Глава 2
Ведьмы

Двое зверей появились прямо передо мной в тот момент, когда я остановилась, испугавшись собственной ярости. Должно быть, они подумали, что я растратила всю свою магию. Эти двое когда-то были людьми, но сейчас верилось с трудом. Один зверь напоминал помесь волка и обезьяны, второй походил на паука, только размером с осла. Я вспомнила магистра Знута. Возможно ли, что это был кто-то из его семьи? Только в этот раз я не застыла от страха. Теперь нужно было что-то посерьёзнее, чем паук, чтобы напугать меня. У этих тварей была одна общая черта – человеческие глаза, и злоба и ненависть в них были тоже совсем человеческие. Эти твари пришли, чтобы убить меня. И, заглянув в их глаза, я успокоилась. Потому что в их отражении я увидела себя. Всю свою жизнь я предпочитала не пользоваться магией как оружием. Я лечила, исцеляла, помогала, но теперь… Теперь я готова была стать вот таким же зверем. Забыв, кто я на самом деле такая. Ненависть всех превращает в чудовищ, потому что не бывает светлой ненависти, не бывает доброй ненависти. И когда ты звереешь, думая, что защищаешь добро, нужно вспомнить, что в этот момент ты переходишь на сторону зла. Но как тогда победить? Как?

Где-то в вышине надо мной прокричал ворон Тёмных. Под землёй зашевелились проклятые корни красных деревьев, и я поняла, что там внизу ими опутано всё. Словно это и не корни вовсе, а кровеносные сосуды, по которым бежит сила, накопленная Тёмными. Что они создали? Где сердце? Столько времени я рубила красные деревья, но это оказалось бессмысленно. Нужно было найти сердце, к которому ведут эти страшные сосуды. Они тоже походили на путь. Страшный, кровавый, бесконечный, запутанный. Я вздрогнула, почувствовав, что ещё немного, и я пойму, как взять эту силу. И тогда моя магия станет безграничной. Но что потом? Кем стану я потом? Тёмные эльфы создали проклятие именно так, взяв чужую силу.

Задумавшись, я едва не пропустила момент нападения.

Паук бросился ко мне. Он был шустрым, но я не собиралась убегать. Вторая тварь, кажется, успела сообразить, кто кем является, но не была настолько проворной, чтобы вовремя исчезнуть с моего пути.

«Боги, – подумала я, глядя на убитых мною чудовищ, – куда же подевалась та, кого называли Добрейшей? Как же быстро можно потерять человеческий облик? Где та черта, которую можно не заметить, и ради благих намерений перейти и стать тварью? И сколько людей в этом городе превратились в чудовищ, думая таким образом спасти своих близких? И что было потом? Нет уж, я так не хочу! Но как научиться сражаться во имя добра, не причиняя никому вреда? И возможно ли это? Или нужно сдаться без боя? Тогда кто защитит слабых, кто защитит то самое добро?»

– Вот ты и поняла, что такое значит скорбеть, – услышала я знакомый голос.

– Онини? – Я медленно обернулась, готовясь к новому сражению.

Она вышла из-за угла дома, двигаясь плавно и грациозно. Прекрасная и непостижимая.

– Удивлена? – Женщина изящно склонила голову.

– Откуда ты здесь?

– А разве не ты рассказала Рюку, где найти меня? О, главный королевский маг собрал много подобных мне. Коллекцию редкостных уродцев. Живые экспонаты для его учеников. Теперь город нас всех выпустил на улицу. Чтобы все могли полюбоваться нами.

Я мысленно обругала Рюка. Лучше бы он бабочек собирал.

– Теперь весь город знает, на что мы способны. И может скорбеть вместе со мной о моих и своих утратах, теперь не осталось тех, кто не потерял бы родных и близких, а многие потеряли и самих себя. Ты тоже близка к этому, Дная.

– Онини, твой трюк больше не сработает со мной.

– Как и твой со мной. О, спрятаться за маской было очень интересным решением.

