Глава 3. Праздник непослушания для леди Линн

Линн проснулась поздно, уже после полудня. Она не спешила выходить из своей комнаты, и для всех это было привычно. Отец ей обещал – чтобы в поездке никаких занятий и обязанностей сверх необходимого. Горничная принесла поздний завтрак – кашу и кофе с булочками, теми самыми, тесто на которые вчера готовила тётушка Вита, – и сообщила, что приехал лорд Вирген и со всеми отправился на приём в королевский замок, и что вернутся они поздно. Услышав про приезд Вира, Линн радостно хлопнула в ладоши, но потом…

Она вспомнила про свидание с Троем в кухне и забеспокоилась, и понадеялась, что всё это удастся совместить. С Виром можно засидеться допоздна, болтать и играть в шахматы, или даже отправиться гулять в карете или верхом, хоть и ночью – отец мог позволить. Да-да, то, что Вирген здесь – замечательно! Но…

Её знакомство с Троем, конечно, никому не понравится, и нельзя, чтобы о нём узнали. Но Линн очень хотелось, чтобы Трой пришёл, и напоить его шоколадом, и…

И всё на этом. Ничего больше. А пока можно попросить карету и покататься по городу, например. С компаньонкой или с няней, как иначе. И наверняка найдутся ещё дела, они всегда находятся.

Вечером Линн прихватила из кладовки корзину с продуктами для зимнего пирога – корзину эту она собрала заранее, предупредив экономку, – и отправилась в кухню. Главный повар эсс Ленори давно ушёл, раздав указания на завтра, и всё уже было сделано, только тётушка Вита и Сара, как и вчера, заканчивали свою работу.

– Ох, неугомонная леди Линн тут как тут! – поприветствовала её повариха.

– И вам доброго вечера! – весело отозвалась Линн, повязывая фартук.

Первым делом она проверила печь – довольно ли жара, не придется ли топить ещё? Жара было в самый раз – вот и хорошо.

– Сара, а тебе известно про твой дырявый карман? – невинно спросила она.

– Ой, надо же! – та уронила на стол серебряные ложечки. – Леди Линн, неужели вы что-то потеряли?!

– Нет, Сара, ничего я не потеряла! – Линн звонко рассмеялась. – Я нашла!

– Веселая вы сегодня! – Сара уставилась на Линн, а потом они поварихой переглянулись.

– Так ничего не случилось, леди Линн? – подозрительно уточнила тётушка Вита.

– Совсем ничего! – заверила Линн. – Всё прекрасно. Я прогулялась, вот и всё. Было замечательно! Снег, фонари… красиво.

– Я нашла замоченные в бренди сухофрукты, – заметила повариха. – Задвинула поглубже в шкаф и сказала Ленори, что это вы балуетесь. И запасы, что вы купили, тоже убрала подальше. И велела поскорее вымыть посуду, что вы оставили, пока Ленори не раскричался. Вы варили шоколад и зачем-то пили из двух чашек, леди Линн… – она улыбалась, но посматривала с опаской.

– Ох, простите! – вздохнула Линн. – И спасибо. Я действительно испачкала две чашки, случайно… – и она обозвала себя растяпой. – Я ведь не помешаю вам, если продолжу готовить?

– Что вы, леди Линн. Приказывайте, я помогу, – великодушно предложила тётушка Вита.

– Только этого не хватало! – возмутилась Линн, – вы свою работу уже закончили, идите отдыхать! Обещаю, я перемою за собой посуду. Ещё раз простите!

– Ну что вы, – повариха покачала головой, – разве это ваше дело? Вот, пусть Сара с вами остаётся, поможет.

Вот это было некстати!

– Не нужно, – повторила Линн, умоляюще глядя на них обеих. – Сами говорите, что это я балуюсь! Я люблю быть одна. Пожалуйста!

– Ох, леди Линн, – тётушка Вита выразительно на неё посмотрела, – разве же это правильно? Вот хотела бы я посмотреть, за кого вас замуж отдадут.

Ночью и на кухне прислуга не очень стеснялась Линн. Собственно, ей того и не хотелось.

– Мне не интересно! – она опять рассмеялась, – мне совсем не хочется замуж!

И достала миску для теста – следовало уже заняться пирогом.

