Ну и мы с Валюшкой по инерции еще вполне прилично выглядим. У меня раньше хорошая привычка была: пару раз одежки надену, потом – раздам или навезу откуда-нибудь чемоданы барахла – и ну во все стороны дарить: это не нравится, это мне не по размеру… Хорошо еще, что большая часть Валюшке перепадала, а она у нас девушка практичная: надо – не надо (потом разберемся), а вещичку приберет, в шкафчик сложит.

Теперь это очень даже для нас оказалось полезным. Потихоньку на свет извлекаем и еще как носим! Вроде как новенькое. У меня вкус неплохой, классический – тряпочки удачные покупала, годами из моды не выходят.

Так что идею мою поехать в Спасск отвергли. И правильно сделали.

А не так давно, кстати, у меня был свой домик на озере Ханка. Получилось так.

Была у меня подружка в свое время, не очень-то близкая, но из тех, что забыть о себе не дадут, – Ирка. Родом она из села Никольского, но давно уже окопалась в городе, вышла замуж, вырастила дочку, нашла какого-то таинственного спонсора, пристроила дочь в университет.

Она вообще умела профессионально просить. Не клянчить, не попрошайничать, а именно – попросить у нужного человека и в нужное время. Меня в свое время она упросила пристроить ее племянницу, прибывшую из того же Никольского, в институт, «хоть в какой, хоть на кого». Было это четыре года назад. Я не очень-то люблю такие просьбы, но буквально за месяц до этого Ирка выдернула меня на свою историческую родину, вывезла на пляж в заповедной зоне, а потом сообщила, что какая-то их двоюродная «бабка Танька» съезжает к сыну, а свой домишко продает. Никольское давно уже превратилось в умирающее село, разве что расположенное в живописном месте, поэтому продать там дом – вещь нереальная. Разве что под дачу. Именно это мне, сраженной природой и чистейшей водой безбрежного озера, и было в ту минуту надо.

Сделку оформили немедленно. Справный домик с огромным земельным наделом тут же перешел в мое пользование за смешные деньги – двести баксов. Ничего оформлять, конечно, не стали – себе дороже, в селе таких домов с десяток стоят просто заколоченные и гибнут на глазах. Земельный участок в силу ненадобности я тут же разрешила засевать очередным Иркиным родственникам, а в домик наняла пару местных пьяниц, поручив им сделать простенький ремонт. Через неделю мы завезли в новые владения мебель и бытовую технику, все, конечно, подержанное, но для дачи вполне приличное. Пьянчужки добросовестно освежили дом, получили расчет. И потом все лето там отдыхали то мы, то мои, то Валюшкины друзья, то бабушкины приятельницы.

Когда приезжали мы с Валюшкой и детьми, Иришка с родственниками нас опекали, как младенцев: вывозили на катере в заповедные зоны, готовили в мангале свежевыловленных сазанов. Все были довольны и практически счастливы. Мне очень нравилось! «Наши деревенские родственники», – называла их Валюшка.

Короче, когда Ирка заикнулась о племяннице, я просто не смогла отказать.

Подключив кое-какие связи, я пристроила девочку учиться на менеджера. Трудности начались позже. Вкусив свободной городской жизни, Иркина племянница наотрез отказывалась не то чтобы учиться, а даже просто посещать занятия. Первый ее курс мы закрыли кое-как. На втором она исчезла совсем. Я обрывала Иркин телефон, она грозилась прибить племянницу, но та осталась в живых, насколько я знаю. Правда, из института ее отчислили. Мне вмешаться в этот процесс было практически невозможно в связи с начавшимися у меня проблемами.

В то лето мы так и не выбрались в свои владения. Домочадцы наотрез отказывались ехать без меня, а мне было не до отдыха. Ирка тоже как-то плавно сошла с горизонта, мы даже не перезванивались.

Прошел еще год. Прошлым летом я, изрядно пощипанная и обедневшая, вышла из депрессии и первым делом вспомнила про домик на озере Ханка. Тем более что других вариантов отдыха не предвиделось.

Я бодро велела детям и бабушке собираться. Мишку послали с длинным списком в магазин, мамусик взялась собирать кастрюльки и тарелки, сетуя, что каждый год туда возим, а их потом воруют.

