Ночной звонок

Лада с трудом нашарила в темноте телефон. Половина третьего! В голове прозвучало голосом любимого артиста «Я очень не люблю ночных звонков…»

– Лада Романовна, это Гриша…

– Какой Гриша? – не поняла Лада, стараясь закрыться от всеобъемлющего страха, наползающего на неё стотонным танком.

– Друг Антона.

– Господи, Гриша, прости, я не узнала тебя. Что случилось?

Гриша молчал. А Лада чувствовала, как танк её полностью подмял. И такая знакомая и ненавистная чёрная волна потащила её за собой.

Замелькали картинки: улица, дорога, машина, скорость, большая скорость, удар… боль. Страшная боль… Темнота…

– Когда? – выдохнула Лада, едва раздвигая губы.

– Два часа назад, – Лада поняла, что Гришка плачет. – Он разогнался и…

– Не надо, – остановила его Лада, – я знаю. Куда приехать?

Лада смотрела на груду искореженного красного металла. Тело Антона уже увезли. Странно, что она так подумала про сына: тело. Гриша стоял чуть поодаль, постоянно дёргая головой. Вытирал лицо о воротник куртки. Лада пошла к машине. Вернее, к тому, что ещё несколько часов назад было яркой дорогой игрушкой.

– Не надо, Лада Романовна, – Гриша рванулся к ней. – Не надо вам туда. Там…

– Кровь? – Лада посмотрела Грише в глаза. – Я знаю, Гришенька. Это кровь моего сына.

Лада опустилась на колени рядом с большими темными пятнами на асфальте. В тусклом освещении была непонятна природа их происхождения. Но Лада знала – это кровь её мальчика. Красивого, умного, безмерно любимого. Единственного.

– Почему кровь здесь? – растерянно спросила Лада, соизмеряя расстояние от пятен до искореженного железа. Ей казалось, что выяснить это очень важно.

– Он еще жив был… – Гришка уже не стеснялся Лады. Судороги рассекали его лицо словно молнии грозовое небо. Он тяжело сглатывал рвущиеся рыдания. – Пока «Скорую» ждали, тут лежал… Натекло…

Гриша отвернулся.

– А ты как узнал? – Лада говорила, чтобы не молчать. Она была уверена, что как только замолчит, сойдет с ума. Надо говорить. Все равно что.

– Мой номер в его телефоне был последним. Он звонил мне за полчаса, – в горле у Гриши забулькало.

Лада провела рукой по тёмному пятну на асфальте, поднесла руки к лицу. Кровь её мальчика. Этого не может быть! Это просто дурной сон! Нет, нет! Это не может быть правдой. Чёрная волна вновь начала свою атаку на Ладино сознание: коридоры, коридоры, тусклое освещение, столы, на столах люди. Стоп! Каталка, на ней Антон. Лицо разбито до неузнаваемости. Но Лада знает: это он! Его любимая куртка из тонкой лайки цвета шоколада. Песочные мокасины. Она сама недавно привезла их ему из Италии. С его сорок пятым размером непросто найти хорошую обувь! К каталке подошёл человек, начал проверять у Антона карманы. Всё, что нашел, сунул в карман своего халата. Пошел к выходу, но вернулся, снял с вывернутой руки Антона часы.

Лада очнулась. Значит всё правда! Антошки больше нет. Грудь стиснуло. Невозможно сглотнуть, вдохнуть, что-то сказать. Лада судорожно вцепилась в горло, захрипела. Гриша в одно мгновение оказался рядом. Он тряс её за плечи, что-то кричал. Подбежали люди, влили ей в рот жидкость из плоской фляжки. Горло опалило. Вместе с огненным клинком в тело со свистом влетел воздух.

– Пойдемте, Лада Романовна, – Гриша поднимал её с асфальта, – не надо вам здесь.

