Местные головорезы обменивались байками про удачные грабежи и призы, доставшиеся им как победителям. От костра тянуло подгоревший мясом и кислым пивом. Но даже такое напоминание о еде вызывало болезненные спазмы в голодном желудке.

Сегодня Хава разбудила невероятная мёртвая тишина. Он лежал и прислушивался, как остров переговаривается с морем и звёздами.

***

– Что это значит? – Ирида стояла, завернувшись в плед, и с тревогой смотрела на старинные карты, словно узрела в них коварный заговор. Вполне возможно, так и есть.

Рохо поднял голову, рассматривая своих гостей. Юная Люция выглядела не радостней обеспокоенной Ириды. Девчонка подобралась на кресле, как испуганный зверёк, и смотрела на одну точку. Там бурое пятно застило южный угол карты и навевало очень нехорошие мысли.

– Хав отправился именно сюда, – Хозяин белоснежной усадьбы ткнул пухлым пальцем в маленький островок. – Спросите меня: зачем?

Ирида качнула головой, Люция пожала плечами.

– Мой отчаянный друг ищет сокровища храма Богини Смерти.

– Ох, – вырвалось у женщины.

Люция перестала дрожать, как мокрый котёнок и вытаращила глаза. В других обстоятельствах это вызвало бы смех, но не сейчас.

Невольно обе гостьи пышного любителя музыки подались вперёд и принялись изучать карту.

– Вовсе не далеко от нас, – произнесла девчонка с проснувшимся азартом.

– Если так, Хав должен достичь его к вечеру первого дня. Там опасно? – Ирида смотрела испытующе.

Рохо встал с кресла и не торопясь прошёлся по комнате.

– Несомненно, – произнёс наконец он. – Нам остаётся только ждать. Надеюсь, Хавьер в дружбе со своей удачей, а я тем временем займусь другим делом. Завтра с утра отправляюсь в Город, а вы можете остаться. Дом у меня большой.

Рохелио развёл руки в стороны, будто хотел обнять старую усадьбу. Отчего низкорослый музыкант испытывал столь нежные чувства к «древним развалинам», оставалось неясным. Просто ему здесь было спокойно и уютно.

***

В ночи жили звуки. Но это были вовсе не звуки, которые мог издать человек. Далёкий шум волн, тяжело бьющихся о скалистый берег, тонкий крик ночной птицы, хрустнула ветка. Хищник? Хотя какие тут могут быть хищники, на одиноком скалистом островке.

Среди туманной звёздной дали, что спиралью уходила в пустоту вселенной, бледным призраком вставала жуткая до дрожи луна. От одного вида ночного светила подкатывала тошнота. Казалось, это зрачок неведомого чудовища исполинских размеров уставился на обездвиженного человека, словно букашку изучает его.

Звук повторился. Хав попытался повернуть голову, поморщился от боли. Огромная тень заслонила собой Луну, затем качнулась вперёд. Неудачливый авантюрист почувствовал, как острое лезвие сноровисто вспороло крепкие путы на его руках и ногах. Пленник осторожно приподнялся с земли и вгляделся во мрак. Его спаситель вновь замер глыбообразной тенью.

– Кто ты? – хрипло произнёс Хав.

– Тихо, – ответил неизвестный низким, глухим голосом. Хавьеру почудилось или его спаситель произнёс это слово? В самом тоне, казалось, нечто противоестественное. Будто человек встретил говорящую собаку, которая пытается произносить членораздельные звуки.

Хав следил за своим спасителем. Тот быстро обошёл всех грабителей, которые расположились вокруг затухающего костра и спали, не замечая нависшей опасности. Несколько движений и взмахов руки, короткий хрип, вскрик, хруст ломаемых костей.

Хав превратился в соляной столб. Всего за пару минут неизвестный здоровяк убил всю банду. Легко, играючи. После чего принялся проверять их походные сумы. В свете бликов умирающего костра бывший пленник заметил разочарование здоровяка. Хав успел рассмотреть массивные надбровные дуги, высокие скулы, словно воинственная раскраска тени от ветвей деревьев ложились на лицо незнакомца. Гигант вытряхнул дорожную суму последнего разбойника и с утробным рыком отбросил бесполезные вещи.

