Весь оставшийся путь до дома мы едем молча. Не знаю, о чем думает Мирон, а лично я борюсь с плохим настроением. С обидой, что полностью завладела моим сердцем.
Ехать за мной, чтобы унизить? Разве это нормально? Разве нормально ненавидеть человека лишь за то, что она дочь твоего отчима и поживет какое-то время в его доме?!
Словно я рвалась в чужую семью сама!
Еще на подъезде к дому я вижу, как из него выбегает Никита. Останавливается на тротуарной дорожке, но взволнованно переминается с ноги на ногу, пока Мирон паркует машину. Я мгновенно покидаю салон в надежде поскорее добраться до комнаты и запереться в ней до самого ужина. Или дольше. Не хочу больше встречаться с Мироном. Этот высокомерный парень лишает меня всех душевных сил.
– Люба! – подбегает ко мне Никита и обнимает за талию. – Я помнил, что тебя нужно забрать, но мама захотела в магазин. Хорошо, что Мирон был дома, да?
Я вскидываю глаза на Мирона, который быстро вышагивает мимо нас, и пораженно произношу:
– Очень хорошо.
Вот кто его надоумил. И как удачно. Наверняка ни один из них даже не подумал, что у меня нет с собой денег на такси. Просто младший брат попросил старшего забрать сестренку после урока балета, потому что узнал, что водитель в это время будет занят. И ведь Мирон мог отказаться! Почему он не отказался? Не смог проигнорировать просьбу младшего брата или все же посчитал, что это удобный случай поиздеваться надо мной?
Просто ужас, насколько непонятно, что у него в голове!
– Чем ты сейчас хочешь заняться? – спрашивает Никита. – Может, поиграем во дворе?
– Конечно, – киваю я, не в силах ему отказать – так его глаза блестят азартом. – Только занесу в комнату сумку и переоденусь, ладно?
– Да, я подожду, – радуется брат.
Оказавшись в комнате, я бросаю сумку на пол и открываю шкаф. Даже не знаю, что мной движет. Просто скидываю всю свою одежду на пол и ищу хоть что-нибудь без розового цвета.
Как будто я сама не знаю, что мне он не идет. Словно мне нравится образ нежной девочки, который так по душе моей маме.
Нахожу комбинезон с шортами из легкой ткани насыщенно-синего цвета и надеваю его. Вот так. Этот цвет очень подходит к моим глазам, а еще комбинезон очень удобный. Думаю, пора прекращать слушать маму, которая далеко. На расстоянии вряд ли я ее разочарую, верно?
Никита ждет меня у раздвижных дверей, выходящих во двор. Тут недалеко от сада разбита огромная площадка с качелями, горками, батутом. А еще здесь установлен небольшой комплекс с трамплинами для катаний на скейтборде.
Еще из экскурсии с отцом мне стало известно, что трамплины ставили специально для Мирона – он любит кататься на скейтборде.
Вот и сейчас он здесь…
– Сначала качели! – громко предлагает Никита, подпрыгнув возле меня.
И привлекает внимание своего брата.
Мирон как раз наступает носком красных кед на один край скейтборда и ловко подхватывает другой, обернувшись на нас. Смотрит на меня секунду, а затем, отвернувшись, усмехается.
Наверняка он решил, что переоделась я из-за его слов. И так ли он не прав?..
– Как скажешь, Никит, – стараюсь я улыбнуться.
Пока брат по большей части развлекает себя сам, я стараюсь не смотреть на Мирона. Но конечно же, смотрю. О, он прекрасный скейтбордист. Папа сообщил мне тогда, что он катается с десяти лет – восемь лет непрерывного опыта! Именно поэтому мой взор тянет в сторону трамплинов. Из-за мастерства Мирона. Из-за его смелости заниматься тем, что он любит. И ни по какой причине больше. Да-да.
Он, кстати, напротив, интереса к нам не проявляет, сосредоточившись на своем занятии.
Вот и хорошо, верно?
А затем Никита уговаривает меня попрыгать на батуте.
