– Разумеется, не в моих правилах морить людей голодом.

Госпожа Маал терпеливо ожидала, пока шофер поможет ей выйти из салона «мелдо». Вот только проголодавшийся мужчина побеспокоился лишь о том, чтобы сопроводить принцессу и ее сына до столика, пододвинуть его туда, куда захотел Роуэн, и дойти, наконец, до стойки с кассой. Тонкая официантка, с явной примесью эльфийской крови, подхватила две плотных папки и устремилась к столику ди-Ларрон.

– Две булки и две котлеты, крынку кваса, в мелдо.

– Вы уверены? После котлет пахнет, – деревянная касса позвякивала каждый раз, как шеф крутил колесо, вбивая цифры.

– Ее Высочество разрешила.

– Ага, с тебя серебрушка, и иди, Мелька все принесет. Твой синий мелдо?

– Мой, чей же еще. Императорский, то есть, – хмыкнув, поправился шофер. – Был бы мой, я бы со знатью дел не имел.

Роуэн по слогам читал меню – действие амулета не распространялось на письмо. Армин улыбалась, водила пальцем по строчкам и время от времени поправляла произношение сына. Колокольчик на двери прозвенел, возвещая о новом посетителе. Госпожа Маал на мгновение остановилась, осмотрелась и прошла к столику Армин.

– Ваше Высочество, с улицы Вас прекрасно видно.

– Меня в лицо знают немногие. Еще меньше людей в курсе, что я вернулась. И Роуэн захотел сесть здесь.

Маал покачала головой. Ее пергаментно-тонкая кожа, слишком натянутая из-за чрезмерно тугого пучка, порозовела от сдерживаемого гнева. Шофер не счел должным помочь ей выйти из салона, по мнению зарвавшегося мужлана, она такой же наемный работник, как и он. И теперь она вынуждена сидеть напротив окна, и яркий свет бьет ей в лицо.

– Мам, я не могу выбрать. Блинчики со сгущенкой тут есть?

– Сгущенкой, – Армин сморщилась, пытаясь вспомнить, есть ли что-то подходящее, и обратилась к подскочившей к ним официантке: – Густое молоко с сахаром, есть что-то подобное?

– Сметанный крем с сахарной пудрой, – тут же предложила Мелька.

– Блины с этим кремом, травяной чай с медом и барбарисом. Вы, госпожа, будете что-нибудь?

– Творог, без сахара, – чопорно ответила женщина.

Ей уже давно перевалило за шестьдесят, и она маниакально худела. И без того высохшая, госпожа Маал изыскивала все новые и новые средства похудания. И крайне неодобрительно косилась на аппетитные бедра Армин. При том, что все оборотни отличаются крепкими, сильными ногами.

Роуэн не замечал напряжения, разлитого в воздухе, а Армин давно привыкла игнорировать людей. Длинноволосую красавицу, девушку-с-обложки, как иногда ее называла директриса магазина, замечали, едва только она выходила в зал. В синей робе, желтых резиновых перчатках и со шваброй. Молодежь отпускала едкие шуточки, а каждый зашедший за пивасиком мужичок почитал своим долгом предложить вечерний досуг. Так что, демонстративное молчание и показательно тяжелые вздохи перестали действовать на принцессу.

– Так, теперь пешком. Роуэн, беги вперед, предупреди нашего шофера, что мы пройдемся, – Армин оставила на столе золотой и встала. Роуэн вприпрыжку помчался к «мелдо».

К принцессе сын вернулся в сопровождении мужчины. Шофер решил сопроводить Ее Высочество.

– Как Ваше имя?

– Геор, Ваше Высочество.

– Благодарю Вас, Геор, за Вашу неоценимую помощь, – Армин поправила выбившийся из прически локон, и шофер гулко сглотнул.

Армин едким вихрем носилась от стенда к стенду в травной лавке. Роуэн развлекался кормлением мышей, оборотень запретила даже намекать ребенку, что эти мыши продаются для ритуального умерщвления. Госпожа Маал завороженно нюхала медовицу, и Армин, по некотором размышлении, решила не уточнять, что растение обладает легким наркотическим эффектом. Засушенной заразе не повредит чуть-чуть неправедности. Тем более что в детстве принцессу не единый раз пороли из-за навета вредной воспитательницы.

