Значительный вклад в отвлеченно-философские, умозрительные конструкции культурно-исторического процесса внес И.Г. Гердер, который осуществил попытку создать исторически последовательную картину развития культуры человечества от первобытного состояния к цивилизациям Древнего Востока через культуры других регионов Земли к современной европейской культуре. Свое видение этой картины Гердер изложил в трактате «Идеи к философии истории человечества», отказавшись от идеи главенства европейской культуры в пользу полицентризма, признавая существование ряда равноправных центров мировой культуры. Культура, по Гердеру, едина и присуща всем народам, а различия в ней обусловлены лишь различной степенью развития этих народов, что находит свое отражение в понимании культуры как универсальной характеристики человеческого общества и совершенствования самого человека [31]. Главную роль в таком совершенствовании играют наука и искусство. Цель земного существования, с точки зрения Гердера, – воспитание гуманности. Природа культуры деятельностна, и человек постепенно переделывает окружающий его мир. Каждая культура у Гердера самоценна и уникальна, что находит свое отражение в концепции национального духа культуры в качестве выражения сил разума абсолютного духа. Культура народа – откровение его сущности, а история культуры – прогрессивный процесс; однако преемственность культуры далеко не всегда является прогрессом (нередко новая культура уничтожает старую). Гердер не соглашается с тем, что культура способствует счастью людей. Таким образом, культуры разных народов, по мнению философа, появляясь в разные периоды истории и сосуществуя в пространстве, являются самобытными и уникальными образованиями.

И. Кант определяет эволюцию культурно-исторического процесса как отказ от признания культуры в качестве результата длительного развития природы и человеческого общества. В своем трактате «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане» он отмечает: «Если, однако, мы вправе допустить, что природа даже в проявлениях человеческой свободы действует не без плана и конечной цели, то эта идея могла бы стать весьма полезной; и хотя мы теперь слишком близоруки для того, чтобы проникнуть взором в тайный механизм ее устройства, но, руководствуясь этой идеей, мы могли бы беспорядочный агрегат человеческих поступков, по крайней мере, в целом, представить как систему» [56, с. 22]. В «Критике способности суждения» Кант пишет о том, что последней целью природы по отношению к человеческому роду является не счастье, а культура человека. «Приобретение … разумным существом способности ставить любые цели вообще (значит, в его свободе) – это культура» [57, с. 464]. Согласно теории Канта, культура подчиняет человека диктату разума, его формально-нравственным предписаниям, освобождая от подчинения природе. Отсюда становится понятным смысл и цель истории культуры, которая заключается в переходе от природного деспотизма к деспотизму разума. Кант вводит и четко идентифицирует такие понятия, как внешняя (воспитание, наказание, удовлетворение простейших потребностей) и внутренняя (достижение внутренней свободы человека, совокупность нравственных идеалов и детерминантов социума) культура. Субъективное понимание Кантом прогресса культурно-исторического процесса выражается в прогрессе отдельной личности или небольшой группы людей.

Концепция философии истории Г. Гегеля анализирует историю самораскрытия мирового разума. Определяющим критерием культурно-исторического процесса, по Гегелю, можно считать воспитание человечества к свободе. В философской системе Гегеля культура – это форма отчуждения абсолютного духа, аккумулирование абсолютной идеи, способ самопознания абсолютного духа и самого человечества. По мнению Гегеля, «культура представляет собою имманентный момент абсолютного и обладает своей бесконечной ценностью» [28, с. 215]. Основополагающей силой культурно-исторического процесса Гегель признает разум, способный преобразовывать мир. Разум, по Гегелю, не только силен, но и «хитер»: он добивается своих целей не всегда прямым действием. «Можно назвать хитростью разума то, что он заставляет действовать для себя страсти, причем то, что осуществляется при их посредстве, терпит ущерб и вред» [29, с. 27]. Гегель рассматривает культурно-исторический процесс как ход развития разума и при этом утверждет, что каждая историческая эпоха представляет собой определенную ступень в развитии человечества и в самопознании абсолютного духа. Критерий прогресса, с точки зрения Гегеля, – адекватность человеческого знания истинному положению дел, а степень совершенства знания определяет возможность выделения различных типов культур. Следовательно, развитие культуры становится процессом, движением к более совершенным формам познания, от религии через искусство и мораль к науке и философии.

К. Маркс разработал формационный подход к культурно-историческому процессу как совокупности методологических принципов и объясняющих моделей, применяемых для анализа всемирной истории, в том числе культуры. Марксистская философия определяет развитие культурно-исторического процесса согласно такому критерию, как способ производства, разделяя его на первобытную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую формации [94]. Культура, по мнению Маркса, являясь выражением деятельностной природы человека, выполняет функцию связи между эпохами, народами, регионами и континентами, передавая по наследству и по соседству исторические достижения, накопленные человечеством [93]. Данный подход составляет ядро материалистического объяснения истории и базируется на четырех основных принципах:

1. Принцип единства человечества и, следовательно, единства культурно-исторического процесса.

2. Принцип исторической закономерности – признания действия в культурно-историческом процессе общих, устойчивых, повторяющихся, существенных связей и отношений между людьми и результатами их деятельности.

3. Принцип детерминизма – признание существования в культурно-историческом процессе причинно-следственных связей и зависимостей. Определяющим в культурно-историческом процессе признается способ производства материальных благ, духовные явления носят зависимый, вторичный, производный характер.

4. Принцип прогресса. Культурно-исторический процесс – это поступательное развитие общества, поднимающегося на все более и более высокие ступени.

