– Ну ты и сволочь, Мышинская! – завопила Платова. – Сама же спросила, боюсь ли я змей. А потом эта кобра вылезла из-под стула.

– Платова, прекрати обзываться. В моей студии такое поведение неприемлемо. Алёна, ты говоришь правду? И никаких змей сюда не приносила?

Алёна, глядя в глаза Платовой, чётко выговаривая каждое слово, ответила:

– Я не приносила сюда ни живых змей, ни мёртвых. А если у Юли и её подружек галлюцинации, то им пора к врачу.

Неожиданно на сторону Алёны встал Саша Арно.

– Я случайно обратил внимание, с каким пакетом пришла Мыш…Донская-Лазарева. В нём точно не могла находиться змея.

– Кому тут плохо? – запыхавшаяся медсестра забежала в студию.

Ей показали на Машу.

– Мне уже лучше. Просто я сильно испугалась, – прошептала Данилова.

– Ольга Ивановна, осмотрите повнимательнее девочек, – заявил Илья Константинович, называя четвёрку Платовой по фамильно. Потом повернулся к остальным ученикам. – На сегодня занятия окончены. – А с вами… – он бросил взгляд на Юлю и Машу. – Мы побеседуем в кабинете медсестры.

– Это несправедливо! – возмутилась Соня. – Я тут ни при чём. Стояла на сцене и змею не видела.

Илья Константинович махнул рукой.

– Можешь идти.

Маша насупилась.

– А я, правда, видела гадюку. Она шипела и чуть не кинулась на Юлю. А ты, Сонька, бросаешь нас? Тоже мне подруга.

Елизарова вздохнула.

– А чем я вам помогу. Я же ничего не видела.

***

Почти неделю в школе обсуждали происшествие в театральной студии. Над Платовой и подружками подшучивали: «Эй, Юлька, смотри, змея ползёт. Маша, только в обморок не падай, Мышинская специально для тебя в школу питона приволокла. Девочки, поделитесь секретом, что вы курили?»

Юля с ненавистью косилась на Алёну, вынашивая планы мести. Она уверила себя, коварная соперница как-то ухитрилась заранее пронести змею в студию, а потом напугала их. Её жгла обида: им не верили, над ними смеялись. Оля Садовникова особенно тяжело переносила насмешки. На занятиях по физкультуре Алёна обошла её на дистанции сто метров на целых три секунды. Оля восприняла это как личное поражение, поэтому она не удержалась и быстро подставила Алёне ножку, когда та пробегала мимо. Алёна со всего размаха упала на обледенелую дорожку, порвала спортивные брюки и ободрала колени. Она не стала никому жаловаться, доковыляла до своих врагинь и тихо процедила:

– Угадайте, кто следующий будет трястись от страха?

Оля поёжилась, глядя на разбитые колени Алёны, выглядывающие в дыры на штанах. Она уже жалела о поступке. Одно дело подкладывать кнопки, портить учебники, или подсовывать отвратительные записки, другое – калечить до крови.

– Ты угрожаешь мне?

– Точно.

Алёна не стала откладывать месть на потом. Этим же вечером, заявив матери, что решила пробежаться перед сном, отправилась к дому Оли. Садовниковы жили в двухэтажном коттедже, стоящем на тихой зелёной улочке. Алёна ни разу не была в этом доме и понятия не имела, где комната Ольги. Она стояла у красивого забора из витых прутьев, украшенных железными лилиями, и долго рассматривала дом, чувствуя себя преступницей. На её счастье в окне на первом этаже появился силуэт одноклассницы. Алёна прикинула от забора до окна не больше двенадцати метров. Слепив небольшой снежок, запустила в оконное стекло. Как только Ольга раздвинула шторы, включила голограмму. Подъезд и дорожку к дому освещали матовые фонари, их рассеянный свет падал и на палисадник перед окнами. По нетронутому снегу к дому двинулся жуткий полуразложившийся труп. Алёна видела, одноклассница припала к стеклу, пытаясь разглядеть ночного гостя. Она не слышала крика Ольги, заметила лишь её распахнутый рот и перекошенное от страха лицо. Алёна сама испугалась страшной голограммы, когда попробовала дома включить изображение зомби, и сейчас догадывалась, какая ужасная картина предстала перед глазами одноклассницы. Хлопнула входная дверь, на улицу выскочил отец Оли. Алёна выключила голограмму и едва успела спрятаться за кирпичный столб. Садовников пробежался по заснеженному палисаднику, зацепился пижамными штанами за припорошенный куст розы. Чертыхнулся.

