– Да? Алло? Дэн? Мама? Мам, прости, я свинья! Я знаю… Да, я обещал сразу же позвонить… Ну так вышло… Нет, со мной все в порядке… Нет, я нормально долетел… Что с моим голосом?.. Нет, мам, реально все хорошо… Откуда я знаю, в какой гостинице! Здесь шикарный вид из окна!.. Нет, меня куда привезли, там я и остановился…– Тиль лег рядом и страдальчески закатил глаза.

– Скажи, что это отель «Вайб» на улице Альфреда, 88. Номер 1205. Если надо, то я поищу телефон ресепшен, чтобы мама могла связаться с тобой в любой момент.

– Вот, мам, слышала? Записала? – он благодарно потрепал меня по голове. – Отель «Вайб». Нет, не так. По буквам V, I, B, E. Улица Альфреда, дом 88, номер 1205. Нет, мам, тут все цивилизованно… Нет, кенгуру по улицам не скачут… Ох, мама, я не буду купаться в озерах с крокодилами. Я вообще никуда не планирую вылезать из номера… Мам, меня тут никто не знает… Ну о чем ты говоришь? Какие поклонницы? Ма-ма!.. Сидней огромный город! Тут тоже живут люди… Хорошо, давай Дэна. Да, мам, я обязательно тебе позвоню завтра утром… Хорошо… Да… Обязательно… Я буду себя беречь… Не выйду из отеля… Да… Хорошо… Целую тебя… Я тебя тоже… Мам… Да, Дэн, привет! Мне уже сообщили, что я свинья, и вы волновались…

Теперь глаза страдальчески закатила я. В голову пришла дерзкая мыслишка. Приподнялась на локтях, разглядывая вытянувшееся тело. Хе-хе, а ведь это идея… Конечно жаль, что рот занят и он не сможет целоваться, зато все остальное свободно. Болтай, болтай, дорогой. Я на тебя сейчас посмотрю.

Перекинула через него ногу и уселась на живот. Тиль удивленно уставился на меня, даже не догадываясь о подлом подвохе.

– Ага… А ты что конкретно хочешь? В каком виде? – продолжал чирикать с братом, как ни в чем не бывало, мило улыбаясь мне.

Я склонилась над ним, невесомо поцеловала в шею, лизнула свободное ухо, слегка прикусила мочку. Тиль фыркнул и потерся щекой о мою щеку.

– Нет, я тебя слушаю, Дэн. Что ты говорил? Плохо слышно…

На самом деле слышно отлично. Даже я улавливала какие-то слова Дэна. Он что-то просил прослушать. Наверное, новую мелодию. Просто Тилю сейчас явно не до Дэна и его музыкальных экспериментов.

Язык скользит по шее, кадыку, ключице. Прикусываю кожу. Одновременно его груди касаются мои соски – легко, невесомо.

– Я понял, Дэн… Только ты уверен, что так будет лучше? – Тиль сильно напряжен. Он старается держать голос и одновременно неотрывно следит за моими передвижениями по своему телу. – А если сделать по-другому…

Выгибаюсь кошкой. Живот к животу. Член упирается мне в лобок. С гадкой ухмылочкой нагло трусь об него.

– Аахаа… – выдыхает он на ухо брату. – Дьявол! Дэн, даваааай… Дээээнни… Я пререзвонюааа…

Дэнни – такое сексуальное имя, мягкое, тягучее, как горячий шоколад.

Падаю на Тиля и отбираю трубку:

– Привееет, Дэээнни, – тяну, словно облизываю ложечку.

Возвращаю мобилку ошалевшему от моих выходок Шенку-младшему.

Теперь Дэн не отпустит его. Скорее всего, он догадался обо всем еще несколько минут назад, но сейчас он просто не сможет пропустить такое и будет всячески удерживать Тиля на проводе.

– Фехнер меня уже искал? – испуганно бормочет Тиль, забывая про меня. Ах ты…

Сажусь без предупреждения и начинаю плавно двигаться.

– Слушай, давай попозжеаааа… Ой… Дэн… К черту Дэвида! Ай… Боже… Да это не я. То есть я, но аааа…

Помню, что ты любишь немного агрессии в движениях, глубокое проникновение. Увеличиваю темп, добавляю резкости.

– И как ты меня отма… аа… заа… ааал? Мой бог… Ааахааа… Да я не скулю! Это ааа…

Жестко трахаю тебя. Так, что ты начинаешь теряться в пространстве. Одной рукой безвольно упираешься в спинку кровати, об которую ударяется голова. Вторая все еще пытается не уронить трубку. Что-то бормочешь…

– Дээ… эн… ни… ааа… яааа… перезвоаааа… нюууу…

Дотрагиваюсь до мошонки, чуть царапаю… И ты с хрипом кончаешь…

Рука падает вместе с мобилкой, из которой кто-то с притворным беспокойством зовет тебя. Щуришься на меня, счастливо улыбаешься, позабыв про брата, не в силах шевелиться от удовольствия. Целую тебя в нос и поднимаю телефон.