– Эй! Стой! Это моё, – Хав узнал меч. Его фамильное оружие, Хвала Всевышней богине, побывав у разбойника, не пострадало.

Неизвестный покрутил в руках странный предмет, похожий на древко непонятного приспособления. Особенно здоровяка привлекли змеи, обвивавшие причудливую трубку. Хмыкнув, спаситель бросил находку бывшему пленнику.

Хав ловко поймал меч и пристегнул к своему поясу.

– Ты кто такой? – Хав почувствовал себя уверенней. Оружие внушало ему относительную безопасность. Конечно, в прошлый раз меч не сильно помог при столкновении с грабителями. Об этом Хав решил не вспоминать, как о досадном недоразумении.

Вновь показалась луна из-за спины неизвестного гиганта и от его ног поползла тень. Хав содрогнулся внутренне. Она напомнила очертаниями огромного медведя, стоящего на задних лапах.

– Я Страж, – рыкнул незнакомец.

Хав промолчал, ожидая продолжения.

– Это ты чужой, – выделил голосом второе слово таинственный спаситель.

Хавьер, поразмыслив мгновение, посчитал благоразумным не раскрывать истинную причину своего появления в диких краях.

– Всего лишь путешественник. Ищу редкости. Говорят, в горах стоит величественный и жуткий храм самой Богини Смерти. Хочу взглянуть на него, не лгут ли древние легенды.

– Как солнце взойдёт, пойдёшь со мной, – всё тем же глухим рыкающим голосом произнёс гигант и устроился у затухающего костра, сложил ноги на восточный манер и пошевелил угли длинной палкой.

Хав растёр затёкшие руки, прошёлся среди тёмных деревьев, чьи кроны растворялись в ночном небе, прислушался к звуку прибоя. Теперь Хавьер смог сориентироваться, где находился. Одинокий островок хоть и не нанесён на общеизвестные карты, но на старых свитках из пыльного тайника Рохелио его местонахождение обозначалось довольно точно. Больше ни у кого таких раритетов не хранилось. Поразительно, как сюда занесло банду разбойников! Не иначе случайно наткнулись на скалистый островок.

Отчаянный авантюрист поэтому с азартом и нетерпением ждал утра. Хав не торопясь вернулся к бывшему лагерю разбойников, раздобыл для себя одеяло и хорошо подкопчённую над углями костра дичь, затем, наскоро перекусив он устроился под деревьями, подальше от трупов своих похитителей и, завернувшись в найденный плед, уснул. Невероятная, ничем не объяснимая уверенность в том, что теперь ничего плохого точно не случиться, позволила провалиться в безмятежный сон.

***

Наутро, едва вынырнувшее из морских глубин солнца плеснуло золота на седые волны и раскидало розовые всполохи по необъятным просыпающимся небесам, Рохо оттолкнул небольшую лодочку от причала и направил судёнышко в сторону огромного острова, где раскинулся Город. Музыкант очень надеялся застать важных людей, пока дела не завладели их бесценным временем.

Ирида и Люция остались хозяйничать в его роскошной «развалюхе».

Белокурая девчонка появилась заспанная на кухне, сладко потянулась и села на диванчик.

Ирида бросила на неё раздражённый взгляд. «Надо же! И не стыдно соплячке! Пришла и расположилась, будто в ресторане. Я ей не мамочка, чтоб завтраки готовить».

Женщина в раздражении бросила в мойку венчик, которым взбивала в миске яйца.

– Будешь омлет? – спросила она, коротко взглянув на девчонку из-за плеча, и вернулась к плите.

– Ага, – сонно улыбнулась Люция.

Ирида сняла с огня турку с кофе. Резким движением поставила на стол две кружки и разлила по ним бодрящий напиток.

– Вот, приступай. Завтрак не как в ресторане. – Женщина подвинула юной сопернице тарелку с пышными, как облако, омлетом.

Ирида опустила на стул за кухонной стойкой. Но кусок не лез в горло. Она отодвинула свою тарелку и принялась мелкими глотками пить кофе.

