– Да-да, прекрасные ящеры бороздили небо, в то время как жалкие земляные червяки копались в грязи. У нас в академии историю преподавал дракон. Довольно неприятная была личность. Однажды он не выдержал обилия червей и улетел в горы. Даже за жалованьем не вернулся.

Лидсмад коротко улыбнулся и развел руками:

– Все мы разные.

– Конечно, я же не говорю, что вы так же считаете. Вот и человечку за себя взяли. – Мама тонко улыбнулась. – А что, ваш замок весь такой… каменный?

– Да, – гордо ответил Гаро. – По ночам жилы светятся, это говорит о наличии магической жилы под замком. Именно благодаря этому у нас так много духов.

– Спать не мешает?

– Я не задумывался об этом, – медленно протянул Гаро.

– Да и не нужно, главное, чтобы вам было удобно, – проворковала матушка. – Аркадия подстроится, ей ведь не привыкать. Да, моя дорогая?

– Да, матушка.

Я совершенно не понимала, к чему она ведет. Но спорить не стала.

– У моей девочки железный характер, – ласково улыбнулась леди Маркаду, – и при этом она редко идет на открытый конфликт. Обойти препятствие, подстроиться, подождать, пока само рассосется. Хотела бы я знать, в кого она пошла. Ни истерик, ни слез, ни слабостей. У вас, кажется, есть поговорка: «Летая в вышине, можно увидеть погребальный костер врага».

– Не совсем так, – задумчиво произнес Гаро. – Но в сути верно.

На столе появилась еда. Мама скептически посмотрела на экспозицию «как питались столетия назад» и светски осведомилась:

– Вы принципиально не используете человеческую кулинарию?

– Драконы практически всеядны, – отозвался Гаро.

Мама продолжала задавать простые вопросы, а я вдруг поняла, что происходит. Леди Маркаду просто и изящно охаяла и замок, и духов, и пищу. И при этом не произнесла ни единого ругательного слова. Вот иршак, неужели этому учат в Школе Благородных девиц? Мне этого никогда не достичь.

– После завтрака у вас будет время для отдыха, – негромко произнес дракон. – Аркадия, нам нужно поговорить.

– Я прекрасно себя чувствую и хочу осмотреть замок, – пропела матушка. – Говорят, у вас оранжерея есть? Мне по дороге Тирин или Сиэль нажаловалась, что самка Гаро вчера весь день в оранжерее провела. Это вместо того, чтобы мужа ублажать.

Взбесилась я мгновенно. Сирин или Тиэль, значит. Замок стоит на магической жиле? А Квинлиг может потребовать что угодно?! Вот я и потребую, чтобы обе заразы покинули вкусное место!

– Леди Маркаду, Аркадия Квинлиг, а не самка, – поправил матушку Лидсмад.

Та в ответ удивленно похлопала ресницами и вытащила из рукава свернутую в трубочку бумажку.

– Но вот же, вот! Конечно, выдирать листы из справочников нехорошо, но я обязательно вклею его обратно! Смотрите, милорд. Квинлиг – самка. Без вариантов.

Дракон устало вздохнул и посмотрел на леди Маркаду с отчетливым страданием во взгляде.

– У всего есть нюансы.

– Нюансы? – Матушка вскинула брови. – Какое интересное слово. Мне нравится. Пожалуй, я буду его использовать. Вы же не против?

Гаро покачал головой и ответил:

– Как я могу быть против?

– Прекрасно. Нюанс. Нюансы. – Матушка пропела это слово несколько раз и даже хлопнула в ладоши. – Я могу поговорить с дочерью? Ах, вы же первый хотели! Я сразу после вас. Мне столько нужно рассказать. В магистрате встретила старую знакомую… Ах, Лидс, я же могу вас так называть? Так вот, Лидс, вчера в магистрате я встретила старую знакомую. Ее дочь вышла замуж, да так удачно! Вот заметила я недавно, что чужие дети устраиваются в жизни лучше, чем свои. Я ей позавидовала, а она мне. Конечно, моя-то доченька хорошо устроилась – греет постельку королевскому советнику, да еще и дракону! Но зато дочь Аннет… Ах, это совсем неважно. А что для вас главное в жене, Лидс? У всех людей есть идеалы, а у драконов? Вы когда-нибудь представляли себе идеальную жену?