– Знаю.

– Этот город больше никому не даст носить маску. Он сдирает эти маски вместе с лицами.

Я вспомнила о кукольнике и подумала, что это не так. Спрятаться можно было от чего угодно, но нужно ли прятаться, тем более ценой собственного я?

Я направилась к Онини.

– Тебе есть в чём покаяться, Дная.

– Да, – ответила я искренне и заплакала. Мою спину обожгло, я чувствовала, как шрамы меняют своё положение, я знала, что написано слово «Скорбь».

– Тебе нужно пожалеть себя.

– Да. – Я всё ближе подходила к Онини, и слёзы текли по моему лицу.

– Тебе нужно принять мою боль.

– Ты права, – сказала я. – Я принимаю твою боль, я скорблю вместе с тобой о твоих и общих утратах, и я прошу у тебя прощения.

Я обняла эту женщину, впитывая в себя все её чувства, всю боль, все страдания. Потом я уложила её на мостовую и пошла дальше. Онини не стало. Я не убивала её, я просто вынула из неё боль, всю целиком. А кроме боли, в Онини ничего и не было. Как же я раньше не поняла того, что именно это и было ей нужно? Ещё в тот момент, когда я появилась перед ней впервые. Нет, не поклонения хотела эта женщина, это была лишь иллюзия, только видимость. Она хотела покоя.

Я сделала несколько шагов и прислонилась к стене ближайшего дома. Сердце бешено колотилось в груди, было тяжело дышать. Забрав страдания Онини, которые, по сути, и были её силой, я с ними не справлялась. Я и не представляла, какая это мощь, и теперь они пожирали меня изнутри. Нужно было что-то сделать. Но что?

Я ощутила панику. У меня не хватало сил справиться самостоятельно.

«Это потому, что я тоже хочу покоя», – подумала я и испугалась, потому что если я признаюсь себе в этом, то лягу просто на мостовую и больше не сдвинусь с места.

Нет, нет, нужно было двигаться, идти, а если понадобится, ползти к Дворцу. Я сделала пару робких шагов по направлению к центру города.

Что-то изменилось. Я почувствовала это сразу же. Словно отзвуки мелодии. Сила. Чужая. Непонятная. Но смутно знакомая.

– Только не сейчас, – пробормотала я. – Только не сейчас, боги.

Я заставила себя выпрямиться. Заставила себя забыть о сердце, которое норовило вот-вот разорваться на куски. Я сделала это как раз вовремя.

Они появились предо мной все разом, вышли из-за снегопада, точно из-за занавеса в театре.

Размытые фигуры в серых балахонах и белых плащах. Их лиц не было видно из-под капюшонов, но я знала, что все они женщины. Я уже давно догадалась, кто передо мной. Противоположность магам, ошмётки великой силы, грязь из подворотен. Те, кого маги предпочитают не замечать. Их имя как презрительный плевок на землю. Ведьмы.

Их было трое. Но в то же время они были одним единым целым. Их сила была общей, их имя было общим, их судьба была одна на всех.

– Сестра! – сказала одна из них, выходя вперёд и раскидывая руки в стороны, точно приглашая меня броситься в её объятия.

Я медленно сложила ладони и поднесла их к губам. Все знают, этот жест означает, что маг решил вступить в бой. На самом деле я сделала так, чтобы не было заметно, как дрожат мои руки. А может быть, его за этим и придумали.

«Ну что же, – усмехнулась я про себя, – эта встреча либо освободит меня от лишней силы, либо убьёт, когда я попытаюсь воспользоваться переполняющей меня магией. В любом случае ждать осталось не долго».

– Мы пришли к тебе с миром, Дная! – Ведьма медленно опустила руки. Точно пытаясь показать, что не хочет битвы. Каждое её движение завораживало. Она заклинала меня, точно я была опасной змеёй.

– Мир не для таких, как мы. – В моём голосе было столько надменности, что мне сделалось неловко.