Я тем временем нашла Иркин телефон и радостно сообщила ей, что мы планируем вылазку в поместье и как оно там вообще. Не могу сказать, чтобы Ирка запрыгала от радости, услышав мой голос. А после сообщения о наших сборах в Никольское на том конце провода возникла некоторая заминка. Ирка скороговоркой сказала, что ей неудобно говорить, и пообещала перезвонить через пять минут. Я особо не удивилась: кто я теперь, обычный препод. Не совсем та категория людей, которые интересуют Ирку. Это неудивительно – таких «друзей», как она, за минувший год я растеряла десятка три, причем не очень горюя о потере.

Где-то через полчаса раздался ответный звонок. Сухим и деловым тоном Ирка доложила мне, что они продали мой дом зимой, чем несколько меня обескуражила.

– Не поняла, – честно призналась я.

– Ну, вот так вышло, Оля, дом никто не навещал, он ветшал, тут появились желающие, мы и сговорились с ними. А до тебя я никак не могла дозвониться.

Это, конечно, непростая проблема, учитывая, что у Иры есть номера моего и Валюшкиного сотовых, Валюшкин рабочий и наш домашний телефоны. Вообще-то в былые времена, при необходимости, Ира находила меня в любой точке земного шара буквально за пятнадцать минут.

– А деньги? – глупо уточнила я.

– Деньги у меня, конечно, – ответила Ирка с легкой насмешкой. – Давай завтра в одиннадцать встретимся у парка, я отдам.

Я не успела согласиться, как в трубке послышались короткие гудки.

Короче, и я, и домочадцы расстроились ужасно. Валюшка пыталась меня утешить:

– Ну, ты же всегда знала ей цену!

Действовало слабо. Я вынашивала планы мести.

Наутро я приехала к месту встречи. Ирки не было, подошел ее зять, отдал мне двести баксов.

– Там еще была мебель, – стараясь говорить сквозь зубы, пояснила я. – И вообще, у меня есть свой покупатель за штуку баксов.

– Это ты с Иркой выясняй, – справедливо заметил зять. – Сама знаешь, она «мутная».

На обратном пути я злилась, строила планы мести и рулила как пьяный гонщик. Однако к вечеру Валюшка в очередной раз меня угомонила:

– Брось ты, Лелик. Не пачкайся. Все само собой всем воздастся. Поучительная история, да и все.

И я сразу успокоилась. Вот умеет Валюшка!..

Тем временем дождь льет. Никуда не выбираемся. Ситуацию отягощает то положение, что у детей каникулы, у сестры – отпуск, у мамы-бабушки – заслуженный отдых, а я – бездельник.

На фоне всеобщего вынужденного торчания семейства в четырех стенах – дети ежечасно норовят перекусить или рвутся к компьютеру. Я уже к нему и не лезу.

Боевую вахту по воспитанию молодого поколения несу в основном я, так как бабушке сразу с двумя внуками управиться трудно, а Валюшкин отдых мы всячески оберегаем – она его заслужила, пусть читает своего Мулдашева, когда за компьютером не сидит.

Когда мне становится совсем уж невмоготу, я делаю вид, что мне надо немного поработать, и на пару часов уступаю поле боя бабушке. К моему «поработать» в семье относятся с должным пониманием, потому как это приносит хоть какие-то деньги и заключается в несложном процессе – я пишу.

Пишу я три вещи: лекции (от безвыходности я заделалась преподавателем в университете, где платят регулярно, но мало), рассказы (от безделья и потому, что нравится. Платят нерегулярно, но иногда прилично) и диссертацию (от безделья и безвыходности, вместе взятых. За это совсем не платят, но надо думать и о перспективе).

Таким вот образом, в атмосфере всеобщего «веселья», прошла почти неделя. Дождь тем временем стих, но солнце и не думало появляться.

Первым смылся Мишка, галантно сообщив, что покидает наше общество с величайшим сожалением, но дела, дела…

Потом мамусик созвонилась со своими «девчонками» и, прихватив зонтик, удалилась на посиделки в кофейню. Ну да, за неделю скопилось столько новостей, как не поделиться?

Следом силовым методом удалось отправить на свежий воздух Алика, который к этому времени стал похож на бледную поганку, проросшую на стуле и у компьютера. Он, конечно, ушел с угрозами скоро вернуться, но ушел.

Мы с Валюшкой облегченно вздохнули, она оккупировала кабинет, а я занялась хозяйством.