– Оля закрой окно, а то простудишься. Снег нигде нетронут. Здесь никого нет. Доченька, тебе показалось.

Алёна осторожно выглянула из-за столба. Ольга приоткрыла фрамугу и настороженно следила за отцом.

– Но я точно видела, – послышался её дрожащий голос.

– Нужно меньше ужастиков на ночь смотреть. Тогда не станет мерещиться всякая дребедень, – проворчал Садовников и направился к входной двери.

Алёна подождала, когда он скроется в доме и снова нажала на кнопку голограммы. Мертвец опять зашагал к дому. Тотчас раздался душераздирающий крик Ольги, ещё торчащей у окна. Алёна выждала пару секунд и щёлкнула кнопкой. В комнате появился отец Ольги, обнял трясущуюся от страха дочь. Послышался звук закрываемого окна, Алёна отступила в темноту и поспешила прочь от дома Садовниковых. Она ощущала злорадное удовлетворение, ещё один враг наказан. В глубине души закопошился червь сомнения, а не слишком ли жестоко она поступила, но Алёна быстро подавила его.

В школе Оля появилась бледная, с тёмными кругами под глазами. Все перемены подружки шептались, посматривая в сторону Алёны. Та не утерпела и на одной из перемен с напускным сочувствием поинтересовалась у Садовниковой:

– Как тебе ночной гость? Красавец, правда?

У Оли расширились глаза.

– Как ты это сделала? Он настоящий?

Алёна приложила палец к губам.

– Т-с-с-с! Не поминай мертвецов всуе. А то они и днём начнут приходить.

Ольга с напускной бравадой выдохнула.

– Я совсем не испугалась.

– Тогда я пошлю к тебе ещё парочку. Неподалёку от вас кладбище, свеженьких покойников там много. Жди в гости.

Садовникова побледнела:

– Не надо. Пожалуйста, не надо!

Платова схватила Алёну за руку.

– Я не знаю, что происходит, но узнаю. И тогда тебе не поздоровится. Прекрати издеваться над Олей.

Алёна показала на раны, которые виднелись через прозрачные колготки.

– Кто над кем издевается? Думали, это ей с рук сойдёт? – она повернулась к Маше. – Ты следующая.

Пухлые щёки Маши затряслись.

– Я учительнице расскажу.

– Говори. Только кто тебе поверит. Змею помните?

Платова закусила губу. После происшествия в студии над ними подшучивали до сих пор.

На последнем уроке по химии Алёна решала задачу у доски. Как всегда получив пять, она отправилась на своё место. Проходя мимо стола Маши Даниловой, ощутила, как та дёрнула её за юбку. Алёна вернулась к своему месту, незаметно оглядела себя. Кажется всё в порядке. После окончания занятий, сложила учебники в сумку и тут заметила: в классе осталась лишь четвёрка Платовой. Они с ожиданием смотрела на неё. Алёна попыталась встать, юбка потянула назад. Оказалось, она приклеилась к стулу. Большой кусок жевательной резинки расползся по ткани и поверхности стула. Алёна отодрала юбку от стула и услышала смех. Одноклассницы злорадно веселились, глядя, как она осматривает безнадёжно испорченную одежду.

– Два-два. Ничья Мышинская, – процедила Платова. – Всё ещё хочешь с ними состязаться?

Алёна спокойно посмотрела на врагинь, Маша складывала в сумку тетради.

– Прямо сейчас будет три-два. – Зажав в руке голограф, она незаметно направила его на сумку Маши. Другой рукой картинно махнула в сторону Даниловой и громко произнесла: – Со всей школы призываю вас сюда.

