Глава 5

Я спала под далекий и ровный шум. Именно так шумели деревья в моем саду в начале лета. То громче, то тише, то ближе, то дальше. А ощущение такое, что ты сидишь на качелях с закрытыми глазами и воспринимаешь мир только через звуки.

– …все хорошо… вовремя… – тихим шелестом звучал приятный голос.

– …сама вызвалась, – отвечал ему другой красивым шепотом.

– …не остановил?

– Я ее поцеловал. – Шелест окончательно превратился в голоса, и я начала просыпаться. Нехотя, во сне было слишком хорошо и уютно.

– Прогресс, – слово прозвучало как улыбка.

– Не сказал бы так, – еле слышно ответил красивый голос.

Пока я думала, просыпаться или нет, они немного удалились и перебросились еще несколькими почти неразличимыми словами.

– Она еще маленькая.

– Насмешил. Люди очень быстро взрослеют, и она совсем не та, что была еще полгода назад… С ними лучше торопиться, чем медлить. – Голоса опять понизились, и я не услышала следующих фраз. Хотя теперь уже искренне пыталась проснуться, думая, что говорят обо мне.

– …он как-то сказал, что она необыкновенная, и ты часто повторяешь, что я дурак.

– Рыжик – влюбленный… – Я не расслышала слово, но в голосе сквозила одобрительная ирония. – Ну а я слишком пристрастен к ведьмам. Но даже если бы было иначе, в таких вещах нужно слушать себя, а не других…

– …воспринимает как друга… – голоса еще удалились, – и мне она тоже друг…

– Зачем тогда?..

– Думал, это правильно.

– Что это вы тут забыли? – вклинился в разговор резкий голос. – Пациент спит.

– Мы хотели поговорить…

– Ей спать еще часов пятнадцать! А если вы с ней поговорите, то и все двадцать. Ни один человек не заслуживает такого наказания, как ваши скорбные рожи в момент пробуждения. Кыш! – этот командный тон окончательно разбудил, звучал он слишком громко, в отличие от шепчущих приятных голосов.

Не успела я открыть глаза, как мне на лоб легла прохладная рука, и я снова уютно заснула.

***

В следующий раз я проснулась спокойно. Без чьих-то разговоров, стука и других вызывающих опасение вещей. Чувствовала себя как никогда прекрасно и с наслаждением потянулась до хруста в косточках.

– Ты очнулась! – завопила Лил и бросилась на меня с неотвратимостью бешеной лошади.

Она стиснула в объятиях, что-то щебеча, потом как-то грозно потрясла, не переставая болтать, а потом затихла, с умилением сложив ручки. Немного посмотрела на меня влажными глазами и затараторила. Она вывалила на меня все разом. Начала с того, что нас доставили полуживых. Потом в подробностях рассказала, что граф рвался ко мне, как только встал на ноги, но эльфийский целитель (кто-кто?) надавал ему по попе, как маленькому. Еще сказала, что маг из крепости пытался сбежать после первой процедуры (все правильно) у эльфийского целителя. И что она пришла работать в школьный лазарет, как только мы уехали. А здесь ей понравилось, и выдали белое верхнее платье, которое ей очень идет. Хотя это платье было балахоном от подбородка до щиколоток, и, кажется, именно в нем в школьном театре изображали привидение.

В общем, было ясно, что Лил ужасно нервничала. Она говорила с такой скоростью, что я всерьез опасалась за увядание своих ушей или их самоустранение.

– Лил, стоять, – скомандовала я, и она нехотя выдохнула. – Значит, с графом все в порядке?

– Да, но…

– Подожди. – Я выставила руки вперед и села на кровати. – Давно мы тут?

– Сутки, и знаешь…

– Нет-нет. – Я подняла палец и после паузы осторожно спросила: – Как дела у наших в крепости?

