Глава III

Не накаркать бы… С тем, что приключение быстро не закончится. Фраза вырвалась сама собой, и Полина уже пожалела об этом. Задерживаться в поселке ей совсем не хотелось. И даже писательское любопытство к различным загадкам и историям не навеивало желания остаться. Интуиция, которая была у нее развита неплохо, подсказывала, что им нужно как можно скорей найти нужную дорогу. Этими опасениями она и поделилась с Настей по пути в гостиницу. Подруга согласилась, рассеянно кивнув, – она все пыталась связаться по телефону со своим итальянцем. И, судя по нахмуренным бровям, ей это не удавалось. Андрей правильно заметил, что тут отсутствовала мобильная связь и не ловился сигнал Интернета.

– Насть, оставь, – шепнула Полина. – Выйдем отсюда, и напишешь своему Франческо.

Настя вздохнула и убрала телефон в карман. Зря она пытается всех уверить, что не увлечена обаятельным итальянцем: а противном случае не расстроилась бы так из-за неудачной попытки выйти с ним на связь. Ох, Настя, Настя, ты можешь обманывать сама себя, но не наблюдательную подругу!

За стойкой ресепшена по-прежнему никого не было, ключи лежали так, как их и оставили. Полина предложила забрать их на тот случай, если придется подняться обратно в номера. Столовую они нашли без приключений. И хоть там тоже никого не оказалось, их будто ждали: количество накрытых столов соответствовало количеству занимаемых комнат – три, а один из приборов оказался детским.

– Ну что, присаживаемся? – спросил Андрей, обводя взглядом накрытые столы. Масло в простых фаянсовых масленках, крупные ломти хлеба на белых тарелках, желтый сок в стеклянных графинах. Чуть поодаль находилась стойка, на которой, как в современных гостиницах, практикующих завтраки по типу шведского стола, стояли лотки с едой – сосисками, омлетом, гречневой кашей, кувшин с молоком, пирожки и оладьи со сметаной.

– Сытно и аппетитно, – пробормотала Полина. – И, главное, все еще горячее, будто еду только с плиты сняли.

– Эй! Здесь есть кто? – громко позвал Геннадий, но никто не отозвался.

– Обслуга-призраки, – усмехнулась Настя, поворачиваясь к Полине. – Ну прям как в твоих романах.

– Вы пишете романы? – живо заинтересовался Геннадий, в то время как Андрей возле лотков уже обсуждал с сыном, что тому положить.

– Пишу, – не стала ломаться Полина.

– Надо же! – восхитился молодой человек. – А что-нибудь уже издали?

– Издала, – кратко ответила Полина, мысленно прикидывая, что взять – оладьи или кашу с молоком. Приключения приключениями, а есть все же хотелось. Остается надеяться, что еда тут не отравленная. Но в преступные замыслы персонала совершенно не верилось. Какой резон им травить постояльцев?

– О, как интересно! – не отставал Геннадий, подходя вместе с ней к лоткам с едой и накладывая в свою тарелку все подряд – скорее машинально, чем от голода. – И что же вы пишете? Любовные романы или детективы?

– И то и другое, – уклончиво ответила Полина, которой разговаривать не хотелось, но и казаться невежливой – тоже. – Мистические с любовной и детективной линиями, если вас устроит такое объяснение.

– Это что, про любовь с вампирами, что ли?

– Нет. Пишу про старинные легенды, семейные тайны, проклятия и так далее. Вместо вампиров – призраки, экстрасенсы и ведьмы.

– О как… Значит, любите чертовщинку?

Полина мотнула головой, не давая точного ответа. Любит ли она «чертовщинку», как выразился Геннадий? Не столько любит, сколько… относится к ней с уважением.

Она положила на тарелку оладьи со сметаной и омлет и направилась к столику, за которым уже сидела Настя. Геннадий со своей тарелкой устремился не к свободному, сервированному специально для него столу, а за Полиной.

– Можно, девушки, к вам присоединиться?

– Вы уже присоединились, – буркнула Полина.

– Скажите, все писательницы такие серьезные? Вы хоть бы улыбнулись, – поиграл бровями Геннадий.

– Обстановка не располагает к улыбкам, – отрезала Полина. Не в том настроении она находится, чтобы флиртовать!

