– Он тебя не укусит, не бойся. Это у нас так, своё.

– А что это за порода? – спросила она. – Вы его на выставки не водите?

– Кого, Данира? – Виктор переглянулся с Юланой и опять засмеялся, – а, дядя, наверное, сказал тебе, что это собачка. Нет, это волк. Чистокровнейший. Но воспитанный. Чаще всего. Не кусается. Хочешь ещё капучино?.. – он сунул Кате вторую чашку.

Дополнительная порция оказалась кстати, чтобы запить потрясение. Разве можно держать дома волков? Просто Данир похож, вот племянник хозяина и шутит…

Потом Юлана вручила ей флешку с системой обучения и отвела в рабочую комнату с компьютером. Надо было надеть наушники, слушать и смотреть: мелькали картинки, слышалась то связная речь на русском, то совершенно невнятное бормотание. И так – два раза в день по полчаса, остальное время читать, писать, говорить, то есть упражняться в языке обычным образом.

Методика оказалась фантастической – через неделю Катя знала санданский язык так, что приступила к работе. Сначала ей поручили переводить несложные статьи из научно-популярных журналов…

Кстати, она сразу нашла санданский в гугл-переводчике и некоторых других онлайн-переводчиках – едва осталась одна за компьютером в доме на Лесной. А вот где на этом языке говорят – тут вездесущий гугл отчего-то не помог. Катя решила, что ничего, потом выяснится. Какая-нибудь маленькая народность, а зачем им переводчики, её не касается.

Наутро она сразу отправилась на Лесную улицу, сначала на маршрутке, потом полчаса пешком. Дом СавЕриных… или СаверИнов стоял тихий и на вид нежилой. Пропали розы перед воротами, а их раньше было много. Через решётку Катя видела пустые дорожки, к которым подступала трава, зашторенные окна дома. Переговорное устройство долго не откликалось. Наконец оно сухо сказало мужским голосом:

– Слушаю вас.

– Здравствуйте! – заторопилась Катя, – я к Савериным, пожалуйста.

– Никого нет, – бесстрастно сказало переговорное устройство.

– А кто есть? Кто-нибудь из семьи, мне нужно поговорить.

– Никого из Савериных нет. Ни тут, ни в городе. Тут охранник, – высказалось устройство более распространённо.

– Можно зайти и поговорить с вами?

– Нет. Я не могу отвечать вместо Савериных, – отрезало устройство.

– Они продали дом? – не сдавалась Катя.

Устройство ненадолго задумалось, пошелестело и выдало:

– Нет, не продали. До свидания.

– Нет, пожалуйста, минутку! – закричала Катя. – Вы знаете, кто погиб в автокатастрофе?! Пожалуйста!

Опять пришлось подождать.

– В машине находились Игорь Николаевич, Лидия Константиновна и Алита.

– Когда ожидается возвращение Савериных, хоть примерно?

Конечно, она надоела устройству, но у кого ещё спрашивать?

– До свидания, – оно вежливо попрощалось и умолкло совсем.

Ну хоть что-то Катя узнала. Значит, погибли Игорь Николаевич, Лидия Константиновна и Алита, старшая сестра Юланы. Юлана и Виктор живы. Неужели это они отдали Данира в зоопарк? На первый взгляд невероятно. Но обстоятельства могли сложиться как угодно, а волк – не комнатная собачка.

Игорь Николаевич, айя Лидия и Алита. Известие о нелепой смерти хороших людей, тем более знакомых лично, царапает душу. Накануне скупое известие об автокатастрофе почти не задело Катю, когда прозвучали имена – это уже другое…

Шеф – как хотелось бы, чтобы собственный муж был таким в том же возрасте. Спокойный, заботливый, с острым умным взглядом, никогда не повышающий голос вообще ни на кого. Айя Лидия, королева-мать, старая дама – так Катя иногда звала её мысленно. Рядом с ней хотелось подобраться, быть в форме, соответствовать неким критериям, и это без раздражения и желания сбежать. Алита вела бухгалтерию, и семейную и на каком-то из нескольких предприятий Савериных – молчаливая девушка, собранная и строгая. Племянница хозяина, дочь его сестры. Красавица, блондинка с пышным узлом волос, её легче было представить актрисой, чем кем-то ещё.

Катя погладила колечко на левой руке – подарок айи Лидии. Старая дама сказала – носить всегда, если понравится. Колечко нравилось, прижилось на пальце так, что Катя о нем забывала и действительно носила всегда. Бриллиантовая капелька на серебре сверкала ярко, когда на неё удачно падал свет.

Любыми делами заниматься расхотелось, даже срочными, и прямо с Лесной Катя опять поехала в зоопарк.

Вольер Данира был пуст, а у соседнего, где молодые волки затеяли возню, толпились зрители. Данир снова спрятался в укрытии? Катя решила постоять, дождаться, пока он выберется.

– Привет, кукла. Это ты, что ли, решила волка купить?

Она обернулась – рядом стоял вчерашний мужичок-служащий в куртке.

– С чего вы так решили?

– Ну как же. Люди разные, кто-то больше говорит, а кто-то слушает. Я слушаю.

Ага, а говорила, надо понимать, директорша. Про ненормальную, которая выясняла у неё, сколько стоит волк.

– Хочу, – подтвердила Катя. – Только не заработала ещё.

– Да, если по-хорошему, такой волк две сотни стоит. Хоть бери кредит! – он смеялся. – Но это как посмотреть. Ты бы сколько дала?

– Смотря сколько дадут в кредит.

– Ах, кукла! – он хмыкнул. – Мы бы сговорились и за недорого. Ну, полтос хотя бы. Дала бы?

– Пятьдесят тысяч? – уточнила терминологию Катя. – Дала бы.

