– О, конечно! – Англичанин разгреб сваленные в углу лохмотья и достал глиняный кувшин с отбитым горлышком, внутри которого плескалось немного воды.

Вода была затхлая и тепловатая, но Надя с жадностью припала к кувшину и не заметила, как все выпила.

– Извините, я вам ничего не оставила! – проговорила она, возвращая кувшин.

– Ничего, скоро они принесут еще! – заверил ее англичанин. – Воду дают два раза в день, и лепешки. Они не хотят, чтобы я умер с голоду, это не в их интересах.

От соломы пахло гнилью, к тому же там ползали какие-то насекомые, так что Надя села на корточки, привалившись спиной к стене, и снова задумалась о своем положении.

Почему ее, именно ее, похитили пираты? Теперь она могла ответить на этот вопрос. Пираты похитили ее вместо Надин.

В самом деле – она находилась в каюте Надин, спала на ее кровати, в ее пижаме. Внешне они немного похожи – обе темноволосые, кареглазые, Надин чуть худее и пониже ростом, но пиратам не с чем было сравнить. Ведь они не обыскивали все каюты, а шли именно в нужную, у них наверняка была наводка.

И этот беловолосый злодей сказал, что он проследил путь Надин от самого Марселя, точно знал, на какой корабль она села в Александрии, а уж выяснить номер каюты вообще проще простого! Вот если бы пираты в этой каюте нашли толстого мужика или пожилую негритянку, они бы засомневались. А так, велено было привезти белую женщину – так вот же она, спит себе на кровати без задних ног!

Но как она там очутилась?

Пора перестать отмахиваться от очевидного – ее, Надю, как полную дуру, просто заманили. Пока она лила слезы и жалела себя, глядя на море, ее приметила эта Надин. И уговорила пойти выпить. Чего проще? Надя дошла уже до ручки, едва на луну от тоски не выла. А там…

Надя вспомнила про пролитое вино. Да эта прохиндейка небось вовремя подтолкнула официанта или заплатила ему, чтобы он облил Надино платье…

Говорил же этот беловолосый, что Надин умеет манипулировать людьми. Точно, уж Надя-то в этом убедилась. Вот послала бы она вчера вечером эту Надин подальше – отвали, дескать, я с незнакомыми не пью. И все, сейчас была бы на корабле. Ну, ограбили бы пираты, у Олега деньги отобрали, у нее – украшения. Вот кстати, Надин и кольца с нее сняла, чтобы не опознали – у нее-то обручального кольца не было…

Чего хотел от нее тот человек в бараке? По большому счету, не имеет значения, поскольку дать это она ему не сможет, она ведь не Надин и понятия не имеет, чем занималась эта прохиндейка. И хорошо, что не поддалась порыву и не стала признаваться беловолосому, что она не та, кого он так жаждал видеть. Нетрудно догадаться, что последовало бы за этим признанием.

Во-первых, он бы ей не поверил. А когда она, плача и размазывая слезы, рассказала бы ему в подробностях про вчерашний вечер, то, возможно, сумела бы его убедить, что она – посторонняя русская женщина, никому не известная и небогатая. И глупо было бы ждать, что перед ней извинятся и вернут на корабль или хотя бы доставят в какое-нибудь цивилизованное место. Зачем им такая морока? В лучшем случае ее просто убьют. А в худшем…

Надя вспомнила про главаря пиратов и про того жуткого типа с безумными глазами, которые жили своей собственной жизнью на черном лице – то вращались со скоростью вентилятора, то стремительно бежали куда-то наверх, через лоб… Ужас, лучше умереть, чем попасть к такому в руки.

Надя прислушалась к себе и поняла, что умирать не хочется. А ведь придется, когда раскроется ее обман. Нужно быть очень осторожной. И правильно она сделала, что назвалась этому англичанину Надин. Может, он в сговоре с беловолосым, его нарочно подсадили в яму, чтобы он выпытал у нее все, что нужно.

Хватит уже, была она такой дурой, что выбалтывала о себе все первому встречному. Теперь надо быть умнее.

Но как выбраться на свободу из этой волчьей ямы?

