Мы с мамой Никиты сидели на террасе, смотрели на хвойные аккуратные кусты и деревья, приятные глазу, пили вкусный чай с не менее вкусными конфетами, вполне беззаботно болтали, пока мужчины говорили о чем-то своем, но я то и дело тихонько вздыхала.
Нет, Инга Викторовна – приятная женщина, и я рада была увидеть, что, несмотря на рост достатка мужа, она не изменилась. Мне кажется, она даже внешне осталась прежней – молодой, красивой, и ее светлых волос пока еще не коснулась седина. И отец Никиты, Иван Петрович, остался, как и раньше, – просто молчаливым и замкнутым человеком, не превратившись в сноба. Его внешность, несмотря на то, что виделись мы довольно давно, также не подверглась серьезным корректировкам – только черные волосы тронула седина, и карий взгляд стал еще более цепким. А так – все тот же высокий и крепкий красавец, каким я его запомнила.
И приняли они меня очень тепло. И комната у меня была большая, светлая, и окна выходили на остатки окультуренного леса. А вздыхала я совсем по другому поводу. Просто зашевелились в моем сознании мысли, что Никита, назвав меня умной, сильно польстил. Да что там – откровенно солгал!
Он говорил, что пообещал родителям приехать на уик-энд и потому отказаться уже не может. А на самом деле он приезжал сюда в гости, он здесь давно обосновался и жил! Я поняла это по его оговорке, да и Инга Викторовна успела похвастаться, что сын частенько составляет ей компанию во время утренних прогулок по лесу. Но это ладно, это нюанс. Небольшая хитрость мудрого восточного мужчины, как сказал бы сам Никита, если бы я поставила ему это в упрек. Хуже то, что я не только его понимала, но принимала с изрядной долей тихого восхищения – он схитрил себе во благо, и молодец, на его месте я бы от ненужного знакомства тоже попыталась отбиться любыми средствами.
Но что теперь делать мне?
Судя по всему, Инга Викторовна одобрила наши якобы романические отношения со своим младшим сыном. Иван Петрович, увидев меня, тоже недовольства не выказал – более того, заметно повеселел. Никита напрочь забыл о предстоящих знакомствах и активно вживался в роль влюблённого, ожидающего, когда на его чувства ответит любимая девушка. А любимая девушка, то есть я, ждала только одного – появления Филиппа.
Ждала и совершенно не представляла, как себя дальше вести. Я здесь из-за него, но с его братом. По легенде я присматриваюсь к Никите, но не уверена, что смогу хотя бы на миг отвести глаза от Филиппа.
Еще час назад все казалось гораздо проще и правильней – спасти друга, все выяснить для себя. А сейчас я настолько запуталась в своих мыслях, что в какой-то момент перестала отвечать на реплики мамы Никиты. Учитывая ее хорошие манеры, подозреваю, она довольно долго позволяла мне просто рассматривать ель, прежде чем вежливо заметила:
– Потерпи, Аня, уже завтра у нас будет оживленно и интересно.
– Завтра? – смущенно улыбнувшись, я снова вернулась из размышлений в реальность.
– Пикник, – напомнила она, поднимаясь. – Пикник завтра вечером. Это ведь из-за него Никита решился вывести ваши с ним отношения из тени на свет!
Я во все глаза смотрела на улыбающуюся женщину, а потом сообразила, что да, я правильно поняла. Пикник действительно только завтра! Более того, завтра вечером! А что тогда я делаю здесь сегодня?!
– Ну вот, – Инга Викторовна весело рассмеялась. – Сначала я запугала Никиту и он начал действовать. А теперь я сказала что-то, что насторожило тебя!
Я покачала головой, давая понять, что нет, не испугана, просто… Все, что я хотела сказать Никите, я не могла поведать его маме. Поэтому вновь кивнула и промолчала. А женщина вдруг склонилась ко мне, внимательно посмотрела в глаза и серьезно произнесла:
– Мои сыновья стоят того, чтобы за них побороться.
После чего она, как прежде, легко улыбнулась, подмигнула мне заговорщически и покинула террасу. А я снова в раздумьях уставилась на ель. Она сказала: «мои сыновья…». Не «Никита», не «мой сын», а – «мои сыновья»…
Она что, думает, что мне нравятся оба?!
И если даже и так… Ну, вдруг, хотя это полный бред… При чем здесь борьба и я?!
– Ты здесь уснула или просто заняла место для пикника? – вывел меня из задумчивости голос Никиты. Выйдя на террасу, друг склонился надо мной, внимательно всмотрелся в глаза и нагло усмехнулся, сообразив: – А, нет. Второй вариант отпадает: ты уже знаешь, что пикник будет завтра.
– И заметь, знаю не благодаря тебе… – Я только набрала в легкие воздуха, чтобы высказаться, как Никита отстранился и в два шага покинул террасу.
