Глава 6

София

Даже не заметила, как уснула. Обычно я плохо сплю не на своем месте. А тут просто прилегла после душа, укутанная в халат, закрыла глаза, пытаясь успокоиться, и отключилась.

Просыпаюсь резко, словно от толчка, открываю глаза, не понимая, где нахожусь. Оглядываюсь, рассматривая темную комнату, и резко сажусь на кровати. Вздрагиваю, оттого что в эту же секунду загораются софиты над кроватью, освещая спальню. В комнате никого нет, похоже, сработали датчики движения, но сердце колотится как ненормальное.

Беру с тумбы телефон, смотрю на время, и сердце замирает. Без пяти десять! Я проспала ужин! Соскакиваю с кровати и не понимаю, что делать. Я должна была спуститься сама или меня должны были позвать?

Бегу в ванную, натягиваю платье, разглаживаю юбку и расчесываю непослушные волосы. Я уснула с мокрой головой! Идиотка! Выгляжу как пугало. Волосы торчат в разные стороны. Кое-как приглаживаю непослушные пряди, собирая их в хвост. Выдыхаю и выхожу из комнаты в коридор, освещенный тусклыми настенными светильниками. Тишина, будто и нет никого в доме. Медленно спускаюсь вниз по лестнице в холл, там тоже полумрак, горит только пара напольных бра. Я не знаю, что делать, и стою посреди холла, рассматривая двери.

Очень хочется пить. Немного першит в горле, и я не отказалась бы от горячего чая. Просто чай – такая мелочь для повседневной жизни, но сейчас мне это недоступно. Слышу за одной из дверей голоса и иду туда. Это кухня. Она огромная, с круглым островком, вокруг которого стоят стулья. Множество шкафов кофейного цвета, гранитные столешницы. Бытовая техника серебряного цвета. Замираю на пороге, замечая у холодильника девушку лет двадцати пяти и водителя Артема, он что-то ей рассказывает, а она хихикает.

– Добрый вечер, – привлекаю к себе внимание. Они одновременно оборачиваются ко мне, и с лица девушки сползает улыбка.

– Здравствуйте, – строго отвечает она, Артем просто кивает.

– Можно мне, пожалуйста, воды?

– Да, конечно, – отвечает девушка. – Я хотела позвать вас к ужину, но вы спали, – сообщает она. Я накрою вам в столовой.

На самом деле есть тоже очень хочется. От волнения я почти ничего не ела целый день.

– А… Константин Александрович…

– Его нет. Виктория Сергеевна просила передать, что он будет поздно. – Киваю, не зная, что ответить. Мне стоит его ждать? – Проходите в столовую, я вам накрою, – девушка указывает на дверь.

– А можно просто чаю? – мне дико неудобно и неуютно.

– Да, конечно, – кивает она, и я сажусь на один из стульев.

– А мне кофе, – просит Артем. – И угости нас своими сырными лепешками, – просит он, словно знает, что я голодна.

– Меня зовут, Наташа, – сообщает девушка, заваривая чай. – Если что-то понадобится в бытовом плане, можете обращаться ко мне. Глобальные вопросы решает Виктория Сергеевна.

– Хорошо, спасибо, – киваю я, принимая чай. – Ко мне можно на «ты».

– Нет, Константину Александровичу не понравится, – отрезает она и отдает Артёму кофе из кофемашины. Она ставит перед нами сахар, сливки, лепешки и покидает кухню. Добавляю в чай сливки, отламываю кусочек лепешки.

– Вкусно, – говорю я, чтобы заполнить неловкое молчание.

– Да, Наталья профессионал, – отвечает Артем. Только с этим мужчиной я чувствую себя в этом доме легко и не так скованно. Поднимаю глаза, ловлю его на том, что он меня рассматривает, но тут же отворачивается.

– Можно спросить? – Артем кивает. – А когда приедет Константин Александрович?

– Скорее всего, очень поздно. Можете не ждать, – отвечает он, отпивая кофе.

