Я всегда неплохо шила. По выкройкам из журналов. У меня машинка швейная – чудо просто, сорок шесть видов швов делает. Только вот есть ли тут журналы и машинки? Наверняка нет. А я вручную только сметывала, и еще крестиком могу вышивать, одно время увлекалась, потом забросила. Значит…

– Немножко умею, – сказала я осторожно. – Совсем чуть-чуть…

– Уже хорошо. Прясть, ткать не умеешь, конечно? Вязать? Кружева плести?

– Вязать… немножко, на спицах.

– Ясно, – вздохнула знахарка. – Видишь ли, девонька. Деревенские женщины здесь без работы вообще не сидят. Не принято. Да и сама подумай, на семью напрясть, наткать да нашить – это десять рук надо, а не две. Девочек в три года за веретено начинают сажать да за иголку. Если станешь прохлаждаться – не поймут, откуда взялась такая лентяйка. А узнают, что прясть и ткать не умеешь – тоже не поймут. Это даже именьские дочки умеют. Ясно тебе?

Я кивнула. Что сказать, перспективы радужные. Понятно, что с книжкой перед телевизором тут не лежат, но чтобы все так безрадостно?

– А еще готовка, стирка, да коров доить, в поле работать.

Она меня решила добить окончательно?

– Понятно, – закивала я. – Но мне бы домой попасть… как? Даже если это почти невозможно?..

– Нет ничего невозможного, – она опять то ли улыбалась, то ли усмехалась, – попытаться стоит. Но помни, не во всякий момент можно открыть нужную Дверь, тут уж как получится. Попытайся. Вот, смотри, – она щелкнула пальцами, и перед нами откуда ни возьмись развернулось цветное полотнище.

Нет, вышивка. Мелким крестиком на холсте. А вышита была вполне понятная карта.

– Это Мирей, наша часть мира, – махнула рукой знахарка. – Есть еще две части, они – за океаном.

– Континенты, – перевела я на свой язык понятий.

– Угу, – согласилась знахарка, – у нас говорят – земля Мирей, хотя ясно, что это лишь часть мира. Вот это – наша Винета, исконное королевство. Рядом – княжество Кейт, дальше Итсвана, империя, собранная из множества королевств и княжеств – видишь, какая она большая? Вот горное княжество Каст, оно давно часть Итсваны. С этой стороны Итсваны – Драконьи горы, или Содда, государство иномирцев, повелевающих драконами. Дальше и другие государства есть… ну да тебе пока это не нужно.

– Драконы? – удивилась я, – настоящие?!

– А то! – весело подтвердила Митрина и опять щелкнула пальцами, и я увидела изображение на полу – черный дракон словно отражался в водной глади. Изображение довольно знакомое – я в кино похожее видела, и на картинках. Обычный дракон, если забыть, что для меня до сих пор они были лишь порождением человеческой фантазии, существами из сказок.

– Налюбовалась? – Митрина щелчком убрала картинку с пола. – Если увидишь дракона в небе, не пугайся. На землю они не опускаются, им запрещено. Итак, смотри дальше. Вот Винета. Мы находимся здесь, – она двигала пальцем по карте, – а вот столица, город Андер, там и живет маг, который может тебе помочь. Он один из королевских придворных магов и Мастер Дверей. Есть и другие мастера, но их я не знаю. У каждого мастера свои Двери, и он хранит свои секреты. Поняла?

– Поняла, – вздохнула я.

Кто его знает, какой масштаб у этой вышитой карты, но что-то мне показалось, что далеко этот волшебник, очень далеко. Как же мне добираться-то до него по такому дикому миру? Через всю страну, можно сказать! Где меня и за человека пока не принимают. Одно счастье – шить умею худо-бедно, смогу, если что, доказать, что не нечисть!

– Заветных три желания исполнит мудрый Гудвин, и Элли возвратится с Тотошкою домой, – пробормотала я со вздохом.

Само как-то вырвалось. Даже в сказках, чтоб вернуться домой из другого мира, надо совершить долгий-долгий пеший переход.