Капюшон плаща стёк ведьме на плечи, и я вздрогнула, узнав её, – «тётушка»! Та самая тварь, которую я встретила, впервые появившись в Великом городе. Я была тогда так наивна, что попалась на наглое враньё незнакомки, будто бы она сестра моей матери. Если бы не проходящий мимо Рэут, эта милая «тётушка» неплохо заработала бы, продав меня, словно глупую овцу зверям, живущим в городе. О том, что произошло бы потом, мне даже думать не хотелось. Рэут передал «тётушку» стражам и долго охотился на подобных ей. Но судя по тому, что я вижу её пред собой, в руки палача эти твари так и не попали. Неужели Рюк был так глуп, что оставил жизнь и этому чудовищу? И вообще, на чьей стороне главный королевский маг? Надеюсь, у меня будет возможность спросить его об этом.

– Вижу, ты меня узнала, Дная, – улыбнулась мне «тётушка» так широко, словно мы были добрыми друзьями. Сейчас её красота снова была ослепительной, идеальной, несравненной, но я-то помнила её истинное лицо, то, которое показал мне Рэут. – Вот и снова мы встретились. Почти на том же самом месте.

– У меня сегодня просто день встречи старых знакомых, – процедила я сквозь зубы.

– Что ты так смотришь? Думала, я уже сгнила в земле? – засмеялась ведьма. – Нет, дорогая, у меня есть друзья, которые вытащили меня из рук палача. В этом городе мне многие обязаны и многие нуждаются в моих услугах. Знаешь ли, магам многие завидуют и, не имея силы, пытаются достичь её, например, принося жертвы. А значит, им нужны такие, как я. Твой покровитель, конечно же, доставил мне некие неприятности, и я поклялась, что Рэут получит сполна за каждую каплю крови, что я пролила в тюрьме. Но ведь и у него тоже есть друзья. Например, ты. И ради тебя я забуду свою клятву – отомстить Рэуту.

– Ради меня? – Я рассмеялась, сердце тут же заныло. – Должна заметить, хоть мы и встретились почти на том же самом месте, но я уже не та наивная девочка, едва покинувшая собственный замок. Сейчас меня не так легко обмануть и продать.

– Продать?

– Именно так, как животное…

– Я и не думала продавать тебя. Это Рэут сказал тебе? Он был бы прав, окажись ты обычной девчонкой.

Сердце опять напомнило о себе болью в груди. Я не удержалась, и боль сморщила моё лицо, всего на мгновение, не больше, но всё же. К счастью, ведьма поняла это по-своему.

– Не морщись. Большинство этих дурочек, что бегут в Великий город из своих деревень, в лучшем случае ожидают бедняцкие кварталы. Так устроен мир, ничего не поделаешь. В твоём случае всё было иначе. Во-первых, ты была благородной. Поверь, убивать тебя было бы глупостью и расточительством. Во-вторых, я уже тогда почувствовала твою силу и поняла твою судьбу. О, девочка, я бы позвала тебя стать одной из нас. Я бы многому научила тебя. Ты бы стала…

– Ведьмой? – Я рассмеялась, но весело мне вовсе не было.

– Что ты знаешь об этом? – зарычала одна из подруг «тётушки». – Только став ведьмой, женщина может быть свободной.

– Тише, Агни. Девочка просто наслушалась страшных сказок. Мы должны открыть ей глаза на правду, – прервала её моя старая знакомая, судя по всему, она была среди них главной.

– Я маг, чтобы маг пал до ведьмовства? За кого вы меня принимаете? – вспылила я.

– За благородную, которая отказалась от ветви. О, нет, я не обвиняю, напротив! Женщины этого королевства унижены и втоптаны в грязь, даже вы, благородные, точнее сказать, тем более вы, благородные. Вечные узницы своих замков и кровавых ритуалов, вы хуже рабынь. Но и мы, женщины свободных городов, унижены не меньше. Мужчины получают власть и почести, что получаем мы?

