

‒ А… нет… Так уже и последний, ‒ опомнилась я. Надо же, замечталась!

‒ Ну, последний хороший шанс, скажем так. Все может быть в жизни, ‒ погрустнела собеседница. ‒ Всякое может произойти, ты же знаешь. Но я не хочу рисовать мрачные перспективы, у тебя достаточно ума и опыта, чтобы избежать неприятностей и не свернуть с прямой дорожки. Не вляпаться в дерьмо, прямо говоря. Но вот это – то, что я предлагаю тебе сегодня, боюсь, что сама, без хорошего пинка, ты не примешь. Не поверишь. Побоишься. Не увидишь просто! А второго такого шанса у тебя не будет. Такой шанс ‒ гарантирую ‒ у тебя последний.

‒ Хоть кофе-то можно допить?

‒ Допивай, ‒ милостиво разрешила собеседница. ‒ И слушай. Сейчас ты выйдешь из кафе и встретишь его.

‒ Его я уже встретила, пятнадцать лет назад, ‒ усмехнулась я. ‒ Он был таким романтичным и нежным.

‒ До тех пор, пока не поставил решетки на окна, да? ‒ с сарказмом произнесла Жизнь.

Горько, но она была права. Действительно, наша жизнь превратилась в клетку. А решетки мы установили сами. И наружу теперь не выбраться, а внутри ‒ тошно.

‒ Так вот, ты встретишь не его, а Его, ‒ повторила Жизнь, особо выделив последнее слово. ‒ Этот человек ‒ тот, кто круто изменит твою жизнь. Коренным образом изменит! Слушай внимательно. Всю свою жизнь ты вкалывала, как ломовая лошадь. Всю жизнь ты старалась быть хорошей для всех, кроме самой себя. Всю жизнь ты жила не своей жизнью ‒ жизнью тех, кто с тобой рядом. Может, пора бы уже заняться собой? Сделать, наконец, что-то для себя? Сын уже большой. Он вырос. А ты была хорошей матерью. С ним все будет в порядке. Муж ‒ вас уже давно ничто не держит вместе, кроме привычки. Пройдет еще пять-десять лет, и сын уедет от вас, и заживет своей жизнью. У него появится своя семья, и видеться вы будете два раза в месяц по выходным. В лучшем случае! А с мужем вы будете жить под одной крышей ‒ не более того. У вас будут разные спальни. Вы почти не будете общаться. Даже есть вы будете, в основном, порознь! Скажи, разве ты никогда не задумывалась об этом? Разве никогда твое будущее не представлялось тебе именно таким?

‒ И что, это ‒ единственный вариант? ‒ мне было больно. И обидно. Но с ней я была почти готова согласиться. Все, что она говорила, было именно так.

‒ Не единственный. Но, поверь, самый вероятный! Так что слушай и запоминай. Ты сейчас выйдешь отсюда, рядом остановится машина, в ней будет мужчина. Он скажет, что не местный, навигация у него сломалась, спросит, как проехать. Цель его пути, оказывается, находится рядом с твоим домом. Но объяснить на пальцах сложно ‒ проще показать. Ты сядешь к нему в машину.

– Да ни за что! А вдруг он маньяк?!

– Логичный вопрос. Может быть. Именно поэтому ты сама и не села бы. Хорошее правило ‒ никогда не садиться в машину к незнакомцу. Гениальное правило! Никогда не надо садиться! Но поверь, ни в этом случае! Гарантирую. Так вот. К моменту, как вы доедете до твоего дома, и у него, и у тебя возникнет чувство, что вы знаете друг друга сто лет и жить порознь уже не сможете. Вы еще долго будете сидеть в машине, забыв о том, что тебе надо домой, а ему ‒ куда-то ехать. Обменяетесь телефонами. Он, вопреки твоим ожиданиям, позвонит. Будет тяжело. Будут проблемы. Тебя будут ругать друзья-знакомые, говорить, что ты сошла с ума. С мужем ты разведешься.

‒ А сын?

‒ Сын со временем поймет.

‒ Со временем…

‒ Именно так. Со временем. Но поверь, это того стоит! В любом случае, тебе пора. Ну, поднимайся же! Вот прямо сейчас, сию минуту! Поднимайся и иди!

‒ А ты?

‒ Ну, я всегда где-то рядом, ‒ улыбнулась Жизнь.

Я оставила деньги на столе и нерешительно направилась к выходу.

‒ Ну, давай же! ‒ услышала я за спиной. ‒ Это твой шанс! Смелее! Это твоя жизнь! Возьми ее!

Медленно я приоткрыла дверь на улицу и задержалась на секунду. После полумрака кафе глаза ослепило яркими красками осеннего вечера.

В эту минуту в сумочке зазвонил мобильный телефон.

‒ Слава? ‒ растерянно произнесла я в трубку. ‒ Что случилось?

‒ Мама, мама, мамочка! ‒ захлебываясь, кричал сын. Там, где он был, шум и гам стояли невероятные. ‒ Мы выиграли, слышишь? Выиграли, выиграли, выиграли!

‒ Ох… ‒ у меня отлегло от сердца. ‒ Я так рада за тебя, дорогой! Вы все такие молодцы.

