3 глава
Наказание

– Пришел господин Кун Веймин. Говорит, что здесь находится его ученик, и он хочет его забрать, – сказала госпожа Роу и вопросительно посмотрела на меня. – Как нам лучше встретить его?

– Вам не о чем беспокоиться, – я старался говорить спокойно, хотя внутри у меня все сжалось от ужаса. – Я выйду к нему, и все.

– Шен, это мой дом, а Кун Веймин – мой гость, как, впрочем, и ты. И как хорошая хозяйка, я должна сделать так, чтобы моим гостям было комфортно. Если ты не хочешь с ним видеться, то можешь на время закрыться в Ки-изолированной комнате или вовсе покинуть сыхеюань, не пересекаясь с ним. Или ты можешь ненадолго выйти и присоединиться к нам немного погодя, когда господин Кун немного успокоится.

Я невольно улыбнулся. Госпожа Роу, как всегда, была на высоте.

– Благодарю за ваше щедрое предложение, но я убегать не буду.

– Тогда подожди здесь. Господин Кун высокого происхождения и заслуживает того, чтобы хозяйка встретила его у первых ворот.

Если честно, я и сам не знал, почему так боялся. Кун Веймин всегда вел себя сдержанно, никогда никого не наказывал, не считая той первой партии вышвырнутых ребят. Но он был похож на человека, у которого есть цель, и ради достижения этой цели он пойдет на все, вообще на все. С тех пор, как он узнал, что я идеальный донор, я стал одной из ступенек на его пути, не обязательной, но весьма желанной. Может быть, именно поэтому я и сбежал из Академии? Не хотел становиться чьей-то ступенькой.

С улицы послышались голоса, я поспешно встал и низко поклонился.

– Знаете, когда я только хотел открыть свою академию, то предполагал, что будут возникать различные проблемы: нерадивость, отсутствие дисциплины, лень, зависть, но не мог себе и представить, что ученики будут убегать из моего заведения. Наоборот, я думал, что они будут всеми силами цепляться за предоставленную им возможность. К тому же, оказаться за воротами Академии гораздо проще, чем вы думаете: достаточно лишь не ходить на уроки и не выполнять задания.

Кун Веймин и госпожа Роу вошли в комнату и уселись возле столика, не обращая на меня и мою согбенную позу никакого внимания.

– Прошу прощения за недостойное поведение нашего подопечного, – мягко проговорила Джин Роу, – но вы должны согласиться с тем, что у него была веская причина для самовольного ухода.

– Вы правы, грядущая угроза для родного города и меня бы выбила из колеи. Печально, что его высокая ответственность столь неудачно сложилась с недалеким мышлением. Так вы говорите, что власти города уже знали о двухвостой лисе?

Простоять в такой позе несколько минут несложно, зато унизительно. Словно я не стоил даже его взгляда! Госпожа Роу – мудрая женщина, и поэтому не вмешивалась, ведь я перешел в подчинение Кун Веймина, и лишь он может решать, как со мной поступить. Даже если бы он захотел избить меня палками перед госпожой Роу, она не вступилась бы за меня. С другой стороны, ей достаточно было бы намекнуть, и Кун, как вежливый господин, вынужден был бы отменить наказание.

– Насколько мне известно, так оно и есть. Раз уж вы удостоили чести наш дом, разрешите угостить вас отваром трав. Я сама собираю и высушиваю подходящие растения, а также лично делаю смеси. Уважаемый муж высоко ценит мои скромные таланты и всегда берет с собой в поездки эти травяные составы.

– Благодарю. Я несколько часов был в дороге и немного проголодался, поэтому с удовольствием приму ваше любезное предложение.

Казалось, они могут бесконечно долго расшаркиваться друг перед другом и вести светские беседы. Госпожа Роу разлила отвар по чашкам, служанки принесли легкие закуски и сладости, а я по-прежнему стоял в поклоне, как истукан.

– Значит, господин Джин сейчас в отъезде? Это как-то касается волны в Цай Хонг Ши? – после небольшой паузы спросил Кун Веймин.

Госпожа Роу тихонько захихикала.

– Что вы, господин Кун! Откуда же мне знать? Эта невежественная женщина не смеет вмешиваться в дела уважаемого мужа. Ее удел – заниматься домом, хозяйством, учить служанок да воспитывать сына.