Мы держимся за руки и пытаемся найти общий ритм в прыжках. Выходит плохо, и Никита так заразительно хохочет, что и я не сдерживаюсь – тоже смеюсь. Сейчас меня не занимают никакие мысли, кроме одной – продолжать веселить брата. Потому что его звонкий смех… Это по-настоящему круто!
В итоге мы оба так устаем, что на очередном прыжке расцепляем руки и валимся на спину, по инерции еще подпрыгивая на месте и смеясь.
– Я за водой, Люб. Тебе принести? – тут же поднимается Никита и, добравшись до лесенки, спускается.
– Да, спасибо, – продолжаю я лежать на спине, тяжело дыша.
Совсем вымотал меня братик. Я улыбаюсь, любуясь голубым чистым небом. Настроение прекрасное: позитив Никиты затмил все сегодняшние невзгоды, случившиеся со мной.
Мой личный маленький антидепрессант.
Наконец я решаюсь встать: перекатываюсь на живот, опираюсь ладошками в упругое полотно, поднимаю голову и… натыкаюсь на внимательный взгляд Мирона. Оказывается, он сидит на лавочке недалеко от батута. Интересно, как долго?
Шею и лицо начинает припекать от смущения, я наконец отвожу глаза и поднимаюсь. Иду по батуту, стараясь не думать о том, как, должно быть, неуклюже выгляжу. Словно утка – туда-сюда, туда-сюда. Скорей бы добраться к выходу!
А когда я обуваю сандалии, понимаю, что не знаю, куда себя деть. Ведь Мирон продолжает сидеть на лавочке и смотреть на меня. Как странно, да?
Ситуацию, впрочем, как всегда, спасает Никита. Он появляется в дверях и взволнованно сообщает:
– Люба, Мирон, пора на ужин! Мы его чуть не пропустили, представляете?
Я бессознательно улыбаюсь его такой детско-непосредственной тревоге, а затем перевожу взгляд на Мирона – он тоже улыбается брату и поднимается. Мне ничего не остается, кроме как идти за ним следом.
В дверях Мирон неожиданно останавливается и резко поворачивается ко мне лицом. Нас вновь разделяет не более десяти сантиметров, и мое сердце очень бурно реагирует на его близость, помчавшись вскачь. Смотрю в его невероятные глаза, которые, между прочим, умеют быть ледяными, и почти не дышу.
– Обидишь моего брата – будешь иметь дело со мной. Поняла?
– Я… я и не планировала его обижать. С чего бы мне? – спрашиваю я ошарашенно.
Взгляд Мирона вдруг меняется – из угрожающего становится любопытным.
– Ты меня все больше озадачиваешь, фенек. Но в конце концов я узнаю твои замыслы. Даю слово.
«Какие такие замыслы?» – удивляюсь я еще больше. И оказывается, вслух.
– Тебе лучше знать, – усмехается Мирон и заходит в дом, бросив напоследок: – Хорошо, что сменила розовый. Вот только я все равно не впечатлен.
Вот же!.. Черт!
Его замечание вызывает во мне протест, внутри неприятно жжет.
Этот парень снова и снова вынуждает меня злиться! И мне ужасно не нравится это состояние. Оно меня пугает!
Стараюсь дышать ровно, разжимаю сжавшиеся в кулаки пальцы, прикрываю глаза.
Я надела этот комбинезон ради себя. Не ради него. И неважно, если он подумал, что я якобы хотела его впечатлить. Умник нашелся. Вот. Да.
Я выдыхаю, встряхиваю головой и иду в столовую.
Все уже на своих местах. Ждут меня. И мне мгновенно становится стыдно за свою неконтролируемую вспышку злости.
– Всем доброго вечера, – негромко говорю я, направляясь к своему месту. – Прошу прощения за опоздание.
Галина на это хмыкает, но молчит.
– Как прошел день, Люба? – интересуется папа, как только я сажусь. – Нормально добралась до дома?
