II

«Тише, тише», – нашептывал прибой, успокаивая мысли, блокируя нехорошие воспоминания, остужая разогретые ими нервы. Утреннее солнце целовало голые плечи, поглаживало невидимой ладонью спину, убаюкивало ласками. И ночные кошмары, которые на фоне темноты казались слишком яркими, в дневном свете, напротив, выцветали.

«Как хорошо, что мы приняли приглашение Алексея!» – в какой раз подумала Инга, переворачиваясь с живота на спину.

Рядом на полотенце с вышитой Белоснежкой лежала Лиза и, как обычно, с упоением читала книгу – толстую, с мелким шрифтом, несвойственным детским изданиям. Значит, опять читает «взрослый» роман, взятый в домашней библиотеке. Книги для своего возраста десятилетняя дочка Алексея тоже читала, но нередко брала и для старшего. Украдкой, дабы не отвлечь девочку, Инга заглянула под обложку, желая узнать, что же так заинтересовало младшую подругу, и увидела в руках у той томик с новеллами Цвейга. «Ай да Лизка!» – восхитилась Инга и подумала, что стоит приготовиться к вопросам и просьбам разъяснить тот или иной книжный момент. Девочка любила вести с ней «взрослые» разговоры, и, признаться, Инга порой не знала, что ответить. Например, почему Инга и папочка не поженятся. Или не собираются ли они родить Лизе братика или сестричку? Инга незаметно усмехнулась: пусть уж лучше ведет разговоры о книгах. Говорить о ком-то другом, хоть о персонажах книг, давать оценку их поступкам, всегда легче, чем собственным.

Проницательная Лиза, словно прочитав ее мысли, подняла голову и, заложив пальчиком страницу, улыбнулась. При этом на личике нарисовалось хитрое и всепонимающее выражение. Впрочем, недавно выяснилось, что она способна устанавливать «мосты» – настраиваться на волну человека, чувствуя его целиком: читать мысли, «входить» в прошлое, «видеть» настоящее и предугадывать будущее. Эта способность и спасла Ингу совсем недавно. Правда, Лиза еще не научилась управлять своей силой. Были способности, но не хватало знаний.

«Когда ты будешь меня обучать?» – это был один из тех вопросов, на которые Инга не знала ответа. Ей не хотелось заниматься с Лизой. Вообще хотелось, чтобы девочка была обыкновенной. Потому что знала, что такие способности счастья не приносят.

Лиза подмигнула и, слава богу, ничего не спросив, вновь уткнулась в книгу. А Инга нацепила на нос солнцезащитные очки и села.

По другую сторону от нее завозилась невестка. Лариса, не отводя тревожного взгляда от моря, вслепую копалась в большой льняной сумке в поисках чего-то.

– Вадим! С ума сошел?! – закричала вдруг она, отшвыривая сумку и вскакивая на ноги, чтобы бежать к морю. Туда, где муж развлекался с их маленьким сыном. Инга проглядела момент, как Ванечка, которому недавно исполнилось год и три месяца, потерял равновесие и с головой ушел под воду. Это и напугало Ларису. Но Вадим уже выхватил из воды сына и высоко поднял его на руках. Ваня даже не успел испугаться, наоборот, оказавшись на такой высоте над водой, рассмеялся.

– Спокойно, Лара! Я же за ним слежу!

– Вижу, как ты следишь, – проворчала Лара, но, однако, села обратно на полотенце. – Утопишь ребенка!

– Я же рядом! И мы не заходим глубоко! Ничего не случится! – прокричал Вадим, опуская сына обратно в воду. Ванечка с восторженным визгом вновь забарабанил кулачками по поверхности, поднимая кучу брызг.

– Ну и вот как с ним спорить? – развернулась Лариса к Инге.

– А ты не спорь, – улыбнулась та в ответ. – Уже должна была понять, что с моим братом спорить бесполезно. Лара, расслабься и отдохни, пока Вадим играет с сыном. Ничего с Ванечкой не случится!

Невестка послушала ее, вытащила из сумки книгу, но, раскрыв, не погрузилась в чтение, а продолжила наблюдать за сыном и мужем.

Инга тоже следила за игрой брата и племянника, но совсем с другими мыслями: не с материнской тревогой, а думая, что, пожалуй, произошедшее с ней, может, и к лучшему. Потеряв свою силу, став обыкновенной, она начнет самую обычную жизнь – счастливую жизнь счастливой женщины. Выйдет замуж за любимого человека, переедет из суматошной столицы обратно в городок своего детства, будет воспитывать Лизу как свою дочь, родит в будущем Алексею ребенка. Пожалуй, такая жизнь ей и нужна. Хватит приключений, из которых она выходит изрядно потрепанной.

