Цитаты из книг автора «Наталья Сердцева»

Чтобы увидеть лунный пейзаж на Земле, путешественники отправляются в Чили, в пустыню Атакама, где вот уже четыре сотни лет не было ни одного полноценного дождя, а в некоторых ее районах его не было вообще никогда. Это место считается самым засушливым на нашей планете, здесь практически нет растительности, редкие животные, вроде ящериц, прячутся в норах, кругом только песчаные дюны да редкие груды камней. Скалы в пустыне покрыты зеленым налетом из-за окисляющейся меди, что придает пейзажу еще большую экзотичность. Ну чем не Луна? На окраинах пустыни встречаются мелкие озера, но вода в них настолько соленая, что совершенно непригодна для питья. Под палящим солнцем озера высыхают, их поверхность превращается с твердую соляную гладь. Единственный источник пресной воды – густые ночные туманы.

Это в фантастических романах звездолеты могут бороздить просторы Вселенной со сверхсветовой скоростью, в реальности этот предел перейти невозможно. Скорость света напрямую связана с теорией относительности, на которой возведен фундамент современной физики. Если бы скорость света была превышена, это привело бы к нарушению причинно-следственных закономерностей, то есть к смешению прошлого и будущего. Со скоростью света распространяется не только свет, но и другие волны, к примеру электромагнитные. Она составляет в округленном значении 300 000 км/с. Скорость света одинакова в любых системах отсчета, она не зависит ни от направления света, ни от скорости движения источника и наблюдателя. Это такое же фундаментальное свойство нашего мира, как закон всемирного тяготения или законы движения.

Он появляется, когда комета приближается к Солнцу и солнечный ветер начинает выбивать из комы частицы газа. Чем ближе к светилу комета, тем более крупным становится ее хвост. Известны случаи, когда хвост достигал нескольких десятков миллионов километров в длину и тянулся через все небо. Так как солнечный ветер дует от Солнца, то и хвост кометы располагается в этом же направлении. Поэтому он не всегда бывает сзади, как положено нормальным хвостам. Хвост может оказаться сбоку и даже спереди – если комета удаляется от Солнца. Если солнечный ветер дует очень сильно, хвост может оторваться и существовать в виде пылевого облака, пока его не разметает ветром.

Ядро окутано легкой газопылевой оболочкой – комой.

есть доказательства: Вселенная расширяется, значит, когда-то она была меньше. В очень далекие времена она существовала как точка, в еще более далекие – не существовала вовсе. А вот и второе доказательство: в космосе обнаружено большое количество гелия – газа, остающегося после взрыва. Третье доказательство: во Вселенной присутствует реликтовое излучение, созданное, предположительно, взрывом.

название этой теории дал ее критик, английский астроном Альфред Хойл, веривший в стабильность Вселенной. «Что это еще за теория большого взрыва?» – с насмешкой произнес он по радио, критикуя новую теорию расширяющейся Вселенной

Стоунхендж, расположенный на территории современной Великобритании. Начало его сооружения датируется III тыс. до н. э. Положение камней в Стоунхендже связано с наиболее значимыми астрономическими явлениями: солнцестояниями, равноденствиями, движением и фазами Луны.

Бог создал мир, считал Дарвин, и заложил в него способность к преобразованию. А дальше все происходило по законам эволюции.

Рене Декарт утверждал, что в психике не может быть никаких бессознательных процессов, все содержимое ума подчинено сознанию. Хотя Декарт и делит душу на высшую – разумную и низшую – чувствующую, он все же считает ее единым целым и не сомневается, что разум способен одержать верх над страстями. Декарту возражает Спиноза. Большую часть времени люди руководствуются не разумом, а эмоциями и страстями, убежден он. Три «аффекта» определяют наше поведение и составляют нашу сущность: желание, удовольствие и неудовольствие. И у Декарта, и у Спинозы были свои последователи и противники, спор о том, что первично, разум или чувства, длился в философии довольно долго.

ния о природе вещей есть в нашем разуме изначально, мы не узнаём новое, а вспоминаем. «Душа способна вспомнить то, что прежде ей было известно», – утверждал Платон.