Вот здесь-то Галина и берет слово:
– О, дорогой. Мне срочно нужно было по делам, поэтому Любе пришлось взять такси. Но я уверена в том, что она доехала с комфортом, верно, Любочка?
– Верно, – усмехается Мирон.
Галина бросает на него озадаченный взгляд, а Никита объясняет:
– Я попросил Мирона ее забрать, а затем мы все гуляли во дворе, и даже попрыгали с Любой на батуте! Нам было очень весело!
– Рад за вас, Ник, – улыбается ему папа, кивает, кажется, с благодарностью Мирону, а затем спрашивает у Галины: – Очередная распродажа в ЦУМе, которую нельзя было пропустить? И узнала ты о ней, конечно, в то время, когда нужно было забирать Любу.
– На что ты намекаешь, Андрей? – возмущенно сопит та. – Машина Мирона еще лучше, чем такси, в котором, я уверена, с твоей дочерью ничего не случилось бы.
Мне не нравится, что они могут разругаться из-за меня, поэтому, видя, как опасно блестят глаза отца, я накрываю ладонью его сжатые на вилке пальцы и впервые вслух называю его так, как и положено дочке звать своего отца:
– Папа… Галина права: машина Мирона даже лучше, чем такси…
Я краснею под взглядом отца и последние слова говорю едва слышно.
Папа выглядит… приятно удивленным, словно мечтал, что это когда-нибудь произойдет, но не ожидал, что так скоро. Отвожу глаза и натыкаюсь на прищуренный взгляд Мирона.
Вот что он на этот раз себе придумал?
В последнюю очередь я коротко смотрю на Галину. Довольной она точно не выглядит. И она же меняет тему разговора:
– Мирон, до меня дошли слухи, что сегодня вечеринка у твоей подруги Марины. Ты наверняка приглашен, и я хочу предложить тебе взять с собой нашу Любочку. Познакомишь ее со своими друзьями, поможешь ей завести собственных. Тебе же не составит труда помочь своей сестре?
– Возможно, стоит для начала поинтересоваться у Любы, хочет ли она пойти, – замечает папа. – Что думаешь, Люба?
– Да, сестренка, что думаешь? – подобравшись, насмешливо спрашивает Мирон. – Так как моим мнением по ошибке поинтересовались в первую очередь, я уже могу ответить, что я, если что, не против взять тебя с собой.
Плохо дело.
В ушах начинает шуметь, пульс зашкаливает. Я знаю, что ничего хорошего меня не ждет на этой вечеринке. Но папа смотрит так, словно это мероприятие спасет меня по меньшей мере от скуки, по большей – от вселенского зла. Вероятно, он не хочет, чтобы я сидела одна в воскресный вечер, когда мои сверстники развлекаются.
Странно, что, несмотря на свое состояние и плохое предчувствие, я все равно хочу пойти, верно? И не для того, чтобы угодить отцу, а для того, чтобы провести побольше времени с тем, кто буквально сводит меня с ума. Кого я вообще до конца сегодняшнего дня видеть не хотела.
– С удовольствием пойду с тобой на вечеринку, Мирон, – тихо, но вежливо отвечаю я.
Значит, я странная. Даже для самой себя.
Она странная.
Ее напугала идея пойти со мной на вечеринку, но она все равно согласилась. Хочет угодить? Но кому? Мне? Андрею? Моей маме?
Что она, черт возьми, задумала?
Я всегда легко догадывался, что на уме у той или иной девчонки, но с фенеком… Таких, как она, я еще не встречал.
Моя мать откровенно ее подставляет с машиной, наивно полагая, что та при отце поведет себя как безропотная овечка – я узнал продавливающий тон матери, когда она обращалась к Любе. Но Люба даже и не подумала настраивать Андрея против жены, больше того, испугалась, что они из-за нее поцапаются. Что это? Какая-то хитрая тактика? Логичнее же было сделать несчастный вид, чтобы Андрей полностью встал на ее сторону, если она действительно, как предполагает мать, хочет им вертеть, как ей вздумается. Значит, она подстраивается и под мою маму.