Если честно, у неё теперь пять тысяч редко водились. А уж пятьдесят! Но это временно, конечно. Однако обещать пятьдесят за волка? Да ладно, он же не всерьёз.

– Не жить ему тут, – покачал головой мужичок, – не приживётся. Я же вижу. Мается зверь. Продадут. В другой зоопарк, а то и частнику. Думаешь, ты одна интересуешься? Видно же, что элитный зверь. Мутант! – он многозначительно поднял вверх палец и хитро посмотрел на Катю, – так что поговорим…

– Поговорим, – кивнула она. – А почему он прячется?

– А, ждешь, – сообразил потенциальный продавец волков, – так не жди, увезли Даньку. Дня два-три прогуляет.

– Как увезли? – Катя и удивилась, и отчего-то испугалась.

– На свидание, к даме. Он же вон какой! Красавец. Щенки, значит, нужны. А что, хорошо платят. Только он не по этой части, похоже, – мужичок осуждающе прищелкнул языком. – Красавец-то красавец, а как до дела, то и пшик. Как бы на ковёр не пустили, красавца, – закончил он уже не о том.

– Погодите, как на ковёр, как не по этой части?! – Катя сама не понимала, почему вдруг испытала такую злость.

– А так, – пожал тот плечами. – Волки, они придирчиво пару выбирают, если не нравится, то ничего и не выйдет. Нюхом выбирают! А этому никто не нравится. И волчиц ему привозили, значит, чтобы тут парой жили. И с собаками тоже пытались. Но если специалист возьмётся, то всё получится. Кинолог, – он выразительно обхватил большой палец ладонью другой руки.

Катя покраснела и отвернулась.

– Мне пора. До свидания.

– Ну приходи, – сказал ей вслед этот разговорчивый, – и деньги ищи!

Вот интересно, это он всерьез? Готов украсть волка и продать ей?!

Катя не шла, а летела к выходу из парка, её подгоняла ярость. Жаль было Данира, жаль Савериных. Игорь Николаевич никогда не допустил бы такой дикости, того, что тут творят с его волком! Он был такой человек, не позволил бы подобного по отношению к кому угодно!

Дойдя до ворот, Катя успокоилась немного. Она сюда ещё вернётся, конечно. Интересно, что принести Даниру в подарок? Жильную кость из магазина для собак – можно?..

У волка была плотная, густая шерсть, чуть жесткая сверху и мягкая, пышная внутри, пальцы в ней тонули. Но больше Катя любила гладить его подошвой босой ноги, это было приятно, и волк тоже урчал от удовольствия, как большой кот. Вообще, она пугалась его только поначалу, это быстро прошло.

Первую неделю он не показывался ей на глаза. Потом – был поблизости, постоянно сокращая дистанцию: вот этот серый разбойник наблюдает за ней из дальнего угла холла, а на другой день улегся возле двери в её рабочую комнату, вскоре уже расположился у той же двери, но с другой стороны.

– Данир, да ты нахал! – хихикнула Юлана, заметив это безобразие. – Кать, этот зверь тебе не мешает?

– Не-а, – Катя только рукой махнула. – Пусть.

Он не мешал, она уже и внимания на него не обращала.

– Больше не боишься? – усмехнулась Юлана.

– Нет, конечно. Неужели этого няшку кто-то боится? – отозвалась она рассеянно, перебирая в уме подходящие глаголы.

– Угу. Недаром в сказке он обманул семерых козлят! Да ты его совсем приручила, дорогая! – продолжала потешаться Юлана.

– Или он меня, скорее уж, – Катя оторвалась от клавиатуры и потянулась. – ведет себя так, что с мягкой игрушкой перепутать можно. Но погладить стесняюсь, хотя хочется.

– Да ты что?! Тогда надо погладить! – Юлана похлопала себя по коленке. – Данир, ну-ка иди сюда! Мы тебя погладим!

Волк на это выразительно фыркнул и выскочил в дверь, а Юлана залилась смехом:

– Мягкая игрушка! Ня-я-шечка!

Она до вечера весело поглядывала на Катю, а волк, удивительное дело, куда-то спрятался. Зато на следующий день он сам помог себя погладить – проходя мимо, не спеша потёрся боком о Катину ногу, а она как невзначай положила руку ему на спину, провела, пропустив шерсть между пальцами. И ничего не случилось, подумаешь – она поладила волка.

С тех пор она то и дело его гладила, не испытывая при этом никакого особого трепета. А после и вовсе забыла про осторожность и обнимала его, теребила, могла вытянуться на ковре и положить на спину Данира голову, как на подушку. Разумеется, поваляться на ковре она могла только у себя, в других местах дома это было бы странно. Ну так волчара быстро проник в её личную комнату, теми же методами, что и в рабочую. Вот улечься на свою кровать она не позволила, и он больше не делал попыток, хотя нередко смотрел просительно, ожидая разрешения – может, ей лишь казалось? А когда она читала в кресле, всегда лежал возле её ног или позволял класть ноги на себя. И даже не попытался на неё рыкнуть или как-то иначе выразить недовольство – напротив…

Кате нравилось на Лесной. Она часто оставалась на ночь просто так, без необходимости – например, чтобы вечером посмотреть с Юланкой фильм, сидя вдвоём на диване, да и просто поболтать. Домой не тянуло, там надо было самой готовить, там не было такого домашнего кинотеатра, такого душа, и, ладно уж, такого кофе. Дома ничего не было, кроме пустоты и одиночества. На Лесной, к счастью, это Катино нахальство воспринимали как должное.

Волку позволялось запрыгивать на диван, что он и делал, и устраивался всегда у Кати под боком. Юлана шутила:

– Кать, ты понимаешь, что этот страшилище в тебя влюбился? Понимаешь, да?

– У нас это взаимно! – смеялась она…