– Не обращайте внимания на ее неприветливость, – вмешалась Настя. – Дайте ей спокойно поесть, и тогда увидите, как изменится ее настроение! Полина бука букой, когда голодная, а вот когда сытая – сама любезность.

– Настя! – Полина от возмущения чуть не поперхнулась соком. Такой подлянки от близкой подруги она не ожидала – сдала ее со всеми, что называется, потрохами. Ей совершенно неинтересно любезничать с Геннадием. Вот позавтракают они сейчас и разбредутся каждый своей дорогой.

– Ну раз так… – рассмеялся Геннадий, но, к счастью, понял, что его обществу не особо рады. – Хорошо, если я вам мешаю, уйду.

– Да нет, можете остаться, – невинно заметила Настя, скосив глаза на торопливо жующую и делающую вид, что ее внимание полностью занято едой, Полину.

– Боюсь, испорчу вашей подруге завтрак. Приятного аппетита!

С этими словами молодой человек взял свою тарелку и пересел за отдельный столик.

– И что на тебя нашло? – тут же зашипела Полина на подругу.

– А на тебя? Чем он тебе не угодил?

– Болтовней, когда я не настроена общаться и улыбаться.

– Ну, подарила бы ему пару улыбок – с тебя бы не убыло.

– Зачем?

– О господи, – закатила глаза Настя. – Ты настолько погрузилась в свой книжный мир, что разучилась общаться с представителями противоположного пола в реале! Смотри, вполне себе приличный молодой человек! Симпатичный, хорошо одетый, похоже, с престижной профессией.

– Ты что, мне его сватаешь?

– Да никого я тебе не сватаю, – воскликнула, забывшись, Настя, так, что их услышал Геннадий.

– Тише ты, – одернула подругу Полина и осторожно скосила глаза в сторону соседа: смотрит или нет. Геннадий смотрел на них внаглую и ухмылялся. Конечно, слышал, о чем они тут спорили. Полина рассердилась и на Настю, и на этого Геннадия, и на себя саму за то, что от неловкости щеки тут же вспыхнули румянцем.

– Приятного аппетита! – громко пожелала подруга молодому человеку – вроде бы и вежливо, но с намеком. Не отвлекайся на чужие разговоры, ешь! Мало чем ее смутишь – смелую, яркую, уверенную в себе. Геннадий отвернулся и принялся черпать из тарелки ложкой гречневую кашу. Полина скосила на него взгляд. Настя права: симпатичный. Темно-русые волосы подстрижены будто вчера, на тонкой переносице – очки в дорогой оправе. Все детали гладковыбритого лица подобраны-подогнаны так идеально, что лицо казалось обработанным в фотошопе портретом. Так все гладко и ладно, что не за что зацепиться: скользнешь по лицу взглядом и… забудешь, перепутаешь с другими, увиденными на рекламных плакатах. Все в его внешнем виде было так безупречно, что казался этот молодой человек ненастоящим. Это там, в столице, ежедневно пробегает по бурлящим людским потокам и тротуарам множество банковских клерков – выпускников престижных вузов, сделавших к тридцати годам неплохую карьеру. А здесь, в глубинке, выбивался он своим видом так, как выбивался бы Кен на полке с советскими пупсами.

– Он какой-то ненастоящий, – шепнула Полина Насте. – Не находишь?

Подруга лишь пожала плечами, украдкой проверила свой телефон и тихо вздохнула. Полина бросила на нее сочувственный взгляд. Настя без прежнего аппетита подцепила вилкой кусочек омлета и отправила в рот. За другим столом Андрей, наклонившись к сыну, что-то тому шептал. Судя по нахмуренным бровям мальчика и строгой морщинке над переносицей отца, беседа велась воспитательного характера. В какой-то момент Никитка стукнул кулачком по столу и упрямо выпятил нижнюю губу.

– Никита, ешь, что дают! – повысил голос отец, но, спохватившись, опять перешел на шепот.

Еда оказалась горячей, свежей и вкусной, но к гостям никто так и не вышел. Тишину нарушали лишь тихие переговоры да звяканье столовых приборов.

– Непонятный сервис, – высказал вслух то, о чем думали все, Геннадий. Отодвинул тарелку и сыто откинулся на спинку стула. – Наготовили и ушли, даже записки не оставили.

– Я думаю, что в гостинице работает очень мало народу, отработали смену, взяли с нас плату за ночлег, завтрак оставили и разошлись отдыхать, – ответила Настя.

