– Будем считать, что я вам представился, – протянул капитан, убирая удостоверение. – А как насчет вас?

– Я – Сомова Лариса… то есть Лариса Петровна…

– А документы у вас имеются, Лариса Петровна?

Лариса открыла сумочку, дрожащими руками достала оттуда паспорт, протянула капитану. Тот внимательно с ним ознакомился, сверил фотографию с оригиналом, нашел страницу с регистрацией и только тогда вернул паспорт Ларисе.

– Хорошо, Лариса Петровна, с этим все ясно. Теперь объясните цель вашего визита к хозяйке этой квартиры.

– А где она сама? – спохватилась Лариса. – Где Анна Павловна?

– Вообще-то это я задаю вопросы. И я свой вопрос уже задал. Итак, какова цель вашего визита?

– Ну, Анна Павловна мне обещала отдать одну вещь… – пробормотала Лариса неуверенно.

Собственно, соседка собиралась незаконно войти в квартиру покойного Ильи Васильевича, так что сообщать об этом полицейскому не стоит…

– Какую вещь? – не отставал от нее упорный капитан.

– Так где же все-таки Анна Павловна?

– Дело в том, Лариса Петровна, что гражданка Уткина находится в морге.

– Где?! – переспросила Лариса, недоверчиво и удивленно уставившись на капитана.

– В морге, – повторил полицейский.

– Как это? Я же с ней совсем недавно разговаривала…

– Тем не менее Уткина умерла. Точнее, ее убили.

– Как?! – Лариса покачнулась, и капитан Уклейкин ловко подставил ей табуретку.

– Да вот так… – проговорил он мрачно. – Не знаете, как людей убивают? Покойников никогда не видели?

– Видела, – медленно проговорила Лариса, – я ведь по специальности медсестра.

– Очень хорошо! – преувеличенно обрадовался капитан. – Стало быть, в обморок не будете падать?

– Да с чего мне, – Лариса пожала плечами, – я ее близко не знала…

– Тогда пойдемте в комнату, там поговорим.

В комнате у Анны Павловны был ужасающий беспорядок. Шкаф раскрыт, и вещи выброшены на пол. Кровать разорена, матрас скатан, подушки, простыни, одеяла комом. Скатерть сброшена со стола вместе с вазой, в которой стояли, надо думать, вон те искусственные цветы, что валяются сейчас мятые на полу. Земля из горшков вывалена на подоконник, рядом засыхают цветы.

– Что вы тут искали? – повернулась Лариса к капитану.

– Да не я это, – ответил Уклейкин с досадой, – так уже было. Все же ответьте – зачем вы пришли к потерпевшей?

– А ее где убили – на кухне или в ванной? – уклонилась от ответа Лариса.

– А почему вы думаете, что не здесь? – Очевидно, капитан принял ее игру и тоже решил отвечать вопросом на вопрос.

Ларисе внезапно стало скучно. Ей надоел этот пустой разговор с капитаном, она устала и хочет домой. С тонометром придется проститься, так что сейчас нужно поскорее отсюда убираться.

– Ни крови, ни следов в комнате, – устало сказала она, – в прихожей я была, там все в порядке.

Далее, не давая капитану вставить ни словечка, она быстренько поведала ему про Илью Васильевича, про злополучный тонометр и про то, что старуха обещала тихонько наведаться в квартиру к соседу и поискать там этот треклятый тонометр.

– Ну, кое-что мне стало ясно, – сказал капитан, внимательно выслушав Ларису, – стало быть, пошла она в ту квартиру и наткнулась на вора. Он ее и…

– Господи, но убивать-то зачем? – изумилась Лариса. – Ну пугнул, толкнул, да и убежал, стала бы старуха с ним бороться…

– Ваше замечание справедливо только в том случае, – сказал капитан, – если бы потерпевшая не знала вора в лицо. А если это был знакомый человек?

– Да к нему никто не ходил! – ляпнула Лариса.

– А вы? – вкрадчиво спросил капитан.

Ах, вот как! Ларисе этот тип сразу не понравился – его витиеватые речи никак не сочетались с маленькими пронзительными глазками-буравчиками. А теперь он еще и убийство Анны Павловны задумал на нее повесить! Чушь какая!