Бедный мальчик, он так пытался её защитить от горя. Лада уже пошла от искореженной машины и кровавых пятен, как боковое зрение зацепилось за какой-то предмет. Она отстранилась от Гриши, наклонилась. Кольцо. Антошкино кольцо, подаренное ему бабушкой, Ладиной мамой. Антон носил его на кожаном шнурке на шее. Лада стерла кровь с кольца о свое белое пальто. «Спаси и сохрани» – просила надпись по окружности. Не спас… Не сохранил…

Наконец-то Лада заплакала. Нет, завыла. Сначала тихо, потом все громче и громче. Вместе с вылетающим из горла страшным криком рвалась из тела её душа. Рвалась и умирала. Лада настолько была страшна в своем горе и отчаянии, что Гриша не осмелился к ней подойти. И никто не осмелился.

Смертельный рык раненой волчицы повис над городом на одной ноте. У всех, кто слышал этот вой, вставала дыбом кожа. В этом вое умирала в корчах Ладина душа. Когда, наконец, вой весь вышел и наступила тишина, Лада почувствовала на месте души бездонную пропасть, наполненную болью. И никаким другим чувствам места там больше не было. Лада поднялась с колен и подошла к оцепеневшему Грише.

– Пойдем, Гришенька, – Лада коснулась его руки и кивнула в сторону припаркованной вблизи Тойоты. Гриша посмотрел на Ладу и отшатнулся: перед ним стояла совершенно седая старуха. Вместо всегда смеющихся зеленых глаз на лице старухи чернели две глубокие ямы. Из ям на Гришу строго и требовательно смотрела сама смерть…

Игры в прятки

Вот бывает, что не ждешь хорошего, а оно – ррраз – и случается! Накануне 8 Марта свекровь взяла к себе наших детей, чтобы мы с мужем «куда-нибудь сходили». Ага, вот прям разбежались! Я уже прикидывала, как приду домой с работы, поваляюсь в ванне, надену любимую уютную пижаму и завалюсь с книжкой под одеяло. А утром буду спать-спать-спать-спать. И никто не будет канючить: «Ну, мааам, мы есть хотииим!».

И надо же было мне взять в руки этот журнал, оставленный кем-то в учительской на столе! Там было написано, как важно устраивать мужьям сюрпризы и праздники. Я мысленно оплакала планы на отдых и запланировала романтический ужин. Весь такой при свечах, с вином и вкусностями. Романтик-романтик, любовь-морковь! Ну потом кино на диване в обнимку, эротические игры и долгий утренний сон.

Когда я уже наметала на стол красоты и вкусноты, нарисовала неотразимость на лице, нарядилась, как на выход в Мариинский театр, и приготовила кружевную ночнушку, позвонил муж. Радостным голосом сообщил, что у них там сегодня в штабе «поздравление тёток» по случаю предстоящего праздника, поэтому он задержится на пару часиков.

О моих планах на романтик муж не знал. Это ж из серии – сююююрпрааааайз! Ох, как я обиделась! Ну как же так, я тут уже всего напланировала. Все так красиво придумала и организовала, салат его любимый построгала, а он…, а он…! Даже слова не подбирались, чтобы назвать его поступок. Я накручивала свою обиду, как нитку на клубок, совершенно забыв, что муж не был в курсе моих вечерних планов.

Он сейчас будет всяким тёткам комплименты говорить, цветы дарить, улыбаться! Потом они выпьют там все, начнутся танцы-шманцы! А ты, бедная и несчастная жена, сиди дома одна. Блестящая, как пряжка на парадном ремне, вся такая душистая, как дембель пред увольнением. И нарядная, как жена командира полка во время инспекции магазина. И никому не нужен твой ужин при свечах в комплекте с эротическим бельем! И никто тебя не ценит и не любит!

Я пострадала для порядка с полчасика и призадумалась. Вот ты значит как?! Чужие тетки тебе важнее и дороже единственной жены? Ну ладно, посмотрим, чья возьмет! Я, знаешь, тоже не… пуговица от кальсон! И поклонники у меня есть. Вот все папаши моих учеников мне комплименты говорят. А некоторые даже к ручке прикладываются!

Я быстренько ликвидировала праздничный стол, рассовав парадные закуски по углам холодильника. На передний план выставила кастрюлю с борщом и макароны по-флотски. Ибо вот! Думаешь, тебя тут кто-то ждал? Да кому ты нужен, иди к своим крысам штабным!