Спустя секунду он выглянул из-за стеклянной двери и заботливо посоветовал:
– Пока выдохни. Хочу застать тебя живой и здоровой.
Я медленно покачала головой. Никиту не переделать – какого-то подвоха и стоило ожидать. Уж кто-кто, а я за столько лет знакомства должна была догадаться. Впрочем, провести лишнюю ночь в таком красивом месте, как это – не самый худший сюрприз. Однажды в детстве Никита подбил меня встретить закат в заброшенном доме на отшибе деревни, а сам, пользуясь темнотой, сначала куда-то испарился, а потом подкрался и схватил меня сзади за шею – вот где были страх и ужас. Причем такой силы, что после этого просмотра заката бабушка обмолвилась, что волосы мои стали гораздо светлее, чем раньше.
Конечно, на самом деле волосы просто выгорели – они и без того были светлыми, а я еще и все лето на солнце пробегала. А замечание бабушки и закат в заброшенном доме просто совпали по времени, но я долго пилила Никиту, что теперь из-за него я почти седая, старенькая и никому не буду нужна.
– Вот и отлично! – не впечатлился он моим горем. – Не придется избивать конкурентов, когда я решу на тебе жениться.
– Каких конкурентов?! – вспылила я, пораженная его бездушностью. – В этой деревне из мужчин только ты и пять дедушек!
– Ну, так я же не говорю про здесь и сейчас, – отмахнулся он, но увидев, что я просто киплю от возмущения, рассмеялся и успокоил: – Не грузись, Анька. Это я не всерьез. Я тебя просто утешить хотел!
Естественно, его предложение не могло быть серьезным. Мне тогда было лет тринадцать, и о мальчиках в таком серьезном ключе я даже не думала, не говоря про замужество. Но стало почему-то обидно, и несколько дней я не могла спокойно смотреть на Никиту. И гулять не выходила, когда он приходил за мной в бабушкин дом. А потом все как-то быстро прошло и забылось.
Удивительно, что сейчас вспомнила. К чему вообще? Пустое. Как будто гребень из старинного бабушкиного сундука достала, покрутила перед глазами и недоуменно вернула обратно. Ни к чему он. Непонятно зачем и лежит.
– За твою доброту и мое прощение! – Я снова так глубоко задумалась, что вздрогнула от голоса Никиты и недоуменно уставилась на золотую медальку, которую он протягивал. – Так, понятно, недосыпание. Моя ошибка.
Он зашуршал фольгой, поднес шоколадную медальку к моему рту и попросил:
– Открой.
Я с усмешкой посмотрела на шоколадку, и услышала тихое и вкрадчивое:
– Открой свой рот…
Надо мной образовалась тень, и, взглянув вверх, я увидела, что Никита взялся одной рукой за спинку кресла, таким образом нависнув надо мной и словно взяв меня в плен. Я хотела пошутить, сказать что-то забавное, но встретилась с ним глазами и вдруг почувствовала, что меня бросило в жар.
И поняла, что Никита это увидел.
Удивленно моргнула, сделала вдох и придумала уже, что сказать легкое и непринужденное, когда снова услышала:
– Открой рот. Ну же, сделай это! Я знаю, ты хочешь… Для меня… Ну же, Ань…
Большой палец Никиты прикоснулся к моей нижней губе, чуть раскрыл ее, и…
– Ну вот, – молниеносным движением медалька была закинута в мой рот, а Никита, отстранившись, довольно заметил: – Я знал, что если что и вернет тебя ко мне и в реальность, то исключительно призыв шоколада!
То есть, эти его слова…
Тая, шоколад успокоил и вообще подействовал благотворно. Без него я бы запустила в Никиту чем-нибудь потяжелее, например, чашкой из-под чая, что находилась соблазнительно близко, а так облизала губу, наслаждаясь тем, как медленно его лицо покидает усмешка, а в глазах мелькает растерянность, как у меня пару минут назад, и, поднявшись, искренне поблагодарила:
– Спасибо. В реальность вернулась.
Я успела дойти до двери террасы, прежде чем Никита понял, что я действительно ухожу.
– Ань, ты куда?
– Ошибку твою исправлять, – зевнув, я вышла с террасы, проигнорировав ворчливое сомнение, что некоторые ошибки не так просто исправить, как хочется.
Не знаю, что Никита имел в виду, но у меня задуманное вполне получилось. Поднявшись в комнату, которую мне отвели, я легла в большую кровать и выключилась на пару часов. А проснувшись, поняла, что я снова в хорошем настроении и что у меня дежавю, потому что в изголовье кровати вольготно разместились Никита и очередная медалька.
– А эта за что? – перевернувшись на живот, я потянулась за сладостью.
– За то, что во сне не храпишь.
– А, заметил? И слюну не пускаю, – похвасталась я, и на подушку рядом с первой медалькой тут же была помещена и вторая.