– Это ты о чем? – приподняла бровь знахарка.

– Это у нас сказка такая есть, – пояснила я. – Девочка Элли попала в другой мир, и ей пришлось долго идти по дороге из желтого кирпича к волшебнику, который мог бы вернуть ее домой. И еще ей надо было помочь троим существам осуществить их самые главные желания… где-то так.

Знахарка качала головой.

– Значит, и в твоем мире кое-что понимают. Про магию и про пути между мирами. Ты помни, человек ненужный даже в открытую Дверь не пройдет без помощи мага. А уж случайно…

– А чего же я должна делать?

– Этого не знаю, – она опять погладила меня по колену, успокаивая, – ты не бойся, милая, не бойся. Если нить потянулась – все будет, как надо, в сторону не свернешь. А если нет нити – тоже все будет, но лишь по твоей воле.

– Ка-а-кая нить? – растерялась я

– Да это ладно, – она махнула рукой. – Неважно. Неизвестно, если ли нить, так чего гадать. Просто хочу я сказать, что редко очень такие случайности бывают. Со временем разберешься, я надеюсь.

– Но объясните мне все же, нить ваша – это что?

– Милая, ты странно разговариваешь. Зачем к одному человеку обращаться так, словно их несколько?

– Э… у нас так принято, – растерялась я.

– Очень странно. Ну ладно, мало где какие обычаи. Здесь лучше не говори так, люди не поймут. А нить… трудно объяснить. Это вроде как путь, намеченный для тебя кем-то. С него не свернешь. Сильный маг может так проложить нить, что знахарка вроде меня ее не заметит. Потому я и не знаю, есть ли для тебя нить. Слушай дальше, – она выглянула в окно и улыбнулась. – Мельник Вирген, что тебя сюда привез, он себя хитрым и ушлым считает. Мужик незлой, но против тебя худое задумал, вот явился ко мне спросить, можно ли, не будет ли хуже. Я ему сказала – можно, пусть рискнет.

Услышав такое, я только изумленно моргнула. Худое, против меня, и – можно?!

Знахарка, наблюдавшая за мной искоса, рассмеялась.

– Ты слушай, слушай, девонька. И думай. У Виргена пять лет назад мельница сгорела, так он у здешнего именя деньги на новую одолжил. А сам две поставил, одну паводком разбило, а там сына среднего женить пришлось, и не повезло в делах – короче, долг пора отдавать, а нечем. Теперь ему придется либо сына последнего, либо старшую дочку именю отдавать, в полную власть, если сына – на семь лет, а если дочку – на десять. Так он задумал тебя за родственницу выдать и тобой с именем расплатиться.

– Это в рабство, получается? – чуть не подпрыгнула я, – нет, не хочу!

– Да ты погоди, – покачала головой знахарка. – Ведь окажешься в именьском замке. А имень дочку замуж выдает, недели через три ее к жениху повезут, как раз в Андер. И тебя отвезут, если попадешь к ней в прислугу. Если ленна к себе приблизит, вообще на рухе полетишь, а нет, и в обозе с приданым неплохо доедешь. А иначе как ты в столицу думаешь попасть? Пешком? Осень на носу, а там и зима. Здесь поселиться хочешь до весны? Можно, отчего же. Глядишь, и замуж выйдешь, ты девушка видная. Оставайся! Я тебя попугала малость здешней жизнью, но ты не слушай, захочешь – всему научишься. Поищи, может, в работницы для начала кто возьмет.

Я понурилась. Да, грустно все, куда ни кинь – все клин. Очень мне надо здесь замуж, а тем более в работницы! Хотя, как видно, хрен редьки не слаще – что в женах тут, что в работницах. Мне бы к волшебнику!

Но идея попасть в рабыни на десять лет мне не нравилась вообще. А ну как не выберет дочка именя в служанки? Что тогда делать, бежать от именя куда глаза глядят? А что полагается рабыне за побег? А с другой стороны – ведь это, действительно, реальный шанс с относительным комфортом добраться до столицы королевства!

