В нем тоже, как и следовало ожидать, преобладала морская и пиратская символика. Рыбное ассорти называлось «На абордаж», мясное ассорти – «Кают-компания», сырная тарелка – «Мечта трюмной крысы», острый овощной салат – «Девятый вал», мясо, приготовленное в пиве, – «Пьяный боцман», лососина на гриле с овощами – «Обед капитана Флинта», фирменное блюдо из морепродуктов, как и следовало ожидать, – «Сундук мертвеца».

Женя подумала, что такое название не вызывает у нее аппетита, и решила взять обычный хорошо прожаренный стейк под названием «Остров сокровищ».

Как только она сделала выбор, возле ее столика появилась официантка – симпатичная девушка в тельняшке, перепоясанной широким черным ремнем, и черной бандане. Видимо, она умела читать мысли и подходила к клиентам только в нужный момент.

Женя заказала стейк, кофе и ореховый торт, который назывался «Мечта попугая Флинта».

Девушка приняла заказ и удалилась.

Женя осталась одна.

Время подошло к шести часам – то есть к тому времени, которое было написано на купоне, прошло еще несколько минут – однако ничего не произошло.

Женя подумала, что так и должно было случиться.

С чего она взяла, что, придя в этот ресторан, она что-то узнает о погибшей девушке?

Даже если у той действительно была назначена встреча в этом ресторане – человек, который придет на эту встречу, ждет именно ту девушку и не подойдет к Жене.

«Ну и ладно! – подумала она с заметным облегчением. – Поем и поеду домой…»

И в этот самый момент где-то совсем рядом прозвучал тихий хрипловатый голос:

– Почему вы не пришли в «Платформу»?

– Что? – Женя завертела головой, пытаясь понять, откуда звучит этот голос.

– Почему вы вчера не пришли в кафе «Платформа»? – повторил тот же голос.

На этот раз Женя поняла, что этот голос доносится из соседней кабинки или как это называется на корабле – каюта, что ли? Или скорее отсек…

Отсеки отделялись один от другого перегородками из грубо обработанных досок. Между этими досками были довольно широкие щели, и через эти щели соседи вполне могли незаметно переговариваться. Прямо как в каком-нибудь криминальном детективе или шпионском триллере, подумала Женя.

– Понимаете, дело в том… – начала она неуверенно, думая, как объяснить этому человеку, что пришла вместо погибшей девушки и что она случайно обменялась с ней сумками. – Дело в том, что вчера… тогда так получилось…

– За вами следили, что ли? – перебил ее невидимый собеседник. – Но вы знаете, что в таком случае следует действовать по инструкции… впрочем, это уже не важно. Я вам принес кубонето. Вы знаете, что с ним делать.

В стенке между отсеками что-то зашуршало, и через щелку проскользнул какой-то маленький тяжелый предмет. Этот предмет упал на диванчик рядом с Женей, и она машинально подняла его, чтобы лучше рассмотреть.

Это был шестигранный кубик из тех, которые используют для игры в кости или в разных других играх, детских и не слишком детских, когда нужно внести в них элемент случайности, элемент вероятности, элемент судьбы.

Как на других игральных кубиках, на его гранях были нарисованы какие-то символы – но не точки, от одной до шести, и не цифры, а какие-то странные значки.

И вообще, этот кубик был необычный – не из пластмассы, не из дерева и даже не из слоновой кости. Скорее всего, он был сделан из какого-то особенного полупрозрачного стекла… нет, пожалуй, из полупрозрачного камня, может быть, даже драгоценного, и внутри него что-то клубилось и переливалось. И еще Жене показалось, что он теплый. Не горячий, а теплый, как живая человеческая рука.

Она покатала кубик в ладони – и вдруг в глубине кубика начало разгораться свечение, сначала тусклое, как угли в догорающем костре, но потом оно становилось все ярче и ярче, и сам кубик становился все теплее и теплее…

– Послушайте, – вполголоса проговорила Женя, наклонившись к щели в перегородке, – я не могу это взять! Это, наверное, дорогая вещь, а я – совсем не та, кого вы ждете!

Невидимый собеседник издал какой-то странный булькающий звук, как будто закашлялся или поперхнулся. Видимо, Женины слова удивили его – впрочем, наверняка удивили, может быть, он ей даже не поверил. Женя попыталась объяснить ему, что произошло:

– Понимаете, произошло недоразумение… вчера, когда вы должны были встретиться со своей знакомой, ее сбила машина… а я случайно оказалась рядом и перепутала сумки…

Она замолчала, не зная, что еще сказать.

И человек за перегородкой тоже не издавал ни звука.