Далее, Никита. Андрей души в нем не чает, что делает моего брата еще одним рычагом в ее игре. По сути, ей на него должно быть плевать, но то искреннее веселье на батуте… Разве такое можно сыграть? И удивление в ответ на мой наезд. Такая великолепная актриса? Еще один талант, о котором она умолчала? Потому что раньше, до переезда в наш дом, она не особо рвалась с ним общаться, так? Так.
Теперь я. Я ожидал, что она начнет подмазываться, извиняться, когда предложил ей отправляться пешком, но она и правда собралась идти на своих двоих. При этом переоделась, когда я заметил, что ей не идет розовый.
Получается, она решила, типа, подружиться с каждым из нас, угождая? Чтобы мы и мысли не допустили, что она способна на что-то гнусное? Или она реально привыкла угождать каждому? Подстраиваться под всех, не имея собственного мнения? В таком случае она жесть какая жалкая. И это досадно. Потому что мысль о достойном противнике приятнее, чем идея стать монстром для бедной и невинной девочки.
Но делать выводы рано. Нужно больше времени. Хорошо, что оно у меня есть.
Маринка уже завалила мне мессенджер вопросами, когда же я буду, поэтому я решаю, что пора ехать. Кстати, у нашего фенека во всех социальных сетях закрытый профиль. Подозрительно, правда?
Останавливаюсь у открытой двери в ее комнату и вижу, как она сидит на краешке кровати с прямой спиной. Складывается ощущение, что она все время после ужина просидела именно так – в ожидании, когда я за ней зайду. Хм.
– Готова? – даю я знать о себе.
Фенек вздрагивает и в одно мгновение подскакивает, упирая взгляд в пол:
– Да.
– Пошли, – бросаю через плечо.
Реально ждала. Говорю же, странная.
До особняка Маринки мы едем молча. Все это короткое время фенек смотрит прямо перед собой, ни разу не сменив положения: напряженные спина и шея, ладошки на коленях. Зачем она согласилась, если так боится? Или все же делает вид? Что тоже понимания не добавляет.
Я паркую машину у ворот. Один из минусов популярности – если не хочешь, как неудачник, являться на вечеринку в первых рядах, приходится оставлять машину в не самом комфортном месте.
– Запомнила дорогу? – спрашиваю я свою «сестрицу», когда мы выбираемся из машины. – Пропустишь момент, когда я соберусь домой, – пойдешь пешком. Приятного вечера, – широко улыбаюсь я ей напоследок.
О, этот взгляд… Дорогого стоит. Естественно, я и сам не собираюсь упускать ее из виду, но для того, чтобы она показала себя во всей красе, ей это знать не обязательно.
Народу, как всегда, полно. Музыку слышно и на луне. Алкоголь льется рекой.
Одно из преимуществ быть представителем золотой молодежи – родители, которые частенько отдыхают за границей. Даже не представляю, сколько еще таких вечеринок устроит Маринка за время их отсутствия. И конечно, тебе необязательно считать деньги. Кинь клич, что у тебя весь дом в распоряжении, и все устроится само собой.
Все мои тусуются у бассейна. Я здороваюсь с парнями, терплю слюнявые приветствия девчонок и принимаю услужливо протянутый кем-то стакан с алкоголем. Конечно, никого из присутствующих не интересует, что некоторые из них за рулем. Что им какие-то правила? Их писали не для таких.
Фенек скромно замирает недалеко от нас. Осматривается. Замечаю, как многие пялятся на нее из-за ее ярко-рыжих волос. Она в принципе выглядит сейчас как из другого мира, словно впервые на вечеринке. Неужели это на самом деле так? И почему мне не плевать?
– Ты здесь! – вешается мне на шею со спины Марина. – Ура!
– Ага.
– М-м… – отлипает она от меня и смотрит на Любу. – А вот и твоя сестренка. Мне звонила твоя мама – кого-то ждет потрясающий вечер в прямом смысле слова, – хихикает она и припускает в сторону фенека.