Рохо всё-таки завзятый гурман. У него настоящее богатство обнаружилось в шкафах. Великолепные темно-коричневые кофейные бобы в блестящих упаковках. Наверняка специально заказывает или ему контрабандой завозят? Ирида поняла, что пытается сама себя отвлечь на глупости, а в душе царапало раздражение и тупой страх.

– Представляете, со мной никто не был так добр, – вдруг произнесла Люция.

Ирида с удивлением подняла на неё глаза.

Люция повела плечами и отпила горячий напиток из большой кружки, улыбнулась чему-то, легко и невинно, как может только ребёнок.

Ириду посетила горькая мысль. За несколько лет брака у них с Хавьером так и не случилось стать родителями. А эта девочка. Что с ней не так?

– Вы не подумайте. У нас с Хавом ничего не было. Только я всё равно люблю его.

Ирида встала и принялась собирать посуду. Ей надоело слушать признания самозванки, вторгшейся в их жизнь.

– Ирида, я могу так вас называть? Вы очень добрая и я вам благодарна.

– Да с чего ты так решила? – не выдержала женщина и повернулась к наивной собеседнице. Золотистая прядь упала на лицо, Ирида откинула её резким движением, глаза хищно прищурились, руки сомкнулись на крае стола.

– Ты влезла в чужую семью, понимаешь? – свистящим шёпотом произнесла Ирида, склонившись над зарвавшейся девчонкой.

Люция сжалась на краешке дивана, вжала голову в плечи.

Женщине стало противно, и она отвернулась, собираясь выйти из комнаты.

– Постойте! – тонкий голос Люции прозвучал как мольба о помощи. – Вы многого не знаете.

– Что ж, пойдём в сад. Там ты мне всё объяснишь, – чуть смягчилась Ирида.

Сад продрог от недавней бури. С юной листвы срывались каскады ледяного дождя. От него не раз Люции приходилось вздрагивать, капли попадали за шиворот платья, холодили и заставляли вспоминать недавнее купание в морской волне.

Ирида шла немного впереди, не обращая внимания на мокрую траву и деревья. Она слышала торопливые шаги девчонки, но не собиралась снижать темп. Единственная служанка Рохо, молчаливая женщина средних лет, аккуратно и быстро привела в порядок одежду, пострадавшую после вчерашнего купания. Ирида была ей благодарна. Сейчас дом стоял пустым. Служанка, выполнив свои обязанности, посчитала необходимым незаметно исчезнуть с глаз, и гостьи оказались предоставлены сами себе.

Женщина быстро пересекла выложенную камнем дорожку и заметила небольшой летний салон в пушистых зарослях сирени.

– Прекрасное место для душевных бесед, – Ирида, подхватив пышные юбки, свернула к воздушной постройке.

Люция покорно следовала за ней. Летний салон оказался на удивление весьма уютным местом. Ирида по-хозяйски осмотрела резной потолок с фигурками птиц на искусно вырезанных ветвях, стены, словно сплетённые из коры гибких молодых деревьев. Пол устилал тёмно-зелёный ковёр. И здесь было абсолютно сухо! Ураган обошёл кукольный домик стороной.

Ирида поправила узорную шаль на голове и перешагнула порог, поманила за собой девушку. Женщина расположилась на диванчик у стены и жестом велела своей визави сесть напротив. Люция прекратила озираться, устроилась в низком кресле и с улыбкой взглянула на Ириду.

– Здесь легче дышится, – пояснила супруга Хава. – Я жду твою повесть, – женщина сейчас почувствовала себя королевой, распекающей провинившуюся служанку.

Люция перестала улыбаться, и свет на её лице померк, словно лампу с тонкой свечой внутри вдруг задул резкий ветер.

– Вы думаете, я нахалка, которой всего мало?

Ирида не ответила, молча ожидая продолжения. Люция глубоко вздохнула, набираясь решимости.