Сливочное масло успело стать мягким – как раз то, что надо. Линн слегка взбила в миске яйца и сахар, добавила туда же масло и хорошо перемешала. Мед пришлось слегка нагреть, чтобы стал текучим. Мед, имбирь, корицу, толчёный в порошок мускатный орех – тоже в миску и снова взбить. Шелковистую, молочного цвета муку просеять и добавить в неё соду. И остался лимонный сок, куда же без него! А сухофрукты отжать от бренди и перемешать с мукой, и добавить в тесто, конечно.

Опять перемешать.

Тётушка Вита погладывала с интересом.

– Думаю, леди Линн, это будет очень вкусно!

– Ещё бы! – согласилась Линн, выкладывая тесто в смазанную маслом и присыпанную мукой форму. – Мы его будем пропитывать бренди, и он ещё постоит и дозреет!

Теперь – в печь!

– Не хотите ли, тётушка Вита? – отжатый от фруктов бренди, меньше половины чашки, она протянула поварихе, которая и так уже на него поглядывала, – чтобы вам хорошо и сладко спалось!

– Ну спасибо, леди! – заулыбалась та, пробуя на вкус хмельную сладость.

Немного, на дне чашки, досталось и Саре. А потом они споро помогли Линн прибраться и обе ушли, пожелав доброй ночи – к её радости. Теперь до раннего утра сюда никто не придёт.

Осталось дождаться, пока испечётся пирог.

Осталось дождаться Троя. А ведь они и не договорились о точном времени!

Она смотрела на остывающие угли в печке, на то, как скачут по чёрным поленьям сполохи пламени.

Трой ведь придёт?..

Трой пришёл. Постучал в окошко, она бросилась открывать. Он был веселый, морозный, немного заснеженный, в той же простой куртке, что и вчера, с сумкой на плече и с большой картонной коробкой, перевязанной лентой.

– Здравствуй! Я тут тебе кое-что принёс!

Картонная коробка была из кондитерской. Линн запомнила эти коробки ещё с прошлого посещения Лира – простой серый картон, покрытый рисунком-набивкой в виде королевских корон. Старая и самая знаменитая в Лире кондитерская «Королевские сладости».

– Гадал, что тебе понравится, но пришлось на свой вкус, – он вручил ей коробку. – А горячим шоколадом точно угостишь?

– Даже не сомневайся. Проходи! – она коробку взяла.

Первым делом в неё заглянула. Песочные корзиночки с шапками взбитого крема, заварные пирожные и знаменитые бисквитные…

Это всё невероятно вкусно, но придётся ещё и прятать коробку, да и как съесть это всё? И поделиться не с кем, чтобы это не вызвало вопросы. И как ей не пришло вчера в голову прямо предупредить Троя, что не надо ничего такого приносить! То, что она сказала вчера, он принял за вежливость.

Прятаться, скрываться – так неудобно! Но ведь и забавно тоже!

И так интересно.

Как вчера, он разделся и подсел к столу. Сумку оставил на скамье у входа. Она впервые подумала, что он старше, чем показался ей поначалу, вчера.

– Я подобрал тебе коньки, – он провёл руками по тёмным волосам, приглаживая. – Может, пойдёшь со мной? Кстати, а чем пахнет так вкусно?

Она уже поставила на плиту чайник и добавляла мёд в молоко со сливками. Ответила:

– Моим пирогом. Тем самым, над которым ты вчера потрудился. Раз уже вкусно пахнет, значит, скоро будет готов.

– Значит, могу рассчитывать на кусочек? – он поглядывал на неё как-то… необычно.

– Не сегодня. Пирог дней десять будет дозревать в холодной кладовке, завёрнутый в вощёную бумагу. – пояснила Линн. – И всё это время его надо поливать бренди, или бренди с сиропом. Или апельсиновым соком. Да много чем можно.

– Как интересно! – хмыкнул он. – Я точно хочу попробовать!

Шоколад был сварен и налит в большую чашку – для Троя. Для себя Линн заварила чай в фарфоровом чайничке. Шоколад ей всё-таки нравился просто так, а к пирожным чай подходил лучше. Она выложила пирожные на большую тарелку, поставила на стол несколько маленьких, достала ложечки и вилки для десерта. А взгляд Троя, устремлённый на неё…

Она поняла, с чем его сравнить. Он смотрел на неё так же, как на… ну да, вот на это бисквитное пирожное из королевской кондитерской.

И сердце отчего-то забилось. И стало страшно.

Совсем немножко, но страшно. Вот как стоишь на пороге тёмной комнаты и не знаешь, что там, и шагать, в сущности, не надо, но хочется…

– Не смотри на меня так, Трой, – попросила она, сказав то, что лишь отдалённо отвечало её мыслям и чувствам.

