Глава 2
Ангел с аквамариновыми глазами

Комната, в которую вошла Морриган, была такой крохотной и тесной, что ей сразу захотелось сделать глубокий вдох, чтобы сбросить с плеч ощущение давящий тяжести от этих стен. Здесь было совсем мало мебели – небольшой комод в дальнем углу, который, судя по всему, одновременно служил для хозяйки комнаты столом, справа от входа кровать да деревянный стул подле нее. Одно-единственное окно в данный момент было закрыто плотной занавеской и пропускало совсем мало света.

Морриган не стала садиться на стул, хотя следовавшая за ней по пятам женщина предложила ей именно его. Она опустилась прямо на постель рядом с больной девушкой и некоторое время молча вглядывалась в ее лицо.

– Как это случилось? – наконец спросила она.

– Никто не знает. – Женщина пожала плечами, промокнула красные воспаленные глаза платком. – Муж нашел ее в сарае. Она была уже без сознания. Сходили за лекарем. Он почти сразу сказал, что Бьянка заразилась «чужеземкой» и долго не продержится.

Женщина громко всхлипнула, сдерживая подступившие рыдания, а Морриган недовольно поморщилась. Ей претила мысль, что кто-то из-за своего невежества додумался дать столь глупое название неизвестному недугу.

Хотя другого пока что не знала и сама Морриган.

– А это? – Взгляд переместился на свисающую с кровати руку девушки. Морриган осторожно провела указательным пальцем там, где просвечивал едва заметный глазу рисунок.

– О! Это появилось вчера! – Голос женщины зазвучал возбужденно, она была рада отвлечься на другую тему. – Бьянке как раз исполнилось шестнадцать. Бедная моя девочка… Но я никогда не думала, что это возможно! У нас в роду всегда были самые обычные люди.

– Все бывает впервые, – спокойно отозвалась Морриган. – Оставьте нас наедине, – добавила она. – Я позову, если будет нужно.

Тихие шаги за спиной смолкли, и теперь единственным звуком в комнате стало тяжелое дыхание девушки. Она была совсем хрупкая – худое лицо, тонкие руки. Белокурые волосы слиплись от пота и разметались по подушке. Кожа была бледная, но на щеках при этом выступал яркий нездоровый румянец.

Морриган положила прохладную ладонь на лоб больной, и та в ответ слабо застонала. Лоб был таким горячим, что она очень отчетливо представила, как болезнь буквально выжигает девушку изнутри. Скомканная простыня и следы царапин от ногтей на измученном теле только подтверждали ее догадки.

Морриган сделала глубокий вдох, расправила плечи и максимально сосредоточилась на предстоящем деле.

– Что ж, девочка. Давай будем выбираться из этого пекла.

Прошло несколько мучительно долгих минут, прежде чем Рейна Кастелло наконец увидела свою гостью в проеме двери. Морриган вошла прямо в кухню, где у накрытого к скромному ужину стола сидела хозяйка. К слову сказать, ужин так и остался нетронутым. После того как в их дом явился сначала старейшина деревни, а затем и та, кто сейчас стояла перед Рейной, стало не до еды. Муж поспешно собрал упирающихся близнецов и почти силком уволок к соседям. Рюмка терпкой наливки, которую он только и успел, что поднести к губам, вернулась на свое место. Горячий запеченный картофель на тарелках совсем остыл, а сырные лепешки заветрились.

Все это пронеслось в голове у Рейны, будто она увидела свой дом и саму себя со стороны. Вот она сидит в своей маленькой кухне, бестолково мнет в руках застиранное полотенце и ждет самого страшного, что может произойти с матерью…

– Вы сейчас взорветесь от напряжения, – произнесла ее гостья, словно уловила исходящие от Рейны волны паники. Она говорила без тени насмешки или упрека. Рейна заметила, что та вообще скупа на эмоции, либо просто привыкла их не выказывать. – Полно горевать. Ваша дочь будет жить, – добавила она и ступила к столу.

