– Так вот я и говорю, – пробормотала, отходя, Людмила Митрофановна.

Клиент вырвал панно и стремительно покинул мастерскую.

– Людмила Митрофановна, что вы стоите? – повернулась к ней менеджер. – У вас что, работы нет? – Она включила любезную улыбку и обратилась к Надежде Николаевне: – Хотите сделать заказ? Могу предложить альбом с эскизами панно и витражей.

– Да? – в сомнении проговорила Надежда. – Вообще-то я хотела заказать не готовый рисунок, а вид из своего окна.

– Это тоже можно, только, сами понимаете, будет стоить дороже: индивидуальный заказ.

– Понимаю, – кивнула Надежда. – Еще хотелось бы панно по эскизу конкретного художника. Светлана Павлюченко, мне ее очень хвалили.

Надежда била наугад – просто вспомнила, что бывшая жена Вадима время от времени работала с прикладным искусством. Вполне вероятно, что и в этой мастерской, стекляшки-то те же самые.

– Что? – Лицо приемщицы вытянулось. – Такой у нас нет. И вообще, женщина, если хотите панно – заказывайте по готовому эскизу, у нас целый альбом. – Она выложила перед Надеждой толстый альбом в кожаной обложке: – Выбирайте, здесь на любой вкус. Ретро? Пожалуйста! Современные? Тоже полно!

Надежда принялась перелистывать альбом. Горы и моря, озера и реки, букеты и композиции из цветов, собачки и кошечки.

На ее счастье, в мастерскую вошла следующая клиентка, и дама за стойкой переключилась на нее.

Надежда отложила альбом, покосилась на приемщицу и неторопливо направилась в глубину мастерской. Шла она с вполне определенной целью – к той самой особе в вязаной кофте, которая уладила дело с нервным клиентом.

Конечно, Надежда не могла не заметить, как та насторожилась, услышав имя Светланы Павлюченко.

Завидев ее, дама в кофте опустила глаза и сделала вид, что поглощена работой. Но Надежда поставила вопрос ребром:

– Людмила Митрофановна, когда вы в последний раз видели Светлану?

– Светлану? – Та подняла глаза от рабочего стола. – Какую Светлану?

– Вы знаете, о ком я. Светлану Павлюченко.

– Ах, Светла-ану! – протянула та. – Да, она когда-то у нас работала, но я уже года два ее не видела. Да и раньше она не в штате была, а так, от случая к случаю. Делала для нас кое-какие эскизы панно или витражей.

– Значит, говорите, два года ее не видели? – Надежда в упор смотрела на собеседницу.

– Да, я же вам сказала! – ответила та и отвела глаза.

Неожиданно ей на помощь пришла приемщица:

– Людмила Митрофановна, – окликнула она из-за стойки, – подойдите, пожалуйста! Вот хотят сделать индивидуальный заказ.

Людмила встала, развела руками – мол, и хотела бы вам помочь, но сами видите – и направилась к заказчице.

Надежда проводила ее взглядом и невольно опустила глаза на то панно, над которым она работала.

Это был куст декоративной бузины: золотая листва и грозди черных ягод, блестящих, как антрацит.

Работа была не окончена. Сбоку лежал акварельный эскиз с тем же кустом, служивший образцом для панно.

Надежда Николаевна почувствовала знакомое покалывание у корней волос.

Так бывало всегда, когда интуиция говорила, нет, даже не говорила, а кричала в полный голос, что она наткнулась на что-то важное и вот-вот совершит прорыв в очередном расследовании.

Надежда еще раз внимательно взглянула на эскиз. Всякие сомнения отпали: тот самый куст, что она видела вчера в саду Светланы.

Кто-то, конечно, может сказать, что один куст нельзя отличить от другого. Нет, конечно, куст сирени отличается от жасминового, а жимолость не спутаешь с японской айвой. Но два куста одного вида перепутать легко. А вот и нет, так скажет только тот, кто ничего не понимает в садоводстве. Сказать так – все равно что заявить, что все китайцы на одно лицо. А ведь это совсем не так, актер Джеки Чан, к примеру, ничуть не похож на Мао Цзэдуна.

Надежда Николаевна к поверхностным людям не относилась. Она прекрасно знала, что каждое растение, как и каждый человек, имеет собственное лицо и собственную индивидуальность. Сомнений не оставалось: куст на рисунке тот самый, из Светланиного сада.

Что из этого следует?

Из этого следует, что Светлана Павлюченко совсем недавно была в мастерской. Не два года назад, как утверждает Людмила Митрофановна, и даже не год назад. Она была здесь в этом сентябре, потому что куст на рисунке уже начал желтеть. И ягоды в полной силе.

Почему же и Людмила Митрофановна, и хамоватая приемщица скрывают от Надежды этот факт?