Это при условии, конечно, что я завтра не проснусь у себя дома и не окажется, что со мной случился какой-то диковинный глюк. Хотя, чего там, я сама все больше верила в незыблемую реальность происходящего.

– Ну решай, – сказала Митрина. – Не хочешь – настаивать не стану. У меня задняя дверь есть, через нее уйдешь, а мельник пусть покукует еще под окнами. А пока мы тебя переоденем. В твоей одежке людям лучше не показываться. Погоди.

Она вышла и скоро вернулась с ворохом вещей, бросила на лавку. Тут же на лавку поставила таз, принесла ведро воды, щелкнула пальцами – над водой появился парок.

– Вот, помойся и оденься. Тебе бы баньку устроить, да времени нет. Вот это нижняя рубашка, это юбка на завязках, это жилет. Волосы в косу заплети, недлинная получится, да ладно, какая есть. Запомни, девушке за порог с рассыпанными волосами выходить нельзя, только с прибранными, и чтобы повязка на голове была или лента. Вот, потом помогу надеть, – я не поняла, откуда в ее руке взялась красная с черными пятнышками лента, которая отправилась к остальным вещам. – А замужняя платок носит. Поняла? Справишься, или помочь?

– Разберусь, – уверила я, – спасибо вам большое… Тебе, то есть, спасибо.

– Ну-ну, – улыбнулась она и вышла.

Ох, как же странно все! И страшно! Может, сбежать, пока не поздно, и пусть этот пройдоха-мельник сам со своими долгами разбирается? Впервые его вижу, и в невольницы по его милости отправляться не желаю! А чтобы в служанки к той барышне попасть, вот прямо пойду сама в замок и наймусь на работу.

Рубашка желто-серая, длинная юбка из толстого полотна темно-зеленая с красной полоской по низу, жилет пестрый, полосатый – и красные полосочки, и зеленые, и синие… Я на попугая не буду похожа? На жилете пуговки красные, деревянные. Да ладно, как будто у меня есть выбор, что надеть! Ясно, что в моем костюмчике оставаться никак нельзя, очень уж он тут не по моде.

Я умылась, расчесала волосы гребнем, который нашла тут же на лавке, оделась. Все оказалось по размеру, как будто нарочно на меня подобрали. Белье и туфли оставила свои – другого ведь не дали. Туфли-балетки, серенькие, простенькие, уже старые, а прогулку по лесу выдержали, и почти не видно их – может быть, местные женщины что-то похожее носят? Я туфли на шпильках только в офисе надеваю – ох, хороша я была бы в них сейчас! Впрочем, вчера в лесу те шпильки были еще более некстати, сразу бы зашвырнула их в какие-нибудь кусты…

Волосы заплела в косу «рыбий хвост» – так пышнее получается.

Жаль, зеркала нет, посмотреться бы. Как будто на маскарад собралась, честное слово! И как же ленту носят? Непонятно…

Чужой мир! Про это в кино хорошо смотреть и в книжках читать, а осознавать в своей реальности – голова лопнет. Нет, я лучше потом осознаю, как-нибудь на досуге. Как говорила моя нежно любимая когда-то Скарлетт О'Хара из «Унесенных ветром»: «Я подумаю об этом завтра».

Знахарка вернулась, когда я уже заскучала и с тревогой поглядывала на дверь. Она улыбнулась насмешливо, оглядев меня, без церемоний развязала пояс на моей юбке и повернула ее.

– Вот так, девонька. Пояс надо завязывать справа.

Я всего лишь надела юбку задом наперед.

– А ты точно ничего, – хмыкнула она, – парни заглядываться станут.

Вот обрадовала. Зачем мне здешние парни? Мне – к волшебнику, и домой.

– Нагнись-ка. Вот так, – она ловко повязала мне на голову ленту, над самым лбом. – Хороша. Что решила, с мельником договариваться станешь?