А дня через два мне улыбнулось настоящее счастье. Родня растворилась! Бабушка отчалила в сауну, Мишку мы отпустили на турбазу, не без усилий прицепив к нему Алика (мол, иначе не поедешь!), а Валюшку срочно дернули на работу из-за какого-то капризного заказчика.

На фоне всех этих событий неустанно жужжала и работала крыльями труженица-пчела. В моем лице, естественно. Пчела в шесть утра свезла детей на вокзал, где собиралась вся их ватага, и, пока не подошла электричка, держала их в напряжении монологом о том, как приличные дети должны вести себя на турбазах. После чего «приличные дети» охотно махали мне из окна, когда тронулся состав, и, я думаю, перекрестились в душе.

По возвращении домой мне был предложен сытный завтрак, который пришлось проглотить быстро потому, что бабушка с банной сумкой в руках ждала меня у порога и ненавязчиво вздыхала о том, что их банное время начнется буквально через сорок минут. При этом друг за дружкой позвонили еще три ее подружки, которых мы должны были зацепить по пути, и тактично осведомились: не пора ли им выходить? В общем, веселую гоп-компанию удалось собрать и доставить вовремя, а вознаграждением мне было сообщение о том, что после сауны забирать их не надо. Эту почетную миссию взял на себя Юрик, сын одной из компаньонок.

Дома мне удалось набросать маленький рассказик – вдохновение нашло. После этого в дверях кабинета нарисовалась нарядная Валюшка и сообщила, что ее вызывают на работу.

– Олежка Павленко небось вызывает?

– Ага! – радостно подтвердила сестра.

– Ну, разве ему можно отказать? – хихикнула я.

– Ладно ты! По работе же.

Олег – генеральный директор строительного холдинга, в который входит Валюшкин институт, и, кроме того, бывший однокурсник моей сестрицы. Еще с тех незапамятных студенческих времен между ними витают какие-то полуромантические отношения. По крайней мере, я всегда подозревала, что она дышит в его сторону неровно. Хотя в Валюшкиных ухажерах он никогда не числился.

– Давай отвезу! – подхватилась я.

– Да брось ты! Пиши себе! Я – на автобусе. Двадцать минут – и на месте. И обратно так же доберусь. Никаких хлопот.

Я чмокнула ее в щеку. Я обожаю свою сестру. Она у меня разносторонняя личность – «комсомолка, спортсменка, красавица» и еще талантливый архитектор и компьютерный гений.

– Поехали, поехали! В автобусе душно, а я тебя с ветерком прокачу.

Мы вышли и обалдели – солнце! Пятый раз за все лето, сразу засекла я. На душе повеселело. И Валюшка обрадовалась:

– Представляешь, как нашим детям повезло! Купаться будут, загорать.

– Пиво пить, – добавила я, но тоже обрадовалась, потому что при плохой погоде имела место угроза, что они вернутся не завтра, а сегодня вечером. Нет, я не эгоистка, я просто адепт полноценного отдыха. Обоюдного. Опять же – за проживание на турбазе «уплочено» за двое суток. Так что извольте потребить товар в полной мере! Так-то!

В общем, окна в машине опустили и правда с ветерком домчались.

– Валентина Сергеевна, голубушка! За вами во сколько ландо подавать?

Теперь уже Валюшка меня чмокнула:

– Да брось ты, Олька. Я автобусом вернусь, или из наших кто подбросит. Тем более не знаю, насколько все затянется. – И заговорщически подмигнула мне: – А ты давай-ка, звезда отечественной беллетристики, сгоняй на пляж. Прикинь – одна, солнце палит, мм!..

– Валек, может, ты по-быстрому, да вместе и рванем?

– Не! Быстро точно не получится. Дуй сама. – Развернулась и пошла по лесенке в учреждение свое. Она у меня очень грациозно ходит, не то что я – мишка на Севере. И я ее обожаю!

В общем, дунула.

Для начала – в опустевший дом. Собрала купальник с полотенцем и подруге Алке звякнула:

– Ал, поехали загорать! Полежим у моря, искупнемся!

– Я же на работе, чудо гороховое! – Алка, похоже, даже обиделась на мое предложение.

– Жалко! Поеду одна, раз вы все так!