– Все мы скрывали свой дар до поры до времени, – заговорила Агни. – Все мы прятали его. Матери говорили нам, чтобы мы так делали, потому что так поступали их матери и матери их матерей. Потому что если женщина покажет то, на что она способна, её ждёт смерть. Потому что мы угроза для мира мужчин.

– Да, Дная! Хорошо быть магом, за это не высекут, не бросят в тюрьму, не казнят. А чем мы отличаемся от вас? Только тем, что в нас нет чужеродной крови первых магов. Так разумнее было бы казнить магов, ведь вы не люди. Но вы сильны, и среди магов много мужчин. А что, если все женщины ведьмы? А, Дная, что, если мы себе признались в этом, а другие просто боятся?

– Вы пришли, чтобы обсудить это сейчас со мной?

– Нет. Мы пришли, чтобы ты поняла очевидное – ты одна из нас.

– Тогда это было глупо с вашей стороны. Меня ждут во Дворце Короля. Посторонитесь, это говорит вам маг!

– Проклятый маг, – выплюнула Агни, – бродячий маг. Дорожник.

– И тем не менее маг! Тот, кем вы никогда не станете, как бы ни старались, потому что ваша сила гнилая.

– Маг? А разве магия ни разу не подводила тебя, Дная? И разве не было момента, когда, не чувствуя силы, ты пользовалась обычным колдовством? Только не лги! – вскинула руки вверх та, которую я называла «тётушкой».

Я заскрипела зубами. Ведьма была права. Да, я пользовалась так называемой домашней магией, магией бессильных, но никогда не делала это во зло.

– Тебе нечего возразить, Дная? Я права? – наступала ведьма.

– И что же с того? Я всё равно не стану одной из вас. Вы обращаетесь к одной из двенадцати избранных! – Я прикрылась своим званием, как щитом.

– Ох уж мне эти игры благородных, как вы любите титулы! Дай вам ощущение того, что вы пуп этого мира, и вы умрёте за это.

– А что же дали бы мне вы?

– Уж точно не пустое звание. Мы бы дали тебе власть! Не призрачную, нет. Мы дали бы тебе ту власть, которой можно коснуться, потому что мы настолько сильны, что можем взять всё, что пожелаем. Присоединяйся к нам. Теперь, когда король умер, мы сможем изменить мир. Мы так долго ждали этого!

– Вы и ваша мать?

– Наша мать? – «Тётушка» удивлённо замолчала.

– Королева Тёмных эльфов, – милостиво пояснила я.

Ведьмы засмеялись.

– Она не мать нам. Уж скорее она мать всем, с кем мы будем бороться. Приди к нам, сестра, и мы победим её вместе. – «Тётушка» вновь раскинула руки в стороны.

– Нет. – Я тяжело вздохнула.

– Или ты не хочешь быть с нами, потому что любовь к мужчине осквернила тебе сердце? Любовь – это зараза похуже ветви на твоём лбу. Она отравляет тебя, – прошипела Агни.

– Это не ваше дело! – зарычала я в ответ.

– Кого же ты любишь? – зашипели ведьмы хором, и от этого стало жутко, они снова напомнили мне единый организм. – Рэута?

– Прочь! – приказала я. Меня взбесило то, что они смеют называть его имя, то, что они лезут мне в сердце.

– Рэут лгал тебе. Всегда лгал. Лгал о нас. Лгал о твоей силе. Лгал о своей любви к тебе. – Ведьмы по-прежнему говорили все вместе и движения их тел, которые наклонялись и вздрагивали, точно их бил незримый ветер, были синхронны.

– Он не лгал мне о любви, – прошептала я.

– Лгал.

«А вот и не лгал, – горько усмехнулась я про себя, – он ведь никогда не признавался мне в любви, кроме того случая, когда приказал отдать свои чувства. Лучше бы он мне лгал. Тогда я бы знала, что бывает счастье. Даже если счастье – это ложь. Тогда бы у меня были силы дойти до Дворца Короля».

