Глава № 1

Кроссовки нещадно жали пальцы, и те ныли, подвывая жалостной музыке моего живота. Опасаясь, что у меня будут и мозоли, и голодный обморок, я потянулась за полотенцем, чтобы дать уставшему телу хоть минутку отдыха, но зычный голос тренера продолжал выдавать жесткие команды:

– Еще! Сильнее! Еще! Последний раз!

Я ничуть не верила этим заманчивым обещаниям, потому что тренировка длилась уже больше получаса, и пусть я освоила пока не все тренажеры, но некоторые обманные приемы тренера раскусила. Это вранье – насчет «последнего раза», а на самом деле…

– Еще четыре! – крикнула тренер. – И еще последний! И еще восемь!

Ну вот…

А на самом деле тренировка в разгаре, и я умру на одном из тренажеров, так и не вернув себе прежние худосочные формы. Спасибо булочкам и копченой колбасе, спасибо газировке и пиву с рыбкой, спасибо шоколадному мороженому, спасибо моему бывшему, расставание с которым я заедала целый месяц, а потом так привыкла есть, что не заметила, как начала просто жрать.

И спасибо моему дню рождения, на который мама подарила мне полугодовой абонемент в спортивный клуб.

– Поздравляю! – осчастливила она меня сегодня утром и вручила пластиковую карточку.

В общем-то, это был даже не намек, а явный пинок. И когда самые близкие люди плюют на жалость к родному человечку и перестают тюкать заверениями, что любят тебя в любом облике, значит, ты довел не только себя, но и их.

Получив подарок, я изобразила улыбку радости, не поленилась найти весы в шкафу, а когда встала на них… чуть не упала в шоке. За два года, что мы с весами не виделись, показания выросли на двадцать килограмм! Двадцать!

Я подкралась к зеркалу и впервые за долгое время внимательно на себя посмотрела.

Это была я. И тем не менее далеко не я.

Я по-прежнему воспринимала себя молодой, в меру симпатичной и в меру стройной девушкой двадцати пяти лет. А сейчас увидела молодую, в меру симпатичную женщину неопределенного возраста и с весом в восемьдесят пять килограмм. Причем, килограмм пять весили приобретенные мною щеки. Другие вкладывали капиталы в недвижимость, в одежду и украшения, а я вложила в сало собственного производства, которое теперь предстояло вытапливать в шкварки.

Первым делом я отказалась от завтрака, по иронии оказавшимся яичницей с салом, а потом отрыла в своем безразмерном шкафу спортивную форму, кеды, захватила абонемент и отпинала себя после работы в спортзал. Я даже переоделась и мужественно взошла на эшафот, маскирующийся под орбитрек. Моего палача, то есть моего тренера, звали Ольгой. Улыбчивая такая, красивая, подтянутая… Она мило проводила меня в пыточную и начала терзать за все съеденное мною. Это было больно, потно и безнадежно.

– Еще! Даже если ты думаешь, что больше не можешь, сделай еще один раз и только потом остановись! – строго говорила она.

А я представляла, как вернусь домой, где меня дожидается праздничный торт, и недоумевала: кто украл моего улыбчивого тренера, заменив на этого подтянутого монстра?

– Еще! Не ленись! Не жалей себя! – звучали новые приказы.

Улыбка к тренеру вернулась только после экзекуции, через час.

Я сползла с последнего орудия пытки, а мой тренер, счастливо растянув губы, сказала, что я слабачка, что больше вряд ли вернусь в клуб, потому что сюда ходят только сильные люди. Так же с улыбкой она со мной попрощалась, всем своим видом показывая, что прощание навсегда, а я, даже не переодеваясь, захватила с собой одежду, в которой пришла, и выползла на свет Божий. Кое-как добрела до первой попавшейся лавочки, уже предвкушая, как сяду и отдышусь, и пожалею себя, и подуюсь на странного тренера, которая сделала все, чтобы я действительно не вернулась. Но к моему великому раздражению, лавка была занята.

Я повертела головой, но в потемках никаких других мест для сидения не наблюдалось, да и моим ногам было плевать на стеснение, они не задавались вопросом: «Как это, подсесть в таком виде к незнакомому красивому мужчине?» Они просто довели меня к лавочке и отказались пройти мимо.

Я села сначала на самый краешек, но потом обиделась сама на себя и расселась вволю. Как и мужчина. Мы вдвоем умудрились занять довольно много места. Но если он – за счет подкачанной фигуры, то я…

А, в темноте не видно!