– Вы мне не верите? – проговорила Женя. – Но это действительно так… у нас были очень похожие сумки, иначе я бы ни за что… я не взяла бы чужую вещь… А в сумке был этот купон, и я решила прийти сюда, потому что в полиции мне сказали, что никакого наезда не было, что им никто не сообщал, но я видела своими глазами, как на нее наехала такая большая черная машина…

Невидимый собеседник по-прежнему молчал.

– Как хотите, а я вам должна это вернуть!

Женя хотела просунуть кубик обратно в ту же щель, но что-то ее остановило. Нет, нужно отдать его из рук в руки! Нужно увидеть глаза того человека! А эта конспирация… да плевать на нее, что еще за тайны Мадридского двора!

Женя встала, решительно обошла перегородку и заглянула в соседний отсек.

Там сидел худощавый мужчина лет сорока, в сером клетчатом пиджаке и черной трикотажной футболке, со светлыми, коротко стриженными волосами.

Лицо у него было удивленное и растерянное, глаза – широко открыты, и он не смотрел на Женю. Он смотрел на что-то, что Женя не видела, на что-то, что не видел никто другой, кроме этого блондина.

Женя вспомнила, что совсем недавно видела такой же удивленный и неподвижный взгляд. Взгляд, устремленный на то, чего не видят все остальные.

На то, чего не видят живые.

Да, теперь Женя смогла мысленно произнести то, что поняла какой-то частью своей души сразу, как только увидела этого мужчину.

Он был мертв.

Из его горла, точно посредине, между ключицами, торчала рукоятка ножа. Рукоятка была маленькая, какая-то несерьезная. Но этого ножа вполне хватило для того, чтобы убить человека.

И черная футболка казалась особенно черной на его груди от залившей ее крови.

Тут Женя поняла, что это был за странный булькающий звук, который она услышала через перегородку, – этот звук издал ее невидимый собеседник, когда в его горло вонзился нож.

Но тут она поняла еще две ужасные вещи: во-первых, убийца наверняка еще совсем близко.

И во-вторых – если ее сейчас кто-нибудь увидит рядом с этим мертвым человеком, кто угодно – официантка или другой посетитель, – на нее упадет подозрение в убийстве.

Женя впала в панику.

Она отшатнулась от мертвеца, выскочила из его каюты – или отсека? Как это называется на корабле? Да не все ли равно, какая разница! Какие дурацкие мысли лезут в голову, когда мысль должна быть одна – как сбежать отсюда? Как спастись?

Женя заметалась, закрутила головой.

Вокруг были такие же кабинки, как та, где только что сидела она, и другая, где по-прежнему сидел ее мертвый собеседник. В этих кабинках ели и разговаривали люди – друзья, супруги, влюбленные пары, деловые партнеры. И все они, в отличие от Жениного невидимого собеседника, были живы.

И все они, в отличие от самой Жени, были спокойны и довольны жизнью. Они наслаждались едой, беседой, обществом друг друга (по крайней мере, некоторые) и не представляли, какой кошмар творится совсем рядом с ними.

Бежать, бежать, скорее бежать! Прочь отсюда, прочь из этого ужасного места!

Тут Женя вспомнила, что, выйдя из своей кабинки, она оставила на диванчике сумку. А в ней кошелек, полный чужих денег.

Разумеется, она теперь тратит свои, и в кошелек доложила, сколько потратила, так что оставлять сумку нельзя, вдруг ее по сумке найдут?

Она метнулась назад, схватила сумку, прижала ее к груди, быстро огляделась.

В детективных книгах и фильмах герои, в спешке покидая место преступления, непременно стирают отпечатки пальцев со всего, чего они касались. Женя схватила салфетку и огляделась – что она успела потрогать?

Мысли в голове путались, в конце концов, она бросила салфетку и снова выскочила в коридор.

Куда бежать?

В конце прохода между кабинками была полукруглая арка, через которую Женю привел в этот зал метрдотель. Идти туда нельзя, там Женю остановят… Еще бы, заказ сделала, а не заплатила… Этот мужик при входе такой свирепый, настоящий пират!

А вот в другом конце того же прохода была грубая дощатая дверь, на которой висела вывеска «Гальюн».

Ну да, так, кажется, называется туалет на корабле…

В коридоре появилась девушка в тельняшке, та самая официантка, которая приняла у Жени заказ.

Еще минута, да какая минута – еще считаные секунды, и она увидит мертвого человека…

Раздумывать было некогда, и Женя стремглав бросилась к двери гальюна.

За этой дверью оказалось маленькое, тесное и полутемное помещение с металлическим унитазом и маленькой раковиной. Женя задвинула грубую щеколду на двери и снова завертела головой.

На стене над раковиной было круглое окошко из толстого, почти непрозрачного стекла. На корабле такое окошко, кажется, называется иллюминатор.

Женя потянулась к нему, дернула металлическую защелку.