– А вы, правда, охранник? – Мужчина кивает. На самом деле он очень хорошо сложен. Сейчас на нем черная футболка, и видно его накаченные руки с переплетением вен. – Зачем мне охранник? – наивно спрашиваю я.

– Так нужно, София. Все, кто находится в окружении Адамади, должны быть в безопасности, – отвечает он и допивает кофе. – Спокойной ночи. – Мужчина покидает кухню, оставляя меня одну…

Спала я плохо, просыпаясь несколько раз. Кровать очень удобная, белье пахнет кондиционером, но новое место, давящая обстановка и предстоящая неизвестность не дают мне покоя.

Я слышала, как к дому подъехала машина, и комнату озарили всполохи фар. Стало любопытно, и я выглянула в окно. Возле главного входа остановилась машина, а позади огромный внедорожник. Адамади вышел из легковой, а из джипа – трое высоких, здоровых мужчин в одинаковых костюмах. Константин что-то им говорит и входит в дом, а я быстро ложусь в кровать и накрываюсь по горло.

Мне почему-то казалось, что он придет ко мне. Но этого не произошло. Я только извела себя мучительным ожиданием, прислушиваясь к каждому шороху, и уснула с рассветом.

Меня разбудил тихий стук в дверь.

– Да, – отзываюсь я, садясь на кровати. В комнату заглядывает Наташа.

– Константин Александрович просит вас спуститься в столовую к завтраку, – сообщает она и быстро уходит.

Моментально прихожу в себя, соскакиваю с кровати и бегу в ванную приводить себя в порядок. Сердце колотится как сумасшедшее, руки немного трясутся, но я не медлю. Я должна привыкнуть к этому мужчине! Умываюсь, чищу зубы, собираю хвост и снова надеваю платье.

Решительно спускаюсь вниз, а возле столовой замедляюсь. Чувствую терпко-горький запах Адамади, и решительности убавляется. Кажется, меня подавляет даже запах его духов. Набираю в лёгкие больше воздуха и прохожу в столовую. Очень светлая комната в белых тонах, в середине которой стоит длинный стол и стулья с мягкими спинками. Во главе стола в голубой рубашке с высоким воротником сидит Адамади и что-то листает в планшете. Рядом стоит Виктория в идеально выглаженном строгом брючном костюме и что-то пишет в свой ежедневник.

– Доброе утро, – произношу я и останавливаюсь. Адамади отрывается от планшета и смотрит на меня. Несмотря на то, что он вернулся домой под утро, на его лице нет и следа от усталости. Становится тесно и неуютно. Серые стальные глаза цепляют и не отпускают.

– Доброе утро, София, – отвечает он, не отпуская взгляд. – Садись, – кивает на стул по правую сторону от него. Сажусь. Слишком близко к Константину, слишком много его тяжёлого запаха, от которого пробирают мурашки.

– Виктория, отмени все деловые завтраки на ближайшее время. Я буду завтракать с Софией, – сообщает он рядом стоящей женщине и, наконец, отпускает меня.

– Но завтра у тебя завтрак с главой Росс… – женщина не договаривает, поскольку Адамади обрывает одним лишь взглядом.

– Я спрашивал твоего мнения? – совершенно спокойно говорит он.

– Нет, – поджимая губы, отвечает Виктория. – Я все отменю.

– Можешь пока быть свободной, – отпускает ее Константин, и женщина уходит, громко цокая каблуками.

Осматриваю стол, только чтобы не встречаться взглядами с мужчиной. Стол накрыт на двоих. Стаканы с соком, что-то вроде оладий, мед, йогурт, нарезка из буженины, сыр и выпечка. Возле меня пустая чашка и тарелка с приборами.

В столовую входит Наташа с тележкой, на которой кофейник и фарфоровый чайник.

– Чай? Кофе? – спрашивает она меня, а Константину без спросу наливает кофе.

– Чай, – отвечаю я, поскольку не вижу на столе сливки, а чистый кофе я не пью. Девушка наливает мне полную чашку чая и удаляется.