Ответа на вопрос не было.

Надежда Николаевна убедилась, что на нее никто не смотрит, и взяла в руки эскиз.

Ничего нового при ближайшем рассмотрении она не обнаружила и машинально перевернула лист.

На обратной стороне синим карандашом было выведено семь цифр – наверняка номер телефона.

Не полагаясь на свою память, Надежда схватила со стола карандаш и записала номер прямо на левой ладони.

Она едва успела положить эскиз на стол. Людмила Митрофановна уже шла обратно и весьма подозрительно на нее смотрела.

– Извините, у меня работы много. Два года Светлану не видела, не знаю, чем она сейчас занимается.

Надежда сдержанно поблагодарила и покинула мастерскую.

Прямо напротив входа стояла легковая машина, из окна свешивался вылинявший флаг бело-голубой расцветки – водитель был болельщиком «Зенита».

При виде бело-голубых цветов Надежда мгновенно забыла о расследовании и вспомнила нечто куда более важное, а именно, что оставила включенной стиральную машину. Стирка давно закончилась, и белье в машине может полинять, как этот флаг!

Из головы сами собой вылетели подозрительный эскиз и пропавшая Светлана Павлюченко. Надежда помчалась домой.

К счастью, белье еще не полиняло.

Надежда вытащила его из машины, развесила, чтобы сохло, и решила, что имеет право немного отдохнуть и выпить чаю. Перед чаепитием она отправилась в ванную вымыть руки и тут увидела у себя на левой ладони полустертый номер.

К счастью, большая часть цифр сохранилась, по крайней мере, их можно было разобрать. Только последняя цифра вызывала сомнения – то ли тройка, то ли восьмерка.

Пожалуй, больше это походило на восьмерку, но Надежда долго проработала инженером и с тех пор сохранила привычку ничего не пропускать и последовательно отрабатывать все возможные варианты.

Она еще раз задумчиво взглянула на номер, взяла телефон и для начала набрала вариант с тройкой на конце.

Раздался мужской голос:

– Давно не тягал железо? Обычный тренажерный зал не для тебя? Не тушуйся, приходи к нам в клуб «Железный Дровосек». Не вешай трубку, твой звонок очень важен для нас!

Надежда Николаевна охнула и бросила трубку. Только дровосеков ей не хватало для полного счастья.

Нет, сюда Светлана вряд ли могла звонить.

Еще раз приглядевшись к номеру на ладони, Надежда уверилась, что последняя цифра все же восьмерка, и набрала второй вариант.

Снова ответил голос автомата.

Правда, на этот раз голос был женский.

– Вы позвонили в пансионат «Камешки», – бодро произнес голос в трубке. – Ваш звонок важен для нас! Если вы хотите ознакомиться с нашими услугами и ценами, нажмите «один», если хотите забронировать у нас номер, нажмите «два,» если хотите узнать, как до нас доехать, нажмите «три», если хотите задать вопрос, дождитесь ответа оператора.

Надежда нажала «три», в трубке раздался щелчок, и тот же бодрый голос сообщил, что пансионат «Камешки» расположен на тридцать пятом километре Выборгского шоссе и доехать до него можно на пригородном автобусе номер четыреста четыре или на маршрутном такси от метро «Проспект Просвещения».

Выслушав эту информацию, Надежда повесила трубку и задумалась.

Может, все объясняется очень просто? Допустим, Светлана устала от семейных сложностей и решила отдохнуть в загородном пансионате? Выключила мобильный, чтобы ее никто не беспокоил, и живет себе на лоне природы. Проверить это очень просто – съездить в этот пансионат и убедиться во всем собственными глазами.

– Вот еще, – проговорила она через минуту. – Что у меня, собственных дел нет?

На звук голоса в кухню вошел кот. Он посмотрел на хозяйку весьма неодобрительно – мол, до чего дошла, уже сама с собой разговариваешь! А все потому, что не уделяешь достаточно внимания своему коту. Если тебе выпало в жизни большое счастье и у тебя есть кот, надо же это ценить! Кота нужно баловать, заботиться о нем, кормить деликатесами…

– Нечего на меня так смотреть, – ответила ему Надежда.

Снова схватила телефон и набрала Вадима, чтобы рассказать о своих успехах, поделиться выводами и предположениями и ненавязчиво сообщить, что прекращает расследование и возвращается в лоно семьи. И хорошо, что вчера не стала звонить, сегодня можно порадовать хоть какими-то вестями. Пускай сам съездит в этот пансионат, отыщет там свою бывшую и убедится, что все с ней в порядке. А там уж они сами решат, что делать. Она, Надежда, в этом раскладе явно лишняя.

Вадим ответил сразу, но приглушенным голосом:

– Надя, я сейчас не могу говорить! Важный клиент.