Ну да, невежественная женщина, которая в курсе всех проектов Джина Фу и даже дает ему советы.

– Прошу меня простить, я за всеми этими переживаниями совсем забыл о вашем сыне. Как его здоровье? Успехи в учебе?

– У Байсо все хорошо. Он сейчас в учебной поездке, и я, признаюсь, уже соскучилась по нему. Я и Шена задержала у себя, потому что он близкий друг моего сына. Я не смогла устоять перед соблазном поговорить с ним о Байсо.

– Понимаю. Что же, покорнейше благодарю за угощение, ваш отвар на самом деле хорошо составлен, тут интересное сочетание трав, оказывающих мягкий успокоительный эффект. Мне крайне неловко за столь неприлично раннее вторжение в ваш дом, особенно во время отсутствия господина Джин. Передайте ему мои глубочайшие извинения.

Господин Кун поднялся и лишь у самой двери небрежно сказал:

– Юсо Шен, следуй за мной.

Я выпрямился, потер затекшую спину, затем быстро поклонился госпоже Роу и вышел вслед за главой Академии. За воротами сыхеюаня стоял оседланный лупоглаз, Кун Веймин вскочил на него и потрусил в сторону академии, мне же пришлось за ним бежать. Какое-то слишком мелкое наказание для человека, уничтожившего всю защиту на стенах. Или это всего лишь начало?

Когда мы прибыли, господин Кун, не оглядываясь, спрыгнул с лупоглаза и направился в сторону своего кабинета. Лишь однажды он замедлил шаг – напротив того места, где я перелезал через стену. Я перешел на магическое зрение и с облегчением увидел, что Тедань не полностью уничтожил всю защиту, среди сияющих массивов зияла дыра шириной всего лишь в четыре метра.

Кун Веймин влетел в кабинет, дождался, пока я войду, запер дверь и впервые за сегодняшний день посмотрел на меня.

– У тебя есть еще какие-нибудь причины сбегать? Болеющие родители? Любимая девушка? Умирающий вилорог?

– Нет, господин Кун.

– И я смею надеяться, что другие массивы останутся невредимыми?

– Да, господин Кун.

– Ты понимаешь, что твоя выходка не пройдет даром?

– Да, господин Кун.

– Первое – ты должен восстановить стертый участок. Самостоятельно. Я передам тебе записи Ганмо Има, где указан список ингредиентов, рисунок массива и прочие детали. Как понимаешь, Ганмо Им писал на языке своей страны, так что заодно подтянешь и его. Все ингредиенты будешь покупать за свой счет.

– Слушаюсь, господин Кун.

– Второе – у тебя была причина уйти. У Теданя такого оправдания нет.

– Он ни при чем. Это я его попросил, – вскинулся я, но глава Академии меня не слушал.

– За нанесенный ущерб и за соучастие я приговариваю Теданя к пятнадцати ударам палкой.

Голос Кун Веймина звучал так грозно и торжественно, что я даже не сразу понял, что он сказал.

– Господин Кун!

– Приговор будет приведен в исполнение сегодня в полдень на плацу Юсо Шеном. Оповести весь Южный округ, присутствовать должны все.

Злость на столь несправедливое решение испарила и чувство вины, и желание исправить свою ошибку, и даже уважение к Кун Веймину.

– Впрочем, – добавил он, – у тебя есть шанс отменить его наказание. Если Тедань согласится, то удары палками получишь ты, а палачом станет, соответственно, Тедань.

И я снова воспрял духом. До полудня еще пара часов, думаю, я сумею уговорить друга на такой вариант.

– Третье…

– Мэй ничего не знала, – выпалил я. – Я был уверен, что она начнет нас отговаривать, и потому скрыл от нее свои планы.

– Третье – ты больше не будешь получать Ки от Академии. Верни все кристаллы. Прямо сейчас.

Я тут же отдал четыре кристалла, оставив себе лишь тот, что получил от Джин Фу. Кун Веймин отпер дверь и напоследок сказал:

– Записи Ганмо тебе принесут позже.

* * *

Я сидел в комнате Теданя и уже битый час уговаривал его побить меня палками, но этот упрямец взял себе в голову, что он действительно провинился и заслуживает наказания. Мэй же наблюдала за всем со стороны, изредка вставляя язвительные комментарии.

