Дошли мы до ближайшего кафе и уселись за единственный свободный столик. Не успели акклиматизироваться, как подвалила компания молодых людей, причем сколько их было, сосчитать я так и не смогла. Ясно одно – больше одного человека.

– Привет, девчонки, вообще-то этот столик наш, но мы не против его с вами разделить, – начала говорить одна голова из всей компании, а все другие дружно заулыбались и закивали.

Я не то чтобы против посидеть в компании таких улыбчивых молодых людей, но уж больно их много, как мне показалось. Но Ленка была другого мнения.

– Да? Замечательно, мальчики. Тогда купите нам чего-нибудь выпить.

Один из компании сразу отделился и пошел по направлению к стойке.

Вернулся он с двумя коктейлями, напоминающими мне «Кровавую Мэри», и я сразу повеселела. Разговор начался как-то сам собой, и уже через час мы были друзьями на век.

Мы с Ленкой отошли в дамскую комнату, а когда вернулись, перед нами стоял уже третий фужер «Кровавой Мэри», и разговор продолжился с новой силой.

Я часами могу обсуждать проблему СПИДа и наркомании среди молодежи, но даже мне иногда хочется спать, в конце концов и мы засобирались домой. Вся честная компания изъявила желание нас проводить. Но всю малину испортила Полина, чуть не сбив нашу дружную компанию на дороге. Она вылетела из машины как фурия и принялась орать на всю округу: «…твою мать! Где ты шляешься? И что ты вообще здесь делаешь в компании этих молокососов-придурков? Ты за этим детей одних оставила, мать хренова…»

И все в таком духе. Полина орала и металась перед машиной так, что мои провожатые даже испугались и отошли назад, а потом и вовсе разбежались в разные стороны. Полина схватила меня за руку и потащила в машину.

– Господи, напилась-то как, а? – не унималась Полина.

– Поля, ты не п-переживай так. Мы ж от-тмечали день рож-ждения Катькин, – я пыталась объяснить сложившуюся ситуацию, но язык почему-то не хотел меня слушаться и все время мешался. Наверное, от «Кровавой Мэри»…

Полина меня не слушала, а вертела головой, пытаясь развернуться на узкой дороге. И тут меня осенило…

– А ч-что это ты, собственно, приехала? – все-таки чем я перед ней виновата? Ну, выпила в компании друзей пару рюмочек… Так что ж теперь, меня на всю округу надо грязью поливать?

– Ираиду Сергеевну ограбили, – резко проронила Полина.

Голова начинала проясняться, но как-то медленно.

– Маму? А когда?

– Сегодня.

Я аж подскочила на сиденье и больно ударилась головой о крышу.

– Как сегодня? Кто? Зачем? – я подумала и решила, что вопрос «зачем?» лишний, но слова, как известно, не воробей…

Полина усмехнулась и посмотрела на меня.

– Ну, ты уже почти в порядке. Не знаю кто. Они с ее новым кавалером ходили в театр, а когда пришли, Ираида Сергеевна и обнаружила пропажу. Стала звонить тебе, но не дозвонилась, – на последних словах Полина сделала ударение и многозначительно посмотрела на меня, а я покраснела и потупила глазки, рассматривая с интересом обивку сиденья. – Потом она позвонила мне и попросила приехать вместе с тобой.

– А почему она позвонила тебе? – что-то никак не хотела помещаться в моей голове. – А не в милицию?

Полина выругалась, но начала объяснить.

– Потому что Георгий Овсянников – старший следователь УВД города Тарасова. Надеюсь, Жору-то ты помнишь?

– Твой муж.

– Бывший. А теперь выпей-ка успокоительного, а то, не дай Бог, чего случится с твоей головкой от избытка информации.

Одной рукой Полина вытащила полиэтиленовую бутылку из-под своего сиденья и положила ко мне на колени. Я полезла за аптечкой, чтобы выполнить распоряжение Полины (она всегда меня опекала, а я ее слушалась, так что уже привыкла к этому. И все это благодаря тем минутам, за которые она умудрилась появиться на свет раньше меня. Что ж, наверное, такова моя судьба…) С такими мыслями я проглотила валерьянку, запив ее газированной водой, и прикорнула на сиденье, надеясь немного подремать, пока мы едем. Глаза ужасно слипались…

Мне снился такой прекрасный сон, как вдруг в него вторглась Полина со словами:

– Просыпайтесь, горе-психолог, приехали!

Я хотела возразить что-то на счет того, что я неплохой психолог, но потом передумала. Открыв один глаз, я увидела Полину и дом Ираиды Сергеевны и решила проснуться. Полина вытряхнула меня из машины, чем окончательно привела в чувство, и заперла ее.

Вообще-то, мы не любители с сестрой ходить к маме в гости и делаем это в очень редких и исключительных случаях. Как, например, сегодня. Мы даже для удобства, и своего, и маминого, называем ее по имени-отчеству, т. к. гораздо большую любовь испытываем к нашей бабушке, которая нас вырастила и воспитала.

Второй раз за день я стояла перед этой дверью. На сей раз открыли ее с быстротой молнии. Маман стояла все еще в своем театральном наряде и заламывала руки, собираясь, очевидно, начать долгие причитания. Но Полина была настроена по-деловому.

– Ираида Сергеевна, давайте без лишних истерик, – маман кивнула и приняла вид светской львицы, которую, как стену, топором не прошибешь. – Хорошо. Когда вы последний раз видели свои драгоценности?

Ах, вот значит что украли!? Да, губа не дура у грабителя. Золота-бриллиантов у Ираиды Сергеевны достаточно: и сама приобретала, и в наследство досталось.