Загрузила в машину шезлонг и подалась на любимое побережье. Припарковалась у шлагбаума. Дежурный парнишка снова мне улыбнулся и денег не взял. Видать, я очень обаятельная.

– Ольга! Здравствуйте!

А вот это был сюрприз! Возле шлагбаума, ближе к морю, на огромном белом лежаке из пластика весьма эффектно полулежал Вадик и держал в руках стакан. Виски или коньяк, не иначе.

– Здрасте, Вадик!

А чего еще скажешь?

– Здрасте! Вы почему на машине не заезжаете? Решила быть честной до конца:

– Денег жалко.

– Глупости какие!

Кому как…

– Санек! – Это уже мальчишке на шлагбауме, который моим обаянием сражен. – Пропусти эту машину!

Тот быстренько и послушно задрал шлагбаум. Пришлось вернуться в авто и торжественно въехать на пляж. Дальше куда? Вадик не заставил долго ждать:

– Здесь паркуйтесь. А загорать чуть ниже будем.

Чуть ниже – VIP-зона. Прибрежное кафе с красивым деревянным настилом теплого соснового цвета, на котором в рядок стоят большие пластиковые лежаки благородного белого цвета. Такие же, как тот, что под Вадиком. Прямо с настила в море уходят специальные мостки того же соснового цвета, по которым, минуя камни, можно изящно спуститься в море. Все эти неземные удовольствия требовали дополнительной платы. И, судя по безлюдности, немалой.

Я слегка занервничала. Валюшка, конечно, выдала мне пару сотен на красивую жизнь, но впишусь ли я в них? Еще заправиться надо на обратном пути…

Однако припарковалась. Со своим шезлонгом времен царя Гороха светиться не стала, вышла налегке.

Вадик уверенно проводил меня к VIP-зоне, где нам очень обрадовался весь обслуживающий персонал. Я постепенно взяла себя в руки:

– А ты почему у шлагбаума сидел? – сама не поняла, почему перешла на «ты», но Вадик радостно поддержал:

– Так тебя ждал! Не стал звонить. Мы же договорились – первый же солнечный день за тобой. Вот и подумал: сдержишь ты слово или нет? Молодец, не обманула!

Если честно, я об уговоре не помнила, но признаваться не стала. Откровенно говоря, для первого свидания я выглядела так себе: на голове все тот же мышиный хвостик (пора, пора к стилисту! Как деньги появятся – сразу же). К тому же я нацепила слегка подвыгоревшие шортики (правда, из натурального шелка) и примерно такую же маечку. Кто ж знал, что у меня рандеву случится? Ну да ладно!

Вадик широким жестом предложил мне располагаться на любом из белоснежных лежаков, а сам куда-то исчез. Я снова нервничать взялась: куда, зачем, а я? С двумя сотнями в потной ладошке. Надо же, какое важное место занимают в нашей жизни деньги! Была бы в кармане сотка баксов, и я бы так же спокойно лежала у моря. А так…

Минут через десять Вадик, слава богу, вернулся. С шашлыками. Следом – девушка из кафе, в руках – фужеры и бутылка вина. Подошла с моей стороны, плеснула в один из фужеров на самое донышко и – мне протянула. Отведайте, бояре, любо ли?

Это мы много раз проходили. Я приняла кубок из ее рук, глотнула, кивнула с видом знатока – пойдет. А вино и правда было приличное. Девушка улыбнулась в ответ, из бутылки в оба фужера налила, На столик все это добро пристроила, который между нашими с Вадиком лежаками стоял, тоже белоснежный. И удалилась.

Уединились мы с Вадиком, в общем. К чему бы?

Вадик при этом был немногословен, но улыбался широко. Создавалось впечатление, что он на седьмом небе от счастья. Я терялась в догадках, а тем временем охотно жевала вполне приличный шашлык и охотно же запивала вином. Вадик делал то же самое, но с еще большей охотой – он просто набивал рот мясом, следом запихивал пучок зелени и двигал челюстями так активно, что хоть сдавай его на съемки в рекламе вкусных и полезных шашлыков из настоящих баранов. Прервавшись на секунду, он поинтересовался:

– Чё не раздеваешься?

Ну да, от растерянности я и забыла, зачем приехала. Загорать вроде.

– Раздевайся и пошли купнемся. Здесь хорошо в море заходить, по мосткам.

