Глава вторая. Кто предатель?

В лагере на опушке леса царила суета. Ставились палатки, разжигались костры, маги рисовали защитный круг. Отряд совсем недавно сбежал из долины в Черных горах, и надо было закрепиться на новом месте. Уорн де Илей быстрым шагом шел к центру лагеря в штабную палатку. Туда же должны были подойти его побратимы. Уорн злился, непонимание всегда его раздражало, а когда происходило что-то не просто непонятное, но и невозможное и опасное – это уже не раздражало, а злило неимоверно.

Одновременно с ним в штабную палатку вошел Раинель. Длинные рыжие волосы побратима, обычно всегда причесанные и заплетенные в аккуратную косу, сейчас оказались растрепаны, карие глаза слегка прищурены, губы сжаты. Похоже, ему тоже не нравилось то, что произошло.

Амран и Лоран уже ожидали их в пустой палатке, которую выделили под штабную. Уорн кивнул Лорану, и тот, соединив ладони, прошептал слова активации для поиска слухачей и установки купола заглушки. Пять лет, прошедших с обряда братания, научили мужчин понимать друг друга с полувзгляда, и даже челка, закрывающая глаза Уорна, этому не мешала.

Как только их накрыл купол заглушки, Лоран сразу заговорил:

– Как это могло произойти? Обряд же не подействовал!

– Ну, давайте предположим, что нам удалось призвать душу в кокон Анотлии, только по какой-то причине она не сразу сплотилась с телом, – мощный размеренный бас Амрана успокаивал. Уж если кто и способен разгадать эту загадку, то только келрит*.

_____

*Келриты – раса мира Ения. Как правило, это высокие люди мускулистого телосложения, со смуглой кожей и роговыми наростами на голове. У келритов полностью отсутствует волосяной покров на голове и теле.

______

– Либо не хотела показывать, что сплотилась, – задумчиво произнес Уорн.

– Нет, когда мы уходили из обрядовой залы, кокон совершенно точно был пуст, – сказал Раинель, откинув косу на спину.

– Откуда? – спросил Лоран.

– Я проверил магически.

– Но ведь в обрядовом зале нельзя использовать обычную магию, нарушение потоков…

– Не читай мне лекций, Ам! Магию я использовал уже после обряда, да и заклинание простое и незатратное. Даже если потоки и сместились, то все равно в течение пяти лет никаких ритуалов в этом зале никто проводить не собирался.

Побратимы переглянулись. Слово вновь взял Амран:

– Ну, давайте рассуждать логически. Никто вместо нас обряд провести не мог, значит, возможно, не сразу, но все же душа попала в кокон. Допустим, после того, как мы ушли.

– Значит, надо возвратиться назад с подкреплением и отбить девушку! – встрял Лоран.

– Амран, Лор, а вы уверены, что это не ловушка? – Уорн сделал паузу и сквозь белую челку пристально посмотрел на побратимов. И хотя некромант и келрит не были подвержены магии белоголового василиска*, добровольно смешав с ним кровь, оба слегка поежились.

*Василиски – раса мира Ения. Люди с уникальной врожденной способностью превращать в камень взглядом. Все василиски с рождения имеют пепельный цвет волос.

___________

Тем временем Уорн продолжал:

– Все получилось очень подозрительно: откуда-то белые узнали, где мы будем проводить ритуал, да еще и появились так, что мы не смогли дождаться, когда душа войдет в кокон, и были вынуждены встать на защиту долины. Потом мы уходим, оставив долину врагам, и почти сразу появляются метки. Что же выходит? Избранная богиней осталась там, а мы – здесь. Да еще и жрецы, шхыр их побери, пропали!

– Сегодня ночью я и мои некроманты проведем поиск. По крайней мере, будем знать: живы они или нет. Если да, то они могли спрятать девушку и… – Лоран не успел договорить, его перебил василиск:

– Куда там спрячешься? Вокруг горы, частью из черного камня, да и времени у них не было.

– Ты хочешь сказать, что белые все это подстроили, – в беседу, почесав роговые наросты, включился келрит, – но откуда они могли знать, как будет проходить обряд? Что первые два раза будут неудачными, что после третьего раза душа объединится с коконом не сразу. Даже мы не знали, что так может быть, а тем более белые!

– Кто мог это знать? – Лоран задал вопрос, который возник в голове у каждого.

– Жрецы, – выдохнул Уорн.

– Но жрецы не могли рассказать об этом белоголовым, в таком случае они не прошли бы посвящение! – заспорил Лоран. – Да и старый Смирл искренне был предан богине. Он сам нашел недостающую часть пророчества и сумел убедить многих в своей правоте.

– Достаточно одного предателя, Лор, – сказал Уорн, опустив глаза.

Ненадолго установилась пауза, каждый из них помнил трагедию, что произошла в доме василиска.