Да он и не смотрит в мою сторону. Сидит, о чем-то своем думает и… пьет, что ли? На алкоголика не похож, одет хорошо – джинсы в обтяжку (жаль, что он сидит, уверена, есть на что глянуть), под кожаной курткой красный свитер (если мне не изменяет зрение в тусклом свете фонаря) и байкерские ботинки с рисунком рыжего огня от подошвы, а на глазах темные очки, будто ему вечерней темноты мало. На притоптанном снегу бутылка коньяка или виски, и точно не из дешевых. Изредка мой сосед по лавочке тянулся к бутылке, делал глоток и ставил бутылку обратно в снег.

– Что празднуем? – не знаю, что меня дернуло обратиться к нему.

Вообще, я предпочитала обходить пьяных стороной, а в последнее время и красивых мужчин сторонилась, а здесь как будто нашло что-то. Наверное, побочный эффект тренировки: тело в шоке, страхи растеклись лужицей пота на коврике, а лень и любопытство взяли верх над затуманенным разумом. Лень встать с лавки, а любопытно увидеть не только профиль мужчины.

– Празднуем? – усмехнулся он, не поворачивая головы, а рассматривая уже без темных очков снег, бутылку и звезды, подмигивающие через облака. – Пожалуй, можно и так сказать…

Я терпеливо выждала целую минуту, а потом мое терпение иссякло.

– Так что за повод? – переиначила я вопрос.

Мужчина, наконец, повернул голову, смерил меня взглядом, с усмешкой отвернулся и ничего не сказал. А я почувствовала, как накатывают обида, злость и раздражение и как горят щеки. Пусть этого никто и не заметил сейчас, а стыдно так, будто я на виду перед целой толпой и все кричат и показывают пальцем, мол, смотрите, такой красавчик, а она посмела заговорить с ним, небось, познакомиться хотела…

– Ты не в моем вкусе, – сказала я, поднимаясь и отряхивая брюки от снежинок.

Только сейчас я почувствовала морозный холод и ветер, и захотелось спрятаться в теплом домике, с чашкой кофе, куском оправданного торта и подальше от темных глаз этого мужчины.

– Ты думаешь, что я специально к тебе подсела? – я не могла остановиться, мне хотелось хоть чем-то уколоть его, вывести из себя, согнать с лица это спокойное выражение. – Я просто после тренировки, жутко устала… Я совсем не хотела с тобой познакомиться…

Остановилась, когда поняла, что начинаю оправдываться, махнула рукой и уже развернулась, чтобы уйти, когда мужчина спросил:

– А ты бы хотела со мной познакомиться?

И я никуда не ушла.

Развернулась к нему и подумала: а чем я рискую, если скажу правду? Щеки и так горят, утешиться тортом всегда успею – подумаешь, съем на кусок больше. А вдруг это шанс, который сам под ноги падает, а я ленюсь даже нагнуться?

Смерила незнакомца внимательным взглядом: фигура отменная, лицо привлекательное, с легкой щетиной, которая манила проверить ее на мягкость, глаза большие, пока непонятного мне цвета, губы… Ох, губы его манили меня куда больше, чем щетина.

Я милостиво махнула у него перед лицом кульком со своей одеждой, но мужчина даже не дернулся – не из пугливых, похоже, и не из нервных. Скрестила оборонительно руки на груди и сказала честно:

– Хотела бы. А что?

Он мгновенно утратил интерес к бутылке, снегу и звездам и поднялся. А я прикинула, что если я ему примерно по плечи, роста в нем не меньше метра восьмидесяти, и такой значительный шанс мне нравился все больше. Тем паче, пахло от него не выпивкой, а дорогим одеколоном с древесными нотками и силой, уверенностью в себе. В общем, его запах был полной противоположностью моему сейчас. Я даже невольно качнулась вперед, но его следующий вопрос приморозил меня к месту:

– И что ты готова для этого сделать?

– В каком смысле? – я качнулась обратно.

– В прямом.

Он говорил четко, будто и не пил вовсе, и взгляд его был не замутненным и таким внимательным, что притвориться дурочкой и пойти на попятную без того, чтобы он ни о чем не догадался, было трудно.

– Ты хотела бы со мной познакомиться, но что ты готова для этого сделать? – терпеливо переспросил незнакомец. – Молчишь. Может, ты хочешь этого не больше, чем сбросить лишний вес?

