Наиболее уверенно чувствуют себя в вузах те, кто специализируется в сфере технических наук, медицины и ряда других узкоспециализированных профессий, в то время как их коллеги в области гуманитарных и общественных наук, а также в ряде случаев фундаментальных естественнонаучных знаний, испытывают серьёзное беспокойство за своё будущее. В результате разнится и их восприятие университетской реальности. Так, например, профессор финансового департамента в Сингапуре или металлургии в Уханьском университете в Китае вполне оправданно будет считать, что университеты никогда не были столь популярными и хорошо финансируемыми, как в настоящее время. Однако профессор, специализирующийся на средневековой истории в Осло или германской литературе в Шеффилде, может ощущать тревогу относительно своего будущего в условиях, когда его научные занятия перестают цениться обществом. В итоге происходит явное расслоение внутри самого университетского сообщества, что только добавляет напряжённости, в том числе политической, в сферу высшего образования.

Основная опасность, на наш взгляд, заключается в доминирующем среди политических элит технократическом подходе к решению проблем общественной жизни, которые не могут быть решены лишь за счёт использования новых технологий без более глубокого проникновения в природу человеческого общества, социальных отношений и понимания мотивов человеческого поведения и осознания возможных путей влияния на него. Именно об этой опасной тенденции говорил в своём выступлении на конференции научных сотрудников РАН «Настоящее и будущее науки в России. Место и роль Российской академии наук» академик В. А. Тишков: «Гуманитарное знание имеет особую ценность в современной технократической цивилизации, и важность поддержки гуманитарных наук как необходимого условия развития страны, поддержки интеллектуального потенциала нашего общества, формирования национального самосознания российского народа является довольно тривиальной констатацией при обсуждении состояния науки и образования. Однако этот тезис в последние пару лет подвергается сомнению некоторыми политиками и управленцами в области науки и образования»^[11].

Важнейшим принципом высшего образования на данном этапе развития человеческой цивилизации является его адекватность ожиданиям общества. В связи с этим, однако, возникает вопрос о том, на чьи именно ожидания, потребности и интересы необходимо ориентироваться при определении государственной политики в сфере высшего образования, поскольку общество не является чем-то целостным, а распадается на различные социальные слои и группы. В Декларации в связи с этим подчёркивается, что «высшее образование должно укреплять свои функции, связанные со служением обществу, в особенности свою деятельность по борьбе с нищетой, нетерпимостью, насилием, неграмотностью, голодом, ухудшением окружающей среды и болезнями… В конечном счёте целью высшего образования должно быть создание нового общества, не знающего насилия и эксплуатации, члены которого высоко и всесторонне развиты, полны энтузиазма, руководствуются любовью к человечеству и мудростью»^[12]. Таким образом, по нашему мнению, речь идёт не столько о соответствии высшего образования какому-то конкретному социальному заказу, сколько о приверженности его общечеловеческим ценностям.

В то же время данный принцип может вступать в определённое противоречие с другим – принципом укрепления сотрудничества с миром труда, который переводит разговор о предназначении высшего образования из социокультурной в экономическую плоскость. Формирование предпринимательских навыков и поощрение инициативы, необходимые для обеспечения дальнейшего экономического роста, могут быть одновременно направлены не на служение общественному благу, а на удовлетворение собственных узкоэгоистических, корыстных интересов. В связи с этим параллельно ставится задача формирования у студентов чувства социальной ответственности, готовности стать полноправными членами демократического общества и содействовать таким изменениям, которые будут благоприятствовать равноправию и справедливости.

Необходимостью нового идеологического насыщения процесса преподавания в значительной степени обосновывается и важность новаторских подходов в сфере образования. Ставится задача воспитания «мотивированных граждан, способных к критическому мышлению, анализу общественной проблематики, поиску и использованию решений проблем, стоящих перед обществом, а также к тому, чтобы брать на себя социальную ответственность»^[13]. При этом особо подчёркивается необходимость отражения в учебных программах проблематики прав человека и аспектов, связанных с тендерным равенством.

Все эти принципы возможно будет реализовать на практике только при условии, что центральное внимание в государственной политике будет уделено статусу преподавателей и студентов как основных акторов в сфере высшего образования. В отношении преподавателей речь идёт не только о создании благоприятных условий для постоянного повышения из квалификации, но и о планомерных, системных действиях по обеспечению адекватного стоящим перед ними задачам профессионального и финансового положения, основные параметры которого были определены в Рекомендации о статусе преподавательских кадров высших учебных заведений, принятой Генеральной конференцией ЮНЕСКО в ноябре 1997 года^[14].

Что касается студентов, то главным становится формирование у лиц, принимающих политические и управленческие решения, отношения к ним как к основным партнёрам и ответственным участникам процесса обновления высшего образования. Отсюда необходимость развития студенческого самоуправления, поддержка, в том числе государственная, студенческих организаций, привлечение их к решению вопросов, связанных с высшим образованием, к оценке, обновлению методики и программ обучения, а также – в рамках действующих учреждений – к разработке политики учебных заведений и управлению ими.

Среди практических мер, которые должны способствовать реализации вышеназванных принципов в высшем образовании, в Декларации особо подчёркивается значимость следующих аспектов.