– Дээнни, – сладко воркую. – Какая же ты сука.

– Если Тиля выгонят из группы, то ему один путь – на большой экран… в порно… – захлебывается от смеха старший брат.

– Маленький извращенец, – шепчу ласково.

Дэн громко и заливисто ржет.

– Тиль перезвонит тебе минут через десять, хорошо?

– Нет, не надо, хватит с меня на сегодня. Передай ему, чтоб он почту проверил. И это… вы там поосторожнее…

Улыбнулась:

– Мамочка, я помню о контрацепции.

– Да причем тут контрацепция? – возмущается он. – У меня на душе как-то неспокойно. Переживаю я, в общем. Вот. Поняла?

– Поняла.

– Всё, пока.

Короткие гудки.

Опускаюсь рядом с Тилем, обнимаю его и кончиком языка касаюсь мокрой шеи. Он хихикает, зажимается. Смешной такой. И очень красивый.

– Скажи, вот вы с Дэном близнецы, а вы чувствуете, когда кто-то из вас трахается?

– Лично я – нет. Я чувствую, когда Дэну плохо, если он устал, подавлен, расстроен, волнуется, – на полном серьезе ответил Тиль. – Очень тяжело наши ссоры переживаю. И он тоже. Но вот секс… Скорее нет, чем да.

Щелкаю у него перед носом пальцами:

– Тиль, расслабься… Ты не на интервью.

Губы касаются плеча. Хочу всего его зацеловать. Но так лениво… Мы молча лежим, обнявшись. Иногда кто-то кого-то целует, чуть крепче прижимается, трется носом или щекой. Тиль блаженно улыбается своим мыслям. Лукаво поглядывает на меня. Ресницы пушистые, выгоревшие кончики подрагивают (видно, что он устал и вот-вот уснет – «протяжно» моргает). Идеально ровный аккуратный нос. Нижняя губа чуть толще верхней. Странно, на фотографиях они выглядят пухлыми, сексуальными, а на самом деле обычные губы. Мягкие и на вкус сладкие. При ближайшем рассмотрении, Тиль вообще не кажется настолько совершенным, как на фотографиях, я постоянно нахожу какие-то изъяны во внешности. Но именно это и придает ему шарм, делает очаровательным. Я люблю в нем абсолютно всё: и несуразной формы ушки почти с отсутствующей мочкой, и слишком густые брови, и тонкие руки с неизящными кистями, и угловатые движения, и вредный характер, и временами удивительно противный голос. Но это обретенное три недели назад счастье я не променяю ни на какое сокровище мира. И не отдам никому. Он стал моим миром. Моей звездочкой. Моим солнцем, без которого я не выживу. Я счастлива! Боже мой, как же я счастлива.

– А давай завтра устроим день шоппинга! Накупим всего-всего! На что глаз упадет, то и купим! – неожиданно предложил он.

– Ты разбогател? – с сарказмом. Душу приятно греет слово «мы».

– Ну, есть немного.

– Давай завтра и решим, чем заняться. А сегодня очень кушать хочется. Я с утра на пяти чашках кофе живу.

– Закажем ужин в номер?

– Прогуляемся?

– Идеи?

– Национальная кухня в квартале отсюда?

– Жареный кенгуру? Фе…

– Европейская кухня в отеле? Кстати, с шикарным видом на парк.

– Ну, звучит приятнее.

– Макдональдс?

– Да! Да! Хочу!

– Одевайся.

Он потянулся, словно наевшийся кот, и рывком поднялся с постели. Ничуть не стесняясь, голышом пошлепал к сумке.

Тиль был настолько голоден, что собрался на удивление быстро, минут за десять. Ему даже пришлось ждать меня – не могу же я идти не накрашенная.

Я закрывала дверь, когда мой мобильник противно завибрировал. Шеф… Он же крестный. Он же близкий друг моего отца. Он же просто Петрович. Сунула ключ Тилю – закрывай сам.

– Машка, привет! Как ты, дочка? – веселый голос Валентина Петровича не мог не радовать.

– Дядя Валя, я отлично! Как вы?

Лифт словно специально ждал, когда Тиль нажмем кнопку вызова. Бесшумно распахнул двери.

– Мы хорошо. Скучаем. Вот, все тебе привет передают.

– Спасибо!

Тиль вопросительно посмотрел на меня – он-то по-русски ни слова не понимал. Я, закрыв трубку рукой, пояснила:

– Это с работы. Мой начальник.

Он сделал вид, что не подслушивает, разглядывает свое отражение в зеркале лифта.

– Скажи, он уже прилетел?

– Да. Сегодня днем. Я так счастлива, дядя Валя! Я безумно счастлива! – прижалась к Тилю и поцеловала его. Он улыбнулся, обнял в ответ.