Да, очень приблизительно.

– Не смотреть? – удивился он. – Почему? Мне как раз очень приятно на тебя смотреть. Гораздо приятней, чем на нарядных девиц в замке… – он вдруг замолчал.

– Ты любишь разглядывать нарядных девиц? – улыбнулась Линн.

– Что там особенного? – он ответил такой же улыбкой. – Обычно ничего. Просто они не догадываются, что лучше готовить мне шоколад, чем три часа наряжаться, а потом изображать кукол.

– Тебе, готовить шоколад?.. Ты правда так думаешь? – хмыкнула Линн.

– Ну, может, и не мне! – поправился он, тряхнул головой и рассмеялся, – я неправильно сказал. Просто ты очень красива… то есть красиво готовишь шоколад, – и он отпил из чашки. – Как же вкусно!

– Трой… – она села напротив, – не надо. Пожалуйста. Я не хочу тебе нравиться. То есть… Я совсем не этого хочу. Понимаешь?

Он перестал улыбаться, нахмурился, посмотрел потемневшим взглядом.

– Что?..

– Прости, – сказала она с искренним раскаянием. – Только немножко дружбы, или… ничего не надо.

Ну конечно, она поняла, почему у него был такой взгляд. Не дурочка же она. Но этого и правда нельзя!

– Линн, – его взгляд, тем не менее, потеплел. – Глупенькая ты совсем!

– Да! – тут же согласилась она. – Наверное, ты совершенно прав. Я рада, что ты не сердишься. Не будешь?

– Не сержусь, – заверил он. – Ладно, дружба так дружба. Всё, как тебе хочется. Но прошу, ешь пирожные! Я всегда дарю их друзьям! Не веришь?

– Не очень. Но раз ты утверждаешь… – она подвинула к себе тарелочку с пирожным, разломала вилкой и подцепила кусочек.

И отправила в рот. Он смотрел на её губы, на которых таяла капелька белоснежного крема, и…

С усилием отвел взгляд, подумав, что надо срочно отвлечься…

Надо вспомнить хотя бы таблицу магических интегралов, вот что.

А ведь знает он её, таблицу эту, от зубов отскакивала. А теперь отчего-то забыл.

Дружба, ага. Дружба с такой, как Линн…

Да что угодно, пусть даже дружба!

– Я старался выбрать тебе коньки, – сказал он. – Хочу, чтобы ты попробовала на них встать. Тут близко каток. Тебе понравится, вот увидишь. И мы недолго. Если отлучишься на час, тебя ведь не хватятся?

Скорее всего, не хватятся – Линн почти не сомневалась. Её и днём-то могли не хватиться весь день. А уж ночью…

Как же ей хотелось пойти с ним кататься на коньках!

– Пирог, – каким-то чудом опомнилась она, вскочила и бросилась к печке. – О, Трой, мой пирог!

Удивительно, но забытый пирог не сгорел. Он был аппетитный, с коричневой корочкой – как раз на её вкус, и источал аромат горячей фруктовой сдобы. Линн осторожно вытряхнула его из формы на белоснежное льняное полотенце.

– Линн, я готов на всё, чтобы получить кусочек, – заявил Трой, который вспомнил коварную таблицу, и это не могло не радовать. – Говори, чего хочешь, я на всё готов.

Он сам не заметил, как оказался рядом с Линн.

– Подожди меня немного, и пойдём кататься на коньках. Я хочу научиться, – решительно сказала она. – На час, говоришь? Наверное, можно и дольше. Немножко дольше.

– Конечно, – обрадовался он. – А что теперь будет с пирогом?

– С пирогом будет только хорошее, – с лукавой улыбкой заверила Линн, – я оставлю его остывать, а когда вернусь, полью двумя ложками бренди, заверну в вощёную бумагу и отнесу в холодную кладовку. А потом буду через день так же поливать его бренди. Подожди меня, я возьму одежду и приду.

– Жду. Давай быстрее, а то я не выдержу и отломлю кусочек, – и Трой шутливо повёл носом, опять с удовольствием вдыхая сдобный аромат.

И они не ожидали, что сейчас хлопнет дверь, пропуская в кухню старую няньку, которая шла, опираясь о костыль.

Трой отреагировал быстро – отскочил от Линн и присел на корточки, скрывшись за столом.

– Это что тут у тебя, моя девонька? – нянька тоже повела носом, почти как Трой только что.

И, конечно, уже догадалась, каков ответ – если, конечно, вопрос был лишь о пироге.