– Давайте, – спокойно сказала Лариса, – может, я и Илью Васильевича отравила? А потом пришла его квартиру грабить. Только брать-то там было нечего.

– Но ведь что-то же убийца там искал, – серьезно сказал Уклейкин, – причем очень тщательно. Комната вся вверх дном перевернута, вот как здесь.

– То есть она его застала, он ее…

– Задушил. Задушил шелковым шнурком… А потом пришел сюда и тоже всю квартиру обыскал…

– С ума сойти… – непослушными губами выговорила Лариса.

– Насчет гражданина Линевского к вам претензий никаких нету, – как ни в чем не бывало продолжал капитан, – медики однозначно сказали – умер своей смертью. От старости. Ну, и старуху вряд ли сумели бы вы придушить.

– У него сердце больное было… Слушайте, если у вас все, я бы домой пошла, – устало сказала Лариса, – только смену отработала, замоталась сегодня.

– Не стану вас больше задерживать, – покладисто согласился капитан, – однако… как бы это так помягче выразиться… У меня сложилось впечатление, что покойная гражданка Уткина была… скажем так, нечиста на руку.

– С чего вы взяли? – делано возмутилась Лариса.

– А вот с чего. – Капитан поставил на стол серебряную избушку, потом наклонил. Из крошечной серебряной же трубы на стол посыпался молотый перец.

– Узнаете вещицу?

– Ну да… – неуверенно ответила Лариса, – у Ильи Васильевича была такая перечница.

– Верно, была. А вот эту я нашел здесь. – Он поставил рядом такую же избушку, только без трубы, зато с дырочками в крыше. Лариса узнала ту солонку, которую в свое время поперла Анна Павловна, не тем будь помянута, и молча пожала плечами.

– Очень тщательно квартиру обыскивали, – вполне человеческим голосом сказал капитан, – не простой это был ворюга. Искал он что-то конкретное. Вы не знаете что?

– Спросите у родственников. – Лариса снова пожала плечами.

– А нет никаких родственников. У старика, я имею в виду, – ответил Уклейкин, – один он был как перст. Квартира не приватизирована, государству отойдет, никаких распоряжений не оставлено, завещания тоже нету. Конечно, полгода нужно ждать, вдруг кто объявится, но пока двери вон опечатали.

На прощание капитан Уклейкин записал ее телефон и сказал, что обязательно вызовет ее для записи показаний.

Проснувшись утром, Лариса против обыкновения осталась в постели и принялась размышлять.

Жалко, конечно, Анну Павловну – никому не пожелаешь такой смерти, но старуха была вороватая и явно не за тонометром потащилась в квартиру соседа. Дело, в общем, темное, ясно только одно: нет в обозримом пространстве никаких родственников, старик был одинок, как дуб среди долины ровныя, уж полиция-то точно знает. Да и у Ларисы сложилось такое впечатление, а она при своей работе такие вещи сразу просекает. Кто же тогда та женщина, что приходила к ней на работу и представилась племянницей покойного старика? Никто, аферистка и врунья. А учитывая убийство старухи соседки, нужно от нее держаться подальше. Темное, нехорошее дело.

На следующий день с утра она пробегала по магазинам, искала осенние сапоги. Вроде бы и полно обуви на полках, а подходящую не сразу найдешь. Так что она вспомнила о том, что липовая племянница ждет ее в кафе, слишком поздно.

Лариса взглянула на часы. До начала работы оставалось полтора часа. Не хватит времени, чтобы заехать домой, но она как раз успеет отфутболить наглую бабу. Еще хорошо бы успеть выпить чашку кофе и что-нибудь съесть, а то потом до конца смены с голоду помрешь…

Она вошла в кафе, села за угловой столик, откуда хорошо просматривался вход, и заказала большую чашку кофе с молоком и горячий бутерброд с ветчиной и сыром.

Под соседним столом вдруг появилась чистенькая белая кошка. Она непринужденно уселась и принялась старательно умываться, искоса поглядывая на Ларису.