– Вы, правда, считаете, что в мешке только сушеный барбарис? – Армин позволила своей второй сути выглянуть из глаз. – А вот я рябину чую.

– Возможно, случайность?

– Как договоримся, так и будет, – алчно улыбнулась оборотень.

И в этот момент в ней было очень мало от принцессы. А Маал перекрестилась, поминая покойную Императрицу. Та с таким выражением лица носилась по всему дворцу, инспектируя, куда и как потрачены деньги из казны.

Армин скупалась так, будто собиралась на край мира. Ягоды и травы, порошки – все, что обладало долгим сроком хранения.

– Позвольте предложить Вам мазь от обморожения, – травник выложил на стол крупную ракушку.

Армин взяла предложенное, открыла, принюхалась к прозрачной массе, растерла в пальцах и кивнула.

– Одной хватит.

– Да, мы закупаем их в Плачущем Герцогстве, – и травник комично прихлопнул ладонью рот, – надеюсь, Вы не оттуда?

– Я туда переезжаю.

– О, тогда запомните две простые вещи: не называйте Герцогство плачущим, этого не любят, и белые звери существуют.

– Последнее – глупость, – провокационно фыркнула Армин.

– Я тоже так считаю, – травник кивнул, – но они верят в них. Оскорблять чужие верования – последнее дело для чужачки.

– Как ты говоришь с принцессой, грязь?! – выдала госпожа Маал.

– В герцогстве никто не посмотрит на Ваш статус, Ваше Высочество.

– Госпожа Маал, благодарю Вас за Вашу доброту. И позвольте преподнести вам в дар этот скромный букет, – оборотень подмигнула травнику.

Особого вреда медовица не принесет. Состояние легкого опьянения быстро сойдет, не оставив даже похмелья.

– Погрузимся в «мелдо», и к портному, – Армин отсчитала часть суммы и ласково улыбнулась травнику.

Тот согласно кивнул, даже с такой «скидкой» он не оставался внакладе.

– Идите к Усатому Горту, он родом с Перевала. Собственно, так аборигены и зовут свое герцогство. Он сумеет вас одеть по погоде.

А оборотень серьезно задумалась над тем, что не помнит, как именуется герцогство в списке земель родной Империи.

Витрины лавки Усатого Горта казались пустыми – на всем видимом с улицы пространстве были разложены квадратные кусочки ткани. Разной, но в таком количестве сливающейся в одну. Изнутри же лавка напоминала склад – стеллажи до потолка и никакой рекламы. Ни манекенов с товаром, ничего. Крупная конторка, и все.

Усатый Горт оказался приятным стариком с гладко выбритым подбородком и усами. Усы были невероятны – густые, заплетённые в две косицы, они спускались до круглого пивного животика.

– Эт чего ж забыли такие красавицы в моем магазине?

– Замуж еду, господин, на Перевал, – Армин сложила бровки домиком. – Мне да сынишке одежу бы. Теплую и удобную. Чтобы и бегать и наклоняться – за ребенком-то поди, угонись.

Госпожа Маал застыла скорбным изваянием, слушая, как просторечно общается воспитанница с торговцем. Как усач оглядывает тонкий стан масляным взглядом и фыркает в усы:

– Тебе, красавица, тяжело там придется, тонкая ты больно. Наши-то женщины крепче.

– Оборотень я, уж кто крепче меня-то будет? – Армин подхватила стальную полосу с прилавка и, играясь, сложила ее пополам.

– Не удивила, – рассмеялся торговец и разогнул ее назад, – сердце с перцем, а, красивая?

– Армин меня кличут.

– Как принцессу?

– Почему же как?

– Неужто повезло нашему герцогу? – сам у себя спросил Горт и сам себе ответил, – знать, повезло.

Горт вертел своих клиентов как кукол – выдал два комбинезона и отвел в другую комнату. Заставил там побегать, попрыгать. Роуэн то и дело останавливался, засматриваясь на гравюры, развешанные по стенам.

– Это пейзажи с Перевала?

– Сынок мой малюет, – Усатый погладил себя по животу так, будто сынок в данный момент находился там. – Ну, все, молодцы. Переодевайтесь спокойно, я выйду, посчитаю.