Действительно, по сравнению с этой ямой хижина, в которой она проснулась, казалась настоящим дворцом. Здесь было сыро, грязно, тесно, отвратительно пахло, но хуже всего было то, что она будет делить эту яму с мужчиной. Так что любое самое простое физиологическое отправление превращалось в настоящую проблему.

Ее безрадостные мысли были прерваны донесшимся сверху подозрительным шорохом.

Надя запрокинула голову… и едва не закричала от ужаса: через просветы деревянной решетки на нее смотрело какое-то чудовище. Приоткрытая пасть, из которой торчали страшные клыки и капала слюна, жуткая ухмыляющаяся морда, испещренная темными полосами, маленькие свирепые глазки…

– Что это? – прошептала Надя, инстинктивно схватив своего соседа за руку.

– Это гиена, – сообщил тот довольно спокойно. – Она часто сюда приходит по ночам. Должно быть, надеется, что когда-нибудь я ей достанусь на обед. Я к ней привык, зову ее Мелиссой, в честь одной своей родственницы. Они очень похожи. Эй, Мелисса, как дела?

Гиена хрюкнула и исчезла.

Надя отпустила руку Патрика, но не стала отодвигаться, потому что от него веяло живым человеческим теплом.

– Кстати, – снова заговорил Патрик, – хотя я сказал вам, что не знаю, где мы находимся, – кое-какие соображения на этот счет у меня имеются. Насколько я могу судить по характеру растительности и животного мира, а также по антропологическим особенностям местных жителей и характеру их языка…

– Умоляю, нельзя ли покороче! – перебила его Надя.

– Можно. – Англичанин пожал плечами. – Так вот, я считаю, что мы с вами находимся в Республике Сомали. То есть республикой ее можно считать только формально, на самом деле эта территория разделена на добрый десяток крошечных государств, непрерывно воюющих друг с другом. До шестидесятых годов прошлого века Сомали состоял из трех частей – Французский Сомали, или Джибути, Британский Сомалиленд и Итальянский Сомали.

Джибути, освободившись от колониальной зависимости, стал самостоятельным государством и добился относительного процветания. Из двух других частей Сомали было создано единое независимое государство, но в нем тут же началась борьба враждующих кланов. Здесь постоянно идет гражданская война, в ходе которой возникают и исчезают карликовые государства. Каждый полевой командир, добившись хоть небольшого успеха, провозглашал независимость своей территории, объявлял себя президентом и непременно требовал мирового признания.

Но все эти государства почти сразу сами собой разваливались. На данный момент, насколько я знаю, реально существуют три государства: Республика Сомали, официально признанная ООН, и две непризнанные самопровозглашенные республики – Пунтленд и Сомалиленд. Все эти бесконечные конфликты кажутся удивительными: ведь Сомали – это единственная страна Африки, в которой живет один народ, исповедующий одну религию – ислам…

Англичанин заметил, что Надежда его давно уже не слушает, и замолчал.

В яме становилось все темнее.

– Скоро наступит ночь, – проговорил Патрик, – а ночью здесь довольно холодно. Так что, если позволите, я поделюсь с вами… – И он протянул Наде часть лохмотьев.

Она села, подтянув к горлу колени, от лохмотьев ужасно пахло, но без них ей не обойтись. Если беловолосый мужчина рассчитывал таким образом сломить ее дух, то ему это явно удавалось. К утру Надя совершенно окоченеет, простудится, схватит лихорадку. Или ее покусает гиена. Или змея.

– Тут нет змей? – спросила она, встрепенувшись.

– Есть, но сюда пока не заползали… – сонным голосом ответил англичанин, – если только эти уроды не забросят… но, думаю, до этого не дойдет…

Надя вздрогнула, представив себе огромную кобру с раздувшимся капюшоном, которая ползет на нее, шипя и плюясь ядом. Наверно, здесь совсем другие змеи, но от этого не легче.

Внезапно до боли, до стона захотелось обратно на корабль, к людям, к теплу и свету, к мужу. Что с того, что они поссорились? Что с того, что Олег играет в казино? Сейчас Надя и бровью бы не повела, хочешь играть – да ради бога, деньги твои! А она в баре посидит. Или рядом с ним. И даже грубость Олега сейчас казалась ей не такой вопиющей. Да, правильно говорят, что все познается в сравнении.