Из сумки Маши полезли крупные тараканы рыжие, чёрные и необычного цвета белёсые. Она взвизгнула и бросила её на пол. Девочки разбежались в разные стороны подальше от школьной сумки. Алёна сфокусировала голограф, чтобы снова казалось, будто насекомые лезут из сумки.

– Прекрати! Прекрати! – завизжала Маша. Потом вдруг резко смолкла и ничком упала под стол.

Платова охнула:

– У Машки обморок.

Пока все смотрели на Данилову, Алёна выключила голограф.

Соня бросила на неё испуганный взгляд и пробормотала:

– Сволочь ты, Мышинская. У Маши врождённый порок сердца, она может умереть.

Алёна похолодела.

– Я не знала.

– Убери своих тараканов, нужно позвать медсестру.

Алёна попыталась сделать независимый вид.

– Их уже нет.

Девочки недоверчиво осмотрели пол рядом с лежащей сумкой, не решаясь прикоснуться к ней. Алёна взяла сумку в руки, вытряхнула из неё тетради и учебники.

– Не тряситесь. Ничего нет. – Присела на корточки возле лежащей Маши, похлопал по щекам. – Эй, Данилова, тараканы убежали.

Маша приоткрыла глаза, дёрнулась всем телом, заметив Алёну рядом с собой. Та подняла её и посадила, прислонив спиной к ножке стола.

– Живая. Да ты просто трусиха, Данилова. Как жвачки к юбке лепить, туфли воровать и стёкла подкладывать – ты храбрая, а как тараканов увидела, в обморок грохнулась.

– Они ещё там? – прошептала Маша.

– Не дрейф, я их уничтожила. Всех.

– Почему они тебя слушаются? Ты ведьма?

Алёна обрадовалась подсказке и невольному объяснению всех происшествий. По телевизору показывали столько чудиков, называющих себя магами и колдунами, что некоторые верили в их существование.

– Наконец-то догадались. Ведьма! И вам больше не стоит связываться со мной.

Платова протянула недоверчиво.

– И как давно ты стала ею?

– Недавно. Можно сказать, ваша компания помогла мне превратиться в ведьму. Ещё хотите соревноваться? – Алёна сняла с вешалки куртку, забрала свою сумку. – По-моему, Машка пришла в себя, медсестра не понадобилась. Пока, неудачницы.

– Я тебе не верю, – крикнула ей вслед Соня Елизарова. – Должно быть другое объяснение.

Алёна остановилась на пороге класса.

– Ах да. Я забыла о тебе. Хочешь проверить меня. Жди.

Маша дёрнула Соню за рукав.

– Не надо её злить.

– Да пошла она! Думает, мы испугались каких-то тараканов.

Маша добавила:

– И змей. И зомби. Мне и тараканов достаточно.

Алёна вышла из школы. Зима в этом году радовала: мороз небольшой, погода тихая, безветренная. С бледно-голубого неба снова сыпал снежок, продолжая добавлять высоту сугробам. Алёне вдруг захотелось покончить со всеми угрозами одноклассницам сегодня. Поставить точку. Она спряталась за ель, стоящую у ступеней школы. Ждать пришлось недолго. Первой из двери вышла Платова, она быстро сбежала по ступеням, за ней появилась Оля Садовникова, держащая под руку Машу, последней – Соня. Алёна не ожидала такой удачи. Велизарова задержалась на крыльце, поймала на ладонь летящую снежинку.

– Девочки, как красиво. Так не хочется идти домой.

Алёну на одну минуту взяло сомнение. Может, не стоит портить Соне настроение, но она одёрнула себя: нечего жалеть. Нажала на кнопку, направляя луч голографа чуть выше головы Велизаровой. Алёне показалось, откуда-то из-под крыши крыльца выпорхнула стая голубей и закружилась над головой Сони. В общем-то это выглядело совсем нестрашно и даже красиво. Но Соня дико закричала и стала махать руками. Она забегала по крыльцу зигзагами, споткнулась и покатилась по ступенькам вниз. Алёна выключила голограф и замерла за елью. Девочки подняли рыдающую Соню, отряхнули с пальто снег.

– Всё! Всё. Голуби улетели, – ласково произнесла Юля, вытирая носовым платком лицо Сони.