Армин помогла сыну и на долю секунды порадовалась, что на ней простое платье с пуговицами, а не корсет. У ее старых платьев шнуровка на спине, и переодеться самостоятельно она не смогла бы. Мысленно похвалив себя, Армин ловко застегнула длинную вереницу мелких пуговок и пригладила сбившиеся волосы.

– Когда выезжаете? – Торговец что-то корябал карандашом на листе и среагировал только на звук, не понимая взгляда от своей писанины.

– У нас около месяца. Свадьба будет здесь, без участия жениха, – Армин прикусила губу.

Она знала, что не первая жена, но все же подобное пренебрежение немного царапало оборотня.

– Что ж, ткани мне в реактивах вымачивать около недели. Мех, он хорош и красив, – неспешно объяснял Горт, – да только жизнь на Перевале такова – кто неповоротливый, того и съели.

Прогулка завершилась на детской площадке. Чистенькой, яркой, уютной, мало похожей на земную. Тут Армин криво усмехнулась: по счастью, на Земле еще не догадались брать деньги с родителей за аренду песочниц.

Шоколадное мороженое стремительно таяло, Роуэн уделался в песке и траве по самые уши, а госпожу Маал окончательно разморило на солнышке. Геору все-таки пришлось помогать ей грузиться в «мелдо». Букетик медовицы Маал приколола к тощей груди и растроганно сказала, что никто из воспитанников ей никогда ничего не дарил. В этот момент Армин почувствовала себя отвратительно и, отвернувшись, буркнула что-то невнятное.

– В замок? – Геор вопросительно посмотрел на принцессу и, получив утвердительный кивок, махнул Роуэну: – Давай, малец, заводи машину.

Глава 5

В «мелдо» Роуэн уснул. Насыщенный день, сытый желудок, яркое солнце – все это привело к тому, что к ребенку вернулся дневной сон. Геор поднял мальчика на руки и позволил принцессе без помех вылезти из «мелдо».

– Дальше я сама, спасибо.

– Как скажете, Ваше Высочество.

– Когда мы соберемся в город вновь, как мне выбрать именно Вас?

– Запомните номер «мелдо», он закреплен за мной, – улыбнулся Геор.

И оборотень запоздало вспомнила, что управлять этим транспортом могут только маги. Нахмурилась, не понимая, что заставляет мужчину работать здесь. Но по пути к своим покоям припомнила то, как сама мыла полы. Хоть и могла, по мнению окружающих, найти работу получше. Только директриса магазина была в курсе ее сложной ситуации. И всячески советовала завести мужчину. Мол, ты настолько красива, что на наличие ребенка никто и не посмотрит.

Армин перехватила спящего сына, чтобы на мгновение освободить руку и магическим импульсом открыть двери. Укладывая малыша в постель и аккуратно избавляя от жесткого камзольчика, оборотень усмехнулась. Время покажет, была ли права Ольга Васильевна, и скроет ли ее красота ее же сына, хотя бы от глаз мужа.

– Миледи, – Бельтим прошла в покои и чуть поклонилась.

Служанка была несколько растрепана и сильно уставши. Армин прикрыла глаза, чуткий нос доложил ей совершенно лишние подробности, отчего женщина немного разозлилась.

– Найди лорда казначея и договорись с ним о встрече. После чего доложишь мне и останешься сидеть за закрытой дверью покоев. Если я приду, а тебя нет или кто-то мне скажет, что ты уходила – сборщики ягод нужны всегда. И очень непросто оттуда уйти, ясно?

Бельтим серьезно посмотрела на принцессу, поклонилась и вышла, тихонько притворив за собой дверь. Армин подошла к узкому шкафу, достала из него широкую плоскую шкатулку и с замиранием сердца открыла ее. Надо же, чары сработали как надо, и все крохотные запасы косметических средств, кои не раздражают нюх оборотня, остались на месте и в полной сохранности.

Тонкая салфетка стерла едва заметную высохшую пленку пота с высокого лба и висков, освежила общий тон лица. Кисточка с черной подводкой оставила едва заметные полоски на веках – исключительно чтобы подчеркнуть ресницы, но не выделить саму краску. Густой выпаренный сок мельтийских ягод сделал губы ярче. Мазь на основе степных трав – единственные духи, которые признавала мать Армин. И которыми теперь пользуется ее дочь.

– Ваше Высочество, лорд казначей будет ожидать Вас в Морской гостиной, – Бельтим, памятуя, что сын принцессы спит, вошла очень тихо.

