Часть первая

1

Они позвонили, когда она почти доехала. Долго извинялись, но встречу отменили. День был безнадежно испорчен. Договариваться с кем-нибудь еще в это время – бессмысленно, к тому же неизвестно, сколько ехать до города. Она развернула машину и тут же попала в пробку. В надежде ее объехать нашла какую-то проселочную дорогу. По карте выходило не очень коротко, зато без плотного движения. Могла ли Алина тогда предположить, что эта дорога круто повернет ее жизнь?

Дом она увидела сразу. Он мощно стоял на склоне холма в гордом одиночестве, раскинув стеклянные флигели, как крылья, в обе стороны. Недалеко от него росли деревья, ближе к склону холма они объединялись в лесную массу, а забираясь на вершину следующего холма, разбивались на группки. Эти лесные волны, то редея, то набирая мощь, уходили до самого горизонта и, упираясь в него, уже теряли яркость, укутываясь сизой дымкой. Захватывающая своей красотой картина. Дом был хозяином этой земли, этого леса и даже части горизонта. Он ни в какое сравнение не шел с разномастными строениями, которые прилепились к дороге с обеих ее сторон. Он стоял вдалеке от них, но дорога, которая шла к нему, начиналась между старыми деревянными домами и новыми коттеджами.

«Вот это правильное место для жизни», – подумала она. Ей нестерпимо захотелось рассмотреть этот дом поближе. Со второй попытки она нашла нужный поворот и, проехав вдоль заборов, вырулила на хорошую дорогу, которая, слегка извиваясь, шла к дому и упиралась в ажурные ворота.

Вблизи дом был еще прекраснее. Мощный, коренастый и вместе с тем легкий и изящный. Он настолько гармонично вписывался в окружающее пространство, как будто бы создавал с ним единое целое. Будто это не его построили, а он вырос сам и вырастил эти холмы позади себя, деревья, лес, небо.

Алине захотелось рассмотреть его получше. Из-за забора было видно, что на лужайке перед домом и на крылечке не лежало ни единого предмета: ни забытых вещей, ни инструмента, будто живущие в доме были помешаны на порядке, либо их вообще не существовало в природе. А что, дом такой самодостаточный, что жильцы ему совсем не нужны.

Она пошла вдоль забора, пытаясь найти подтверждение своей мысли. Во всех окнах шторы были задернуты, а на траве повсюду был тот же идеальный порядок. И тут вдруг из-за угла дома вышел мужчина. На нем были резиновые сапоги, защитного цвета штаны и расстегнутая куртка, под которой видна была футболка. В руках у него была лопата. Увидев Алину, он изменил траекторию своего движения и, прошагав в ее сторону, остановился напротив, по ту сторону забора. Он спокойно смотрел на нее, не задавая никаких вопросов. Это спокойствие читалось и в позе, и в лице, и в глазах, хотя сама ситуация, казалось, вынуждала его задать незваной гостье вопрос, зачем она здесь.

– Что нужно, чтобы жить в этом доме? – неожиданно для себя спросила Алина.

– Быть женой хозяина. Или любовницей, – ответил он, ничуть не удивившись, как будто ему каждый день задают этот вопрос.

– И что, с ним можно это обсудить? – Алина решила продолжить эту игру.

– Можно.

– А когда?

– Прямо сейчас.

– И где он?

– Перед вами.

Алина внимательно посмотрела на человека с лопатой. Конечно, лопата, сапоги и простая одежда хорошо маскировали их обладателя под рабочего, но спокойное властное лицо противоречило этой картине. У садовников и рабочих не бывает таких лиц. По своей работе Алина встречала людей с такими лицами. Они оказывались или начальниками компаний, либо хозяевами.

– Я сначала хочу посмотреть комнаты, – сказала она, решив оставить за собеседником право первым закончить игру.

– Какой вариант предпочитаете? – все так же без тени эмоций спросил он.

– Второй.

Он кивнул то ли в знак того, что он понял, то ли в знак одобрения.

– Пойдемте в дом.

Внутри ее росло веселое изумление. Ситуация была абсурдной, с какой стороны на нее ни посмотри. Решив, что пока она теряет гораздо меньше хозяина, который рискует обзавестись неизвестной жиличкой, Алина двинулась за человеком с лопатой.