– Как тебе спалось? – спрашивает Константин, принимаясь за завтрак. Аккуратно опускает на тарелку пару оладий, поливает их сметаной и ест вилкой и ножом. Я привыкла есть оладушки руками, макая в сметану. Мне вообще неловко есть в его присутствии, поэтому я просто пью чай мелкими глотками.

– Плохо, – честно отвечаю я.

– Почему?

– Потому что я ещё не привыкла на новом месте.

– Почему ты не ешь?

– Спасибо, не хочется.

– Ты хочешь что-то определенное на завтрак?

– Нет, спасибо. Дело не в этом.

– А в чем? – Ну зачем ему это знать? Я не умею лгать.

– Мне просто неловко в вашем присутствии.

Этот мужчина – словно детектор лжи. Я не могу ему солгать, кажется, он сразу все поймет. Поэтому я выпаливаю правду, а Константин усмехается.

– Ешь. Тебе нужны силы. Ты обещала все вынести, – улыбаясь, говорит он. – Это просто еда. Это просто завтрак, один из многих, которые мы будем проводить вместе. Наталья очень вкусно готовит.

Киваю, соглашаясь с ним. Да и по контракту я не имею права перечить. Дальше мы просто едим молча. Может, все и вкусно, я даже в этом не сомневаюсь, но вкуса не чувствую из-за того, что Адамади постоянно смотрит на меня. Я тоже съедаю пару оладий с медом и йогурт.

– Посмотри на меня, – просит мужчина, и я смотрю, покрываясь мурашками. Хочется уже, чтобы между нами быстрее все случилось, чтобы я избавилась от этого страха. – Не пользуйся косметикой, пока ты со мной, – он берет меня за подбородок, вынуждая смотреть в стальные глаза. – И прекрати меня так бояться. Будешь покорной и послушной – не обижу, – немного хрипло произносит он и отпускает.

Я не слышу звонка и вибрации, но Адамади берет телефон, подносит его к уху и отвечает на звонок:

– Да, я слушаю, – он встаёт с места и отворачивается от меня к окну. А я не знаю, что мне делать, поэтому сижу на месте, вожу пальцем по пустой чашке и смотрю Адамади в спину.

Идеальная выправка, широкие плечи, рубашка немного натянута на мышцах. Наверное, он нравится женщинам. Только не мне. Меня отталкивает его возраст, и я никак не могу заставить себя посмотреть на него, как на мужчину. Мне просто страшно. Это все, что я испытываю к Адамади.

– Да, я тебя услышал! Решение озвучу вечером, – отвечает Константин, сбрасывает звонок и оборачивается ко мне. – Сегодня я тоже не приеду на ужин. Но не ложись рано спать, дождись меня! – в приказном тоне говорит он. – А сейчас поезжай с Викторией, она подберет тебе гардероб. После отдохни – выглядишь усталой, – кидает он, подхватывает планшет и выходит из столовой.

Глава 7

София

Мы приехали в один из магазинов на центральной улице. В один из тех, куда сама я никогда бы не попала. Там, где самая дешевая вещь стоит как весь мой гардероб. Где продавцы-консультанты с идеальной осанкой и натянутыми до ушей улыбками бегают за вами, пытаясь угодить.

Моего мнения, естественно, никто не спрашивал. Я чувствовала себя игрушкой Виктории. Бесправной куклой, в которую она играет, выбирая одежку. Я только хлопала ресницами и примеряла кучу одежды, которую мне приносили в примерочную. Как и любая девочка, я всегда любила шопинг и радовалась как ребенок, когда выбирала себе платье или туфли. И вот я в примерочной брендового магазина, передо мной много одежды и обуви, но прилива счастья будущие покупки не вызывают.

– Нам нужны платья, – командует Виктория, задумчиво рассматривая меня. – Платье-футляр, пара вечерних в пол, пара коктейльных и парочка повседневных. Брюки классические и «дудочки». Юбки плиссированные и «карандаш». Пара комбинезонов из легкой ткани, брючный костюм, жакет, кардиган короткий и длинный, джемпер, блузки молочного, персикового, голубого и черного цвета.