Смыла красоту, переоделась в домашний костюм. Так, что дальше? Скандал – это пошло и банально. Думай, Гала, думай! Мстить надо красиво и изящно. Я решила к приходу мужа спрятаться в шкафу. Убрала пальто (благо тогда оно было одно!), спрятала в детской комнате сапоги. Пусть этот гад придет и увидит, что жёнушка его совсем не киснет в тоске-печали. Её вообще дома нет! Она проводит время весело и интересно. Уйти из дома я не могла, потому как я должна была собственными глазами увидеть его страдания и испытать триумф от собственной значимости.

Я уже рисовала сладостные картинки, как муж сначала удивится, потом расстроится, потом забеспокоится, потом испугается и рванет в ночь с прытью новобранца перед старшиной на поиски любимой жены. Сидеть в шкафу я планировала до торжества справедливости и полного удовлетворения местью. Хоть до утра!

Едва в двери заскрежетал ключ, я юркнула в шкаф на подготовленное место. Муж пошуршал в коридоре одеждой, зашел в комнату, включил свет и удивился не очень трезвым голосом:

– О, Галки нет! Куда это она ушла?!

Все идет по плану! Он удивился. Сейчас начнет волноваться. Я ликовала, наблюдая за мужем в предусмотрительно оставленную щелочку. Он снял форму, натянул джинсы и тельняшку и ушел на кухню. По количеству хлопков холодильника стало понятно, что все мои нычки он успешно обнаружил и теперь его желудок испытывал кулинарный экстаз! И совсем не от борща!

Сидеть в шкафу было неудобно, тесно и душно. Спину заломило, ноги затекли. Я повозилась, пока мужа нет, устраиваясь поудобнее. Ничего-ничего, сейчас ты забеспокоишься! Прошло полчаса, может, чуть побольше. Беспокойства никто не выказывал. Я хотела в туалет, пить и даже есть! Я ж от злости даже не попробовала свои шедевры! Мстительница! Сижу тут теперь как идиотка, а он там лопает от пуза!

Наконец муж появился в комнате, сыто мурлыкая какой-то веселый мотивчик. Я уже думала не о мести, а как бы мне дойти до туалета. Уснул бы что ли поскорей! Можно будет вылезти из своей засады. Но не тут-то было! Муж расстелил диван и включил телевизор. Еще минут сорок он смотрел какой-то фильм. Потом начал слегка похрапывать. Вскоре храп стал вполне устойчивым. Я вывалилась из шкафа и, чтобы не спалиться, поползла из комнаты, по пути выключив телевизор. Хотя какое – спалиться! Муж спал сном праведника, выполнившего на сегодня все важные дела.

Я открыла холодильник, достала миску салата, отметив удивительную прожорливость мужа после корпоратива. Доела салат, налила себе большую кружку чаю и отрезала внушительный кусок собственноручно испеченного торта.

Чувствовала я себя странно. Изо всех сил я пыталась сгенерировать в себе обиду, но из глубины рвался смех. Я посмотрела на себя в зеркало и от души захохотала: сидит такая курица, лопающая на ночь торт с кремом из масла и сгущенки. Только кружевных труселей для убойной красоты не хватает!

Утром муж встал раньше меня. Когда я выползла на кухню после вчерашних нервов, меня ждал большой букет тюльпанов, коробка литовских конфет с ликером и духи! Французские! Настоящие! Где взял-то?! Я моментально запамятовала вечеринку с чужими тетками и кинулась к мужу обниматься-целоваться.

Мы выпили вчерашнего вина, потом кофе с остатками вчерашнего торта, и муж вдруг спросил:

– Да, а где тебя вчера носило? Я уснул, ждал-ждал, не дождался.

Пока я судорожно придумывала достойный ответ (не рассказывать же про шкаф!), муж сам ответил:

– Что, со школьными подружками шампусиком баловались? Правильно, пользуйся моментом, пока наша банда в отъезде!

Больше мы эту тему не обсуждали.

А я для себя сделала вывод: другой человек может думать и действовать совсем не так, как я. И если я прячусь, то это не означает, что меня будут искать!