– Вот так, – Надежда нажала отбой и взглянула на кота, – клиент, значит, важный, а я так себе. Сам же просил о помощи, сам уговаривал! Нет, все мужчины одинаковы!

Кот издевательски фыркнул и только что не повертел пальцем у виска.

А Надежда вдруг вскочила и бросилась одеваться для загородной поездки – джинсы, кроссовки, удобная ветровка.

Она снова почувствовала покалывание у корней волос и поняла, что не успокоится, пока не побывает в пансионате «Камушки».

По дороге ожил внутренний голос и принялся ее усиленно воспитывать. Надо сказать, отношения у Надежды Николаевны с внутренним голосом были весьма непростые. Голос был порядочный зануда. Он неустанно напоминал, что надо быть осторожнее, не лезть, куда не просят, и сидеть больше дома – так для здоровья и для хозяйства лучше.

Самое неприятное, что голос всегда давал правильные советы, но Надежда не всегда к ним прислушивалась и потом, попадая в сложную ситуацию, как правило, слышала неизменное: «Я же говорил! Я предупреждал!»

Иногда ей даже казалось, что это не голос, а муж застрял у нее в печенках, до того они с голосом были солидарны.

Сейчас внутренний голос был в своем репертуаре. Твердил, что Надежда снова лезет не в свое дело, что она никогда не повзрослеет, раз позволила поймать себя в примитивную ловушку. В самом деле, так ли уж Вадиму нужна была помощь? В конце концов, Светлана ему всего лишь бывшая жена, а если он к ней все еще что-то чувствует, то Надежда здесь при чем? Сам бы и искал эту беглянку. Но ему, видите ли, некогда, вот он и попросил Надежду. А если Светлана не хочет, чтобы ее искали? Явно ведь не хочет, иначе оставила хотя бы сыну свои координаты.

Словом, внутренний голос советовал это дело немедленно бросить.

– Ладно, съезжу в пансионат, и если ничего там не узнаю, больше шагу никуда не ступлю! – сказала Надежда и тут же испуганно оглянулась. Н-да, не сочли бы ненормальной, которая разговаривает сама с собой. К счастью, никто из окружающих ничего не заметил, а если кто и слышал ее слова, наверняка решил, что она беседует по мобильному.

Рейсовый автобус остановился у самых ворот пансионата.

Надежда Николаевна миновала ворота и оказалась в сосновом лесу, где среди деревьев там и тут виднелись огромные валуны, оставленные ледником. Наверное, именно им пансионат был обязан своим названием.

Среди сосен и камней были разбросаны небольшие уютные домики.

Надежда увидела стрелку «Главный корпус» и пошла по тропинке в указанном направлении.

Вскоре она оказалась перед двухэтажным зданием из светлого кирпича. Справа от двери висела табличка с названием пансионата и эмблемой – гранитный валун на фоне морского берега. На скамейке у входа две интеллигентные старушки подставили лица лучам осеннего солнышка.

Надежда замедлила шаг и невольно прислушалась к их разговору.

– А я считаю, Анна Филипповна, – настаивала старушка с розовыми волосами, – что Лев Михайлович – незрелая, инфантильная личность. Нет, он не готов к серьезным отношениям. С ним, Анна Филипповна, у вас нет никакого будущего.

– Это вы потому так говорите, Зинаида Васильевна, – возражала вторая, с голубыми волосами, – что он на вас не обращает внимания!

«Всюду жизнь», – подумала Надежда и вошла в дверь главного корпуса.

Она оказалась в просторном холле. В дальнем конце находилась стойка регистратуры.

На стене рядом со стойкой висела афиша, извещающая, что вечером в клубе будет лекция об освоении межпланетного пространства, а после нее – фильм «Звездные войны. Атака клонов».

У стойки Надежда увидела женщину примерно своего возраста с аккуратно уложенными темными волосами. При виде Надежды та заученно улыбнулась.

– Здравствуйте, Наталья Сергеевна! Домик для вас готов, двенадцатый, на самом краю леса.

– Вы мне? – удивилась Надежда. – Вообще-то я не Наталья Сергеевна.

– Как, разве вы не Дроздовская? – Улыбка сползла с лица администраторши. – Разве это не вы вчера звонили?

– Нет, не я, – чистосердечно призналась Надежда Николаевна, – я по другому поводу. У вас отдыхает моя родственница, Светлана Павлюченко, я хотела бы ее повидать.

– Родственница? – недоверчиво протянула та, за стойкой.

Почему-то Надежда смутилась:

– Не совсем родственница, скорее знакомая.

– Как, вы сказали, фамилия? – Администратор застучала пальцами по клавишам. – Павленко?

– Павлюченко.

– Нет такой.

– Вы уверены? – разочарованно протянула Надежда.

– Абсолютно уверена, – сухо ответила администраторша.