Я с довольным видом забрала заслуженные награды, а вот когда увидела третью медальку, насторожилась.
– А эту как понимать?
– Как подкуп.
Так как мы шли пешком, дорога к озеру на этот раз заняла больше времени. Но я с удовольствием дышала свежим воздухом, любовалась окружающей зеленью и с любопытством посматривала на людей, изредка мелькающих среди деревьев. Двух депутатов я, кажется, даже узнала. Впрочем, политика меня мало интересовала, так что я вполне могла ошибиться.
Никита ни на кого внимания не обращал – перекинув через плечо сумку, где уместилось все необходимое для купания, он бодро шагал впереди и смотрел исключительно перед собой.
Он вообще был непривычно задумчивым – подозреваю, из-за грядущего пикника. Собственно, чтобы его отвлечь, я и согласилась на эту авантюру, и за подкуп тоже исключительно из-за этого торговалась. Все ради друга. А иначе зачем бы я шла купаться на озеро, если купальника у меня нет, а плавать я не умею?
Это позже, когда Инга Викторовна вручила нам пакет с едой и проводила умильным взглядом, я поняла, что наша прогулка выглядит как желание уединиться. Но тоже хорошо: версия о том, что хотя бы один из нас неровно дышит к другому, невольно подкреплялась фактами.
– Так, – когда мы подошли к озеру, Никита осмотрелся. – Давай выбирать, кто познакомит нас с русским фольклором.
Я обвела взглядом водную гладь и хмыкнула – за пару часов любители рыбалки обосновались не только со стороны дороги, а размножились по разным берегам. И теперь хоть где выбирай место для заплыва – все равно вспугнешь рыбу. А этого ни один рыбак не потерпит!
– Может, устроимся там? – я кивнула в сторону молодого паренька, который показался мне наименее безобидным, да и полянка неподалеку была симпатичной.
– Не нравится он мне, – нахмурился Никита и выжидающе уставился на меня.
– Если тебе обязательно надо это услышать, – фыркнула я, – то да, я тоже не могу сказать, что без ума от него!
– Так как твой выбор мы отмели, теперь выбираю я, – взяв меня за руку, Никита помог мне спуститься вниз и уверенно повел вдаль противоположного берега.
– А я снова просто присматриваюсь?
– Правильно, – похвалил Никита и неожиданно переплел наши пальцы.
Я бросила на него вопросительный взгляд, но он не обратил внимания ни на мое замешательство, ни на то, как именно соединились наши ладони. И я тоже отмахнулась от этого: мало ли? Да и идти было недалеко. К тому же, хоть мы тоже никогда не ходили рука в руке, я не видела, чтобы со своими подружками он вообще соприкасался ладонями при ходьбе. В те редкие моменты, когда какая-нибудь девушка все же выходила из авто, они с Никитой держались просто рядом и при этом каждый был сам по себе.
Все, успокоилась. Значит, друзьям так можно.
– Добрый день, – поздоровался Никита с сухопарым и седовласым мужчиной, когда мы приблизились. – Как улов?
– Не такой классный, как у тебя, – хитро сверкнул глазами рыбак, но спрятал взгляд за шляпой и засобирался. – Ладно, купайтесь. И другим скажу, что свои. А то редко появляешься – могли не признать.
– Спасибо, Владимир Ильич, – поблагодарил Никита, подтвердив мою догадку, что они знакомы.
Мужчина довольно крякнул в усы, еще раз взглянул на меня и подхватил свое ведерко с рыбой. Едва отойдя от нас, он достал из кармана потертых штанов айфон и сделал один короткий звонок, после чего все рыбаки звякнули ведрами, свернули удочки и покинули берега озера. Молодой парнишка, рядом с которым предлагала обосноваться я, тянул дольше всех и недовольно посматривал в нашу сторону, но после второго звонка все же сложил пожитки.
– Кто это был? – удивленно глядя вслед уходящим рыбакам и Владимиру Ильичу, поинтересовалась я.
– Человек, который выкупил высохший участок болотца, оставшийся здесь, и превратил его в эту красоту. Хозяин озера.
– А почему он к тебе так относится?
– Потому что я тот человек, который помог это озеро оживить.
Никита сказал это без бахвальства, а так, просто и между прочим. Пока я переваривала новость, что ему интересны не только девушки и собственный бизнес, он достал из сумки покрывало, наш обед, свои шорты, полотенце, книгу, которую я обнаружила в своей комнате, мои солнцезащитные очки и тщетно искал что-то еще. Потом, не доверяя тактильным ощущениям, перевернул сумку и встряхнул ее.
– А где купальник? – воззрился он на меня.
– Я с собой не брала.
– То есть в твоем чемоданчике все-таки одни шоколадки? Так я и думал! А говорила, что захватила все самое необходимое!
О проекте
О подписке