Если бы Надина душа могла покидать ее бренное тело во время сна, она увидела бы много интересного. И если бы Надя знала, что поделывает в данное время ее муж Олег, она бы думала о нем совсем не так благосклонно.

Накануне ночью, избавившись от надоеды-жены, Олег радостно потер руки и щелкнул пальцами, подзывая официанта. Выпить еще и играть – вот прекрасное времяпрепровождение. Что с того, что он пьян? Он же не за рулем и не на деловых переговорах, когда требуется ясность мысли и трезвость рассудка. Тут все решает случай. В конце концов, имеет человек право в отпуске немного расслабиться?

Олег отогнал надоедливую мысль, что за время круиза он проиграл уже довольно много денег. Именно это пыталась довести до его сведения жена, эта зануда и замороженная селедка.

Вспомнив про их разговор утром, когда он дал ей слово, что не будет больше посещать казино, Олег дико разозлился. Кто она такая, чтобы руководить его жизнью? Его слово: захотел – дал, захотел – назад взял! И уж не Надьке его учить, дуре и неудачнице.

Ох, как она ему надоела – смотрит глазищами своими, молчит, а в глазах – презрение. Она его еще презирать смеет, тварь! Избить бы женушку в кровь, да нельзя, шум поднимется, у них тут служба безопасности и все такое… Ничего, дома он ее уму-разуму научит, будет знать, как перечить. А деться ей некуда, все стерпит…

– Делайте ваши ставки, господа! – крикнул крупье, и Олег, подышав по обычаю на фишку, бросил ее на цифру восемь.

Тотчас в поле его зрения возникла женская рука, которая тоже бросила на восьмерку несколько разноцветных фишек.

Олег повернулся и увидел эффектную молодую женщину с пышными темными волосами и в красном платье, которое облегало фигуру, как вторая кожа. Женщина подняла на него темно-карие яркие глаза и слегка улыбнулась, затем отвела взгляд.

– Ставки сделаны, господа! – возвестил крупье трубным голосом, и Олег стал следить за шариком.

Разумеется, восьмерка не выпала, и он тихонько выругался сквозь зубы. Женщина в красном проиграла больше, чем он, однако пренебрежительно хмыкнула и пожала плечами. Олег задержался на ней взглядом.

Хороша, однако. Эти яркие глаза, чувственный рот… плосковата немного, на его вкус, зато держится уверенно. По всему видно, что богатая и успешная. Неужели она здесь одна? Что-то есть такое во взгляде, и этот большой насмешливый рот… Если она в круизе и не одна, а со спутником, то явно независима.

– Делайте ваши ставки, господа! – напомнил крупье.

Олег встрепенулся и на этот раз поставил на красное, очевидно, его вдохновил цвет платья незнакомой женщины. Она усмехнулась и сделала то же самое.

Они выиграли.

– Видите, – женщина загадочно улыбнулась, – мы приносим друг другу удачу.

Она бросила на стол пачку сигарет и зажигалку. Достала длинную темную сигарету, Олег взял зажигалку и дал ей прикурить, склонившись низко. Она подняла глаза и поглядела на него сквозь дым с необидной, проницательной усмешкой – все, мол, понимаю, знаю, что нравлюсь. И не только тебе…

Он повертел в руках зажигалку, она была золотая, со сложным вензелем «NT».

Переглядываясь, они забыли сделать ставки, а выиграло снова красное. Женщина закусила губу и бросила несколько фишек на черное, Олег последовал ее примеру. Его начала увлекать такая совместная игра. Они проиграли, но не расстроились.

– Вернемся к счастливому цвету! – предложил он, экономя фишки, все же не стоило проигрывать столько денег.

Он выиграл, но немного, женщина же огребла приличный куш.

– Ого! – весело удивилась она. – Определенно мне сегодня везет благодаря вам! Я хочу вас угостить, – сказала она, заметив, что его стакан пуст.

Она сама взяла у подбежавшего официанта два стакана и протянула один Олегу.

– Ну, за знакомство! – улыбнулась она.

Олег хотел уточнить, что они еще не знакомы, но она уже отпила из своего стакана, и он последовал ее примеру. И выпил одним глотком едва ли не половину.

Взгляд, которым окинула его женщина, не оставлял никаких сомнений.

«Что ж, – хохотнул Олег про себя, – не везет в игре, значит, повезет в любви!»