Он медленно покачал головой, моргнул, еще раз покачал головой и выдавил:

– Боюсь, что я немного не успеваю за вами, леди Маркаду.

– Вы можете называть меня просто Лита, – кокетливо улыбнулась матушка. – Так что, ваш идеал супруги. Кашенька ведь должна знать, к чему ей стремиться.

– Я никогда не задавался целью выдумать женщину, – откашлялся дракон.

– Давайте попробуем вместе, – радостно предложила матушка. – Итак, она должна быть красива?

Гаро посмотрел на меня так, будто ждал помощи. Пф, никогда не видела маму такой, но помогать ему? С чего бы.

– Вероятно, да, должна быть, – сдался дракон.

– Запишем, – мама прищелкнула пальцами, – хэй, бестелесные, подайте бумагу и карандаш. Не люблю перья. Эти кляксы уродуют мой прекрасный почерк. О, благодарю. Итак, пункт первый – красивая. Дальше?

– Любящая мать, – сказал дракон и добавил: – Этого достаточно.

– Красивая для мужа, любящая для детей. Нужен третий пункт. Для дома.

– Я не понимаю, – устало ответил Гаро.

– Рачительная хозяйка или веселая растратчица, – подсказала ему матушка.

– Если выбирать…

– Вы можете сами решить, Лидс, – мягко перебила его леди Маркаду. – А уж я позабочусь о том, чтобы Аркадия стала именно такой.

– Хозяйка. – Дракон поднял руки. – И вы можете поговорить с дочерью.

– Без ваших бестелесных слуг? Я не ваша самка, так что они не имеют права за мной шпионить.

– Дион, проследи, чтобы леди Маркаду и Аркадия остались наедине. Затем проводи Аркадию в мой кабинет.

– Да, милорд, – громыхнул Дион.

Он вышел. Я так и продолжила молча сидеть. В конце концов, буквально пару минут назад мое молчание никого не смущало.

– Когда твой отец купил меня, а он меня купил, – матушка криво улыбнулась, – мне дали совет. Но я не сразу поняла, как им пользоваться. Ты ничего не добьешься, Аркадия, если будешь изображать из себя ледяную статую. Ему нужна красивая мать для его детей. Удовольствия и чувства можно найти на стороне.

– И что мне делать? Ублажать его? Объявить ему войну и сделать свою жизнь еще хуже?

– А есть куда? – с интересом спросила леди Маркаду.

– Утро может начаться с завтрака, а может с пыточной.

– Согласна. Когда твой отец начал требовать от меня невозможного, я это ему дала. Не так, как он хотел. Я была красива, я была весела, я была прекрасной хозяйкой. Но при этом, вот беда, стала просто прелесть какой глупенькой. Я рассказывала гостям о том, как какают и кушают мои детки, ведь в жизни женщины есть только одно счастье. Я радостно сообщала каждому, чем именно занимается мой муж в кабинете. Я постоянно заботилась о своем супруге. Гарвейн выдержал месяц. После чего я получила то, что хотела, – собственное крыло и свободу от супружеского долга.

– Но почему он не наказал тебя?

– За что? – вскинула брови матушка. – За заботу? За любовь? За веселый нрав и любовь к детям?

– Детей у меня нет. Да я и не хочу.

– Тогда полюби же своего мужа, – улыбнулась матушка.

– Я как-то больше рассчитываю на желание короля получить универсальный эликсир, – отозвалась я.

– А ты не думаешь, что у короля может быть запас? И потом, с чего бы королю прямо жаждать твой эликсир? У него достаточно средств, чтобы заказывать зелья, а не разбавлять их.

– Мой эликсир не разбавляет зелья.

– Ты уловила суть. Твой эликсир был бы необходим для какого-нибудь легендарного зелья, чей рецепт утерян. Вот тогда да, его бы разбавляли и разбавляли твоим эликсиром. Но что-то я не слышала о таком зелье. А ты?