Как только вошедшая оказалась в кругу света, Рейна невольно ахнула. Произошедшие с ней перемены не заметил бы только слепой. Черные как смоль волосы, до недавнего времени собранные в аккуратную прическу, теперь рассыпались по спине и плечам. Кроме того, Рейна могла бы поклясться, что они шевелятся. Словно тысячи тонких змеек, непрерывно сплетаются и расплетаются друг с другом. Глаза женщины тоже изменились. Темная, почти черная, радужка посветлела и приобрела удивительно красивый аквамариновый цвет. А вот черты лица заострились, придавая усталый и потрепанный вид всему облику.

– С вами все в порядке? – участливо спросила Рейна. Подскочила со стула, засуетилась, не зная, чем угодить.

– Будет, – коротко отозвалась Морриган, опираясь о стол одной рукой. Другой она неожиданно подхватила стоявшую на столе рюмку с наливкой и ловко опрокинула себе в рот. Вот так просто, не морщась и не брезгуя. Рейна на миг оцепенела, не зная, как ей реагировать на увиденное.

– Замерзла очень, – спокойно пояснила та.

– У меня есть шаль. Хорошая, теплая, – снова засуетилась Рейна. – Если возьмете…

– Не нужно, я уже ухожу.

Женщина поставила пустую рюмку на стол и уже двинулась к выходу, как вдруг почти у порога остановилась и снова заговорила:

– Вы должны знать, что вашей дочери благоволит бог Удачи. – Рейна смотрела на нее во все глаза и ловила каждое слово. – Ей повезло дважды. В первый раз, когда оказалось, что у нее есть способности начинающего мага. Хотя столь молодая кровь, увы, ничем бы ей не помогла. И второй раз сегодня. Я сделала ей один подарок. И ей хватило сил его принять.

Рейна растерянно заморгала, осознавая тот факт, что ей не дано понять этих сложностей. Кажется, гостья догадалась об этом по ее лицу и сменила тему:

– Вы уже делали магический расклад на пол ребенка? – Взгляд пронзительных глаз переместился на круглый, сильно выпирающий живот Рейны.

– Да, да, – торопливо заговорила та. – Здесь есть одна женщина. Она умеет. – Голос заметно потеплел, и впервые за последние дни она слабо улыбнулась. – Это будет девочка.

– Назовите новорожденную Бьянкой.

– Но… как же так? – Рейна была снова сбита с толку. – Ведь у меня уже есть одна Бьянка.

Морриган смотрела куда-то в сторону, будто и не слышала вопроса. Рейна заметила, что ее глаза стремительно темнеют, превращаясь в две черные бездны.

– Назовите, – отстраненно повторила она, прежде чем исчезнуть.

Бьянка открыла глаза и сфокусировала свой взгляд на выцветшей занавеске, сквозь которую слабо пробивался солнечный свет.

Такая редкость за последние дни. Настоящий подарок.

Оглядела тесную комнатушку, где все было на своих местах, все по-прежнему. Вот только сама она чувствовала себя иначе.

Бьянка никак не могла понять, что с ней не так, но едва заметная поначалу тревога с каждой секундой лишь нарастала.

А потом она вспомнила.

Страшной лавиной накатило все сразу – угольные глаза Чужеземца, его беспощадный приговор, поглотившая ее тьма…

Бьянка осознала, что уже и не надеялась увидеть этот мир.

Сдавленные рыдания вырвались глухим стоном пережитой боли, страха и отчаяния.

– Что, доченька? Где болит? – В комнату, запыхаясь, вбежала мать. Одной рукой она держалась за живот, другой приподняла и крепко прижала к себе дочь.

– Все хорошо, – слабо выдохнула Бьянка. – Теперь все хорошо.

Она отстранилась от матери, будто впервые вгляделась в ее усталое и такое родное лицо.

– Нигде не болит, – поспешно добавила она. – Простите, если напугала.

