Беда 2. Гордость

Ани сидела на комоде в кабинете Болериана и пила пряный напиток. Вкус ей нравился, а вот мельтешение слуги – нет. Отчего-то визит в столицу лишил его прежнего благодушия. Мужчина нервничал и мерил кабинет шагами, порывисто взмахивая руками во время отчета.

– И? – Ани отставила чашку и обратила все свое внимание на мужчину. – Что это меняет? Нахватался младшенький проклятий, какое нам до этого дело? Умрет – Маргарита его проводит. А меня раздражает твоя суетливость. Остановись, – холодно приказала Ани. Болериан застыл. Как был – с занесенной для очередного шага ногой. – Отомри, – позволила девушка.

Мужчина отчего-то с облегчением выдохнул, целенаправленно прошел к своему креслу и рухнул в него.

– Приношу свои извинения, моя госпожа, – покаялся он.

– На досуге подумай, что заставило тебя потерять самообладание, – приказала Ани, сползая с комода. – Мне показалось, что ты не отличаешься подобной вовлеченностью в чужие дела.

– Сложно оставаться равнодушным, когда старший принц недоволен.

– Хороший мальчик, правда? – Ани погладила себя по волосам, словно высокая оценка Валиара была ее заслугой.

– Ваш? – Удивление слуги елеем пролилось на самолюбие хозяйки.

– Мой, – довольно подтвердила Ани. – Не спрашивай как. Не люблю об этом вспоминать. Тошнит от этой белой семейки. Хотя в полезности им не откажешь. Так, говоришь, младшенького скоро придется устраивать на постой?

– Проклятые разве не обречены на вечные скитания?

– Смотря какие, – хмыкнула Ани. – Этот из потомков. Далис наверняка найдет, чем отплатить за услугу. Разве что на перерождение его дух не пойдет, чтобы меня не позорить. Помрет – отправлю к предку, пусть ему жить мешает, раз уж однажды Далис был столь неосмотрителен. – На губах Ани появилась мстительная улыбочка, а сама она закрыла глаза, представляя мучения коллеги.

Но наслаждение длилось недолго. Приближение своей новой служанки Ани почувствовала еще до того, как девушка занесла руку для стука.

– У нас гости, – проговорила Темнейшая, открывая глаза. – Моя новая слуга. Дашь ей денег, она будет мне помогать.

– Я готов оказать вам любую помощь. Зачем привлекать кого-то еще?

Ревнивые нотки в голосе жреца заставили Ани усмехнуться и смерить мужчину оценивающим взглядом.

– Она пойдет со мной туда, куда тебя не пустят. Учиться, – пояснила девушка, отворачиваясь от облегченно выдохнувшего слуги: выдерживать внимание госпожи все же было нелегко. – Твой салон и лавки меня не впечатлили. Скучно. А каких душевных мук мне стоило не расколотить статую Каалисы…

Взгляд Ани из предвкушающего стал откровенно злым, но Болериан не дрогнул – только тихо признал:

– Не учел, прошу милости.

– Прощен, – отмахнулась Ани, пока слуга не стал падать на колени и волновать воздух громкими мольбами о пощаде, как это часто делали люди в первую их встречу у Замка. – День был скучный. Но эта девушка так пылко жаждала силы и обучения, что я не смогла удержаться. Еще и обещания эти глупые…

В левой руке Ани появился мятый лист, который она не стала оставлять в салоне, захватив с собой. Еще раз перечитала, хихикнула обещанию обеспечить адептов всем необходимым и отложила бумагу на комод, о который продолжала опираться.

– Вы сделали ее жрецом? – прищурившись, уточнил Болериан, вычленив из речи собеседницы главное. Закинул ногу на ногу, будто забывая, кто был хозяином положения.

– Хотела, но не пришлось, – медленно отозвалась Ани, с исследовательским интересом глядя на качнувшийся носок ботинка. Сраженный ее вниманием, не иначе, тот замер, так и не прочертив путь вверх. – Печать выжгла – и достаточно, – продолжила Темнейшая и, довольно прикрыв веки, добавила: – Теперь ее сила ее. И моя, как и было изначально.