– Достань бежевое платье, – подол того платья, в котором Армин выезжала в город, был безбожно запылен.

Бельтим сноровисто вытащила требуемое платье, и Армин лишь чуть поморщилась, вспомнив о корсете. Через двадцать минут оборотень была готова к выходу. Армин думала лишь о том, оставить ли на себе те немногие украшения, что остались у нее, будучи забытыми в покоях, или подразнить окружающих голыми запястьями и шеей? Непристойно принцессе появиться без каких-либо украшений, но, может, именно это сработает?

Морскую гостиную Армин никогда не любила. Гравюры существующих и вымышленных рыб и водных чудовищ были чрезмерно детализированы. Гротескные щупальца, обвивающие людей и подтаскивающие их к кромке воды, вызывали у Армин отвращение и легкий озноб. При этом сам по себе цвет морской волны нравился оборотню. Как и узор из крупных ракушек, и кораллы, инкрустированные жемчугом, и огромный аквариум, в котором резвилось с полсотни ярких рыбок.

– Ваше Высочество.

– Лорд-казначей, – мужчина сидел на светло-синей кушетке. Рядом с ним, на узорном столике, стоял увесистый сундучок.

– Полагаю, Вас интересуют драгоценности, и, в частности, Дар с Перевала?

Казначей слишком ценил свое время, чтобы рассыпаться бисером учтивых слов, интересоваться настроением и погодой. Как того требует этикет. И Армин его в этом полностью поддерживала.

– Меня больше всего интересует то, что мне принадлежит. Дар моего будущего супруга, до тех пор, пока он не передан мне, – Армин пожала плечами, – существует масса способов доказать, что говоришь правду. А лгать я не стану, скажу, как есть – драгоценности его рода до меня не дошли. Растворились где-то по дороге.

– Сегодня Вы потратили очень большую сумму, – помолчав, произнес казначей.

– За годы моего отсутствия на моем счету должна была скопиться крупная сумма, – Армин легко пожала плечами, – и я хочу подготовиться к переезду.

– Вас не было в пределах мира эти годы, – возразил лорд казначей, – я полагал, что Вы перечислите эту сумму назад.

– Не дождетесь, милорд, – рассмеялась принцесса, – если бы Вы потрудились найти способ и перечислять мое ежегодное содержание туда, на Землю, этого казуса бы и не возникло. А так я Вас понимаю, сумма выглядит аппетитно. И даже может покрыть вечный дефицит бюджета.

– Это не моя вина, – оскорбленно выпрямился казначей.

– Моего брата, моего отца-Императора и его жены, – кивнула Армин, – только почему это должно касаться меня? Я – отрезанный ломоть. Знаете, каково это: осознавать, что в другом мире у тебя переизбыток средств, а в этом приходиться продавать золото, чтобы накормить ребенка?

– Этот вопрос я тоже хотел прояснить, – лорд Бранвин нисколько не был впечатлен пылкой речью принцессы. – Можем ли мы доверить Вам драгоценности, учитывая, что Вы оставили дивные произведения искусства в чужом мире, не выручив за них и трети настоящей стоимости?

От гнева у Армин потемнело в глазах. Она порывисто поднялась на ноги, крутанулась вокруг себя и подлетела к окну. Корсет давил и мешал дышать.

– Полагаю, на этом наш разговор может быть окончен, лорд Бранвин, – с горечью процедила принцесса.

– Вы даже не желаете посмотреть на Дар?

– Я сожгу свой дом, лишь бы вы от дыма закашлялись, – Армин припомнила что-то читанное на Земле и процитировала полюбившуюся ей строчку. – Я могу распоряжаться своими украшениями. А раз так, я пожертвую их Дому Исцеления. И попробуйте не отдайте – господа целители могут быть очень настойчивы. Дар моего супруга я жду до сегодняшнего вечера, в противном случае я его не приму и Вы лично будете объяснять, отчего реликвия Перевала осталась в Столице. Вы можете быть свободны, лорд казначей.

Мужчина усмехнулся краем рта, но вставать не спешил. Армин повернулась к нему лицом и зеркально скопировала его ухмылку. Если он не уйдет, она будет оскорблена, и в ее праве будет потребовать удовлетворения обиды.