Прежде всего, речь идёт о необходимости постоянной оценки качества получаемого в вузах образования. При этом ключевыми являются два момента. Во-первых, сама оценка представляет собой многомерную концепцию, в рамках которой должны анализироваться все функции и виды деятельности, а именно: учебные программы, уровень научных исследований, кадровый потенциал, контингент учащихся, материально-техническая база, деятельность на благо общества и т. п. Во-вторых, оценивание качества высшего образования должно сочетать в себе три измерения: внутриорганизационное (самооценка), национальное и международное. При этом отмечается необходимость учёта конкретных институциональных, национальных и региональных условий «с тем, чтобы учитывать многообразие и избегать унификации»^[15].

В начале XXI в. очевидной стала необходимость адаптации вузов к новой технологической реальности, к всё расширяющемуся использованию информационно-коммуникационных технологий (далее – ИКТ). Однако важно, на наш взгляд, не забывать о предостережении, содержащемся в Декларации: «… учитывая новые возможности, открывающиеся в связи с использованием ИКТ, важно сознавать, что речь идёт, прежде всего, об использовании ИКТ высшими учебными заведениями для модернизации своей работы, а не о том, чтобы ИКТ трансформировали реальные высшие учебные заведения в виртуальные»^[16]. Таким образом, речь не может идти о снижении значимости преподавателей, «хотя и видоизменяет их роль в отношении учебного процесса»; однако следует помнить о том, «что основополагающее значение приобретает постоянный диалог, преобразовывающий информацию в знания и понимание»^[17].

Новые задачи, стоящие перед высшим образованием, требуют соответствующего совершенствования управления и финансирования этой сферы. И в позиции по этому вопросу представляется важным с политической точки зрения обратить внимание на следующие моменты. Во-первых, утверждение права вузов на автономию сопровождается признанием необходимости их подотчётности органам государственной власти, обучающимся в них студентам и обществу в целом. Во-вторых, подчёркивается важность выстраивания партнёрских отношений со всеми заинтересованными сторонами (организациями и лицами). В-третьих, признаётся не только правомочность, но и целесообразность привлечения в сферу высшего образования наряду с государственными средствами (которые продолжают играть ведущую роль в финансировании вузов) других финансовых источников. Иначе говоря, в современных условиях диверсификация финансовых потоков, поступающих в сферу высшего образования, становится необходимостью.

Дальнейшее развитие высшего образования в условиях глобализирующегося мира требует укрепления сотрудничества вузов разных стран на принципах партнёрства и солидарности, невзирая на государственные границы. При этом от подобного взаимодействия должны выигрывать в первую очередь развивающиеся страны, поскольку человечество в целом заинтересовано в равномерности развития высшего образования по всем регионам земного шара.

Наличие общих принципов и подходов к высшему образованию в современном мире, признание права каждого человека на доступ к высшему образованию на основе личных способностей и достоинств являются важнейшими предпосылками эффективного функционирования этой сферы жизни общества. Однако в условиях ярко выраженной неравномерности развития, усиления диспропорций между «богатым Севером» и «бедным Югом» очевидны различия в способности граждан отдельных стран реализовать это право на практике. Для того, чтобы высшее образование действительно стало доступным и качественным, перед странами, не входящими в «клуб богатых и развитых», стоит сложная задача по вторичной модернизации их систем высшего образования, которая в сложившейся на глобальном рынке образовательных услуг ситуации на данном этапе практически будет «вестернизацией».

Соответственно, оценивая новые тенденции и прогнозируя будущее высшей школы, мы в первую очередь должны опираться на анализ происходящего в наиболее развитых странах мира, где наблюдается процесс трансформации индустриальных обществ в общества знаний. Социально-экономические процессы здесь всё в большей степени характеризуются:

– увеличением доли высококвалифицированного труда, изменением структуры занятости, ростом спроса на высшее образование, становящееся важнейшим каналом приращения «человеческого» и «социального» капитала. При этом, как отмечает В. В. Насонкин, «если для "человеческого капитала" принципиальное значение имеет усвоение конкретных практикоориентированных компетенций (преимущественно в сфере информатики, техники, технологии и т. п.), т. е. "обучение", то для "социального капитала" важнее формирование личности, ценностных ориентаций и гуманистической ориентации – процесс, который может быть определён как "образование"»^[18];

– дифференциацией социальных требований к учебным программам, в которых наряду с общенаучной и профессиональной подготовкой необходимо предусмотреть дисциплины и практики, способствующие формированию у студентов социальной ответственности, приверженности нормам жизни демократического общества, навыкам социальной коммуникации и т. п.;

– большей гибкостью в организации учебного процесса, нацеленностью его на индивидуальные потребности студента, готового к проявлению навыков самоорганизации и самостоятельного планирования своей учебной деятельности. Тем самым будет осуществляться подготовка молодого человека к вхождению в современный рынок труда, требующий от работника постоянной готовности к переменам;

– ориентацией на качество высшего образования, которое удовлетворяло бы государство, работодателей и одновременно отвечало бы запросам и ожиданиям самих студентов.

Соответственно, во главу угла сегодня ставятся такие характеристики выпускника вуза, как конкурентоспособность на рынке труда, интернациональная ориентация, т. е. готовность к международной мобильности и способность работать в мультикультурных коллективах, нацеленность на образование на протяжении всей жизни, способность к применению междисциплинарного, комплексного подхода к решению поставленных задач.