Цитаты из книги «Пятьдесят оттенков синего»

– И ты предлагаешь нам обо всем забыть?

Справившись со всем, я опустилась в кресло и к моменту, когда Алексей вернулся, успела себя накрутить.

Очки сломаны, лифчик надеть нельзя, он разорван пополам. Бретельки топа оторваны, и на юбке появился рваный разрез почти до пояса. Второй чулок я так и не нашла, и первый полетел в мусор. Единственное, что из одежды осталось нетронутым, так это трусики.

А Алексей, наглая морда, лежал в постели и, подперев голову рукой, внимательно наблюдал за моими судорожными движениями.

Лежа под тоненьким невесомым покрывалом, совершенно обнаженная и прижатая к такому же обнаженному горячему мужскому телу, я не помнила другого момента в своей жизни, когда бы мне было более неловко, чем сейчас.

Я непроизвольно напряглась, и сзади послышался тяжелый вздох.

Мужские руки сжали меня еще крепче, горячее дыхание опалило шею. Алексей проснулся.

Прочитав в юности немало романов о том, как по-особенному, трепетно, с любовью и нежностью драги относятся к своим парам, я точно могу сказать: это не наш случай.

Последний удар, самое глубокое погружение мужской плоти в мое уже сжимающееся в конвульсиях лоно, наши слившиеся в единое целое тела. Меня накрыло. Унесло вихрем удовольствия, укрыв от мира пеленой глухоты, слепоты и полной отрешенности. Уотерстоун стал моим открытием. Я доподлинно знала, что так… великолепно ни с кем другим не будет, никогда. И хотела, жаждала наслаждаться этим драгом вечность.

Толчок – и невыносимое мгновение разлуки. Снова сильный толчок – и отчаяние расставания. Новый, более мощный толчок – и мучительное ощущение одиночества.