Инга вновь скользнула взглядом по брату, который теперь кружил сына над водой. Два голоса – мужской и детский – сливались вместе в счастливом смехе. И сердце сжалось от недавно пережитой боли: а ведь всего этого могло и не быть – радостного смеха Вадима, этого отпуска, в котором они все чувствуют себя счастливыми. И все из-за той ужасной аварии, в которую брат попал накануне их с Ингой тридцатилетия.

Много чего могло бы не быть… От некстати нахлынувших воспоминаний ее передернуло, и, запрокинув лицо к солнцу, Инга заставила себя улыбнуться: что было, то прошло. Со временем воспоминания утратят свежесть и остроту, место им будет в самых отдаленных уголках чулана-памяти. Она постарается сделать все возможное, чтобы не доставать их оттуда – запылившиеся, пахнущие сыростью и плесенью. Напротив, задвинет другими воспоминаниями – об этом солнечном утре, о шепоте моря, о счастливом смехе племянника, о…

– Ой!

И об этой холодной воде, которую только что вылил из ладоней ей на разгоряченный солнцем живот незаметно подкравшийся Алексей, тоже будет помнить. Инга вскочила на ноги и погналась по побережью за ним, улепетывающим по песку. Всемогущий Чернов, рыбный барон, как окрестили его в городе, убегал с проворностью озорного мальчишки, иногда оглядываясь и показывая язык. Если бы его сейчас увидел кто-нибудь из деловых партнеров, да и просто жителей, изумился бы до немоты. Леша не все дни мог находиться с гостями и дочерью: работа отнимала много времени. Он предпочитал все рабочие процессы контролировать лично. Не гнушался и простыми разговорами с рыбаками, чтобы узнать, все ли хорошо в командах, есть ли какие недовольства, просьбы. И брал это на заметку. О наемном персонале суровый и жесткий Алексей пекся как о братьях родных. «У них же в семьях детишки подрастают!» – так говорил он о рыбаках.

После пляжа они всей компанией зашли в известное на весь городок кафе-мороженое и съели по хорошей порции кто пломбира, кто фруктового шербета. Хотя знали, что это вызовет ворчание домработницы и поварихи Нины Павловны.

– Только чтобы домработницу не обижали! – громыхнул Чернов, когда Лиза выразила желание съесть добавки и к девочке присоединился Вадим.

– Съедим все, что наша Нина Павловна приготовит, – покивал Вадим. – Леш, ты тут живешь, и тебе это мороженое таким вкусным, как нам, не кажется. А мы с Ингой… сколько уже в столице живем? С семнадцати лет. Тринадцать, значит? Так вот, мы с Ингой уже тринадцать лет такого вкусного мороженого не пробовали. Вкус детства!

– Да ну, не верю, – покрутил круглой головой Алексей. – Не верю, чтобы в ваших столицах не было такого мороженого.

– А ты приезжай, сам убедишься! – не растерялся Вадим и хитро подмигнул сестре. Инга как-то поделилась с ним мыслями о переезде, и брат, хоть всячески и поощрял ее отношения с Черновым, идею эту принял без энтузиазма. Знал, что сестра в океане столичной суеты чувствует себя куда комфортней, чем в тихой реке провинциальной жизни. И надеялся, что ее избранник облюбует Москву.

– А вот и приеду! – отозвался Алексей с задорным блеском в глазах-крыжовниках. Положив тяжелую ладонь на плечо сидящей рядом Инге, привлек ее к себе и стиснул в медвежьих объятиях.

«Выйду замуж, рожу ребенка…» – мечтательно подумала она. И правда, зачем жить с этим отравляющим счастье ощущением, что ее ожидает наказание? Прошло столько времени, и ничего плохого не случилось, наоборот, все налаживается. Так хватит жить с оглядкой!

* * *

На работу Алиса проснулась позже обычного. По вторникам Сережа выходил из дома на час раньше, чтобы успеть на летучку, которые раз в неделю устраивал шеф. Перед уходом он заходил в спальню, чтобы разбудить жену. Так было и сегодня, но вместо того, чтобы сразу встать, Алиса прикрыла глаза и… вновь уснула. А когда открыла, увидела, что до выхода из дома осталось пятнадцать минут. Проворно вскочив, она заметалась по квартире, одновременно одеваясь и завтракая куском хлеба: на приготовление бутерброда уже не было времени. Торопливо умылась, завязала волосы сзади в длинный хвост (слава богу, ее прическа не требовала ухищрений!), припудрила нос, нацепила очки в тонкой оправе, одернула офисную юбку из серой легкой ткани, подхватила портфель, накинула пиджачок – хоть и лето, но по утрам прохладно – и выскочила за дверь. Минута в минуту.