Все это приносят и приносят, приводя меня в растерянность, словно я собираюсь провести с этим мужчиной всю жизнь.

– Пальто бордового и пудрового цвета и бежевый плащ, – продолжает Виктория. – Туфли-лодочки и на более устойчивом каблуке, ботильоны, балетки, лоферы.

В какой-то момент я прекращаю ее слушать и начинаю примерять все, что приносят. Включаюсь, только когда Виктория начинает перечислять белье.

– Боди, комбинации бэби-долл нежно-розового и бирюзового цвета. Только атлас и шелк! – Я понятие не имею, о чем она говорит, и когда в примерочную заносят предметы белья, начинаю краснеть. Это что-то невообразимо красивое, но слишком прозрачное и эротичное. – Пару длинных пеньюаров «а-ля Голливуд». Комбинации для сна, комплекты белья повседневные и кружевные. И естественно, чулки на кружевной резинке и колготки.

– Пояса к белью и чулкам? – спрашивает консультант.

– Нет, это вульгарно, – отрезает она.

Никогда не думала, что примерка в магазине может занять часы, вызовет усталость и желание сбежать. Я выдохнула, когда нам все упаковали, и Артем загрузил все вещи в багажник.

– В салон на Литовской! – командует Виктория, и я понимаю, что рано расслабилась.

– Зачем в салон? – интересуюсь, на что женщина смотрит на меня, как на ребенка, спросившего глупость.

– Тебе нужен маникюр, педикюр и депиляция! – слишком громко заявляет она. Хочется ответить, что я не совсем чучело, и депиляция мне не нужна, но кошусь на Артема и поджимаю губы, осматривая свои ногти. Да, я не хожу по салонам, но мне казалось, что ногти у меня аккуратные.

Напрягает то, что это женщина вертит мной, как хочет, при этом скептически цокая и снисходительно улыбаясь. Словно я – ее рутинная и нелюбимая работа, будто ее заставляют делать то, что ей очень неприятно. Она командует мной, как собачкой: сядь, встань, выпрями спину, посмотри на меня, а в какой-то момент мне показалось, что она кинет мне палку и заставит ее принести. Подписывая договор, я обязывалась слушать Константина и исполнять его желания, про Викторию там не было написано ни слова. В конце дня мне хотелось крикнуть ей «хватит», но я сдержалась.

***

Мой гардероб забит одеждой, мои ногти на руках и ногах в идеальном состоянии, на моем теле ни единого волоска. Моим волосам сделали питательные маски, и теперь они шелковистые и блестящие. На часах без пятнадцати одиннадцать вечера, я приняла душ и воспользовалась молочком для тела, теперь моя кожа нежная и бархатистая.

Открывая шкаф с нижним бельем, не хочу надевать ничего сексуального, внутри полный протест. В конце концов, Константин не просил меня одеваться как-то по-особенному. Поэтому я надеваю простой белый комплект белья, но ткань очень приятная. Сверху надеваю длинный халат «а-ля Голливуд», как назвала его Виктория. Красивый, шелковый, перламутрового цвета, с серебряной вышивкой, широким запахом и глубоким декольте, которое я пытаюсь скрыть, запахнув его посильнее. Глупо, конечно, учитывая то, что, скорее всего, мне придется раздеться и впустить в себя мужчину. Стараюсь об этом не думать, но ничего не выходит. Долго вожусь с волосами, не зная, что с ними сделать, пока просто заплетаю их в косу.

Ожидание мучительно. Лучше, если бы все произошло спонтанно. А сейчас я места не нахожу. Не могу ни читать, ни смотреть телевизор. Даже маме позвонить не могу, потому что боюсь разрыдаться и рассказать ей правду. Я как на иголках хожу по комнате и постоянно выглядываю в окно в ожидании Константина.