– Вы повзрослели, принцесса, – наконец произнес казначей, – жаль лишь, что характер так и остался слишком пылким для двора. Здесь, – он кивнул на сундучок, – все, что мне удалось спасти. Остальное расползлось в неизвестном направлении. Несколько раз мои люди находили Ваши украшения на дорогих куртизанках. Выкупать мы их не стали.

– Я бы не стала носить их после этих дам, – передернулась Армин.

– Стали бы или не стали, но Ваш счет был недоступен, а тратить императорскую казну мне было не позволено. Интар!

В гостиную вошел высокий жилистый слуга казначея. Уже двадцать пять лет этот человек всюду сопровождал лорда Бранвина. Он был и телохранителем, и поваром, и слугой. Доверенным другом и единственным человеком, с кем Сухарь мог вести пространные разговоры. Это рассказывала Армин мать, советуя быть очень осторожной с личным слугой лорда.

– Я провожу Вас до Ваших покоев. Интар, возьми сундучок принцессы. К нему приложена опись. Дар Вашего жениха пока останется у меня, поверьте, Вам не нужны проблемы с Императрицей.

– А Вам?

– Ее Императорское Величество наивно полагает, что раз комплект украшений находится в казне, то там и останется, – тонко усмехнулся Сухарь. – Что мне останется делать, если Вы потребуете этот комплект? Захотите надеть на собственную свадьбу? А после не вернете? Не силой же мне драгоценности с Вас сдирать.

– Тем более что свадьба состоится вечером, а уже утром я уеду. И волки сыты и овцы целы, а виновата гадкая оборотниха, – хмыкнула Армин. – Без обид, милорд, я понимаю, Вам здесь еще жить.

Армин сама не заметила, как скатилась на совсем простую речь. В горле першило, и оборотень злилась сама на себя. На свою наивность: кто мог платить куртизанкам ее украшениями? Уж точно не Император. Дорогой брат, вот откуда эта его доброта и услужливость. Страшно стало. Только отчего? Жаловаться Императору принцесса не станет, с чего бы? Все равно не на ее стороне будет справедливость.

– Герцог сложный человек, – неожиданно произнес слуга. – Его первая жена умерла родами, пока он отсутствовал. А вторая насмерть замерзла. Она бежала из крепости и потерялась в снегах.

– Спасибо, – кивнула Армин.

Бельтим сидела на полу, у дверей покоев. Рядом с ней устроился один из стражников, что-то шутил. Служанка нервно дергала прядку волос и неуверенно отвечала. Завидев процессию из принцессы и лорда казначея, со слугой в кильватере, стражник вскочил на ноги и подал руку Бельтим.

– Ты молодец, Бельтим. Предложить Вам чай, лорд казначей?

– Предложите, Ваше Высочество.

– Бельтим, подай чай на три персоны. Я сегодня купила совершенно восхитительные конфеты, милорд. Шоколад, мягкая сливочная начинка и горьковатая нотка миндаля.

Армин поманила слугу казначея следом за собой и жестом показала, куда поставить сундучок – у двери на балкон.

– Мы не разбудим ребенка? – спросил негромко Интар.

– На этих занавесях столько заклятий, господин Интар, – усмехнулась принцесса, – можете кричать, сына это не потревожит.

– Спасибо, Ваше Высочество, я воздержусь.

За чаем лорд казначей сказал от силы пару фраз, тишину заполняли Армин и Интар. И уже уходя, казначей произнес страшную для Армин фразу:

– Вы были бы лучшей Императрицей.

– Только я не знала о планах отца? – вздохнула оборотень.

– Я знал чуть больше, чем Ваш брат, – тонко усмехнулся казначей, – Вы – копия вашей матери. И лицо, и фигура и повадки. Сильная кровь, сын так же в Вас пошел. Только глаза Дгрона.

Дверь закрылась, оставив принцессу бессильно сжимать кулаки от злости. Сделав несколько глубоких вдохов, принцесса вспомнила о земной традиции отмечать крестиками дни в календаре. До какого-нибудь значимого события. Кажется, пришла пора и ей перенять эту традицию.

Для принцессы первые дни тянулись невероятно медленно – постоянный прессинг со стороны семьи, легкое непослушание слуг. Впрочем, когда две особо бойкие кухарки были отправлены в дальние гарнизоны, готовить еду солдатам, эта проблема отпала сама собой.