‒ Мамочка, ты самая, самая лучшая, я так тебя люблю!

‒ Я тоже тебя очень люблю. А когда ты приезжаешь?

‒ Я так счастлив, мам! ‒ завопил сын и отключился.

‒ И некого винить в собственной жизни, кроме самой себя, ‒ пробормотала я, бросая телефон в сумку и наблюдая, как напротив меня остановилась машина, из нее выглянул импозантный мужчина и что-то спросил у прохожего. А потом покатил дальше, возможно, унося с собой мою несбывшуюся мечту.

Рядом со мной стояла Жизнь. Во взгляде ее не было ни укора, ни разочарования. Скорее даже, некоторый интерес.

Я пришла домой, сбросила туфли. Прошла в комнату и села, не зажигая свет. Так я просидела довольно долго, размышляя над тем, что со мной произошло.

Хлопнула входная дверь. Я, конечно, слышала, но не вышла мужу навстречу. Странно, вернулся. Я не ждала его сегодня.

Он появился в дверях, а в руках у него был огромный букет роз. Красных, шикарных красных роз.

«С чего бы?» ‒ подумала я.

Муж протянул мне цветы. Какие душистые розы! Просто удивительно. Иногда бывает, что розы совсем не пахнут – а у этих был настоящий, ни с чем несравнимый аромат. «Как в кино», – пронеслось в голове.

‒ Знаешь… ты извини меня…

‒ Извинить? ‒ мне стало не по себе.

‒ Я знаю, что в последнее время мало уделял внимания тебе и Славке. Я видел, как мы отдаляемся друг от друга. Ты, наверное, очень обижалась на меня.

‒ Я…

‒ Погоди. Не перебивай. Я все понимаю… я виноват перед вами. Но я все делал только ради нас. Ради тебя, ради сына.

Я молчала и слушала. Голову дурманил дивный аромат, я слушала, а муж говорил, говорил…

Он говорил, что хотел бы поделиться с нами своим тревогами, но не мог ‒ не знал толком, как все сложится, не хотел зря обнадеживать. Сам находился между небом и землей ‒ ничего не было известно. Не знал толком, как быть, что делать ‒ они начали новый проект, и все силы уходили на эту работу, и все так тяжело двигалось, и он так зверски уставал, что дома ему хотелось, чтоб только никто его не трогал, и даже не разговаривал. И вообще последний год на работе все было из рук вон плохо, но затянувшаяся черная полоса закончилась. Наконец-то все утряслось: они сдали работу, сдали благополучно и с похвалой от очень строгого и капризного заказчика, а сегодня ‒ прямо сейчас ‒ мы будем праздновать его повышение. Он очень сильно надеется, что еще не поздно и, если я на него и сердилась, он знает это, то смогу простить, потому что все, что он делал ‒ он делал, несомненно, ради нашей семьи. Теперь многое изменится, и все ‒ в лучшую сторону.

Что можно было сказать в ответ?

Я не придумала ничего другого, как просто обнять его – молча.

Розы он не дарил мне уже много-много лет.

Потом мы пили шампанское на кухне, и говорили ‒ небывало много, как когда-то в молодости, когда не могли наглядеться друг на друга, наслушаться.

А через девять месяцев у меня родилась дочь. Первое время я вообще ни о чем не думала, ничего не вспоминала, жила только одним моментом под названием «сейчас». Новорожденная малышка, сын, муж ‒ все и вся требовали внимания и заботы. Но, как ни странно, позднее материнство принесло счастье и спокойствие в мою душу, и вдобавок подарило удвоенную теплоту и любовь моих мужчин ‒ сын, к счастью, совсем не ревновал к девочке и с удовольствием с ней возился. А потом, когда малышка в первый раз улыбнулась, я с удивлением узнала эту улыбку. Она была моей, несомненно, моей ‒ девочка была похожа на меня. Но… ее улыбка также была улыбкой той, с кем я пила кофе около года назад в том чудесном кафе. Той, которая предлагала мне изменить все.

А ведь так все и вышло. Все изменилось. Не знаю, стала бы я более счастливой, если бы выбрала тот уникальный шанс, что предлагала мне Жизнь. Я даже не знаю, куда бы она меня забросила. Кто знает, может, всю жизнь корила бы себя за то, что послушалась чужого мнения. Я не выбрала или все же выбрала, но это уже ‒ совсем другое. Главное, я не ошиблась.

А может, именно так оно и должно было быть.

Я хорошо помню момент, когда муж и сын забирали нас из роддома. Стояло лето: чудесное, зеленое, теплое. Но не жаркое, что было очень кстати. Мы вышли из здания, муж держал на руках нашу дорогую девочку, а я с восторгом оглядывалась вокруг, наслаждаясь свежим воздухом, которого так не хватало в палате. И вдруг я увидела недалеко от нас тонкую фигурку с копной струящихся волос, горящих на солнце каштановым огнем. Я улыбнулась ей, а она помахала мне рукой и пошла по улице, теряясь среди прохожих, отдаляясь от меня все дальше и дальше.

Наконец она обернулась.

Могу поклясться, что она улыбнулась мне в ответ.