– Зимний пирог, нянюшка, – кротко ответила Линн, сделав знак Трою сидеть тихо.

– Кто бы сомневался, что ты, упрямая, его приготовишь. Пахнет хорошо. Умница, – нянька кивнула одобрительно, и вдруг сильно стукнула костылём об пол. – Эй, ты, там, а ну-ка вылезай. Я хоть и старая, но не слепая и не глупая!

Трой колебался, озадаченно поглядев на Линн.

– Кому сказано? Вылезай! – повторила нянька.

И делать было вроде бы нечего. Трой встал, выпрямился, давая старухе себя рассмотреть. Поклонился.

– Не сердитесь, добрая эсса. У меня и в мыслях нет ничего дурного. Я всего лишь… хотел помочь вашей внучке.

Нянька подошла ближе и разглядывала его, постукивая в пол костылём.

– Ах, помочь внучке. Ну-ну. И в чём же решил помогать?

– Готовить пирог, как видите, добрая эсса, – чистосердечно отрапортовал Трой.

Он успел заметить, что Линн, может, и огорчилась, но точно не была слишком испуганной, и почувствовал себе уверенней.

– Ну конечно. Как же. Ещё бы без тебя управились, – пробурчала нянька. – А ну-ка! – и она щелкнула пальцами, не отрывая взгляда от лица парня.

Между её пальцев мелькнула искра.

– Да, вижу, плохого не замышляешь, – кивнула она. – А если замыслишь…

– Нет-нет, добрая эсса, ни за что не замыслю, – поспешно заверил Трой, – так вы колдунья, я правильно понял? Защитная и немного боевая магия налицо!

– Да какая я колдунья! Так, жалкие крохи, – хоть так, но согласилась нянька, – а ты что думал, я всю жизнь при детях! Так с ними попроще! А ты чего пришёл? Шоколада дома не дают?

– Здесь лучше! – заверил Трой.

– Кто бы ещё сомневался! – отозвалась старуха опять сварливо.

Она была в обычной одежде, а не в чёрном платье посвящённой колдуньи. Хотя теперь этим мало кого удивишь, но в Лирском замке правила соблюдались.

Трой ещё не понял, как ему лучше себя вести, поэтому просто посматривал на Линн, ожидая следующего шага от неё. Однако сказал просительно:

– Я немного посижу с Линн, с вашего разрешения, да и уйду себе, добрая эсса, – при этом прикидывал, когда и как именно стоит прийти в следующий раз.

И чтобы прийти в следующий раз, требовалось сейчас что-то ловко соврать этой особе с колдовским даром. И это, то есть необходимость врать, немного злило.

– Линн позволила мне быть её другом. Обещаю, эсса, я буду другом, – добавил он.

И, кстати, не врал. Обижать или обманывать эту необычную девушку в его планы не входило. Линн ему понравилась. Он хотел побыть рядом – то есть другом, получается так. И понятно, что он охотно помечтал бы и о чём-то большем – но это уже другое…

С этим «другим» было сложно!

– Няня, мы сходим на каток? – вдруг, не мудрствуя лукаво, спросила Линн. – Мы ненадолго. Позволь? Ты сама убедилась, что за помыслы у нас обоих?..

И улыбнулась старухе. Так улыбнулась… что у Троя сердце ёкнуло.

– Он тебя не обидит… внученька, – с легкой усмешкой кивнула старуха. – Ладно, ступайте. Развеешься, щёчки порозовеют. А то сидишь задыхаешься взаперти. Подожди, одежду принесу, твоя шубка не годится, – и, так же опираясь на костыль, заковыляла из кухни.

– Всё хорошо, – кивнула Линн, явно довольная. – Она никому не скажет.

– А кому надо сказать? Кто тебе приказывает и запрещает выходить из дома?

– Никто! – она на мгновенье нахмурилась. – Ты можешь не быть таким любопытным? Просто… ну, кто же одобрит такие прогулки по ночам?

– Ладно, – согласился он. – Это всё потом, – и зачем-то протянул ей руку, она подала свою.

Надо же, всего лишь взяться за руки – а чувство такое, словно они поцеловались, по-настоящему.

– Ой, надо ведь убрать тут, – встрепенулась вдруг Линн, – я быстро! – выдернула руку и заметалась по кухне, складывая в таз грязную посуду и приборы.

– Давай помогу, так быстрее, – сказал Трой, сам себе не поверив.

Впервые в жизни он вызвался убирать посуду!