– Да пойми, синеголовый, что если бы я тебя не попросил, ты бы ничего и не натворил! Это моя вина, а значит и палками должны бить меня.

Тедань широко улыбнулся.

– Странный ты! У меня же своя голова есть. Я сам согласился помочь и не жалею об этом. Массив разрушил я, а тебе придется его заново рисовать. Ты уже свое наказание получил, значит, и я тоже должен.

– Кун Веймин тебя, видимо, пожалел. Каких-то пятнадцать ударов!

Мэй обиделась на то, что мы ей ничего не рассказали, хотя и признала, что не стала бы участвовать в подобной авантюре.

– Да и вообще, чего ты переживаешь? На любом уроке с Идущим к Истоку я получаю гораздо больше ударов, – продолжал упорствовать Тедань.

– Одно дело – тренировка, а тут порка!

– И что? Думаешь, отец меня никогда не бил? И палками, и молотилом, один раз и вовсе колыбелькой запустил. Хорошо хоть там сестренки не было.

– Но это же будет прилюдно! – я не понимал, почему Тедань относится к наказанию так легкомысленно.

– Послушай, Шен, – Тедань поднялся с серьезным лицом. – Я до сих пор читаю хуже других учеников. Не самый умелый копейщик. Ничего не понимаю в магии. Я засыпаю на уроках о Ки. До сих пор не научился говорить на языке черепах. Вот это стыдно. А получить при всех заслуженное наказание – не стыдно. Спорим, что я ни разу не крикну? А все потому, что ты будешь бить, как трехлетняя девочка.

Я еще немного поуговаривал его, а потом Мэй сказала, что уже пора созывать народ, и тихонько шепнула мне на ухо:

– Подумай, для кого это наказание.

Смысл ее слов я смог понять лишь в тот момент, когда замахнулся палкой. Все ученики из Южного округа смотрели не на ухмыляющегося Теданя, а на меня. Они знали, кто из нас провинился, и знали, что синеголовый получает наказание незаслуженно. И более того, его палачом будет тот, на ком и лежит вся вина. Из учителей были лишь сам Кун Веймин, Ясная Мудрость и Старшая сестра.

Удар!

Тедань, прости меня, пожалуйста. Я не должен был тебя втягивать.

Удар!

Иногда я спрашивал себя, как люди могут идти на заведомую подлость? Ради чего? Даже когда я умирал с голоду, у меня и в мыслях не было пойти воровать.

Удар!

А если бы я отказался, что бы сделал Кун Веймин? Выгнал бы меня? Или Теданя? Вряд ли.

Удар!

Скорее всего, он бы назначил другого. Но если в себе я уверен, если я знаю, с какой силой бью, то тот другой мог бы бить сильнее. А значит, пусть лучше это буду я.

Удар!

Смешно, если у всех подлецов и воров такие же мысли: «Пусть лучше сопру я, такой хороший и замечательный, чем кто-то другой, плохой и мерзкий».

Удар!

Сквозь мутную пелену на глазах я вдруг заметил, что Ян и Уко стоят к нам спиной. Они отвернулись.

Уд…

Да пошло оно все к Дну Пропасти! Я швырнул палку на землю.

– Я отказываюсь! Пытки и наказания может назначать только суд. Тедань ни в чем не виноват! Если нужно, выпорите меня.

Раздались сухие похлопывания. Кун Веймин, откинув длинные рукава, небрежно аплодировал нам.

– Шесть ударов. Немного больше, чем я ожидал, – затем повернулся к остальным ученикам. – Как думаете, зачем вы здесь? Не здесь, на плацу, а здесь, в Академии. Чему я вас учил целый год? О чем говорил?

Он резко развернулся ко мне.

– Ты! Знал, что наказание несправедливо, и все равно согласился его исполнить. Хорошо, что вовремя прекратил, иначе бы ты сильно упал в моих глазах. Надеюсь, в следующий раз ты остановишься до первого удара.

Далее он перешел к поднявшемуся Теданю.

– Ты слишком глуп и слишком добр. Почему не остановил его перед побегом? Почему согласился лечь под удары? Где твоя хваленая честность и отвага?

Затем снова посмотрел на учеников.