– Кто имел доступ к информации? – Лоран пощипывал короткую темную бородку. Некромант всегда так делал, когда сильно задумывался. – Насколько я знаю, Смирл никому до последнего не рассказывал, где должен был проходить обряд. Белые могли сами догадаться?

– Возможно, например, поставив слухачи или следилки на подходящие храмы, – Амран вновь взял слово. – Храмов богини много, но большинство не подходит под требования к обряду. Да и сами условия проведения ритуала вызова знал ограниченный круг. Но все же я склоняюсь к тому, что предатель – Клитанивер.

– Почему?

– Даже если предположить, что белые знали условия, при которых мог бы проводиться обряд, и взяли на заметку подходящие храмы, то не факт, что у нас не было в загашнике парочки древних руин, про которые все забыли, или запасного алтарного камня.

– Погоди, так наличие храма не обязательное условие? – удивился некромант.

– Нигде не сказано, что обряд должен проходить именно в храме, достаточно алтарного камня и правильного распределения света Суиньи и Млахьи. Руины древнего храма так же подойдут, как и создание и постановка на место силы нового камня, – пояснил келрит. – В таких условиях белые не могли рисковать. Так что шпион был среди жрецов, раз смог изменить обряд таким образом, что первые два раза призвать душу не получилось, а в третий раз душа пришла с задержкой.

– А почему именно Клит – предатель? – спросил Лоран, отслеживая движения келрита. Когда Амран увлекался объяснениями, то начинал ходить из угла в угол. В условиях палатки это было затруднительно, да еще и внушительная фигура келрита не позволяла разгуляться как следует, поэтому он делал три шага в одну сторону, а потом три в другую.

– Старший жрец и правда всецело предан богине, значит, остаются двое: Илай и Клитанивер, но Илай совсем недавно прошел посвящение. Сама Орния смотрела в душу человека, оценивая, сможет ли он стать жрецом. Маловероятно, что за короткое время душа Илая изменилась, а вот Клит проходил посвящение давно.

– И все же не верится, что предатель мог быть среди жрецов, лично проверенных богиней, – все еще сомневаясь, прошептал Лоран.

– Люди меняются слишком быстро, – философски заметил Раинель.

– Для эльфов все меняется слишком быстро, – огрызнулся некромант, а Раинель раздраженно дернул заостренным ухом.

– Меня больше беспокоит другое: откуда Клит мог знать такие подробности о ритуале вызова души, которые, судя по всему, не знал даже Смирл? И как он смог незаметно изменить обряд так, чтобы старший жрец ничего не почувствовал?

Слова Амрана заставляли задуматься.

– Понятно, что ничего не понятно, – подвел итог Лоран.

– Почему же не понятно? Теперь мы точно знаем, что предатель среди нас, возможно, это жрец, а может, и не жрец, но то, что он сообщил белым о месте обряда, – совершенно точно, – сказал Уорн. – О том, куда мы отправляемся, знали всего пятеро: мы с вами и Смирл. А раз так, нужно вычислить, кто предатель. Как это сделать? Амран, есть идеи?

– Сначала надо понять, каким образом ему удалось послать сигнал из Черных гор, да еще и сделать так, чтобы мы этого не заметили?

Побратимы замолчали, каждый пытался найти ответ на эти вопросы.

– Координаты портала знали маги, которые этот портал строили, – высказал мысль Раинель.

– И? Портальщиков у нас шестеро, и все перенеслись с нами, чтобы обеспечить отход. Ни один из них не выходил из портальной залы. А посылать магический вестник у всех на виду, да еще и в непосредственной близости от работающего портала, – это надо быть круглым идиотом! – возмутился Лоран.

– Но портальщики единственные, кто мог послать сигнал из долины, – не сдавался эльф.

– Я уверен, что шпион не из магов, потому что именно они держали преграду и портал, чтобы все вышли. Достаточно было одному «ошибиться» – и наше бегство из долины не состоялось, – добавил келрит.

Снова ненадолго установилась тишина.

– Может, у белых новые разработки по части магии? – неуверенно протянул некромант.

– Чушь! Это не магия. В Черных горах вообще магия не действует! Долина и еще несколько мест из-за отсутствия черного камня – лишь исключения из общего правила, – раздраженно заметил Уорн. Некромант прищурился и открыл было рот, чтобы ответить, но его перебил Амран.

– Повтори, что ты сказал? – быстро попросил келрит.

– Что магия в Черных горах есть только в долине и еще кое-где.

– Да вот же и ответ! – громогласно объявил Амран, но, наткнувшись на непонимающие взгляды побратимов, пояснил: – в Черных горах магия действует только в определенных местах, и на все горы храм только один. Все, что было нужно шпиону, – передать, что портал строят в Черные горы, никаких координат уточнять не надо. А о том, куда их переносят, мог обронить один из портальщиков. Координат-то он не сообщал! Предателю надо было просто выйти из портального зала после того, как началась отправка, и передать весточку! Сорок разумных, снаряжение, припасы… сколько времени у нас заняла отправка? Десять – пятнадцать клепсидр. Этого достаточно для того, чтобы выйти и вернуться.