– То есть, если вы не сочтете за наглость пояснить своему неразумному слуге, – Болериан поднялся, – на девушке стоял ограничитель?

– Нет. – Ани покачала головой. – Полное отчуждение. Ее дар был оторван от носителя. Я вернула.

– Моя госпожа, – жрец все же опустился на колени, – прошу позволения на передачу этих сведений властям.

– Зачем? – Ани медленно направилась к дверям. – Темных в мире больше не стало, я ничего не потеряла. – Она обернулась к ожидавшему вердикт Болериану. – И встань уже! Пол слишком чистый, чтобы ты порадовал меня испачканными брюками.

– Я прошу вас. – Мужчина медленно поднялся. – Хотя бы ради вашей новой слуги.

– Ради меня? – Доминика порывисто распахнула дверь, во все глаза глядя на Болериана. Заметив стоявшую неподалеку Ани, девушка поспешила присесть в книксене. – О чем вы просите?

Дворецкий, проводивший гостью, поспешил удалиться. Лишь когда его шаги стихли, Болериан вновь заговорил.

– Леди Вермош, верно? – Мужчина извлек из одного из ящичков начатую бутылку бренди и бокал.

– Да, – растерянно отозвалась девушка, переводя взгляд с госпожи на хозяина кабинета.

– Вы сообщили вашим родителям о… – он замялся, подбирая слова, – об изменении вашего статуса? Маг в семье – благословение Великих.

– Нет. – Доминика смутилась и отвела взгляд от пригубившего напиток мужчины. – Я… не решилась говорить об этом сейчас. Сначала поступлю.

– Разумное решение, – похвалил Болериан, отставляя пустой бокал. – Им не следует пока знать о ваших новых, вернее, старых талантах.

– Но почему?

– Потому что, скорее всего, именно из-за них вы своей силы и лишились, – не стал щадить Болериан. – Забрать ваш дар, а точнее передать его другому, не убивая вас при этом, возможно, но лишь в первый месяц после рождения, пока тело еще не сроднилось с ним. Сила мага – часть мага, необходимая для его жизни. Если изъять ее у взрослого мага, он либо сойдет с ума, либо не успеет до этого дожить. Ребенок проживет значительно дольше, но и он обречен. Больше двадцати лет никому не удавалось продержаться. А рассчитывать на вмешательство Великих те несчастные не могли.

– Но… – Каждое слово жреца заставляло Доминику вздрагивать.

– Без «но», – поморщился Болериан. – Дар можно ограничить, запирая его внутри, тогда маг сможет жить, как обычный человек, если сможет принять свое бессилие. Но изъять дар без последствий невозможно. И я просил позволения у госпожи сообщить о произошедшем с вами внутренней страже.

– Но почему не у меня? Это ведь мой дар…

– Не ваш, – жестко отрезал Болериан. – Теперь вы служите хозяйке и лишь она решает, что с вами будет. Моя госпожа?

– Больше подробностей. Доминика, сядь, – приказала Ани, указывая на кресло в центре пентаграммы. Не активной, ради разнообразия.

– Больше так больше, – смирился с незапланированной лекцией жрец. – Практика изъятия дара запрещена два столетия назад. С тех же пор обучение и регистрация магов стали повсеместной практикой. Впрочем, даже не наделенных силой детей приказано регистрировать в течение первого месяца после их рождения. Но вас, леди Вермош, это не спасло. Именно поэтому я и подозреваю, что ваши родители пошли на изъятие вашего дара сознательно. Ради чего – это установит стража, но тот, кто это сделал, вас убил. Пусть и в отдаленной перспективе, но он это сделал. А кто-то другой получил в свое распоряжение весь ваш резерв и мог им пользоваться по своему усмотрению. И, что может сыграть с вами злую шутку, каждый дар уникален, а значит, как только вы поступите на обучение, слепок с образцом вашего дара появится у стражи. Под вашим именем. Следовательно, если тот, кто владел им все девятнадцать лет, вел недобропорядочный образ жизни, за вами придут. Посему для вас было бы лучше, если бы госпожа позволила мне сопроводить вас во внутреннюю стражу и подать заявление о покушении на убийство.