Он отворил ей дверь рядом с воротами, и они поднялись на крыльцо. Здесь он наконец оставил свою лопату и, открыв дверь, пропустил ее вперед. Проходя мимо него, она почувствовала еле уловимый запах пота. Он ей почему-то показался очень приятным. Это был скорее запах тела крепкого здорового мужчины, который выполнял тяжелую физическую работу. Запах был такой правильный и… волнительный. Она тут же вспомнила, на каких условиях она согласилась поселиться в этом доме, и… смутилась. Поймав себя на том, что она думает об этом, как будто это все по-настоящему, она испугалась, что сейчас он все испортит и скажет: стоп, а сейчас давайте серьезно, что вам надо?

– Второй этаж, – быстро сказала она, – две комнаты. Окна на холм и на лес.

Он снова кивнул.

– Идемте за мной, – все так же спокойно ответил он и повел ее через гостиную к лестнице.

Она выхватила взглядом из пространства низко опущенный над П-образным диваном светильник, восточный ковер на деревянном дощатом полу, камин в стене с кирпичной кладкой, стол со стульями, за которым, похоже, играют в карты, вход в столовую под балконом второго этажа. И как и на лужайке, никакого беспорядка, никаких случайно забытых вещей. Поднявшись на второй этаж, он повел ее мимо закрытых дверей и остановился у двух последних. За ближайшей дверью оказалась спальня. Играть так играть, решила Алина и стала рассматривать обстановку взглядом придирчивого арендатора. Двуспальная кровать с удобным изголовьем и тумбочками по бокам (интересно, а чья это была комната?), напротив посередине немного утопленная в стену панель телевизора, сверху над ней пара длинных полок с книгами (это в спальне-то!), по бокам панели, покрытые ажурным орнаментом (похоже, дверцы встроенного шкафа). Около окна такое же расписное трюмо (здесь жила женщина?), пуф и маленький диванчик. Еще одна дверь, стеклянная, скорее всего, вела в ванную. И все тот же неестественный нежилой порядок.

Она подошла к окну, задернутому легкой занавеской. Ведь, собственно, весь сыр-бор из-за того, что находилось по ту сторону занавески. Отдернув ее, Алина с облегчением рассмеялась: с высоты второго этажа открывался еще более захватывающий вид, чем тот, которым она любовалась с дороги. Она обернулась к хозяину:

– Хорошо, а где вторая?

Он смотрел на нее с неким ожиданием. Может, он тоже ждал, когда она остановит эту игру?

Во вторую комнату вела следующая и последняя дверь на этаже. За ней оказался кабинет-библиотека: от двери до окна стеллажи с книгами за стеклянными дверцами, внутри этой подковы островок с рабочим столом и двумя креслами, на противоположной стене плазма и по диагонали от нее, около окна, кожаный диван. И опять восхитительный вид из окна на холм.

– Меня все устраивает. Только хотела бы уточнить несколько моментов. Как я могу пользоваться кухней, стиральной машинкой?

– Стиральная машина в подвале, там же можно погладить вещи. Платяной шкаф в спальне. В нем и комплекты постельного белья. Хотите – стирайте сами, хотите – оставьте домработнице. Она приходит в понедельник и четверг. На кухне запас продуктов, можете пользоваться или покупайте что вам нужно.

– Турка есть?

– Нет. Кофемашина.

– Хорошо. Теперь об обязательствах с моей стороны. – Алина вопросительно посмотрела на хозяина. Он молчал. – Сколько раз в неделю? – как ни в чем не бывало спросила она, как будто речь шла о доставке воды в офис или графике курьера.

Он замешкался буквально на секунду.

– Три.

– В процессе можем менять эту цифру?

– При взаимной договоренности.

Он даже не спросил, в какую сторону!

– Какие-то особые пожелания или все стандартно?

– Стандартно.

– Презерватив обязателен. Покупайте сами какие хотите, у меня предпочтений нет. Ну, кроме светящихся, разноцветных, со всякими там хвостиками, ушками, ба нановых и тому подобных. Если хотите без презерватива, то только после предъявления справки из КВД.

После этих слов обычно спокойное лицо хозяина дрогнуло. На нем появилось удивление и, может быть, легкая растерянность. Он смотрел на нее некоторое время, а потом развернулся и вышел из комнаты. Алине ничего не оставалось, как последовать за ним. Он спустился на первый этаж, дошел до тумбочки около входной двери и стал там что-то искать. Спустя пару минут он развернулся к ней, держа в руке ключи.