– Как же все, оказывается, просто! Ам, ты – гений! – улыбнулся Лоран.

– Итак, – подвел итог Уорн, – Раин, тебе задание: опросить всех, включая раненых. Узнай, кто выходил из портальной залы. Лоран, на тебе некроманты. Как станет известно, живы ли жрецы или нет, доложишь. По поводу кокона: если с меткой будут какие-то изменения, особенно если эти изменения будут только у кого-то одного – сообщите.

– Какие изменения? – уточнил Амран.

– Станет больше или меньше, или жечь будет сильнее, чем сейчас, исчезнет. Не маленькие – догадаетесь.

***

Как же мне было плохо! Все тело ломило, запястья жгло так, будто там огромные ожоги. Я то горела, то начинала стучать зубами от холода. В какие-то благословенные моменты сознание покидало меня, чтобы через время снова вернуться и опустить в пучину мучений. Иногда, нечасто, на несколько минут боль затихала, и тогда можно было немного отдышаться. В один из таких моментов я постаралась обдумать причины, из-за которых мне стало настолько плохо, и пришла к выводу, что вода отравлена.

Как все знают, самое первое средство при отравлении – вызвать рвоту, но в моем случае вода уже ушла далеко, так что оставалось только терпеть, благословляя периоды забвения. Целый день прошел в мучениях, только ночью, после захода дневного светила, стало немного легче. Правда, пить хотелось неимоверно, губы потрескались, а язык немного припух, но брать воду из водопада я боялась. И тут мне вспомнилась фляга, которую я захватила из храма.

Во фляге, судя по запаху, был алкоголь, но когда выбор стоит между ядовитой водой, от которой нехило колбасит, и неизвестным алкоголем, то фактически альтернативы нет. Отравиться повторно я не боялась, потому что никто не станет наливать во флягу, из которой собирается пить, отраву. Правда, были опасения, что алкоголь окажется слишком крепким. Ну, чему быть, того не миновать. Со словами: «Ручки, ножки стали зябнуть – не пора ли нам дерябнуть?!» – я поднесла флягу ко рту и отпила глоточек.

То, что я пила, скорее походило на вино, разбавленное водой. Сразу вспомнилось, как в средневековье люди разбавляли вином воду для того, чтобы она не зацветала, видимо, мне досталось что-то подобное.

Дорвавшись до фляги, я выхлебала половину и с трудом остановилась. Что я буду делать после того, как вино с водой закончится? Пить отравленную воду – не вариант.

На небо чужого мира, цепляясь за вершины скал, выползла местная луна, точнее две луны. Забористое тут вино, оказывается, раз у меня от разбавленного в глазах двоится. К слову, луны красивые: одна синеватая, сейчас полная или почти полная, а другая белая, слегка выглядывает из-за синеватой соседки.

В скудном свете я осмотрела запястья, которые горели так, будто их облили кислотой. Похоже было на то, что выступили вены, зеленые вены этого тела, только странно они выступили, совершенно идентично на обеих руках и больше похоже на витиеватые татуировки. С удивлением оглядела ладони: никаких повреждений от быстрого спуска по веревке. Ничего себе регенерация у этого тела! Пусть я страшная, зеленая и плоская, но хоть ранки быстро заживают, что не может не радовать. Жаль, что на странные вены на запястьях регенерация не действует. Мне показалось или действительно моя кожа стала светлее? Сложно сказать при таком свете.

Эх, хорошо бы я посветлела хотя бы. А то быть как принцесса Фиона мне не хотелось. Точнее, судя по моей худобе, принцесса недо-Фиона.

Есть совершенно не хотелось, хотя, разбирая рюкзачок, который мне достался, я обнаружила там галеты, сушеные брикеты, кажется с ягодами, завернутые во что-то вроде лаваша, соленое мясо, крупу и шарики, похожие на мелкую картошку. То есть голодная смерть мне не грозила, ну или по крайней мере не в ближайшее время. Еще немного покопавшись в рюкзаке, я обнаружила там кружку, ложку, штаны из плотной материи, полотенце, точнее просто небольшой отрез мягкой ткани, коробочку с непонятными трубочками и еще несколько малопонятных мелочей. Удивительно было то, что я, как оказалось, бросила в рюкзак гнутые штыри, на которых когда-то висели ставни. Непонятно, зачем они могли мне понадобиться.

Холодало, поднялся небольшой ветерок, я надела штаны, закуталась в два балахона сразу и легла, положив под голову рюкзак. Спать на камнях – удовольствие ниже среднего, но мой организм явно был ослаблен, а после вина сильно тянуло в сон, и мне не мешал ни шум водопада, ни мелкие камушки подо мной.