– Стой, – ловлю я ее за локоть. – Не знаю, что там придумала моя мать, но у меня другие планы. Подружись с ней.
– Чего? – округляет она глаза и бросает на Любу короткий высокомерный взгляд. – Подружиться… с ней? Ты серьезно?
– Серьезно, Марин.
– Оу… – мгновенно меняется ее настроение, она делает шаг ближе ко мне и начинает кокетливо водить своим ноготком по футболке на моей груди. – Расскажешь, что придумал ты?
– Нет. Просто постарайся войти к ней в доверие. Справишься? – с вызовом улыбаюсь я.
– П-ф-ф! Я стану ее лучшей подругой. Самой лучшей.
– Идеально.
Марина перехватывает у проходящего мимо парня два пластиковых стакана и, виляя бедрами, направляется к моей сестренке. Украдкой наблюдаю, как Люба реагирует на внимание Марины: смущается, нерешительно принимает стакан, делает из него по настоянию Маринки глоток и морщится, стараясь не показывать новой знакомой свое отвращение.
– Фил, – хлопаю я приятеля по плечу, привлекая его внимание. – Что скажешь о моей сестре? Вон та, рыженькая, рядом с Маринкой.
Филипп прищуривается, его взгляд оценивающий, через секунду он выносит вердикт:
– Приятная, плюс свежая кровь. И краснеет очень мило… Но, блин, в недотрогах помимо приятностей есть и минусы. Связался я однажды с одной такой…
Мне плевать, с кем он там связывался, поэтому я слушаю его рассказ вполуха, наблюдая, как Маринка смеется собственной шутке и как фенек вежливо улыбается. Что-то подсказывает мне, что не выйдет у этих двоих искренней дружбы. Но посмотрим, да.
И у меня есть Фил как запасной вариант. Он у нас местный обольститель. Не пропустил еще ни одной юбки, при этом и сам хорош собой настолько, что даже не старается, просто берет то, что хочет.
Какой бы хитрой ни оказалась мой фенек, устоять перед его обаянием она не сможет. Сто пудов.
– О, – вклинивается между нами Арс, перебивая Фила, – новенькая. Откуда здесь такой сладкий персик?
– Сводная сестра Мира, – усмехается Фил. – Он как раз подводил к тому, что нам нельзя ее трогать. Да? Нормальная девчонка оказалась?
– Еще не понял, и подводил я к другому, – хмыкаю я. – Хочу, чтобы ты ее обаял. Интересно, как она себя поведет.
– А чего не сам? Родаки слишком серьезно отнеслись к вашему якобы родству?
Сам… Хм. И почему я не подумал? Потому что знал, что она на меня не поведется, если реально затеяла свою игру?
– А давайте я на себе проверю ее поведение? – ржет Арсений.
И мне вдруг перестает нравиться моя идея.
– Нет, – отвечаю я резко и, чтобы озадаченные парни не придумали ничего лишнего, смеюсь: – Фил второй после меня красавчик, а ты где-то месте на шестом. Так что не катишь ты, Арс, сорян.
Мы все ржем, и как раз в этот момент Маринка подводит под локоток к нашей компании донельзя смущенного фенека.
– Ребят, моя новая подруга и по совместительству сводная сестра нашего Мирона – Люба.
– Всем привет, – едва слышно шепчет фенек, не поднимая глаз.
И я не понимаю, что думать. С одной стороны, я ей не верю. С другой, если она реально такая скромница, это жесть. С третьей – мне не нравится, как Маринка корчит рожу у нее за спиной и как остальные девчонки смотрят на нее с презрением, пытаясь сдержать смех, а парни разочарованно кривятся.
Ожидали от рыжей больше огня?
Я не скрывал от них, что вскоре моя сводная сестра будет жить в нашем доме. Возможно, даже выражался с некоторым негативом об этом, но сейчас… Всего на секунду я представил, что она такая, какая есть, и мне неожиданно становится стыдно. За друзей. За себя.
Неприятное ощущение.
О проекте
О подписке