– Но как тогда мы объясним, почему дар теперь со мной?

– Волей нашей госпожи, – тонко улыбнулся Болериан. – Мы с вами посетим Храмовую площадь, где вы зайдете в каждый храм и попросите о справедливости. Ваш дар темный – потому откликнется именно наша хозяйка, вас не затруднит, моя госпожа? В ее силах вернуть вам дар, откликаясь на просьбу того, кто ее по праву. Я, как ее жрец, последую за вами и подтвержу законность возвращения ваших сил. Сделать это лучше немедленно. Разумеется, если госпожа позволит? – Болериан поклонился Ани. Та перевела взгляд на закусившую от напряжения губу Доминику, на ее блестящие от готовых сорваться слез глаза и кивнула:

– Идите. Но к утру вы должны вернуться.

* * *

Меньше всего Кириан Анстелир ожидал увидеть этого человека у себя на пороге, а потому лично вышел встретить неожиданного гостя. Впрочем, это было необязательно. Несмотря на то что обычно Болериана вызывали в управление повесткой, он бывал здесь довольно часто и без проблем нашел бы дорогу к известному кабинету.

– Решили облегчить душу? – натянуто улыбнулся страж, поглядывая в донесения подчиненных.

– Разве что вы говорите обо мне, – тихо откликнулся женский голос, и Кириан заметил невысокую худощавую девушку позади давнего знакомца. – Доминика Вермош, – представилась она, начала было приседать в реверансе, но жрец оборвал ее желание, перехватив за руку и удерживая.

– Мы хотим подать заявление о покушении на убийство, – перехватил инициативу Болериан и посмотрел прямо в глаза начальнику местного отделения управления внутренней стражей.

– Вас? – хмыкнул недоверчиво Кириан. – Вы же не закопали нападавших на кладбище этим утром?

– А вы так легко признаетесь, что следили за мной? – усмехнулся в ответ Годарли. – Увы, дело касается не меня, а юной леди. И мы вправе настаивать на приватности.

Кириан еще раз посмотрел на гостью. На сей раз уделив внимание ее ауре, он догадался, отчего именно Годарли сопровождает темную к нему. Без участия этого жреца не обходилось ни одно дело, касавшееся прав темных, а если речь идет об убийстве…

– Проходите. – Кириан не стал искушать судьбу и первым зашел в собственный кабинет, размыкая защитный контур. – Присаживайтесь, леди Вермош. Господин Годарли? Кто будет давать показания?

– Полагаю, я, – фыркнул жрец. – Ибо леди не знала, с чем имеет дело, и именно я настоял на вашем посещении.

– Вот как? – Кириан вздернул бровь. Напоминать о собственной занятости, на которую частенько любил ссылаться сам Годарли, Анстелир не стал. – Слушаю вас. – Не скрываясь, он выложил на стол несколько артефактов. Один – чтобы в дальнейшем переслушать всю беседу, второй – чтобы гарантировать ее искренность. – Начинайте, прошу вас.

Рассказ Болериана не занял много времени. Доминика и вовсе не услышала ничего нового, но, глядя на то, как сжимаются губы слушателя, как он порой делает резкий взмах, обрывая рассказ, и срывается с места в поисках одному ему ведомого дела, как мрачнеет его лицо, хотя и до их прибытия лорд был не в лучшем состоянии, – глядя на все это, Доминика понимала, насколько необходимым было для нее решение прийти сюда.

Она с благодарностью посмотрела на Болериана, а тот успокаивающе кивнул и сжал ее пальцы, утешая.

– Леди Вермош, вы подтверждаете слова господина Годарли? – Доминика лишь кивнула. – Хорошо. Я займусь этим, Болериан. Леди, – Доминика вздрогнула, – сейчас вас заберет мой помощник и снимет слепок дара. Он объяснит, что вам необходимо будет сделать. Не бойтесь, это не займет много времени и полностью для вас безопасно. Мы с Болерианом дождемся вас здесь.

Доминике оставалось только кивнуть. Роберт появился очень быстро. Правда, выглядел он слегка запыхавшимся, отчего девушке стало неловко. Времени одиннадцатый час, а и лорд Анстелир на рабочем месте, и его помощник, и едва ли не половина управления здесь.