Иллюминатор на удивление легко открылся, но за ним оказалась глухая кирпичная стена. Значит, этот иллюминатор чисто декоративный, чтобы было больше похоже на корабельный гальюн…

Кажется, Женя сама загнала себя в ловушку. Отсюда нет другого выхода, а сидеть здесь долго не удастся – рано или поздно ее отсюда выкурят…

Дверь, унитаз, маленькая раковина, фальшивый иллюминатор. Еще здесь был небольшой шкафчик из темного дерева – видимо, для моющих средств.

И никакого выхода, никакого пути к спасению…

Женя подняла руку, коснувшись лба…

И при этом что-то уронила.

Какой-то маленький тяжелый предмет покатился по полу…

Опустив глаза, Женя увидела тот странный кубик, который перед смертью передал ей невидимый собеседник, оказалось, она все время сжимала его в кулаке.

Кубик медленно, удивительно медленно катился по полу, то и дело вспыхивая своими гранями.

Вот он подкатился к шкафчику, закатился за него…

Черт, только этого не хватало!

Почему-то Женя должна была подобрать этот кубик, должна была его сохранить.

Она опустилась на колени, попыталась достать кубик из-за шкафчика. Щель была слишком узкой, рука в нее не пролезала. Женя попыталась отодвинуть шкафчик, но он не поддавался. Тогда она навалилась на шкафчик плечом…

На этот раз шкафчик сдвинулся с места, с громким скрипом отъехал в сторону.

Вот он, кубик!

Лежит в узком пространстве за шкафчиком, и странный красноватый свет мерцает, струится, переливается внутри него, словно что-то показывает Жене.

А над ним в стене – решетчатая дверца…

Женя закусила губу. Может быть, это путь на свободу? Выход, который показал ей удивительный кубик?

Как бы то ни было, она в первую очередь подняла кубик, спрятала его в сумочку и только после этого повернула защелку и открыла решетчатую дверцу.

За ней был прямоугольный темный проем, достаточно широкий, чтобы в него мог протиснуться гибкий и худощавый человек. Такой, как Женя.

Женя глубоко вдохнула, согнулась в три погибели и проскользнула в темноту.

Внутри было темно, тесно и пыльно.

Женя попыталась встать на ноги – но уперлась головой и плечами в потолок. Тогда она двинулась вперед на четвереньках.

Было ужасно неудобно и унизительно, в носу свербело от пыли, внизу валялся всякий мусор. Хуже всего был воздух – спертый, затхлый, с запахом мышей и какой-то химии.

Но она двигалась вперед – и наконец увидела впереди тусклый, едва различимый свет.

Теперь дело пошло быстрее. Еще несколько минут – и свет стал ярче, а потом Женя увидела впереди пыльное квадратное окошко, а за ним – неяркий свет и человеческие ноги.

Ноги были в джинсах, но они определенно были женские.

Женя подползла к окошку. Окно было грязное, давно не мытое, и оно было закрыто на самый обычный ржавый шпингалет. Женя дернула этот шпингалет, толкнула окошко, оно поддалось – и в Женины легкие хлынул свежий воздух.

Это был городской воздух, с парами бензина и запахом асфальта, но после затхлого воздуха того коридора, по которому Женя только что ползла, он показался ей восхитительно свежим.

Последнее усилие – и Женя выкатилась из окошка на тротуар, а потом поднялась на ноги.

Она оказалась в небольшом квадратном дворике. Рядом с ней стояла блондинистая девица в джинсах и пестрой кофте, с дымящейся сигаретой в руке. Это ее ноги Женя увидела через пыльное подвальное окошко.

Увидев Женю, девица от неожиданности выронила сигарету и удивленно вскрикнула:

– Ой, мама!

Тут же она оглядела Женю, перекосилась от отвращения и пробормотала:

– Черт, бомжей развелось! Совсем от них житья нет! – и зашагала прочь, через минуту скрывшись в задней двери продовольственного магазина.

Женя отряхнулась, поправила одежду, достала из сумочки зеркало и оглядела себя.

Вид был ужасный – вся в пыли, в волосах какой-то мусор, среди которого попался невесть откуда взявшийся трамвайный билет, макияж на лице размазан, на воротнике коричневое пятно… нет, в таком виде идти по улице опасно, нужно привести себя в порядок. Но оставаться рядом с рестораном тоже опасно.

Женя направилась к арке, которая соединяла первый двор со следующим. Из второго двора перешла в третий, из третьего – в четвертый и скоро затерялась в запутанном лабиринте бесконечных петербургских дворов.

Всюду одна и та же картина: старые гаражи, ржавеющие машины, чахлые деревца, кое-где скамейки с вырезанными на них грубыми надписями, кое-где детские площадки с качелями и катальными горками, но теперь она была достаточно далеко от злосчастного ресторана и от трупа в кабинке…

Почувствовав себя спокойнее, Женя снова достала зеркало.