Как только официантка принесла ее заказ, в дверях кафе появилась знакомая брюнетка. Она обежала кафе взглядом в поисках Ларисы. Лариса ей не стала помогать – не вскакивала с места, радостно размахивая рукой, не подавала никаких сигналов. Что они – подружки, что ли? Тебе надо – ты и ищи.

Наконец брюнетка заметила Ларису и направилась к ней через кафе. По дороге она налетела на официантку с подносом, сама же ее обругала и, молча плюхнувшись на свободный стул, уставилась на Ларису мрачным неприветливым взглядом.

Лариса, не говоря ни слова, откусила от бутерброда и попыталась проглотить, но под тяжелым взглядом брюнетки кусок буквально не шел ей в горло.

Кошка из-под соседнего стола переместилась поближе и теперь с живейшим интересом наблюдала за Ларисиным бутербродом.

Лариса собралась с духом, отставила тарелку и уставилась на брюнетку так же неприветливо, как та на нее.

Так они несколько минут играли в гляделки. Наконец брюнетка первой открыла рот и неприязненно проговорила:

– Принесла?

– Это вместо «здравствуйте»? – отозвалась Лариса.

– Обойдешься. Принесла?

– И не подумала. – Лариса взяла себя в руки и отпила глоток кофе.

На этот раз дело пошло лучше, и она принялась за бутерброд.

Брюнетка же задохнулась от злости и, закусив губу, с ненавистью смотрела на свою соседку.

Один – ноль, подумала Лариса, доедая бутерброд.

Кошка следила за ней разочарованно, Лариса вовремя спохватилась и бросила под стол последний кусочек ветчины.

Наконец фальшивая племянница справилась с переполнявшими ее эмоциями и прошипела:

– Много о себе возомнила? Думаешь, тебе это сойдет с рук?

Лариса взглянула на кошку и задумчиво проговорила:

– Еще, что ли, заказать? Вкусно они здесь готовят. Тебе, кстати, тоже не помешает, а то от злости совсем исхудала. Скоро сможешь просачиваться в замочные скважины…

– Заткнись! – оборвала ее брюнетка.

– С чего бы это? – Лариса поискала глазами официантку. – И вообще, с какой стати я тебе что-то должна отдавать? Снова будешь мне заливать, что ты племянница Ильи Васильевича?

Брюнетка насторожилась, в ее глазах впервые проступила неуверенность.

– Что ты хочешь сказать? – процедила она, выдернув из пачки бумажную салфетку и машинально складывая ее вдвое, потом вчетверо.

– То и хочу! У старика не было никаких родственников, так что ты имеешь на его вещи не больше прав, чем эта кошка!

Кошка, услышав, что говорят о ней, удивленно подняла уши и вопросительно взглянула на Ларису.

– Кто тебе это сказал? – фыркнула брюнетка. Однако в ее голосе не было прежнего куража.

– Кто сказал? – Лариса перегнулась через стол и проговорила, выделяя голосом каждое слово: – Капитан милиции Уклейкин. Точнее, сейчас этот орган называется милицией. Ну что – удовлетворена?

Брюнетка молчала, переваривая ее слова.

– Может быть, тебя интересует, по какому поводу я общалась с капитаном Уклейкиным? – продолжила Лариса, развивая свой успех. – По поводу убийства соседки Ильи Васильевича, Анны Павловны Уткиной. Твоя работа? Честно говоря, неприятная была тетка, но это еще не повод, чтобы ее убивать!

Кошка опасливо взглянула на Ларису и удалилась в сторону барной стойки. Так, на всякий случай. Эти двое явно собираются скандалить, еще в процессе ногой пнут и не заметят. Ей, кошке, это надо?

– Я не имею к этому никакого отношения! – пробормотала разоблаченная аферистка.

– А вот это ты и расскажешь капитану Уклейкину! – добила ее Лариса. – И посмотрим, поверит он тебе или нет!

– Чего ты хочешь? – на этот раз в голосе брюнетки звучал страх. Салфетка в ее руках превратилась в крошечный квадратик не больше почтовой марки.

– Я хочу, чтобы ты от меня отвязалась! – отчеканила Лариса. – Я хочу, чтобы ты забыла мое имя, а медицинский центр, где я работаю, вообще обходила стороной! Мне только неприятностей на работе не хватает! Поняла?