– Неделю назад. Я вытащила коробочку, взяла оттуда золотое колье и сережки, ну, и браслетик еще. Вот, они сейчас на мне. Мы как раз тогда с Олежеком в театр ходили. А потом я не стала убирать все назад, а сложила в шкатулку, что около кровати стоит, вот сегодня опять достала и надела. Когда мы вернулись из театра, около двадцати трех часов, я решила положить все в коробочку. Достала ее, а она пустая.

– Ираида Сергеевна рассказывала все, как на допросе. В конце своего повествования она подняла голову и посмотрела на Полину, ожидая, что та ей скажет. Что же теперь делать?

Полина не ответила, а продолжала ходить из угла в угол, сосредоточенно думая.

– Кто был у вас за эту неделю? – Полина остановилась прямо за креслом, в котором сидела я. А так как я немного задремала под убаюкивающий голос Ираиды Сергеевны, резкий вопрос Полины заставил меня подпрыгнуть и очнуться.

Ираида Сергеевна наморщила лоб и, словно читая написанное на потолке жирными буквами, начала говорить:

– В понедельник с утра пришла Маша, соседка, позвонить, у нее телефон не работал. Больше никто не приходил. Во вторник тоже никого. В среду – сантехник чинил кран в ванной. В четверг я уходила к своей подружке, а Олежек оставался дома. Никто не приходил пока меня не было? – вопрос был адресован Олежеку, сидевшему в кресле рядом со мной. Он отрицательно замотал головой, но было заметно, что он нервничает. – В пятницу…

Пока Ираида Сергеевна расписывала Полине свой распорядок на неделю, я решила заняться Олежеком. Все-таки психолог я или не психолог? Надо же помочь человеку…

– Олег, что вы так нервничаете? – ласково поинтересовалась я. – Все образуется, найдутся драгоценности.

– Да как же так можно, грабить людей средь бела дня?! – голос звучал на повышенных тонах, и Олежек уже начинал ломать себе пальцы. – Так ведь и жить скоро станет невозможно!

– Да вы успокойтесь, нельзя же так переживать из-за каких-то украшений.

– Нет, нельзя этого так оставлять. Ираидочка, да почему ж именно нас ограбили-то?

Так как Олежек уже почти кричал и переметнулся на диван к Ираиде Сергеевне, Полина оставила свои размышления и заметила его.

– Вы, молодой человек, держали бы себя в руках. А то еще и скорую придется вызывать. Вы-то что так волнуетесь? Драгоценности-то не ваши…

– Да он же за меня переживает, Полина. Правда, Олежек? Ты не расстраивайся, я без них проживу, если они не найдутся, но все-таки… такие деньги… – Ираида Сергеевна взяла Олежека за ручку и начала гладить по головке.

Олежек вроде бы чуть повеселел, даже улыбнулась, но рука его нервно вздрагивала.

Я сидела в кресле напротив Ираиды Сергеевны и пыталась сосредоточиться на Полине, которая вышагивала перед нами по ковру туда-сюда и думала, но у меня ничего не получалось, я все время сбивалась, а глаза предательски закрывались. Не заметила я, как уснула.

Мне снилось, что я – золушка, а принц несет меня на руках, и мы с ним кружимся в танце. Легко-легко… будто в невесомости. А он смотрит на меня и улыбается, и я тоже улыбаюсь… Все вокруг яркое такое, цветы, шарики, все блестит и кружится вместе с нами… И вдруг какой-то резкий звук. Принц разводит руки в стороны и роняет меня на пол, откуда-то взявшийся. Я падаю и больно ударяюсь.

Наверное, от удара я и проснулась – во время сна уронила голову на подлокотник кресла, так как сама вообще расползлась по нему. А может быть, и от звонка проснулась.

В общем, открыв глаза, я увидела перед собой Жору. Видимо, Полина его вызвала, пока я спала. Хоть Жора и бывший муж, но они с Полиной поддерживают хорошие отношения, даже иногда близкие. Полина может среди ночи позвонить Жоре и попросить о помощи, и он непременно приедет, так как еще надеется вернуться к Полине. Кстати сказать, это она его выставила за его неординарное отношение к любви и браку. Но это все в прошлом. А сейчас Жора помогает нам с Полиной по мере своих сил, т. к. мы не раз уже брались за всякие дела и распутывали даже убийства. Так что кража золота из коллекции Ираиды Сергеевны это так… мелочи.

Я зевнула и поздоровалась с Жорой. Он кивнул мне и повернулся к Олежеку и Ираиде Сергеевне.

– Если не ошибаюсь, вы – Олег? – Жора без предисловий взял быка за рога. – Полное имя-отчество и фамилия, и паспорт предъявите, гражданин.

Жора грозно смотрел на Олежека, а Полина что-то быстро зашептала Жоре на ухо, пока Олег ходил за документами. Жора взял в руки паспорт и открыл его.

– Бирюков Олег Викторович, – Жора многозначительно посмотрел на Олега и продолжил. – Вы задерживаетесь по подозрению в совершении ограбления.

– Как я? Я же был все это время с Ираидой Сергеевной, вы не можете меня подозревать… – Олежек засуетился, покраснел, опять занервничал. Мне даже стало его жалко. Правда, как он мог украсть, если все время был с Ираидой Сергеевной? Может, Поля что-то задумала, а я проспала все самое интересное?

– Следствие все выяснит, – Жора был непреклонен. – А теперь, извольте ваши ручки, мы наденем на них браслеты, правда не золотые, но тоже ничего…

Жора повел Олега к двери сдать своим подручным, дабы они проводили его до машины.

– Но как же. Георгий? Ведь мальчик пострадает ни за что. Он этого не делал, я уверена, а теперь ему придется провести