– Леди, прошу за мной. – Молодой служащий учтиво поклонился и предложил Доминике руку, которую та, зардевшись, приняла.

– А теперь разберемся с тобой, – изменившимся тоном проговорил Кириан, откидываясь на спинку своего кресла. Ранее стоявший за спиной у Доминики Болериан хмыкнул и занял опустевшее место.

– И о чем вы желаете меня спросить? – подчеркнуто вежливо уточнил жрец.

– Не думай, что я поверил в твою сказочку про возвращение дара.

– Готов дать любую клятву, что дар к леди вернулся, – сказал жрец.

– И ты своими глазами это видел? – хмыкнул Кириан.

– Нет, – не стал кривить душой Болериан. – Но у меня нет оснований не доверять своему источнику.

– И кто же он?

– Моя госпожа. – Жрец поднял руки, словно бы взывал к хозяйке, но, учитывая то, что он даже подняться не потрудился, воззвание вышло бы неловким, реши Ани-Арли на него откликнуться.

– И твоя «племянница» никак с этим не связана?

– Кириан, с каких пор у тебя нет доступа ко всем семейным книгам горожан? – усмехнулся жрец. – Сомневаюсь, что ты, едва тебе донесли о моей «племяннице», не поднял мою родословную и не выяснил, что у меня нет ни братьев, ни сестер. Потому и племяннице взяться неоткуда.

– И ты это даже не отрицаешь?

– Помилуйте боги. Кто я, чтобы сражаться со всей бюрократической машиной.

– Значит, и возражать не будешь, если я навещу вас утром. Хочу лично взглянуть на твою гостью.

– Не могу вам отказать, – едко откликнулся Болериан и уже другим тоном заметил: – Но я бы не рекомендовал вообще с ней встречаться. Хотя, возможно, это и даст ответы на многие твои вопросы.

– Например?

– Например, вчерашняя вспышка темной энергии, – хмыкнул Болериан, размышляя, что для него выгоднее – знакомое зло, к которому он успел прикипеть всей душой, или пара месяцев абсолютной свободы, что начнутся, если нынешний глава безвременно покинет этот мир. – В ближайшие дни не стоит появляться в моем доме. И слежку убери. Если моя гостья начнет тяготиться их интересом, ты лишишься людей.

– Я должен знать, с кем имею дело. Тебе известно, что сейчас происходит в столице. Я должен докладывать о любых сущностях, кем бы они ни были. А у меня и так по городу ходит полукровка неопределенных сил.

– Темно-русая? С большими серыми глазищами? – предположил Болериан и, перехватив унылый взгляд собеседника, рассмеялся. – Считай, что ты ее нашел. И я еще раз повторю: отзови своих людей и сам не появляйся перед ней. Особенно в свете того, что вы уже виделись. Ни я, ни ты не сможем предсказать, чего захочет моя милая гостья. Да, это она, – подтвердил жрец, глядя, как от внезапной догадки испарина выступает на лбу собеседника, а после он залпом выпивает стакан воды, не тронутый с самого начала их беседы и поставленный для леди Вермош. – Без имен, иначе она к нам присоединится, – предупредил Болериан.

– Помню, – сказал и закашлялся страж. Вода не в то горло попала. – Но не ожидал.

– Никто не ожидал. Хозяйка редко покидает Закатный замок, еще реже снисходит до простых смертных.

– Я должен буду доложить.

– Доложишь, – кивнул Болериан. – Вместе с делом леди Вермош. Больше причин не верить мне у тебя нет?

– Но ты уверен?

– Должен ли я ставить под сомнение слова госпожи? – вопросом на вопрос ответил жрец, будто бы ни к кому не обращаясь. В своем стремлении придать вес истории леди Вермош и отвести от нее всякие подозрения Болериан ходил по тонкому льду, рискуя вызвать недовольство той, от которой полностью зависел. Но поступить иначе жрец просто не мог. – Если его величеству нужна преждевременная кончина обоих сыновей – он может попробовать обратиться к Хозяйке. В ином случае – ее лучше не беспокоить. Меры уже приняты.