Вид, конечно, ужасный, но все-таки та девица тоже не права – где она видела бомжей в таких приличных джинсах и с дорогущей фирменной сумкой?

К счастью, во дворе не было ни души.

Женя прошла к детской площадке, села на скамейку и принялась за свою внешность. Через пятнадцать минут она уже была почти похожа на человека и решила, что уже может в таком виде вый- ти на улицу и добраться до дома.

Подойдя к богатому дому с колоннами, над входом в который был высечен в камне щит с гербом древнего шотландского рода Гамильтонов – два льва и два геральдических древа на серебряном щите, пожилой джентльмен постучал в дверь дверным молотком в форме руки со сложенными для крестного знамения пальцами.

Вскоре дверь отворилась, и на пороге появился заспанный человек с видом таким важным и величественным, что в нем сразу можно было признать дворецкого.

– Что за шум? – спросил он недовольным голосом. – Ежели не угомонитесь, я вызову ночную стражу!

– Стража уже здесь! – проговорил пожилой джентльмен. – Сударь, извольте сообщить его светлости о нашем прибытии!

– Неужели вы думаете, что я стану будить его светлость? – проворчал дворецкий. – Не говоря уже о том, что здоровье его не позволяет… впрочем, что я перед вами распинаюсь!

Тут в разговор вмешалась девушка.

– Извольте сообщить лорду, что в его дом прибыла принцесса Лакшмирани со спутником, полковником Стрейнджером.

– Принцесса? – Лицо дворецкого переменилось, на нем засветилось почтение, какое прирожденный английский слуга испытывает к всевозможным титулам. – Извольте пройти в приемную, ваше высочество! Я сию же минуту доложу его светлости!

Ночные гости прошли в богато обставленную приемную. Дворецкий удалился со всей прытью, которую позволяло его чувство собственного достоинства, и через считаные минуты возвратился, чтобы сообщить, что его светлость приносит принцессе свои извинения за то, что не может спуститься к ней, и просит ее высочество и ее спутника соизволить подняться в его спальню.

Усталые путники в сопровождении дворецкого поднялись по мраморной лестнице и вошли в большую полутемную комнату, значительную часть которой занимала высокая кровать под пышным балдахином.

В этой кровати на подушках полулежал чрезвычайно бледный господин преклонных лет с длинным породистым лицом, изможденный тяжелой болезнью. О том же говорил царящий в комнате запах лекарств и благовоний.

Остановившись перед постелью, девушка отбросила край вуали, закрывавшей ее лицо. Темные, выразительные глаза и смуглое лицо говорили о восточном происхождении красавицы.

– Ваше высочество! – проговорил больной, с трудом приподнимаясь на подушках и тяжело дыша от этого усилия. – Как я рад видеть вас после стольких лет! Сколько же лет прошло после нашей последней встречи? Пять? Шесть?

– Семь лет, милорд!

– Неужели уже семь? Никогда бы не подумал! Ну да, время летит неумолимо! Тогда вы были еще почти ребенком… милым созданием, игравшим во дворце своего батюшки… как, кстати, его здоровье? И какие обстоятельства вынудили вас совершить столь дальнее и столь опасное путешествие?

Гордое лицо принцессы отразило глубоко скрытое страдание.

– Мой отец, раджа Кашпура, погиб… он убит…

– Как?! – воскликнул больной. – Я не могу поверить своим ушам! Как это случилось?

– Против него составился заговор, во главе которого стоял племянник моего отца, мой троюродный брат. Он подкупил часть дворцовой стражи, состоявшей из наемников-раджпутов, ночью с толпой изменников-головорезов ворвался в батюшкину спальню и заколол моего отца. Мне удалось спастись чудом – и это чудо совершил присутствующий здесь полковник Стрейнджер, командир английского батальона, сохранившего верность законному радже.

– Ее высочество слишком добры ко мне… – скромно возразил пожилой спутник принцессы.

– Ничуть, вы действительно совершили чудо! Почти все англичане были перебиты мятежниками, но полковник сумел вынести меня из дворца в свернутом ковре и доставить в соседнее княжество, миновав множество опасностей.

В том княжестве у меня были родственники, однако и там я не была в безопасности, поскольку новый раджа Кашпура, подлый узурпатор, потребовал моей выдачи. К счастью, тамошний раджа оказался порядочным человеком, верным своим прежним обязательствам. Он предупредил меня о грозящей опасности и помог добраться до приморского города. Оттуда мы с большими трудами и опасностями приплыли в Лондон. Я помню вашу доброту, милорд, и надеюсь, что вы не оставите меня без помощи…