– Если император при вас вынесет неправильное решение, то вы также промолчите. Ибо будете бояться. Бояться его гнева, бояться показаться смешными, бояться попасть в немилость. Но зачем нужны такие советники? Император может вместо вас поставить кукол-неваляшек, которые будут кланяться и соглашаться с любым его решением. Я не хочу тратить время на неваляшек. Уко, Цянь, нельзя отворачиваться от того, что ранит ваши глаза и сердца. Но вы хоть как-то выразили свой протест и так достучались до Шена!

Кун Веймин сделал небольшую паузу, а потом сухо сказал:

– Все ученики Южного округа получают задание. До начала приемных экзаменов вы должны написать законопроект, касающийся тех людей, что вы видели во время прохождения практики: крестьяне, землевладельцы, прислуга или армия. Это должна быть полноценная работа, в которой будет изложен сам закон, его подробное толкование, расчет последствий для страны, в том числе и денежных. Вы должны описать, как закон будет приводиться в действие, какими чиновниками, как вы будете проверять исполнение закона и как карать за его несоблюдение. Представьте, что вы должны представить документ самому императору!

Когда все разошлись, я все еще стоял на том же самом месте и никак не мог успокоиться. Меня переполнял одновременно и гнев, и стыд, и отвращение к себе. Как он смеет? Зачем он ставит нас в такие условия? Чего он пытается добиться? Он хочет заставить нас угадывать его желания? Или полагает, что сможет вытравить послушание, вбиваемое родителями и чиновниками с самого рождения?

Даже сказки, которые нам читают с детства, говорят о самопожертвовании ради императора, страны и семьи. Будь послушен! Живи согласно традициям! Не высовывайся! Только один прославленный сказочный герой ДеньНочь вышел за рамки, уготованные с рождения. Кем бы он стал, если бы жил, как полагается? Крестьянином, солдатским сыном с уродливой внешностью, пахал бы землю и видел со стороны соседских дочерей лишь отвращение. Но именно его необычное лицо, у которого одна половина темная, а другая – светлая, заставило его решиться на уход из родной деревни: после череды неудачных лет с засухой и потопами крестьяне решили, что это проклятье Пропасти, наведенное через ДеньНочь.

– Шен, пошли уже.

Я резко вскинул голову. Рядом стоял Тедань с невозмутимой миной.

– Какой закон будешь писать? Я вот хочу написать закон для чиновников высшего ранга, – как ни в чем не бывало сказал он. Словно бы и не я его бил. – Только ты мою идею не воруй! Я вот думал, почему всякие чиновники мало думают о людях и слишком много о всяких пустяках? Почему берут взятки? Это потому что они все время смотрят друг на друга и соревнуются в роскоши. Кто богаче оденется, у кого выше дом, у кого красивее вазы и все такое… И если убрать все это, то им не на что будет тратить деньги. Им будет хватать обычной платы. Понимаешь? И они будут думать не о дорогих украшениях, а о благе народа.

Я невольно заинтересовался его проектом. Сейчас я просто не мог обидеть друга невниманием к его идеям. Только не сегодня.

– И как ты предполагаешь это сделать? Нельзя же запретить им желать? Точнее, можно, но как это проконтролировать?

– Ну, я же не совсем дурак! Нужно ввести стандарты. Например, у чиновника восьмого высшего ранга сыхеюань должен быть определенного размера в пять домов. Одеваться он должен, например, в одежду из кинанского шелка синего цвета. Его жена должна носить украшения из серебра с жемчужинами не более какого-то диаметра. И так прописать вообще все. Тут сразу двойная польза: все видят, какого ранга человека, и чиновнику больше незачем беспокоиться о мелочах, все уже будет прописано. Проверить-то это легко. А если он что-то сделает не по правилам, так другие чиновники сами и доложат.

– В целом, мысль, конечно, интересная. Но ты представляешь, какой труд тебе предстоит? Это ж сколько всего нужно будет проверить, чтобы такое написать! Только сам закон со стандартами выйдет не меньше, чем в десять книг.

– Я могу написать основные положения, а конкретные требования пусть всякие мелкие служки прописывают.

Тедань гордо задрал нос, совсем как при нашем знакомстве, я рассмеялся. Он обнял меня за плечи, и мы пошли домой.