– И я не слышала.

– И насколько ты удачлива, Аркадия? Настолько, чтобы такое легендарное зелье обнаружилось в ближайшее время? Выбирать тебе. Но я искренне тебе советую полюбить мужа. Пылко и страстно.

– Я подумаю.

– Хорошо подумай. В этой любви, кстати, есть свое удовольствие.

– Так странно.– Я задумчиво посмотрела на маму. – Почему раньше тебе было безразлично?

– Мне не было безразлично. – Она покачала головой. – Но я не могла ничего сделать.

Я пожала плечами, но ничего не сказала. Последняя неделя вскрыла слишком много застарелых гнойников. Не уверена, что хочу знать, почему мама всегда была в стороне.

– Я не думала, что дети от нелюбимого мужчины станут мне родными, – неожиданно произнесла мама. – Спроси себя: ты уверена, что сможешь полюбить ребенка от милорда Гаро?

Мама смотрела мне в глаза – немного с вызовом, немного со страхом.

– То есть ты не любила нас? – сухо уточнила я. Столь равнодушный тон дался мне недешево, но я не могу, не имею права позволить эмоциям захлестнуть меня. Слишком все зыбко и непонятно. Потом, я отплачусь и отсмеюсь потом.

– Полюбила, но не сразу. – Она была убийственно честна. – Когда я выторговывала себе отдельное крыло и отдельную постель… Тогда я не думала о том, что вы с Каримом будете для меня что-то значить. А потом… Потом ты назвала меня мамой, протянула ручки, и меня как будто по голове ударило. Дочь. Моя дочь, не отродье Белтеша, а моя кровиночка. Но мне не так часто удавалось с вами пообщаться.

– Отец шантажировал тебя? – с ужасом спросила я.

Леди Маркаду рассмеялась и покачала головой:

– Мне приятно думать, что он бы до такого не опустился. Вспомни свое детство, Аркадия. Ваши дневные часы были расписаны от и до. Сон, медитация, гувернеры, прогулки в парке. Там вас всегда сопровождал отец, для меня места почти не находилось.

– Он так нас любил?

– Нет, он так любил заводить полезные знакомства, – криво улыбнулась леди Маркаду. – Лорд Белтеш с легкостью находил общий язык с женщинами. А они потом рекомендовали его своим мужьям. И, что самое главное, ничья репутация не страдала – приятный разговор в центре парка, под взглядами гувернеров и дуэний. Что может быть благопристойней?

Что еще в моей жизни было ложью? Что еще мне предстоит узнать? Дыши, Аркадия, дыши. Ты зельевар, ты не раз создавала высшие зелья седьмого уровня. Ты со всем справишься или сдохнешь!

– Я ничего не понимаю, – с отчаянием произнесла я. – Как же так? Как? Почему? И с чего вдруг ты решила мне помочь? Может, это он тебя отправил?!

Мне вдруг стало до боли обидно за себя и за Карима. Почему никто не хочет жениться на любимых? Или хотя бы на согласных?! Почему дети должны страдать?

– Я просто вынула голову из-под подола, – четко и спокойно произнесла леди Маркаду. – Я поняла, что совершила ошибку. Но вспомни, вспомни, как ты находила книги и справочники, чужие лабораторные журналы и писчую бумагу в необходимых количествах. Это я помогла тебе поступить в Академию!

– Я сама поступила, – вскинулась я. – Своими знаниями!

– Но только именно благодаря мне Гарвейн не запретил тебе это. На приеме в королевской городской резиденции я всем и каждому рассказала, как мы ждем, что ты поступишь, как гордится тобой отец и сколько мы потратили на твою подготовку к экзаменам. Он не мог пойти против уже сложившегося общественного мнения. Мы тогда крепко повздорили. – Она грустно улыбнулась. – Я защищала вас, как могла, но этого было не видно.

На глаза навернулись слезы. Мне стало ужасно стыдно, и я, подбежав, крепко обняла маму.

– Спасибо. И прости.

– Так что, будем любить твоего дракона? Залюбим до полной капитуляции? – лукаво спросила она.