– Нет, не стану, – я решительно покачала головой. – Добровольно в неволю – не могу. Лучше пойду в замок и наймусь на работу.

– Это дело твое, – согласилась она. – Только имей в виду, незнамо кого к хозяйской дочке так просто не подпустят. Труднее тебе будет.

– А я постараюсь. Спасибо большое, но иначе не могу, – я не собиралась сдаваться. – Пожалуйста, объясните… то есть, объясни, как найти в столице того волшебника и как его зовут?

Она смотрела на меня, как показалось, весело и с любопытством.

– Ох, милая. Зовут его Гвент Мун, а где найти – спроси у писца на базаре.

– У писца? – повторила я, надеясь, что не ослышалась.

– Ну да. У того, который пишет за деньги.

Как запомнить имя! Ну да, смартфон же! Я выхватила его из-под вороха вещей, быстро включила и записала имя в «заметках».

Надо выключить, иначе заряда надолго не хватит.

– Не волнуйся, имя не забудешь, – сказала Митрина, которая с любопытством за мной наблюдала. – Это что у тебя? Что за кристалл?

– Это телефон, для связи… прибор такой. Чтобы разговаривать на расстоянии… – принялась объяснять я.

– Да? Тот человек рассказывал про такие вещи, но они должны соединяться с помощью особых лент… то есть шнуров.

– Проводов, – догадалась я. – Да, раньше были такие, а эти придумали позже. Им не нужны провода, они передают звук… с помощью специальных волн…

Вот ведь дела, я уже не помню сколько лет пользуюсь мобильным телефоном, но даже человеку из моего мира и времени с трудом объяснила бы, как он работает, а этой знахарке из мира, который, похоже, соответствует уровню царя Гороха?.. Какая мобильная связь, какие волны?!

Не знаю. Я пас.

– Позволь взглянуть?

Она подержала телефон в руках, словно к чему-то прислушиваясь.

– Очень интересно. Какая-то магия определенно есть… Странная магия.

Выключенный, он вдруг засветился между ее ладоней. Ох ты ж… ничего себе!

Может, она электрическое поле генерирует и чувствует, кто сказал, что в магии его нет?

Или что еще?..

Если бы я хоть что-то понимала в магии!

– Возьми, и будь осторожна, береги эту вещь, – она вернула мне смартфон.

– Буду беречь, – я сунула его в сумочку-кармашек на поясе, старательно застегнула пряжку.

– А имя мага, повторяю, и так не забудешь. Все, ступай. На вот на дорожку, – она сунула мне в руки что-то, завернутое в полотняную салфетку. – Идем, дорогу покажу. На большой тракт старайся не сворачивать, пока до замка не дойдешь. К вечеру доберешься.

– Спасибо, – сказала я от души, – я перед вами… перед тобой в таком долгу, а чем отплатить, не знаю. Может, смогу когда-нибудь?

Она улыбнулась.

– Не беспокойся, девонька. Мне за тебя давно уплачено, и щедро.

–– Уплачено? Как?! – поразилась я.

Все интересней и интересней…

– Говорю же – щедро! – она засмеялась. – Не именно за тебя – за иномирянку. Иномирянку ждали, надеялись, что придет, и меня, конечно, не минует. Пришел же когда-то… тот. Предсказание было, для одного человека. Все, больше не спрашивай, дальше по ходу разберешься.

– Нет, постойте, давайте разберемся сейчас, – начала я, – кто…

– Нельзя сейчас. Иди, иди… – она буквально дотолкала меня до низенькой двери в дальней части домика, а я потеряла возможность сопротивляться, шла покорно, хотя хотелось схватить ее за плечи и продолжить расспросы. – Вон тропка, видишь? Не сворачивай. Иди, и пусть будет, как должно. Помощь понадобится – заглядывай, если случится. А пока – иди, говорю…

И я пошла. По тропке. Немного погодя повернулась, и домика знахаркиного не увидела.

Ох… Пусть будет, как должно, она говорит? Ничего себе пожелание. Кто его знает, что там «должно»?