– Я хочу похудеть! – возразила я обиженно. – И похудею! Я сброшу эти двадцать килограмм, ясно?

– Двадцать? – недоверчиво переспросил незнакомец.

– Да, – как можно уверенней подтвердила я, хотя чувствовала, что с цифрами погорячилась.

– Хм… – мужчина обошел меня по кругу и снова остановился напротив. – А давай так…

– Как?

– Ты хочешь со мной познакомиться. И ты хочешь похудеть. Верно?

– Верно. И что?

– У меня есть предложение.

– Соблазнительное?

– Пока просто заманчивое.

– И какое?

– Сколько ты весишь сейчас?

– Восемьдесят пять.

– Отлично.

– Думаешь?

Я тоже перешла на «ты»: разница в возрасте у нас лет пять, наверное, да и то это я в курсе, а мой внешний вид легко эти пять лет мне накидывает.

– Нет, – усмехнулся мужчина, – я думаю, что при твоем метре с кепкой ты должна весить около шестидесяти, плюс-минус. Отлично то, что ты не юлишь: терпеть этого не могу в женщинах.

Я хотела поправить «женщин» на «девушек», но снова вспомнила свое утреннее отражение в зеркале и благоразумно промолчала.

– Предлагаю пари… Пари иногда приносят счастье… – усмешка мужчины стала какой-то грустной. – Ты хочешь со мной познакомиться. Я не против. Я скажу, как меня зовут и оставлю свой номер мобильного. Я даже буду ждать твоего звонка, но…

Нереально, и такое ощущение, что выпила я, а не он, потому что я стояла и выслушивала весь этот бред. Видимо, мое любопытство окончательно задавило здравый смысл.

– …Но ты позвонишь, когда скинешь пять килограмм, – добавил незнакомец.

– Всего-то? – хмыкнула я.

– Для начала, – добил мужчина, наслаждаясь произведенным эффектом. – Ну как? Если согласна, давай свой телефон – я внесу номер. Если нет…

Словно со стороны я видела, как лезу в сумочку за телефоном, как длинные мужские пальцы, предварительно пролистав весь мой список контактов, вбивают номер и как губы, о которых я неприлично мечтала, прикасаются к моей щеке обжигающим холодом.

– Это для стимула, – усмехнулся мужчина и, забыв не только о бутылке в снегу, но и обо мне, развернулся и зашагал прочь.

– Бред какой-то, – пробормотала я и поспешила на остановку – скорее к маме, которая ждет, и к чашке горячего кофе с тортом.

Пока я шла, все пыталась проснуться. Ну не могла эта история случиться на самом деле. Не могла!

Но я уже и на остановку пришла, уже и к дому доехала, и даже на лифте поднялась, а все не просыпалась. Значит, это было на самом деле…

– Лер, ну наконец-то! – радостно встретила у двери мама. – Давай, переодевайся скорей, и жду тебя на ужин.

Я отдала маме свою куртку, и голод погнал меня спешно переодеваться. К черту этого незнакомца! К черту его дурацкое пари! К черту спортзал! Я хочу есть и буду!

Но, пробегая по коридору обратно к кухне, я резко притормозила у зеркала. Голод просил, умолял, приказывал, а я смотрела на свои раскрасневшиеся на морозе щеки и понимала, что если я сейчас поддамся, если продолжу жрать, не будет в моей жизни таких обалденных незнакомцев. Будут те, кто сделает мне одолжение. Или даже те, кто полюбит. Но где шансы, что их полюблю я? Или хотя бы заинтересуюсь ими, как этим незнакомцем?

Кстати, не пора ли нам познакомиться?

Я достала из сумочки мобильный, пролистала адресную книгу и нашла в ней новое имя. Ну, теперь-то понятно, почему он о счастье говорил. Его имя само по себе означает «счастливый». Я мысленно повторила его несколько раз, но понравилось оно мне, только когда я произнесла его вслух.

– Макар, – тихо произнесла я. – Ма-кар, – повторила по слогам, словно пробуя на вкус, привыкая.

И вкус мне понравился. Очень.

Отказавшись от ужина, я выпила пустой кофе, долго не могла уснуть, выслушивая искушающие советы желудка подкрасться потихоньку к холодильнику, но не сдалась. Впервые за долгое время я была уставшей, растерянной и все же жутко довольной собой.

Как там говорил Макар? Некоторые пари приносят счастье?

Проверим…