Когда она ждала лифт, за спиной раздался какой-то шум. Алиса оглянулась и с удивлением увидела, что в замке соседней квартиры ковыряется женщина. Алиса знала, что из трех квартир на площадке заселены лишь две: та, которую они с Сережей снимали, и которая находилась дальше от лифта. О том, что одна из квартир (ближайшая к их) пустует, узнала из разговора с соседкой – пожилой женщиной, дочь которой проживала в другом районе и иногда на выходные привозила внука. Все остальное время Надежда Петровна жила одна. Скучала, развлекала себя просмотром сериалов. Встречаясь иногда с Алисой и Сергеем на площадке, обменивалась с ними короткими разговорами. По-стариковски сетовала на здоровье, рассказывала о внуке. И как-то обмолвилась, что третья квартира пустует.

И вот возле этой квартиры крутилась женщина: густо накрашенная, со взбитыми в пышную прическу ярко-рыжими волосами, одетая в красный деловой костюм. «Может, хозяйка?» – подумала Алиса. «Или агент», – сделала она поправку на деловой костюм.

Алиса вежливо поздоровалась и посторонилась, желая пропустить женщину к лифту. Но незнакомка, не удостоив ее и взглядом, направилась сразу к лестнице. Ступала она неровно, неженственно, косолапя ступни в туфлях на шпильке и не разгибая полностью ноги в коленях, словно ходить на высоких каблуках ей было непривычно. «Чего тогда в них обулась?» – подумала Алиса и вошла в открытые двери лифта.

Метро, десятиминутная прогулка, и она подошла к кирпичной пятиэтажке, прячущейся в зелени роскошных крон. Поднимаясь по ступеням крыльца, Алиса вспомнила, что главный бухгалтер сегодня полдня проведет в налоговой, и повеселела. Можно спокойно начать день с чашки чая. Обычно Алиса переступала порог комнаты, которую делила вместе с главным бухгалтером, и тут же, не успев снять верхнюю одежду, проваливалась в рабочую рутину. Ее шефиня не давала отдышаться после дороги и привести себя в порядок. Алиса подозревала, что главбух приезжала в офис на рассвете. Услышав скрип приоткрывающейся двери, Лидия Семеновна коротким кивком приветствовала Алису и, не успевала та и рта открыть для ответного приветствия, уже озвучивала приказания. Алиса поначалу наивно полагала, что, если будет приезжать на полчаса раньше, у нее будет время привести себя в порядок, сбегать в уборную и выпить чашку чая. Но Лидия Семеновна не делала никаких скидок на то, что рабочий день еще не начинался. Возмущаться было бесполезно. «Деточка, – начинала «воспитательную беседу» главбух, глядя на Алису поверх очков. – не забывайте, что вы тут ради…» Ради чего она тут, Алиса предпочитала уже не слушать – и так прекрасно знала: зарплату ей платили неплохую, Лидия Семеновна, несмотря на свою вредность и занудность, многому ее учила. Одним словом, фирма была хорошей стартовой площадкой.

Так что, вспомнив, что сегодня Лидии Семеновны полдня не будет, Алиса значительно повеселела и в офис вошла, радостно напевая под нос.

– Зайцева, я тебя жду-жду! – выскочила из-за угла Майка. – Шефа сегодня не будет, а твоя мымра в налоговую усвистела, так что пошли скорей пить чай! Я по такому случаю даже пирожных купила!

Подруга работала помощницей генерального директора, так что знала обо всех событиях, происходящих в офисе. А так как она еще вела тетрадь, в которой сотрудники отмечали свои приходы и уходы, то была в курсе, кто на месте, а кто отсутствует.

Глядя на то, как Алиса снимает и убирает в шкаф пиджачок, Майка от нетерпения приплясывала на месте и притопывала ножкой, обутой в туфлю на высоченной шпильке. Эффектная чернобровая и черноокая красавица с шикарной гривой густых вьющихся волос, она вызывала восхищение у мужчин и зависть у женщин. На ее фоне Алиса с ее бледной кожей, светлыми глазами, почти невидимыми бровями и бескровными губами «выцветала» еще больше. Алиса украдкой глянула на себя в навесное зеркало и тихо вздохнула: волосы невнятного «мышиного» оттенка красивыми даже с натяжкой не назовешь. Были они тонкими, мягкими, укладку держали плохо, поэтому Алиса, не мудрствуя, гладко зачесывала их в хвост. Зеркало отразило еще круги под глазами, потому что из-за спешки она не успела наложить макияж.

– Что-то ты сегодня бледновата. Не заболела? – добила ее Майка.

– Проспала.