Брюнетка молчала, и Лариса добавила на всякий случай:

– Если еще раз тебя увижу – сейчас же позвоню Уклейкину и расскажу про все твои фокусы! Уж он обрадуется, что убийца нашлась!

– Я старуху не убивала, – сдавленным голосом пробормотала брюнетка.

– С этим не ко мне, с этим в полицию, они разберутся, – мстительно ответила Лариса.

Брюнетка помолчала, потом махнула рукой проходившей мимо официантке и заказала двойной эспрессо и печенье из овсяной муки грубого помола.

– Тебе черный кофе пить нельзя, ты и так слишком нервная! – ехидно проговорила Лариса и достала кошелек, чтобы расплатиться за кофе.

– Подожди! – остановила ее брюнетка.

– Я с тобой кофе пить не собираюсь! – сообщила ей Лариса. – Я сказала все, что хотела, и ухожу!

– Подожди! – повторила «племянница» и выразительно покосилась на официантку.

Как только та отошла от стола, брюнетка проговорила вполголоса:

– Слушай, извини, что я на тебя так наехала… и что выдала себя за племянницу…

Лариса молча ожидала продолжения.

– Надо мне было сразу по-другому к тебе подойти… понимаешь, мне очень нужна эта шкатулка. Давай договоримся – ты мне ее отдашь, а я тебе заплачу. Я тебе заплачу очень хорошие деньги!

Лариса молчала, и ее собеседница продолжила наступление:

– Эта шкатулка сама по себе не имеет большой ценности, никто не заплатит тебе за нее больше меня!

Лариса по-прежнему молчала.

– Может, ты думаешь, что я тебя хочу обмануть?

– А что – разве не хочешь? По-моему, до сих пор ты именно это и делала!

– Но теперь я говорю правду! Если хочешь, мы можем пойти с тобой к любому антиквару, спросить, сколько она может стоить, и я заплачу тебе гораздо больше! Или просто назови свою цену!

Лариса хотела резко ответить, но брюнетка сделала предупреждающий жест: к их столику подошла официантка. Пока она ставила на стол кофе и блюдечко с печеньем, Лариса напряженно размышляла.

Судя по тому, как нервничает ее собеседница, шкатулка ей очень нужна. И зачем только людям такое старье? Но денег обещает заплатить. Хотя врет, наверное. Вспомнив о жуткой смерти Анны Павловны, Лариса уверилась в своем решении держаться от подозрительной брюнетки подальше.

Официантка отошла, и тогда Лариса раздраженно проговорила:

– Все равно ничего не выйдет. У меня нет этой шкатулки.

– Нет?! – вскрикнула брюнетка, в отчаянии заломив руки. – Как нет? Почему нет?

– Очень просто. Я ее выбросила.

– Как выбросила? Куда выбросила? – Брюнетка заметно побледнела, на мертвенно-бледном лице чересчур красные губы проступили, как кровавая рана, и женщина стала похожа на второстепенный персонаж из фильма про вампиров.

– На помойку! – отчеканила Лариса, положила на стол деньги, поднялась из-за стола и вышла из кафе, чувствуя спиной полный ненависти взгляд лживой брюнетки.

Выйдя из кафе, Лариса выбросила из головы всю историю со шкатулкой и противной брюнеткой. Эта женщина ей теперь не опасна, Лариса сумеет за себя постоять.

День катился своим чередом, сегодня все было тихо-мирно, даже Эльвира не цеплялась к ней по пустякам. Посетители попались спокойные, никто не орал и не требовал невозможного. Лариса тоже была ровна и приветлива со всеми, ее грела мысль, что завтра выходной. Можно поспать подольше, не спеша выпить кофе, затем убрать в квартире, включив телевизор, чтобы не было скучно, потом прогуляться не спеша по магазинам и вечером приготовить себе что-нибудь вкусненькое.

Она улыбнулась Андрею Егоровичу, который, улучив минутку, подошел к ней поболтать. Доктор выглядел смущенным. Он топтался на месте и оглядывался по сторонам. В холле никого не было, и это придало ему смелости.