– Это брелок от ворот. Верхняя кнопка – открыть, нижняя – закрыть. Эти два ключа от входной двери. Этот брелок открывает ворота в гараж, он слева от крыльца. Этот магнитный ключ открывает дверь из гаража в дом. Запишите мой мобильный. Если не справитесь с замками или будут какие-то проблемы, звоните. Вещи сегодня перевезете?

И вручил ей ключи.

– Меня зовут Алина. – Она протянула ему руку для рукопожатия.

– Максим.

Рукопожатие было приятным, какое она любит: выраженное, достаточно крепкое, но не жесткое, без тряски, с одним небольшим взмахом, не длинное и не короткое, ровно такое, чтобы быть уверенным – это было деловое рукопожатие. Руки они разжали в один момент.

– Сегодня.

– Хорошо.

– Как отсюда выехать на трассу?

– На развилке направо, дальше по главной до первого светофора, на нем направо и по главной до трассы.

– Спасибо, не прощаюсь.

Она открыла дверь и направилась к машине. Она шла на автопилоте, потому что мозг отказывался признавать реальность происходящего. И только когда она выехала на трассу и узнала знакомые места, она дала волю своим чувствам. Она встала на обочине и включила аварийку. Он переиграл ее, переиграл в ее любимую игру. Первый раз в жизни Алина была готова первой сказать: «Стоп, а теперь давай серьезно». Ситуация была абсурдна. И что ей делать – ехать за вещами и вселяться в чужой дом? Ну не мог же он на полном серьезе пустить в свой дом незнакомого человека! Он что, ненормальный? У нее на руках ключи от его дома и его телефон, а у него ничего: ни номера ее мобильника, ничего, кроме имени.

– Смотри на ситуацию проще, ты ничего не теряешь, – сказала она себе вслух, – Собери немного вещей и возвращайся, и пусть он уже думает. Играть так играть.

Так, подбадривая себя, она и доехала до дома. Дома она тут же достала чемодан и начала собираться. Одежда, белье, косметика, зубная щетка, шампунь, ноут, спортивный костюм. Тапочки? Есть ли у него фен? Турка, пакет с любимым кофе. Она ходила по квартире, не останавливаясь, ей снова стало страшно. Решимость ее таяла с каждой минутой. Быстро собравшись, она с чемоданом выскочила из дома. И только когда она выехала из города, поняла, что за всеми переживаниями забыла поесть. Остановившись у первого придорожного кафе и за казав ужин, она смогла перевести дух. Алина отъехала достаточно далеко от дома, и можно было считать, что решение принято, она переезжает. Чтобы окончательно успокоиться, она начала перечислять варианты самого неблагоприятного развития ситуации.

«Я приеду к нему с чемоданом, а он скажет: „Деточка, ты что, серьезно решила ко мне переселиться?“ – Она так красочно это представила, что даже покраснела. – Стыдобища какая. Это даже не облом. Это… это… Это унизительно. И что тогда, возвращаться? Нет, как-нибудь выкручусь. Что-нибудь придумаю. В крайнем случае уеду. Но только в крайнем случае. А если я приеду и он скажет: знакомься, это моя жена, семья, детки, бабки? Маловероятно, конечно, зачем он тогда все это затеял? Что-то подсказывало, что так не должно быть.

А если он маньяк и извращенец? Если что случится, ведь никто даже не будет знать, где меня искать. Рискованно, но тоже маловероятно».

Тут она рассмеялась. Первый вариант ей казался более ужасным, чем последний. Получается, быть выставленной, а значит, опозоренной, для нее страшнее, чем попасть в руки насильника. Но, прокрутив обе ситуации в голове и как будто их прожив, она немного успокоилась.

Но случилось то, о чем она не подумала. Свернув с трассы, она заблудилась. Уже стемнело, и ориентиры, которые она запоминала, были не видны. Или она их просто не узнала с этой стороны. Она даже не могла спросить дорогу, она не знала, как называется то место, куда она едет. Проплутав полчаса, она остановилась у деревенского магазинчика и позвонила Максиму.

– Это Алина, – она надеялась, что у него не много знакомых Алин и ей не придется объяснять, кто именно ему звонит, – я съехала с трассы и заблудилась.

– Где ты?

Она назвала деревню, отметив, что он перешел на «ты».

– Стой там, я подъеду минут через десять.