– Не знаю, – честно сказала я. – Сначала мы с ним поговорим, потом в гости. А там видно будет. Я хочу пройти своим путем. Моя жизнь – это мое самое сложное, самое важное зелье. И сварить его я должна сама.

– Ты превосходный зельевар, – уверенно сказала мама. – Ты справишься с зельем любой сложности. И… знаешь, у меня ведь никогда не было лаборатории.

– Ты к чему? – нахмурилась я.

– К тому, что у меня ее не было, – мама пожала плечами, – а зелья были.

Больше всего мне захотелось приложить себя по лбу. Да со всего размаху. Не лаборатория делает зельевара зельеваром, а знания и навыки. И умение эти самые знания и навыки грамотно приложить. Богинюшка Искристая, да у меня же целая оранжерея под боком!

– Спасибо, – с чувством произнесла я. – Я поняла тебя.

– То-то же.

– Оставайся здесь, наверное. А я пойду узнаю, что же от меня хочет дракон.

Мама устроилась за моим столом и подвинула к себе писчий набор. Затем рассмеялась и подняла на меня взгляд:

– Они очень обижаются, когда их называют ящерами. Интересно, а если ласково говорить, тоже обидно будет? Например, мой прекрасный ящер?

– А он прекрасный? – с сомнением спросила я.

– Если смотреть на милорда Гаро отдельно от его наполнения, то он похож на выставочный мужской образец, – хмыкнула леди Маркаду. – Через пару дней прибудет очень много книг, надеюсь, твой дух сможет помочь мне с сортировкой.

– Книг?

– Меня никогда не интересовала ритуалистика. Но теперь от моих знаний зависит твоя жизнь, – мама пожала плечами, – будем разбираться.

– Я позову в гости одну драконицу. Но мне кое-что потребуется. У тебя есть надежный человек в городе? Нужно опустошить один тайничок.

– Мой старший брат.

Я замерла у самой двери и ошеломленно переспросила:

– Брат? Но Маркаду отказались принимать тебя назад, – напомнила я.

– Глава рода Маркаду – мой дед, и он обязан думать о роде в целом. А мой старший брат – это мой старший брат. Человек, на чьей шее я каталась с двух до восьми лет. Потом перебралась к нему на спину. Ни с кем из братьев и сестер у меня не сложилось более доверительных отношений. Он снял для меня домик и помог выбить из Белтеша часть моего приданого. Так что ты не думай, я последнюю краюху хлеба не доедаю. И всегда могу подзаработать на зельях определенного характера.

Я развеселилась:

– Похоже, что это семейное – зарабатывать на зельях определенного характера. Правда, остается вопрос в законности.

Мама с достоинством возразила:

– Это несовершенство закона, а не запретность зелья. Иди, не заставляй его ждать слишком долго.

Кивнув, я вышла из кабинета и позвала Ашраю.

– Я провожу вас. – Передо мной появился Дион.

– Я знаю, – холодно бросила я, – но мне нужна Ашрая. Ее присутствие мне приятно. К тому же у меня есть вопросы.

– Я знаю больше, чем бывший замковый дух, – оскорбленно ответил Дион.

Отвечать на это я не стала. И просто осталась стоять. Хватит молчать и прятать взгляд. Пора искать свой способ взаимодействия с миром. И вообще, скорей бы уже все закончилось и я смогла бы углубиться в изучение оранжереи. Хм, а если поставить котел в маминой комнате? Замаскировать его под уродливую вазу? За ней духи наблюдать не имеют права. Значит, сварить пару самых необходимых составов я смогу и в ее присутствии.

– Я здесь.

– Отлично, можно идти. Скажи-ка мне, Ашрая, эти духи, Тиэль и Сирин, я хочу, чтобы они покинули замок. Или не появлялись со мной на одном этаже. Я могу это сделать?

–– Да, – спокойно ответила Ашрая.

– Они могут погибнуть, если не найдут источник питания, – вмешался Дион.

– Убивать я никого не хочу, – признала я. – Что будем делать? Мне не нравится их присутствие в замке, а также попытки влиять на мою жизнь.