Цитаты из книги «Любя, гасите свет»

Халява еще ни из кого не делала человека.

Мы с Климом выбрали Алтай. Я понимала, что на нашем выборе сказывается влияние Оли и Коли. С каким упоением мои соседи, вернувшись, рассказывали о тамошних красотах! У меня прямо слюнки текли, когда я воображала себе бирюзовые воды Катуни и снежно-сахарные шапки на горных хребтах там, где заканчиваются изумрудные равнины, пахнущие медом знаменитых алтайских трав. Чистейший воздух, звенящий простор в отличие от переполненной, гудящей, как улей, Москвы.

Дружба в Инете вся какая-то фальшивая. По-моему, это самая циничная дружба на свете. Сейчас все словно помешались на этих «лайках», на мнимой успешности, на возможности стать триумфатором хоть на час. Некоторые прямо требуют: поставь «лайк»! Иначе я тебя прокляну! Не будет тебе удачи! Заболеешь ты или твои близкие! Да что тебе, жалко, что ли? Всего лишь «лайк» или «класс»!

Ты точно слегка того, Сонька. – Он покрутил пальцем у виска. – Ну, хорошо. Я сделаю, как ты скажешь, но не потому, что я с тобой согласен. Просто я тебя очень люблю. Моя женщина может быть какой угодно, хоть чокнутой. Но это моя женщина. Мне сказали – я пошел. С чего начнем?

Есть такое понятие: настоящий мужчина. И делают его настоящим вовсе не нули на банковском счете, не место работы и даже не внешность. Не высокий рост, не широкие плечи и не брутальная щетина на щеках. Это способность в любой момент все взять на себя, принять решение, пожертвовать собой ради близких и просто ради слабых, совершить поступок. И сделать это, не задумываясь о последствиях, без расчета, без раздумья, самоотверженно. Ничего не требуя взамен, никакой награды. Рядом с настоящим мужчиной чувствуешь себя уверенно и спокойно. Можно побыть и дурочкой, расслабившись, спустить деньги на какую-нибудь глупость, стукнуть чужую машину, запороть важную работу. Тебя все равно прикроют. Поэтому и чужие машины целы, и на работе все в порядке, и деньги тратятся с умом.

А я… Я любила Москву гораздо больше, чем чарующий Париж или пафосный Лондон. Даже больше, чем завораживающую Венецию и фантастический Рим. И уж конечно, больше, чем сытную Прагу и камерную Вену. И больше, чем феерическую Барселону. Москва – она одна такая. Смесь византийского шика и раскольничьего аскетизма, город с косыми азиатскими скулами новых кварталов, высоким лбом величественного Кремля и надменной улыбкой старой Москвы, истинной аристократки. Этот город нельзя обольстить, нельзя купить, не нарвавшись на откровенное его презрение, с ним лишь можно обручиться, обменявшись душами, словно кольцами, и дав друг другу нерушимые обеты. Но если ты нарушишь эти клятвы, он без колебаний вышвырнет тебя вон и вычеркнет из своего сердца.

любила Москву гораздо больше, чем чарующий Париж или пафосный Лондон. Даже больше, чем завораживающую Венецию и фантастический Рим. И уж конечно, больше, чем сытную Прагу и камерную Вену. И больше, чем феерическую Барселону.

Была без радости любовь, разлука будет без печали.

В мире существует закон сохранения. И если на одну чашу весов тебе положили сумасшедшую халяву, аж семьдесят миллионов, то на другой по идее и должны лежать огромные неприятности.

о и то же, старость, которую никто не отменял, болезни, отчего-то ведь люди умирают