Ну хорошо, пусть будет…

В свертке, данном Митриной на дорожку, оказался пирожок с творогом, я его сразу съела. А вскоре набрела на ручеек, чистый такой, ухоженный, и ковшик рядом на сучке висел. С удовольствием напилась. Эх, захватить бы с собой водички – да не в чем…

А тропка петляла и временами совсем пропадала. Но я отважно шла вперед – деваться все равно некуда. Шла и радовалась, что сбежала от мельника. Надо же, гад такой, запродать меня в рабство вместо своей дочки, нашел дурочку! Нет уж, не надо, я сама как-нибудь.

Тропинка привела меня на высокий лесистый холм, и оттуда я увидела замок. Высокие башни, стена… Очень похоже на то, что приходилось видеть в кино и на картинках. Значит, замок – в любом мире замок. И люди, надо думать, тоже везде по крайней мере похожие. Значит, разберемся как-нибудь.

Если вдуматься, Митрина, напугав меня рассказом о местных нравах, не рассказала при этом ничего особенного. Кажется, наши прабабки в русских деревнях еще где-нибудь в начале 20-го века так и жили, и разные здешние мракобесия про нечисть тоже, в сущности, чем-то перекликаются с нашими, родными – мне ведь столько разных баек слышать приходилось. Другое дело, что я, девушка из века 21-го, в таком антураже буду выглядеть бледно, если не сказать больше. Но ведь справляются же другие, и я справлюсь. Кто сказал, что на меня сразу свалятся все местные неприятности? Так зачем себя заранее накручивать, надо решать задачи по мере их поступления.

Я все смогу и вытерплю, лишь бы добраться до моего Гудвина и вернуться в мой мир. Обязательно. Мне надо домой!

Тропинка как-то незаметно влилась в широкую дорогу, а до замка, казалось, было уже не так и далеко. Присев отдохнуть у обочины, я стала размышлять, как явлюсь в замок, что скажу. И поняла, какая же я растяпа, надо было поспрашивать у Митрины, пусть бы научила. Как вести себя, что говорить – это же важно! Впрочем, Митрина под конец так настойчиво выставила меня за порог, что вряд ли можно было задержаться и задавать ей вопросы.

То, что я растяпа, видимо, очевидный факт, потому что мне следовало быть хоть немножко осторожней и смотреть по сторонам. Так нет же! Забыла обо всем и обо всех, пыталась представить, что ждет меня в замке этого, как его… именя?

Имень – это по-нашему местный граф? Или сошка помельче? Митрина сказала, что я, может быть, полечу на рухе – это что еще за летательный аппарат? Эти отсталые средневековые люди на чем-то летают?!

Тут, кстати, драконы есть. Но о том, что на драконах можно летать, знахарка не упоминала.

Да она о многом не упоминала! Прямо хоть возвращайся обратно и расспрашивай!

Рядом раздался короткий шорох, и – меня накрыло что-то темное и пыльное. Накрыло, скрутило, повалило, пыль забилась в нос. Я рванулась, пытаясь освободиться, что есть силы ударила кого-то локтем, коленом – поняла уже, что меня удерживают сильные мужские руки. Добилась лишь того, что крепкий кулак ткнулся под ребра.

– Тихо ты, дура!

А голос-то, вроде, знакомый. Мельник, точно он!

– Веревку давай! – велел кому-то мельник, – эй, шевелись, остолоп, кому говорю!

Желаемое он получил и принялся меня связывать, обмотал так, что и шевельнуться было невозможно – длинная оказалась веревка.

– Отпусти меня, мельник! – завопила я, – именю на тебя пожалуюсь! И магу! Мало не покажется, понял?

Выкрикнула, даже не думая, что говорю – само сказалось. И про именя вспомнила, не запнулась, и про мага!

– Эй смотри, отец, что говорит, а если и впрямь… – сказал… ну, да, тот парень по имени Эвер, точно он.

– Заткнись, – посоветовал ему мельник, – без тебя тошно. Давай флакон, ну!