– Никогда никому не рассказывала. Это горько и стыдно. Я, дочь могущественного мэра одного из крупнейших Островов, но на самом деле жила как проклятая. Мать меня не замечала, считая неудачной дурнушкой, а сама блистала на балах и вечеринках. Отец меня просто презирал. Особенно после того, как я умудрилась влюбиться в своего домашнего учителя. Вы не думайте. Я не распущенная девчонка. Просто в 14 лет встретила «сказочного принца». Бегала за ним, мечтала получать одобрение за выученные уроки, дальше – больше. Хотела прикоснуться к нему, чтоб он поцеловал, обнял, – девчонка хмыкнула.

– Когда всё раскрылось, отец был во гневе. Учителя с треском и позором выгнали, а меня «папочка» запер в подвале на неделю, причём слугам было запрещено спускаться ко мне, – Люция закрыла руками лицо.

Ирида сидела, боясь пошевелиться. Только не спугнуть ошеломляющую исповедь!

Люция, немного восстановив душевное равновесие, убрала руки, положив ладони на сомкнутые колени, и взглянула на Ириду.

– Сейчас я расскажу то, что вам не понравится, – влажным от поступивших слёз голосом произнесла девушка.

– Мой отец настолько меня презирал, что решил использовать самым грязным способом. Практически подтолкнул соблазнить вашего мужа. Стойте! Не переживайте, – предупредила реплику собеседницы девушка. – Я не поддалась. Да, Хав пошёл за мной, мы встречались в отеле, но между нами ничего не было. А я полюбила его по-настоящему, отчаянно и сильно. Можете презирать меня.

– Не верю, – покачала головой Ирида.

– Ваша воля, – чуть поклонилась Люция. – Однако я раскрываю истину. Даже на суде я свидетельствовала в пользу Хавьера. Отец после слушанья дела избил меня и вновь запер. Теперь узилищем стала жилая комната, затем он забыл о моём существовании.Что я ещё должна сделать, чтоб вы проверили мне?

Люция с отчаянием и мольбой смотрела на Ириду. Куда пропал недавний гонор?

Молодая женщина взирала на юную соперницу, и глаза её  подозрительно заблестели. Прекрасная Ирида вскинула гордую голову.

– Я не собираюсь делить с тобой своего мужа. Но сейчас он в опасности, и я намерена ему помочь.

– Тоже так считаю. Представляете, я даже запомнила координаты острова.

Ирида ненадолго задумалась.

– Договорились. Мы вдвоём отправляемся в путь, позже, по возвращению домой, заставим Хавьера выбирать. Я слишком хорошо знаю своего мужа. Он не останется с тобой.

– Посмотрим, – быстро согласилась Люция и легко улыбнулась.

***

Отвезу вас, куда скажете, если, конечно, заплатите, –  крепкий, жилистый старик в рыбацкой робе смотрел с подозрением на двух блондинок в мужской одежде.

Ирида прикрыла глаза от ослепительного солнца, оно отражалось от темно-бирюзовых неспокойных волн тёплого моря. Прибой тяжело накатывается на берег и толкал бока лодки с косым парусом и наклонённой к носу мачтой.

– Я заплачу, сколько скажешь, –  быстро согласилась женщина.

– Вот и ладненько, –  старик довольно потёр руки. –  А то не улов меня скоро разорит. Пора в извозчики переходить, –  закряхтел он.

Люция глянула на него с неудовольствием и перевела взгляд на Ириду.

– Сколько ты хочешь за услугу?

– Совсем немного. Триста.

– Ты не завирайся! –  одёрнула рыбака Люция. –  Тебя просят всего лишь переправить двух пассажиров на остров в дне пути отсюда.

– Конечно, –  согласился рыбак. –  Правда твоя, девочка. Только я не каждый день перевожу таких важных господ, как вы. Поэтому выгоду не буду упускать. Понятно?

Люция нахмурились и чуть отступила в сторону, предоставив Ириде вести дальше переговоры.

– Да, хочу предупредить. Со мной будут ещё трое рыбаков-артельщиков. Лодочка моя не очень большая, но лёгкая и манёвренная, управлять кому-то надо! И, конечно, для вас организую место для отдыха. Вы ведь мои пассажирки. Хех!