– Скучное объяснение, – как будто расстроился Геннадий. – Вон писательница тут развернулась бы. Ну чем не сюжет для романа, а?

Его игриво-фамильярное обращение возмутило Полину, но она промолчала и даже не повернула головы.

– Так что делать будем? – спросил Геннадий, обращаясь вроде бы и ко всем сразу, но при этом косясь на Полину – не с интересом, а снисходительно, словно ожидал ответа от нее и знал, что ничего она предложить не сможет.

– Как что – искать обратную дорогу, – ответил за всех Андрей. – Подкрепились – и в путь.

– Мы уже все пути-дороги исходили, – заметила Настя, но, однако, поднялась первой. – Андрей, может, вам с мальчиком тут подождать? А мы поищем того, кто бы подсказал нам дорогу.

– Нет, мы пойдем с вами, – возразил тот. – Но вещи предлагаю оставить в номере. Вернемся за ними, когда найдем дорогу.

– Я все возьму с собой: багаж у меня небольшой, а терять время я не привык, – с пафосом заметил Геннадий и, перехватив случайный взгляд Полины, подмигнул той.

«Так и не теряй его! На что надеешься?» – мысленно ответила она. Вопрос, обращенный к Геннадию, был риторическим, но шесть лет назад чуть не закрыл для нее дверь в мечту.

– Полина, на что ты надеешься? – спросил Юрьев, закрывая папку с внушительной стопкой бумаги. Накануне Полина осмелилась признаться ему в том, что пишет, и Игорь немедленно попросил ее дать ему почитать. Просьба прозвучала и неожиданно, и ожидаемо: Полина на это и надеялась, что Юрьев станет ее первым читателем. Но одно дело надеяться, и другое – на самом деле отдать папку с распечатанным романом, выйти из тени на помост, обнажиться – не телом, а душой, отдать свои мысли и мечты на растерзание чужому мнению. В какой-то момент Полина испытала желание дать обратный ход, отговориться тем, что роман не готов. Но в глазах Игоря прочитала такой интерес, что вытащила из шкафа заветную папку. Юрьев ее взял, убрал в «дипломат» и ушел на работу. А Полина весь день не находила себе места, представляя, как Игорь листает – нет, не страницы, а ее мысли, – и хмыкает, и удивляется, и не соглашается. Она даже малодушно надеялась, что он забыл о папке или ему просто было некогда читать.

Нет, не забыл, читал в перерывах между лекциями, в обеденную паузу, в «окно». И вот сейчас он восседал на стуле, будто судья в своем кресле, а она топталась перед ним, как обвиняемая.

– На что ты надеешься, Поль? – повторил Игорь, глядя ей в глаза своими темными, как беззвездная ночь, глазами.

– Так… плохо написано? – выдавила она непослушными губами.

– Нет, написано как раз хорошо, есть у тебя стиль, рассказывать ты тоже умеешь. Но, думаешь, вот это кто-то прочитает в издательстве? – Юрьев потряс папкой, и Полина покраснела до самых корней волос.

– А почему нет? На форуме говорят, что издательства рассматривают рукописи, нужно только отправить на нужный адрес… Позвонить, спросить адрес редактора и отправить.

– Ты что, всерьез думаешь отправлять роман в издательство? – спросил Игорь и рассмеялся. – Полинка, девочка моя, не будь такой наивной! Там же, в издательствах, все схвачено! Попадают туда либо по знакомству, только если кто-то замолвит за тебя словечко, и этот «кто-то» – далеко не последнее лицо. Либо если у тебя есть много-много денег и ты способна проплатить публикацию. Либо если ты уже какая-нибудь звезда, ну там киноактриса или певица. Насколько я знаю, у тебя нет дяди – директора издательства. Богатого спонсора тоже. И по телевизору ты тоже не мелькаешь. Так на что надеешься?

– А на форумах…

– На форумах! – передразнил Юрьев. – Мало ли что там говорят! Тебе тоже никто не запрещает под вымышленным именем писать небылицы.

– Откуда ты все это знаешь? – пошла в атаку Полина.

– Знаю, – припечатал Игорь веско. – Любой знает, кроме тебя. Девочка моя, любимая, ну не будь такой наивной!

– Ты лучше скажи, как написано, – отважилась она.