– Ну что ты, что ты. – Мать снова обняла ее и неожиданно разрыдалась громче и горестнее самой Бьянки. – Милое мое дитя, как же я счастлива, как счастлива.

Бьянка, слегка ошалевшая от столь бурных эмоций, потрясенно молчала. Матушка была строгая, сдержанная, и она не привыкла к проявлению чувств с ее стороны. Ласки матери все больше перепадали близнецам, хотя порой они были просто невыносимы.

– Мне нужно многое вам рассказать, – осторожно проговорила она, как только рыдания матери стихли. – Я видела… Чужеземца.

– Знаю, родная, не будем об этом.

– А еще… я вспомнила это вот только что! – Лицо Бьянки озарила блаженная улыбка. – Я видела Ангела.

Мать нахмурилась, спросила уже привычным строгим голосом:

– О чем это ты?

– Здесь была женщина! – уверенно и возбужденно пояснила девушка. – Я видела ее! Она вся светилась и что-то говорила мне. У нее были удивительные глаза.

Лицо матушки помрачнело, она встала и отошла к окну.

– Что ж, тогда и мне есть что сказать тебе, милая, – обреченно произнесла она, стоя к ней спиной. – Я счастлива, что ты жива, моя девочка. Но ты должна знать, что твоя жизнь больше не принадлежит тебе.

– Что вы такое говорите? – Сердце Бьянки испуганно екнуло.

– Это был вовсе не ангел, милая. Это была наша королева.

Глава 3
Подарок королевы

– Как вы могли поступить столь безрассудно, ваше величество? Ваш поступок не имеет названия!

Главный советник королевства Бриаль был ранней пташкой и потому аудиенции у королевы всегда добивался сразу же после утренней трапезы или даже до ее окончания.

– Может быть, «спасение невинной души» подойдет? – Морриган выгнула бровь дугой и посмотрела на своего собеседника свысока. Она восседала за огромным столом, уставленным блюдами с яствами на любой вкус, и не чувствовала желания отведать хотя бы одно из них.

Лишь только в распахнутые двери подобно вихрю ворвался ее оппонент, она поняла, что позавтракать в тишине и спокойствии сегодня, увы, не получится. Молчаливая и незаметная как тень служанка в черном платье и белом накрахмаленном фартуке от столь внезапного появления советника вздрогнула. Несколько капель ягодного морса, который она наливала королеве из кувшина, упали на ее безупречную форму. Служанка почтительно склонила голову, ожидая дальнейших распоряжений. Морриган устало кивнула, мол, ступай, разговору не нужны лишние уши, и та с поклоном удалилась.

И вот теперь перед взором королевы уже несколько минут метал молнии ее главный помощник.

Советник был худ, очень высок и первое впечатление всегда производил удручающее. Этакая каланча с длинными ногами и руками, которыми он беспрестанно размахивал. Крупный нос на худом вытянутом лице и копна пышных рыжих волос, которые вечно торчали в разные стороны, вводили в заблуждение всякого, кто видел этого человека впервые. Но именно он был вторым по важности лицом во всем королевстве.

– Вы даже не посоветовались относительно принятия такого опасного решения! – продолжал распаляться советник, беспокойно расхаживая вдоль стола.

– Ну, я все-таки королева. – Тонкие губы изогнулись в усмешке. – Присядьте куда-нибудь, окажите такую милость. Ваши беспорядочные движения начинают утомлять.

Мужчина опустился на ближайшее свободное место, подпер острый подбородок руками.

– А последствия? Вы подумали о последствиях?

Королева молчала. Длинные изящные пальцы сомкнулись на сочном экзотическом фрукте, завезенном в Бриаль накануне. Морриган не помнила его названия. Пальцы сжались сильнее, раздавив мягкий плод. Липкий густой сок заструился по руке. Морриган отложила испорченную мякоть, окунула руки в пиалу с водой. Насухо вытерла их и аккуратно промокнула губы салфеткой. Затем она встала из-за стола, медленно приближаясь к советнику. На лице ее играла сладкая как мед улыбка.