– Говорила, не надо её злить, – пробормотала Маша. – Она точно ведьма. Я её боюсь.

– А давайте всем расскажем, как она с нами поступила, – предложила Оля.

– Кто нам поверит? – проворчала Платова.

Маша показала на школьников, стоящих у ворот школы.

– По-моему, они видели, как голуби напали на Соню. Они смотрели в нашу сторону.

Юля пожала плечами.

– А как мы докажем, что это Мышинская их натравила.

Оля заглянула Соне в лицо.

– Я не знала, что ты боишься голубей. Что в них страшного?

Соня вздохнула.

– Когда я была маленькая, у бабушки в деревне кормила кур. На зерно слетелись голуби. Один клюнул меня прямо в глаз. С тех пор ничего не могу с собой поделать, жутко боюсь голубей. Знаю, это глупо, но боюсь.

– А откуда Мышь об этом узнала? – удивилась Платова.

Маша поёжилась:

– Я же говорю: она ведьма. Ну её к чёрту. Давайте больше не будем её трогать.

– И получится, что она одна справилась со всеми нами, – возмутилась Юля. – Мы что-нибудь придумаем.

Алёна выждала, когда одноклассницы отошли на достаточное расстояние и не могли её видеть, выбралась на очищенную тропинку. Она испытывала целую гамму чувств: удовлетворение от исполнения намеченного, злорадство, растерянность и недовольство собой.

– Как ты позвала голубей и заставила их напасть на Соню?

Алёна оглянулась. Неподалёку от ели, за которой она пряталась, стоял Саша Арно.

«Что он успел разглядеть?» – забеспокоилась Алёна.

– Можешь не врать. Я следил за тобой. Тогда в театральной студии я не видел змеи, но Платова просто так орать не стала бы. Юлька не трусиха. Когда сегодня все ушли, а вы остались в классе, я решил постоять за дверью. И приблизительно знаю, что произошло. Как ты подложила тараканов Машке в сумку, могу понять. Сам однажды лягушку Макееву в рюкзак засунул, но голуби. Почему они слушались тебя?

Алёна посмотрела в глаза Арно. В них горело любопытство, но ощущалась и растерянность. Она вспомнила спектакли: Саша всегда здорово играл в паре с ней, изображая чувства. Досада от его умелого притворства почему-то ранила и доводила до тихого бешенства.

– Версия с ведьмой тебе не нравится?

Саша скривился.

– Бабушкины сказки.

– А у меня другой нет.

– Не хочешь говорить правду. Думаю, ты выдрессировала голубей, они по твоему знаку прилетели к школе. Тебе не кажется, что пора заканчивать с вашей враждой. А если бы сегодня Соня, падая с порожек, поломала руку? Или голову свернула. Ты бы почувствовала себя виноватой? Ваши игры стали опасными.

Алёна разозлилась.

– Это ты им скажи. Они начали приставать ко мне с первого класса. Меня, получается не жалко? А если я бы ногу сломала, когда Оля подножку сделала.

В глазах Арно мелькнуло сочувствие.

– Про это я и говорю. Всё стало слишком серьёзно, пора прекращать.

– То есть я должна первой прекратить? А они?

Саша пожал плечами.

– Я не собираюсь сдаваться, – процедила Алёна.

– Ты же считаешь себя умной. А поведение, как у дуры или ненормальной злюки.

Алёна покосилась на красивое лицо одноклассника и вдруг ощутила к нему такую жгучую ненависть и обиду, что даже задохнулась.

– Иди-ка ты Саша…знаешь куда? Платову с подружками пожалел. А меня кто пожалеет. Это из-за тебя меня Мышинской дразнят. Никогда тебе этого не прощу.

Саша вздохнул.

– Ты тогда себя так повела… Но мне жаль… Поверь.

Алёна приблизилась к нему и тихо произнесла:

– Я узнаю, чего ты боишься. Вот тогда тебе будет по-настоящему жаль.

– Я не девочка и тараканов не испугаюсь, – хмыкнул Саша. – Можешь не угрожать. Как я и думал, ты просто вредина.

Алёну почему-то больно кольнуло разочарование, проступившее на его лице. Она сжала кулаки.

– Посмотрим.