Внезапно ему показалось, что красно-черные сектора игрового стола резко приблизились, будто он упал на них головой. Но нет, все в порядке, он сидит на месте, как сидел. Затем вместо одного барабана на столе почему-то оказалось три или даже пять, все они крутились в разные стороны, и в ушах у Олега стоял неумолчный стук шариков.

– Ох! – Он с изумлением оглядел зал, когда все прошло. – Что-то мне… как-то мне…

– О, дорогой, – усмехнулась его соседка, – пожалуй, ты слишком много выпил! Пойдем-ка…

Она ловко подхватила его под руку и повела из зала. Олег пошел за ней, вяло перебирая ногами.

– Пойдем-пойдем, – говорила женщина, глядя на часы, – нам надо спешить.

– К-куда? – спросил он, чувствуя, как язык с трудом ворочается во рту. – К-куда мы?

– Ко мне, конечно. – Она прижалась к нему и прошептала прямо в ухо: – Дорогой, тебе нужно отдохнуть, а потом…

Они спустились вниз по лестнице и оказались в коридоре, куда выходили двери кают. Мелькали номера, и Олег вдруг сообразил, что они идут в его каюту.

– Там… там жена… – проговорил он непослушными губами.

Больше всего на свете ему хотелось сейчас лечь в темной комнате, и чтобы никого не было рядом.

– Не волнуйся, все в порядке, – успокоила его женщина, – да не тормози ты!

Ноги внезапно стали ватными и отказались повиноваться, женщина волоком дотащила Олега до его каюты, обшарив по пути карманы в поисках ключа, и втолкнула в дверь.

– Стоп! – скомандовала она, видя, что Олег устроился на полу. – Дойди до кровати.

С трудом она сумела положить его на кровать, и Олег отключился окончательно.

– Уф! – Женщина без сил опустилась на стул и поглядела на часы. – Еле успели! Хорошо, что в коридоре не вырубился.

Она разделась, устроилась на соседней кровати и брезгливо поморщилась, услышав храп своего соседа.

Спал Олег беспокойно, его мучили кошмары. Сначала казалось, что он находится в вязкой вонючей субстанции, он застрял в ней, как муха в навозе, и не может выбраться. Затем послышался грохот, и в комнате появилась страшная черная рожа с выкаченными белками. Затем еще одна такая же рожа, а какая-то женщина в Надином халатике визжала и ползала перед рожами на коленях. Они гоготали и тыкали в нее «калашом». Тут Олег осознал, что бред какой-то чересчур реальный, с удивительно четкими деталями, но в себя не пришел. Видения исчезли, и далее сон был более спокойным.

Проснулся он оттого, что кто-то весьма чувствительно ткнул его в левый бок. Спросонья Олег выругался матом – он решил, что это, как обычно, жена тянет его на завтрак. И тут же получил еще один тычок, более сильный.

– Вставай, скотина! – произнес женский голос полушепотом. – Просыпайся!

Не открывая глаз, Олег махнул рукой, стремясь достать эту назойливую муху, его благоверную, вяло подумав, на кой черт он вообще женился, достала ведь совсем. Но рука повиновалась с трудом. Олег со стоном повернулся и открыл глаза. В каюте был полумрак, и предметы расплывались перед глазами.

– Да очухайся же ты! – приказал голос. – Приди в себя!

Это оказалось трудновато. Олег помотал головой, и она тотчас отозвалась гулким звоном. И еще был там какой-то стук, будто гвозди заколачивали в крышку гроба.

Черт, когда же это он успел так напиться, с тоской подумал Олег, вроде бы вчера все было как всегда… Он напрягся, пытаясь вспомнить, что же такое он пил вчера, но в больной голове не было никаких мыслей, он ничего не помнил.

На лицо упало что-то прохладное и мокрое, Олег обтерся полотенцем и осознал, что стучат не в его голове, а в дверь каюты.

На пороге стоял стюард, кто-то из офицеров и еще люди с оружием.

– Все на месте? – отрывисто спросил офицер, сверяясь со списком. – Вы кто?