– Хватит уже, Анри. Ты отчитываешь меня как девочку. – Королева обошла советника сзади, обняла за плечи, уткнулась в мягкую растрепанную шевелюру.

Мужчина мгновенно замер и украдкой сглотнул слюну. Ни тон Морриган, ни ее улыбка, ни дружеское обращение на «ты» не могли обмануть советника. Королева была в ярости.

– Да, вы правы, – небрежно ответил он. – Что сделано, то сделано. Кажется, я погорячился.

– Вы всегда были впечатлительны, – снисходительно улыбнулась Морриган, отступая к большому панорамному окну. – И умны.

Советник чуть слышно выдохнул, рукавом камзола вытер выступившую капельку пота на лбу. Извинения были приняты. Значит, гроза миновала.

– Что ж, – деловито продолжил он, – тогда, с вашего позволения, я бы хотел в общих чертах обрисовать сложившуюся картину.

– Извольте. Рисуйте свою картину, – со вздохом отозвалась Морриган, не оборачиваясь. Она продолжала смотреть в окно – на остроконечные крыши домов, отражающие лучи утреннего солнца, на верхушки деревьев, свежие и сочные, какие бывают только весной, на далекую кромку воды, голубую и яркую, как небо.

– Анри, – позвала она, чувствуя непонятный трепет в груди, – ты и правда не знаешь, ради чего я поступила, с твоих слов, так безрассудно?

Советник одарил королеву долгим понимающим взглядом и произнес одно только слово:

– Бриаль.

Морриган склонила голову, принимая этот правильный и единственно верный ответ. Вернувшись к столу, она села поближе к советнику, намереваясь честно и подробно ответить на все его многочисленные вопросы.

– Итак, Бьянка Кастелло, уроженка Далмы, округ Хартвулл. Шестнадцать лет от роду. Способности к магии обнаружились в день ее рождения, то есть пару дней назад. Все верно?

– Да, Анри. Вам бы допросы вести, – улыбнулась Морриган.

– А как вам стало известно о ней? – Брови советника в недоумении сошлись на переносице. – Нет, я понимаю, есть королевский указ… Старейшины обязаны докладывать о каждой вспышке болезни на своей территории… Но ведь они же не идут сразу во дворец.

– Да, но тут особый случай. Бьянку нашли поздно вечером. А утром в дом Кастелло пришел местный лекарь. Он осмотрел девочку, дал свои прогнозы. Но самое главное, заметил узоры на руке! Такое произошло впервые. Он известил старейшину Далмы, и дальше уже по цепочке вести дошли до меня.

– Почему же вы не отправили в Далму Рафаила? Он главный лекарь королевства! Зачем вы рисковали собой, выше величество? – Руки советника снова взметнулись вверх, бледное лицо пошло красными пятнами.

– Я должна была! – Королева ответила чересчур резко, видимо, эмоции советника передались и ей. Она встала и снова вернулась к окну. Замерла как натянутая пружина, сцепила руки в замок. – Мне казалось, вы поняли мой поступок. А выходит, что нет… – Морриган заговорила сбивчиво, с трудом подбирая слова: – Какой-то… мерзавец… вероломно подстерегает простых, беззащитных людей… И убивает их… Стариков ли, детей… ему без разницы. Это мои подданные, Анри! А я их королева! Я обязана их защищать! Но я оказалась бессильна перед этим… новым для меня врагом. Он ловок, изворотлив, не оставляет следов… Столько жертв, столько смертей! Ведь эта дрянь, что была в крови у зараженной, она сильна даже для мага! Я ощутила это на собственной шкуре… А эта девочка Бьянка… она не справилась бы сама. Поверь мне, она умирала. Я должна была хотя бы попытаться спасти ее! И я не жалею, что у меня получилось… Даже такой ценой.

Морриган почувствовала, что выдохлась, произнося свой нелегкий монолог. Последний раз метнула недовольный взгляд в сторону своего собеседника и, кажется, отошла, успокоилась.