Она явно не была настроена продолжать разговор. Надежда Николаевна вздохнула, пересекла холл в обратном направлении и вышла на улицу.

Старушки на скамье все еще выясняли отношения.

Надежда медленно двинулась в сторону шоссе и вдруг увидела на дорожке перед собой знакомую фигуру. Мужчина средних лет шел навстречу, доверительно беседуя на ходу с дамой в белом халате с эмблемой пансионата на кармашке.

Надежда пригляделась и попятилась. Точно, капитан Поползнев. Тот самый, которого они с Артемом вчера подвозили до Сертолова.

Она еще не успела забыть, как по пути он пытался неуклюже ухаживать, говорил комплименты и даже приглашал в гости, и сейчас юркнула за дерево, чтобы избежать всего этого снова. Нет, но надо же, этот капитан – тот еще ходок: вчера клеился к ней, сегодня окучивает сотрудницу пансионата…

Виктор Степанович с медсестрой приблизились к дереву, за которым пряталась Надежда, так что она невольно расслышала обрывок их разговора.

– А с кем из сотрудников она близко общалась? – допытывался Поползнев.

– Да, пожалуй, ни с кем, – отвечала сестра. – С кем ей общаться? Она молодая, а у нас персонал, вы же видите, в основном среднего возраста. У нее была одна забота – отработать смену и куда-нибудь закатиться со своим дружком. Погулять любила, да. Но что в этом плохого?

Надежда поняла, что капитан Поползнев здесь по работе, но попадаться ему на глаза по-прежнему не хотелось. Придется ведь объяснять, что она здесь делает.

– А кто из сотрудников видел ее последним? – продолжал он.

«О ком это он расспрашивает? – Надеждины мысли потекли в другую сторону. – Уж не разыскивает ли он параллельно со мной Светлану Павлюченко? Хотя нет, это он вроде о ком-то из местных».

Она насторожилась, чтобы не пропустить ответ, но в это время из-за кустов шиповника появился новый персонаж. Это был бодрый, жизнерадостный старичок в лиловом спортивном костюме китайского производства. Костюм этот был ему заметно велик, но старичок выступал с видом первого парня на деревне.

Увидев прячущуюся за деревом Надежду, он приосанился, поправил реденькие седые волосы и устремился к ней, слегка поскрипывая суставами.

– О, какие люди! – воскликнул он, приосанившись. – Вы здесь недавно? Всех здешних прелестниц я знаю, а вас, милая дама, прежде не встречал! Это досадное упущение необходимо исправить. Позвольте представиться: Лев Михайлович Мормышкин.

– Ах, тот самый Лев Михайлович, – понимающе протянула Надежда.

– Вы обо мне уже слышали? – Лев Михайлович горделиво задрал нос. Это неосторожное движение привело к тому, что у него чуть не выпала вставная челюсть, но он ловко подхватил ее на лету, вставил обратно и продолжил: – Ненеюсь, фы флыфали фолько луффее…

– Что? – не поняла Надежда.

Старичок поправил челюсть и повторил:

– Надеюсь, вы слышали обо мне только лучшее.

– Как сказать, – фыркнула она. – Я слышала, что вы, Лев Михайлович, незрелая, инфантильная личность, не готовая к серьезным отношениям. Согласитесь, в вашем возрасте это не очень лестная характеристика.

– Я знаю, откуда ветер дует! – воскликнул Лев Михайлович и встал в театральную позу. – Это все Зинаида Васильевна! Старая интриганка! Ревнивая, склочная особа! Она рассчитывала на мое внимание, но меня не интересуют ее перезрелые прелести! И вообще, до сих пор я не был готов связать себя узами брака, потому что не встретил женщину своей мечты. Но теперь, увидев вас…

«Только этого старого ловеласа мне не хватало», – подумала Надежда и стала медленно отступать в глубь лесопосадки. Краем глаза она заметила, что капитан Поползнев оглядывается: наверняка услышал их оживленный разговор. Еще немного, и он ее заметит, и тогда точно не избежать объяснений.

– Куда же вы, прекрасная незнакомка? – воскликнул Мормышкин и бросился за ней, как ястреб за кроликом. – Мы же с вами еще не поговорили об искусстве, о литературе!..

Надежда сделала обманное движение, проскользнула между двумя близко растущими соснами, нырнула в кусты можжевельника, выскочила на полянку, по дороге оцарапав руки, промчалась мимо уединенного домика, обогнула огромный гранитный валун, пробежала еще метров сто и остановилась, тяжело дыша.

Лев Михайлович безнадежно отстал, капитана Поползнева тоже не было видно. Она оказалась в дальнем углу территории. Здесь не было жилых домов, только впереди, за очередным валуном, виднелась хозяйственная постройка – то ли сарай, то ли летняя кухня.