– Пусть и так, о любви лгут все. И короли, и дворовые мальчишки. Но о ней все лгут искренне. Просто никто не верит в то, что она потухнет. И если девушка поверит, что любовь будет вечной, ей некого винить, кроме себя, – повторила я слова тени, что воспитала нас. – А что касается остального, я и без Рэута знаю, что вы зло, – сказала я спокойно.

– А магия – добро? – спросили меня ведьмы.

– Я видела на своём пути дело рук таких, как вы, я лечила от этого людей, лечила магией. В моих руках магия была добром.

– Но ты карала тех, кто причинял вред.

– Да, обращала зло причинённое против тех, кто его сотворил.

– Ну разве это не означает, что ты пользовалась злом как оружием?

– Я просто отправляла кровожадных бешеных собак к их хозяевам.

– И те сжирали их.

– Я не получала выгоды от этого, но мир становился чище.

– Не получала выгоды? И это ты ставишь себе в заслугу? Знаешь, почему маги не делают того же, что мы? Не получают выгоду для себя?

– И почему же?

– Потому что не могут. Вы дорожите силой, вы дрожите над ней, стараясь не истратить, она для вас дороже золота. А к нам сила приходит, когда мы её тратим. Что вздрогнула? Тебе это знакомо? О, ты ближе к нам, чем к магам. Тебя ведь воспитала тень. Но кто сказал, что добро нельзя делать посредством зла? Ты сейчас ведь не лечила, ты убивала живых существ.

– Чудовищ.

– А разве они не хотят жить?

– Не я, а они сделали этот выбор. Тот, кто несёт зло, обречён. Я лишь орудие.

– Вот ты и дошла до сути. Мы, ведьмы, – лишь орудие в чьих-то руках. Став одной из нас, ты сможешь сделать много, ой как много. Уничтожить тварей, например. Очистить город. Убить Королеву.

– И что вам с того?

– Тогда мы очистим это королевство.

– От кого?

– Ото всех! От тёмных эльфов и их королевы, от короля. От благородных. Мы построим здесь новый мир.

– Его уже строили здесь на крови. Вышло плохо. Я не повторю старых ошибок. Я нужна вам, потому что могу добраться до силы тёмных. Именно за этим я вам понадобилась, всё остальное – ложь, – сказала я решительно. – А теперь прочь, вы стоите у меня на пути.

– Мы уйдём, только ты всё равно придёшь к нам, потому что… – «Тётушка» замолчала.

– Так почему же ещё? Что больше нет причин? – улыбнулась я.

– Видят боги, я не хотела становиться той, что принесёт тебе дурную весть…

– Говори!

– Рэута нет.

Улыбка тут же сползла с моего лица, я разозлилась:

– Ты лжёшь! Я бы знала! Чувствовала…

– Ты многого не знаешь, – заговорила вдруг ведьма, которая ещё не пыталась опутать меня своими речами и лишь выступала хором с остальными. Голос её показался мне знакомым. Настолько знакомым, что сердце испуганно забилось в груди, снова причиняя мне боль. – Ты многого не знаешь. А когда узнаешь, поймёшь, что всё, что знала до этого, было обманом.

– А вы, значит, правда? – Я не хотела верить в то, что уже знало моё сердце.

– И мы ложь, всё ложь. Только тебе придётся выбрать ту ложь, что будет менее отвратительной. Выбрать и сделать её правдой. Я выбрала.

– Она пророчица, она умеет находить скрытое, – сказала мне «тётушка». – И она сама пришла к нам. Мы не виноваты. – На её лице расцвела мерзкая тоненькая ухмылка, похожая на резаную рану, из которой вот-вот появится кровь.

Я почувствовала дрожь, вначале я не поняла, что со мной, я думала, это ведьмы используют своё колдовство, но волнения силы не было. Это был страх, простой человеческий страх.

– Лени, – сказала я, – это же не можешь быть ты?