Беру телефон, включаю любимую музыку, сажусь в кресло, надеваю наушники и откидываюсь на спинку, закрывая глаза. Мне просто необходимо успокоиться, иначе я сойду с ума. Музыка немного расслабляет, специально прибавляю звук, чтобы заглушить собственные мысли. Спустя несколько песен, меня немного отпускает, и я расслабляюсь, тихо повторяя слова.

Вздрагиваю и напрягаюсь, когда чувствую, как к моим волосам кто-то прикасается. Открываю глаза и вижу стоящего надо мной Константина. Он кажется еще выше и более величественным. В черной рубашке с закатанными рукавами и распахнутым воротом, хотя я точно помню, что утром Константин уходил в голубой. Перевожу взгляд на его руку, упирающуюся в спинку кресла, на часы с браслетом явно из золота, осматриваю выступающие вены, словно он носит тяжести, и сглатываю.

– Извините, я не слышала, как вы вошли, – невпопад говорю я. А он медленно выдергивает из моих ушей наушники.

– Тихо, – голос совсем другой, тягучий, хищный. И глаза уже не холодные, а горящие, пожирающие. Замираю, сжимая телефон, когда Константин обходит меня и становится позади. Он хватает меня за косу и дергает, вынуждая откинуть голову. Это не больно, но неожиданно и неприятно. Дыхание учащается, когда Адамади наклоняется ко мне и глубоко втягивает мой запах на шее. Очень близко, очень много его терпко-горького запаха, так, что дыхание спирает.

– Скажи мне, София, – будто выдыхает мое имя, – насколько ты чиста? М? – спрашивает на ухо хриплым шепотом, от которого пробирают мурашки, и сковывает тело.

– Я приняла душ, – отвечаю еле слышно, а мужчина усмехается.

– Я не об этом, зайка, – еще сильнее оттягивает мои волосы, вынуждая максимально запрокинуть голову и посмотреть на него. – Скажи мне, кому и насколько ты отдавалась? Кто тебя ласкал, целовал, и насколько далеко ты подпускала мужчину?

– Я… Никто меня не трогал.

– Совсем? Не верю, София. Такую красивую девочку нельзя не трогать. – Я в смятении, не понимаю, чего он от меня хочет, поэтому моргаю и глубоко дышу. – Хорошо, давай я тебе помогу, – он, наконец, отпускает мои волосы и выпрямляется. – Встань! – И я быстро поднимаюсь, его тембр голоса заставляет подчиниться. – Иди ко мне! – Делаю пару шагов. – Ближе. – Встаю почти вплотную и ахаю, когда он хватает меня за талию и впечатывает в себя. – Кто-нибудь обнимал тебя?

– Так – нет, – выпаливаю я, не зная, куда деть руки, поэтому они безвольно повисают.

– А как? – Я совершенно не понимаю, что должна ответить, и отвожу взгляд. – Смотри на меня и отвечай! – Даже через одежду чувствую его сильное, твердое и такое горячее тело.

– Нет, так грубо! – злюсь, но быстро осекаюсь, сама пугаясь своей агрессии. Но, похоже, он удовлетворен моим ответом. Адамади слегка улыбается и ослабляет хватку. Он поднимает руку и прикасается к моим губам. Смотрит в глаза, словно гипнотизирует, и водит немного шершавыми пальцами по губам.

– Кто-нибудь целовал эти губы? – его голос опять хрипнет и понижается.

– Да, – честно отвечаю я, и он вдавливает пальцы в губы, вынуждая их приоткрыться. Его пальцы перемещаются ниже, ведут по шее, ключицам, и по моему телу пробегает нервная дрожь. А потом большая ладонь накрывает грудь и слегка потирает, а вторая рука спускается ниже и сжимает бедро, вновь впечатывая в себя.

– А так? Кто-нибудь трогал? – с каждым вопросом его голос становится грубее.

– Нет, – выдыхаю я, кусаю губы, поскольку ладонь на груди сжимается, причиняя легкую боль.