Она сидела в машине и улыбалась. Она чувствовала, как огромная тяжесть свалилась с ее души. Первый вариант отменялся. Он приедет и заберет ее. Это было такое облегчение, что у нее выступили слезы на глазах. Ей даже показалось, что они сделали гигантский шаг в затеянной игре и перешли на следующий уровень. Он ехал за ней. То, что происходило сейчас, уже не было таким деловым, как предыдущий разговор, в этом уже было что-то человеческое, понятное. Именно в этот момент она почему-то поверила, что все, что с ней случилось, – это хорошая история.

Через десять минут рядом с ее машиной остановился черный джип Максима. Он махнул ей рукой, мол, следуй за мной, и начал разворачиваться. Через несколько минут они были в соседней деревне и, проехав несколько развилок, подъехали к нужному повороту. В своих поисках она пару раз проехала мимо него, но так и не опознала это место. Свернув с дороги, она сразу увидела и узнала дом. В темноте он смотрелся совсем сказочно. Около ворот был какой-то неяркий источник света. Дальше, по краям дорожки, поблескивали светящиеся точечки, которые упирались в крыльцо. А над крыльцом висел маленький фонарик, который тоже давал не очень много света. Так же неярко светились зашторенные окна первого этажа. Еще одним светильником была луна, которая давала ровно столько света, чтобы дом угадывался в темноте, но не было возможности рассмотреть детали. Картина была камерной, почти интимной. Алина снова залюбовалась домом.

Он отнес ей чемодан наверх, в спальню. В ее спальню. Молча, без единого слова. Но в то же время спокойно, без напряжения. Ей даже передалось это спокойствие. Как будто она приехала в гости к другу, с которым давным-давно договорилась о своем визите.

– Чай?

Она кивнула. Он чуть задержался в дверях, давая понять, что ждет ее.

Они вместе спустились на первый этаж, в столовую. Она уселась за обеденный стол, а он пошел хозяйничать. Включил чайник, достал чашки, заварку, конфеты, печенье. Он был похож на дирижера: все движения были четкие и отточенные, без суеты и пауз, как по знакомой партитуре. Алина поймала себя на том, что любуется Максимом. С каждым новым поворотом этой абсурдной истории он нравился ей все больше и больше.

Наконец чай был готов, и Максим сел за стол напротив нее. Чай пили в полной тишине. Смотрели то в чашки, то друг на друга. Даже не смотрели, а изучали, как изучают товар в магазине, размышляя, стоит покупать или нет. И на удивление, это откровенное разглядывание было не в тягость, не вызывало ни чувства неловкости, ни желания нарушить тишину какими-то словами. Да и о чем говорить? О погоде, о предстоящем сексе? Или спросить, где инструкция к стиральной машинке? К тому же Алине нравилось рассматривать Максима. Она уже налюбовалась его видом со спины, а теперь изучала его лицо. Возраст определить было сложно, скорее всего, где-то около сорока. Приятное лицо, без изъянов и смазливости, оно было бы достаточно обычным, если бы не совершенно фантастические глаза, в сеточке морщин, и внимательный проникновенный взгляд, в котором читались сила и ум. Человеку с такими глазами хочется довериться, поделиться с ним своими тайнами.

«Интересно, а как мы перейдем к сексу?» – подумала Алина. Сейчас этот вопрос занимал ее больше всего. В сексе она действовала по простой схеме: если ей мужчина нравился, это было достаточным условием, чтобы оказаться с ним в койке. Загвоздка была лишь в одном: Алине понравиться было не просто. Помимо того, что мужчина должен обладать качествами, которые можно описать в понятных терминах, таких как «умный», «веселый», существовало еще одно малообъяснимое требование, которое люди обычно называют словом «импульс». Усложняли этот набор из трех слов дополнительные смыслы, которыми Алина наделяла каждое слово.

Так, «умный» означало: оригинально мыслящий, не пользующийся шаблонами, живой ум; человек, допускающий вольности в одежде; уверенный в себе; не держащий кошек и маленьких собачек; хулиган. Алина считала, что формальный подход в одежде присущ людям скучным, закрытым, а в любителях маленькой домашней живности она видела замаскированный страх одиночества и неумение строить глубокие отношения. Хулиганов Алина ставила в противовес ботаникам, которые тоже казались скучными, закрытыми и закомплексованными. Все эти люди демонстрировали, с точки зрения Алины, неумное поведение.

С «веселым» было чуть проще: ироничный человек; умеющий посмеяться над собой; оптимистичный; любитель загадок.