В учении К. Маркса принцип прогресса реализуется в теории общественно-экономических формаций (общество, находящееся на определенной ступени своего развития). Так, по выражению Н.А. Бердяева, Маркс «разоблачил культуру, в своей экономической теории доведя до предела «заподазривание внутренней тайны «исторического»» [14, с. 16]. «Нормальное» социальное развитие, по Марксу, – это смена формаций через революционные коллизии и разрыв с прошлым. Таким образом, в развитии культурно-исторического процесса под объективными условиями понимаются факторы, не зависящие от воли и сознания людей (природные условия, уровень развития производительных сил); субъективный фактор отражается в деятельности масс, классов, партий, государств и отдельных личностей.

Содержательный аспект культурно-исторической концепции В.С. Соловьева 70-х гг. XIX в. выражен в понимании смысла человеческой истории как выхода эмпирического человечества к Богу, который помогает состояться грядущему богочеловечеству. В трактате «Чтения о богочеловечестве» Соловьев пишет: «Общественный строй должен опираться на какое-нибудь положительное основание. Это основание имеет или характер безусловный, сверхприродный и сверхчеловеческий, или же оно принадлежит к условной сфере данной человеческой природы: общество опирается или на воле Божией, или на воле людской, на воле народной» [137, с.7– 8]. Исторический аспект его метафизической концепции представлен через осмысление процесса развития общества и культуры. Начальный этап исторического развития культуры с необходимостью выражает принципиальную слитность таких сфер, как творчество – знание – практика, и таких степеней, как материальная – формальная – абсолютная общечеловеческой жизни. Типологический (культурологический) аспект теории Соловьева выражен в его осмыслении схемы «Восток – Запад – Россия», в которой каждая из «трех сил» представлена во взаимном типологическом соотношении – в качестве некоторых постоянных моментов культуры [137]. Символ культуры Востока, по Соловьеву, – «бесчеловечный Бог», Запада – «безбожный человек». «Третья сила» (Россия) должна дать человеческой культуре и историческому развитию «безусловное содержание», т.е. может быть лишь «откровением… высшего божественного мира». В трактате «Оправдание добра» три главные формации культурно-исторического процесса обозначены как родовая, национально-государственная и универсальная.

Феноменология – учение о явлениях основана немецким философом Эдмундом Гуссерлем, который полагал, что западная культура рождена как прорыв в мифологическом сознании, совершенный древнегреческой цивилизацией. Новый тип духовной культуры развивается в системно замкнутую культурную форму (философию). «Дух и только дух есть бытие в себе и для себя; только он автономен и доступен истинно рациональному, истинно и принципиально научному изучению в своей автономности, причем только в ней», – отмечает Э. Гуссерль в трактате «Кризис европейского человечества и философия» [38, с. 325 – 326]. В отличие от марксизма феноменология проникает в микромир, во внутренний мир человека, пытаясь воссоздать макромир. «Только при феноменологическом подходе становится понятным натуралистический объективизм в его глубочайших истоках и проясняется, что психология просто не в состоянии, в силу своего натурализма, понять духовное творчество … эту основную и подлинную проблему духовной жизни» [38, с. 325 – 326]. Конечная цель познания, по Э. Гуссерлю, – раскрытие жизненного мира, в котором он признает существование единственной природной установки, изначальную натуральную жизнь. С позиции феноменологии для жизненного мира, постигаемого не наукой, а особой философской процедурой (редукцией), характерны непосредственная очевидность и интуитивная достоверность. Кризис европейского бытия, по мнению Э. Гуссерля, может закончиться либо закатом Европы, либо ее возрождением благодаря духу философии, героизму разума, преодолевающего натурализм.

Одним из разработчиков учения функционализма является английский ученый Бронислав Малиновский, который полагает, что в культуре как целостности не существует «лишних» элементов, а все выполняет свою определенную функцию целостности культуры, понимаемой как особенная форма приспособления человека к условиям среды обитания. Особое значение среди его трудов в контексте монографии имеет трактат «Научная теория культуры». В основе его концепции лежит теория потребностей человека, так как культура зарождается как реакция человека на его потребности. С динамической точки зрения, т.е. рассматриваемой как род деятельности, культура может анализироваться в таких аспектах, как образование, социальный контроль, экономика, система познания, верований, мораль, а также как способ творческой и художественной деятельности. «Жизнь общества не может успешно протекать, если не будет такой упорядоченной структуры взаимоусиливающих ожиданий и «ролей», некоторой организации соединенных частей, которые прилажены друг к другу, чтобы формировать одно гармоничное целое. Этот акцент на взаимозависимости социальных феноменов дает нам возможность более глубокого понимания основной динамики жизни общества» [90, с. 87]. Малиновский определяет три составляющих культурно-исторического процесса: культурные элементы, человеческие группы и системы символов. Относясь к культуре как к «социальному наследию», он не интересуется эволюционизмом и выражает прежде всего интерес к культуре. Согласно теории функционализма Б. Малиновского, исторический процесс непознаваем, а значит, попытки исследования длительной эволюции не имеют смысла. Взаимосвязь и взаимообусловленность культурных явлений, по Б. Малиновскому, существуют в рамках каждой отдельной культуры, вне взаимосвязи ее с другими культурами. Таким образом, признание самоценности каждой культуры можно определить как один из важнейших выводов теории Б. Малиновского, согласно которой целостность культурной системы не должна нарушаться, так как каждая культура оптимальна для конкретных условий обитания народа.

Ведущим представителем символических теорий является Эрнест Кассирер, который находит истоки культуры не в инстинктах человека, а в способности его творить искусственный мир, где реальность обозначена определенными символами [60]. Понять культуру другого народа, по мнению Э. Кассирера, возможно только при совпадении символических кодов, поэтому символ создает между культурами почву для коммуникации и взаимодействия. Структурные элементы культуры Кассирер определяет посредством иерархически соподчиненных символических сфер. В своем трактате «Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры» он пишет: «Однако политическая жизнь