Решили отправляться в путь через пару часов. На этот раз вредный рыбак не стал возражать. Получив требуемую плату, он сделал жест, приглашая пассажирок на борт своего судёнышка. Трое рыбаков появились вровень с тем моментом, когда капитан Гринг собирался отчаливать. Ирида следила за их умелыми и быстрыми движениями.

Лодку отшвартовали два моряка, самый молодой, с едва пробивающийся пушком на подбородке, успел запрыгнуть на судно с причала.

Рыбаки дружно взялись за вёсла, уводя лодку от берега.

***

Утреннее солнце заблудилось в густых ветвях деревьев. Сквозь их зелёный полог во влажную полумглу леса проникали редкие лучи, выхватывая то вывороченную корягу, то длинные, похожие на змей, лианы с огромными цветами. От них шёл приторно-сладкий запах. Стоило мошке приземлится в чашу цветка, и он сжимал лепестки, пленяя жертву.

Путь через лес оказался не из лёгких. Авантюрист шёл, осторожно поглядывая по сторонам, и руку держал на мече. Страж, как представился гигант, напротив, чувствовал себя в лесной чаще уверенно.

Хав с опаской поглядывал на своего спасителя. Под маской показного добродушия таилась спящая звериная мощь. Как будто медведь натянул человеческую кожу. От этого становилось жутко, и мурашки бежали по телу.

Лес постепенно начал редеть, а дорога пошла в гору. Тут и там возникали бугры холмов, поросшие низким кустарником с мелкими розовыми цветами. Поэтому издали чудилось, будто закатные облака спустились на землю.

Подъём на крутую гору оказался не из лёгких. Хав не сплоховал, он рассчитывал каждый шаг, тщательно выбирал выемки в скальной породе, чтоб удобнее ухватиться и подтянуться на руках, вставая на новую площадку, по размерам чуть больше обувной коробки.

Страж двигался вперёд, казалось, вовсе не задумываясь о безопасности. Ему подъём давался легко, словно гигант вышел на развлекательную прогулку.

– Вот он! – Хав выпрямился, почувствовав, что достиг вершины. Авантюрист с трудом выровнял дыхание и огляделся.

Цель раскрылась сразу. Невиданный доселе Храм Богини Смерти подобно причудливой скале высился прямо перед ним. «На что он похож?», – размышлял Хав. «Может, на редкий фрукт или шишку с северного древа?»

Очертания храма напоминали овал с множеством ниш, в каждой прятались скульптурные изображения странных зверей, птиц и людей.

Страж насупил кустистые брови и низко заревел.

«Что-то случилось?» – Хав посмотрел в сторону храма.

От загадочного строения отделилась человеческая фигура в белом одеянии и поплыла в их сторону.

– Эй, Медведь!  – окликнул своего спутника Хав.

Но тот не отреагировал, продолжая напряжённо ждать приближения человека в белом.

***

Город пробуждался постепенно, звуки вплетались отдельными нотами в тишину отступающей ночи, прогоняя её прочь. Скрипнула дверь, зашумел цветущий кустарник от налетевшего ветра, зашипел кот из-под высокой ограды. Прошли двое мужчин, вполголоса обсуждая что-то, по узкой улочке промчался велосипедист.

Рохо еле успел отскочить в сторону. Его всегда немного раздражали современные средства передвижения. Пусть их, велосипеды неглавное зло. Оставались редкие машины, которыми владели избранные. Этих монстров Рохелио не переносил. Стоило увидеть мчащуюся по дороге махину, с клубами выхлопов из-под капота, как несчастного музыканта брала оторопь. Хорошо, что в Городе подобные были только у мэра и нескольких его приближённых. Силви прекрасно знал, что за работу механизмов отвечает природная магия, доступная далеко не всем. Источник могущества одних и страхов других. Поэтому чувствительный музыкант пытался держаться подальше от непознаваемого и вызывающего необъяснимый ужас.

Рохо сверился с адресом на маленькой визитке и свернул к большому зданию о двух этажах. На балконах красной волной лились цветущие растения, превращая дом в подобие клумбы. У входных дверей в глубоких каменных вазах голубым пожаром разметались цветы с длинными, гибкими соцветиями. Издали они и правда напоминали языки пламени неожиданного оттенка, схожего с весенним небом.