– Да все хорошо, – опять затараторила она. – Там такое, там такое! Все думали, вернулся наш принц Эдвард! Потому что открылся портал и из него побежали наши. С севера сразу перебросили почти половину войск. Ангериссцы тоже решили, что это Эдвард, и засуетились. И все, им пришлось отступить!

– Принц правда нашелся?

– Никто не знает. Но поговаривают, что порталы на самом деле открывал эльф, только сами эльфы молчат. А подробнее узнать больше не у кого. Наши еще не вернулись.

Она перевела дух и опять посмотрела на меня влажными глазами. Потом резко наклонилась вперед и снова крепко обняла.

– Знала бы ты, как я испугалась, когда тебя занесли в лазарет. – Она шмыгнула носом, и я погладила ее по спине.

Немного погодя Лил выпустила меня и села на край, опуская глаза. Еще чуть-чуть – и она бы совсем расклеилась. Вообще, было удивительно, что она пришла работать в лазарет. Лил слишком не любила возиться с бинтами и ранами. Ее иногда мутило от вида крови, а сейчас она сидела рядом и на самом деле держалась молодцом. Ну, если не считать того потока слов, что был в начале разговора, когда я еле успела открыть глаза.

– Тебе действительно идет платье медсестры, – улыбнулась я ей, и она, шмыгнув еще раз носом, тоже улыбнулась.

– Оно оттеняет мои темные волосы, – гордо сказала Лил и встала, чтобы покрутиться. Я покивала – натуральный призрак.

– Значит, ко мне заходил эльфийский целитель? Откуда он здесь?

– Кто к тебе только не заходил! Эльфы почти в полном составе, – потом подруга всплеснула руками и торопливо продолжила: – Ты же не знаешь! К нам приехала эльфийская делегация, якобы почти неофициально, просто в гости к Салганту. И возглавляет ее, как ты думаешь, кто? Правитель эльфийского королевства!

– Галатэль?

– Он самый. – Лил широко улыбнулась. – А с ним еще пятеро, в том числе целитель. Представляешь! Настоящий целитель. И я с ним работаю.

– Такой эльф со странным пучком на голове?

– Так это ты про него рассказывала? Да, выглядит он немного как сумасшедший, но все же эльф. Поэтому кажется почти милым. – Она усмехнулась. – Ты бы видела, как они въехали. Верхом на каких-то невозможных лошадях и все такие стройные, красивые.

– А тут только ведический факультет.

– Да. – Лил опять усмехнулась. – Некоторые даже о войне забыли.

 У нее была поразительная особенность не заострять внимание на плохом. Зачем говорить, скажем, о портальных разрывах, если ничего не известно, тем более все свои целы? Другое дело эльфы. О них можно рассуждать бесконечно, что Лил и делала. Удивленно говоря, что до сих пор – а прошло уже целых три дня с момента их прибытия – никто из ведьм так и не решился с ними познакомиться. Сами эльфы инициативы не проявляли и смотрели как бы сквозь девушек.

А потом Лил убежала, помимо меня у нее было еще трое подопечных. Мне строго-настрого запретила выходить из палаты, пока не придет целитель. Для умывания оставила пузатый кувшин с водой и тазик. Щедрость ее не знала границ, о чем я, конечно, сказала. Но в ванную меня пока тоже отпускать было нельзя. Строгий целитель не велел. На этой ноте Лил махнула волосами и была такова. Я осталась одна в тишине, даже с улицы не доносилось звуков.

Ни книжек, ни посетителей, ни целителя. Напротив пустая белая кровать, вокруг белые стены и бледно-голубые шторки на приоткрытом окне. В такой обстановке всерьез начинаешься беспокоиться о своем душевном здоровье.

Особенно когда вода в тазу отражает полупрозрачный силуэт не то девушки, не то парня. А при более тусклом свете это нечто вполне сошло бы за вурдалака, несуществующего зверя с густой всклокоченной шерстью и холкой, торчащей дыбом.

Конец ознакомительного фрагмента.