– Слушай, у меня к тебе просьба, – наконец решился доктор, – ты не могла бы… ну, проехать со мной в одно место…

Лариса подняла брови. Это что-то новенькое, уж не свидание ли ей Андрей назначает? В конце коридора открылась дверь, и выглянула Эльвира. Андрей страдальчески поморщился, как будто у него внезапно заболел зуб.

– Говори толком, – приказала Лариса, – не тяни время.

– В общем, насчет той шкатулки, – доктор заговорил более твердо, – отвез я ее Вовке, он прямо расцвел весь. Все это время с ней возился, очень она его заинтересовала, удалось ему ее отчистить – говорит, антикварная вещь, дорогая. И он хотел бы с тобой поговорить.

– Да я ничего не знаю, – тут же открестилась Лариса.

– Ну, хоть что-то ты можешь сообщить – кто был прежний хозяин, где он сейчас…

– Он умер, – заторопилась Лариса, – понятия не имею, зачем он отдал мне эту шкатулку…

– Ну вот и скажи Вовке об этом сама! – прервал ее Андрей.

Эльвира вышла в коридор и медленно пошла к ним.

Если бы на месте Андрея был другой мужчина, она без колебаний бы подошла и пресекла их общение. Видно же, что люди не по делу разговаривают, а о личном. Хотя никто ей этого не поручал, Эльвира считала своим долгом блюсти моральный облик сотрудников. И не в том даже дело, что у Андрея Егоровича жена и две дочки, а Лариса дважды разведенка и на данный момент женщина свободная. Даже если оба свободны, на работе шуры-муры разводить нельзя, это расслабляет сотрудников и создает легкомысленную атмосферу. Поэтому, как только Эльвира замечала, что двое остались наедине хоть бы даже и в насквозь просматриваемом холле, она тут же спешила вмешаться.

Исключение составляли охранник Витя и лаборантка Лизавета. Что уж они там делали в Лизаветином закутке, все подозревали, что не только пили чай в рабочее время, но Эльвира и пикнуть не смела, поскольку боялась Витиного квадратного вида. А доктора Андрея Егоровича она не то чтобы побаивалась, но сильно уважала – пришла как-то раз вся скособоченная, говорит, повернулась неудачно, спина прямо разламывается. Доктор тут же в холле как-то ее развернул, что-то там нажал – и все, поскакала Эльвира как горная козочка.

Поэтому сейчас, подходя, Эльвира заранее сложила губы в слащавую улыбку.

– Ну, поедем сегодня после работы? – быстро спросил Андрей. – Я тебя отвезу. Соглашайся, от тебя не убудет, познакомишься с интересным человеком!

– Сегодня не могу, – так же быстро ответила Лариса.

Не хватало еще тащиться куда-то после работы. Заканчивают они в девять, пока доедешь, да после смены она никакая. К тому же если Эльвира увидит, что они куда-то едут вместе с Андреем, загрызет Ларису насмерть. Пойди потом доказывай, что он просто так подвез, что не имеет насчет него Лариса никаких грешных мыслей. Но Андрей Егорыч – мужик хороший, нельзя ему отказать.

– Ты скажи, что я завтра подъеду, – улыбнулась Лариса, – адрес его на телефон мне пошли. Днем где-то, часа в три или позже.

– Да он все равно дома сидит! – Андрей повеселел и удалился, послав Ларисе воздушный поцелуй.

Эльвиру она встретила самым невинным выражением лица, так что та чуть не споткнулась на ровном месте.

Однако настроение почему-то упало. Лариса ехала домой в маршрутке и ощущала сильнейшее недовольство собой. Зачем-то согласилась завтра ехать к этому инвалиду. И так у нее выходных мало – не два, как у всех, а один в неделю, и тот скользящий, так теперь еще нужно потратить полдня на дурацкий визит. Она не может себе позволить заниматься благотворительностью, не в том она положении. Никто ее содержать не собирается и наследства не от кого ждать. Однако, прислушавшись к себе, она поняла, что дело не только в этом. Какой-то неприятный осадок остался после разговора с Андреем, крошечная зацепочка.