– Гусаковы, Олег и Надежда, – тотчас заговорил женский голос, – это наша каюта. Муж вчера выпил лишнего, поэтому все проспал. Когда начался шум, я пыталась его разбудить, но не получилось. Поэтому мы не выходили из каюты. А когда они пришли… в общем, я отдала им все, что у нас было… драгоценности, часы мужа… деньги… И они ушли.

– Что ж, – сказал офицер, – можно сказать, вам повезло. С другими они обошлись гораздо хуже.

– Что случилось? – проговорил Олег чужим, хриплым голосом.

– Пираты, – ответил ему человек из экипажа их лайнера, – напали ночью с целью грабежа, есть раненые и убитых двое.

– А где… – начал Олег, смутно соображая, что чего-то не хватает, что-то не так, неправильно.

– У нас нет жалоб, – торопливо заговорила женщина, – все поправимо. Наверно, есть люди, которым нужна помощь в большей степени…

– Вы правы, – согласился офицер, – надо идентифицировать пассажиров, все ли на месте.

Они ушли, тогда Олег повернулся и посмотрел на женщину.

– Вы кто? – спросил он хрипло. – Что вы делаете в моей каюте?

– Допился, – вздохнула она, – собственную жену не узнаешь. Говорила ведь тебе, сколько раз говорила – все как об стенку горох!

Олег встал резко, но тут же снова упал на кровать, сраженный дикой болью.

Женщина достала из кармана халата какую-то таблетку и растворила ее в стакане с водой.

– Пей, – сказала она, – полегчает.

Олег не стал спорить: голова болела невыносимо. После лекарства стало чуть лучше, и он обрел наконец способность соображать.

Он разглядел женщину, которая называла себя его женой. На ней был Надин халатик, и волосы заколоты так же, но это точно не Надя. Уж не до такой степени он не соображает, чтобы не узнать собственную жену! Эта девка похожа, конечно, – глаза, волосы, фигура, – но ее он в жизни не видел.

Очевидно, лекарство делало свое дело, потому что Олег тут же мысленно поправился – видел он эту бабу. Вчера видел, в казино. Они играли вместе, потом выпили, а после он ничего не помнит… вроде бы к ней пошли… или к нему…

– Где Надя? – Он схватил женщину за руку. – И кто ты такая?

Тут раздался деликатный стук в дверь, это явился стюард. Сокрушаясь и горестно поджимая губы, он убрал осколки разбитых бутылок, заменил разорванную наволочку. Тут только Олег заметил, что в каюте ужасный беспорядок. Зеркало разбито, на полу следы грязи, вещи из чемодана выброшены и валяются где угодно, Надин бюстгальтер даже на люстру попал.

– Ужасно! – причитал стюард. – Я плаваю восемь лет, ни разу такого не случалось. Слышал, конечно, я о разном, но чтобы со мною… Двое убитых, пятеро раненых, одна женщина пропала без вести. Возможно, пираты забрали ее с собой.

– А она… – вскинулся Олег, но женщина тут же его перебила:

– А куда мы сейчас плывем? И кто эти люди с оружием?

– О, капитан подал сигнал, и нам на помощь пришел военный корабль. Сейчас мы идем в порт Момбаса, там будет разбирательство. Страховая компания все оплатит, но – двое убитых, двое убитых… им уже ничем не поможешь…

Стюард удалился, скорбно покачивая головой, он был какой-то незнакомый, впрочем, для Олега все они одинаковые. Женщина изучала свое лицо в зеркале. Олег встал с кровати, голова больше не болела и не кружилась.

– Куда ты? – Тут только он понял, что она просто наблюдает за ним в зеркале.

– Я иду к капитану! – сказал он. – У меня пропала жена!

– Твоя жена – это я, – спокойно ответила женщина, но тут же крутанулась на месте, уходя от его тяжелой руки. Она не только отклонилась от удара, но еще успела и сама ударить – в самое чувствительное мужское место. Не очень сильно, но Олег скорчился и снова повалился на кровать.

Олег был сегодня не в лучшей форме, да он и представить себе не мог, что такая несолидная на вид, вертлявая бабенка способна нанести такой болезненный удар. Да, это точно не Надька, та лишь пряталась от него и плакала.

– Ты, урод… – прошипела женщина, – только попробуй пойти к капитану и заявить о пропаже жены, я найду троих свидетелей, что ты сам сбросил ее за борт.

– Что? – Он вылупил глаза.