– Как я рад за тебя, девочка. Вы отличная пара. Вы просто прекрасная пара.

– Я знаю. И потому очень счастлива! Хочу кричать об этом на весь мир!

– Наконец-то наша Маша улыбается. Маша, а ведь я тебе по делу звоню, как ты понимаешь. По очень важному делу. Тебе уже все рассказали?

– Нет, – удивленно затрясла я головой. Черт, кажется, накрылся завтра его шопинг медным тазом, по крайней мере для меня. Чует сердце, сейчас опять пошлют в какую-нибудь клоаку освещать какую-нибудь зловонную проблему.

– Надо материал сделать про экстремальный туризм – это модно сейчас. В Москве с турфирмами пообщаешься. А вот там, в Австралии, наши коллеги организуют тебе поездку в племя каких-то аборигенов. Проводника дадут, транспорт, в общем, скатайтесь, посмотрите на их быт, чем живут, чем дышат. Ну и приплети все это к экстремальному туризму. Фотографий побольше нащелкай. Не мне тебя учить. Все поняла?

Ну, так и есть… Елки…

– Дядя Валя… – захныкала я в трубку. – Помилосердствуйте, батенька…

– Ничего-ничего, совместишь приятное с полезным. Наверное, на Конгрессе совсем стухла?

Кивнула и нахмурилась… Блин, как Тилю-то сказать про аборигенов?

– Все, бывай, моя хорошая! Рад был тебя услышать. Целую.

– Пока. Я тоже…

Сбросила звонок. Что же делать? Ну почему все вечно через одно место?

– Что-то случилось? – спросил Тиль, заметив мой расстроенный вид.

– Я завтра работаю.

– О, нет! – простонал он. – Я так ждал эти выходные…

– Я даже не знаю, что тебе сказать… Слушай, ты можешь поехать со мной и познакомиться с бытом аборигенов. Будем считать, что это экскурсия. А можешь остаться в отеле и отоспаться. Я после обеда или вечером вернусь, ты и не заметишь. Но если ты сейчас скажешь нет, то я никуда не поеду и завтра мы проведем так, как ты хочешь.

Он раздумывал, покусывая губу. Я смотрела на нее, смотрела, а потом не выдержала и чмокнула. Сколько же в нем секса. Хочется съесть мальчишку!

– Это важно для тебя? – спросил он грустно.

– Это моя работа, – развела я руками.

– Значит, мы поедем на экскурсию, – улыбнулся Тиль. – К тому же я ни разу не видел живых аборигенов. Будет, что рассказать Дэну.

Я обняла его за талию и с удовольствием прижалась щекой к груди. Господи, как же мне хорошо!

В Макдональдсе он скупил, кажется, все меню. Я наблюдала, с каким удовольствием Тиль делает заказ, просто тыкая пальцем в знакомые слова, и светится от счастья. В Европе эту жуткую пищу он может есть исключительно в номере или гримерке. А тут сам себе покупает. И тут же будет есть. Как все. Как простой человек. Как обычный смертный. Вот она настоящая свобода – быть самим собой и не опасаться ни истеричных девочек, ни вспышек фотокамер! Есть руками, не боясь измазаться, так, как хочется, с выпадающим из булки салатом и капающим на поднос и футболку соусом. Мы ели и смеялись. Целовались. Много целовались. Мусорили. Баловались. Дурачились. Булькали кока-колой. Тиль неприлично чавкал, громко ржал и иногда кидал в меня кусочками салата и картофелем-фри. Я отвечала ему тем же. На нас уже начали коситься. Но нам было все равно. Главное, что весело.

– Мари, только резко не оборачивайся, – произнес он тихо и загадочно, глядя мне через плечо. – Мне кажется, что за нами наблюдают.

– Уверен? Думаешь, твоя слава и до Сиднея добралась? – хихикнула я.

– Мужик? – скривившись, протянул Тиль. – Не та целевая аудитория. Он за нами уже минут пятнадцать наблюдает. Я постоянно ловлю его взгляды.

Я громко загоготала. Нет, Тиль был без косметики. Но длинные черные волосы с белыми «перьями», которые он просто взбил руками перед выходом, женственные манеры и мягкие черты лица… Черт, к нам пристал маньяк-педофил!

– О, дьявол! Он идет к нам! С шикарным букет алых роз!

Я оглянулась. И… земля ушла из-под ног! Почувствовала, как кровь моментом отхлынула от лица, в груди похолодело и свело все судорогой. Резко и шумно вскочила. Стул с грохотом проехался по полу и отлетел в сторону. Я шарахнулась от нашего стола, как нечисть от священных мощей. В голове взорвались и разом исчезли все мысли. Осталось всего три слова. Три матерных слова. Но даже их я не смогла бы сейчас произнести – скулы окаменели, лишь зубы громко стучат.