Может, я чего подзабыла и мы с Вадиком выросли в одном дворе? Очень уж по-свойски он себя вел. Ну-ну…

Стянула с себя одежку. В этом моменте я всегда комплексую и стараюсь уединиться. Как уже было сказано выше, телосложения я далеко не хрупкого, не модель как бы.

Ладно, плюнула на это дело, вещички пристроила и практически об руку с Вадиком пошла «купнуться».

Так, Олик, теперь сосредоточься, чтобы не поскользнуться, не споткнуться и не упасть, как принято. И Вадика заодно не сронить.

Росточка мы с Вадиком и правда одинакового оказались, только при этом он весь из себя спортивный, а я… Ну, мишка на Севере, словом. Вернее, мишка на пляже.

Короче, время пролетело незаметно, и мы заказали еще бутылек с вином. При этом Вадик сунул мне меню и спросил:

– Может, другого какого хочешь?

Я вдумчиво вгляделась в названия, аккуратно скосив глаз на столбик с ценами (сразу вспомнился Париж, к чему бы это?). Корректно ответила:

– Давай на твой вкус.

И действительно, зачем брать на себя такую финансовую ответственность?

Вкус у Вадика не подкачал. Вино, опять же по моим парижским воспоминаниям, нам принесли баксов по семьдесят за бутылку. Отказываться не стала.

Однако надо было о чем-то говорить – мы же воспитанные люди!

– Не боишься пить за рулем? – решительно начала я диалог. К этому времени Вадик, слава богу, дожевал очередной кусок, а снова набить рот еще не успел. Оттого улыбнулся очень широко и очень белозубо:

– Не-а! Я же из-за руля вышел!

Ага, с интеллектом примерно понятно, даже и не знаю, чем дальше разговор поддерживать. Спасибо, Вадик в этом особо не нуждался. И вдруг я расслабилась.

Мне вспомнилась веселенькая история, которая приключилась со мной года два назад. Дело было на Рождество, мне неожиданно позвонила моя давняя подружка и доложила, что к ней домой стекается вся наша еще студенческая компания. Они решили зажарить гуся, а нам было велено безоговорочно явиться к вечеру. Отказываться бесполезно, да и встретиться хотелось, и я согласилась, созвонилась с Валюшкой (мы тогда еще жили отдельно), позвала ее с собой. Та тоже особо не отказывалась, вечером я заехала за ней (машина у меня тогда тоже была своя), заодно забросила Мишку бабушке, и мы подались на вечеринку.

Засиделись, конечно, допоздна. Под конец вечера дело дошло до гитары и наших «боевых» песен. Короче, где-то глубоко после полуночи мы с грустью, но все-таки расстались.

В процессе потребления гуся и прочих разносолов я, конечно, выпила коньячку, но это не казалось мне существенным препятствием к вождению. Валюшке тоже наливали.

Когда засобирались домой, место водителя уверенно заняла я, потому как моя сестра панически боится водить машину в темноте.

Мы аккуратненько тронулись. Хоть я и не чувствовала никакого действия алкоголя, но все же ехала неспешно – мало ли!

По закону подлости, буквально за два квартала от дома нас тормознул гаишник.

– Блин, – высказалась я, а Валюшка сострила:

– Зебра за рулем долго думала, что имел в виду мужчина в форме, помахавший ей полосатой палкой.

Я припарковалась и опустила стекло. Гаишник не спеша подошел к нам, козырнул и попросил предъявить документы. Я предъявила. Все так же, в окно. Он бдительно рассмотрел все бумажки, заглянул в салон и дружелюбно предложил:

– Ольга Сергеевна, пройдемте в нашу машину.

– А в чем, собственно, дело? – независимо поинтересовалась я.

– Там разберемся. – И он зашагал к патрульной машине у обочины. Естественно, с моими документами в руках.

– Неужели унюхал? – удивилась я. – Я выпила-то пару рюмашек!

– А не надо было и этого!

– Надо было самой за руль садиться, раз такая трезвенница, – огрызнулась я и уверенно последовала в «их» машину. Села на пассажирское сиденье, «наш» гаишник уже передал мои документы другому, сидящему за рулем, а сам снова отправился на дорогу. За новой жертвой.

– Алкоголь принимали? – доброжелательно спросил меня «другой», молодой сержантик, совсем пацан.

– Нет, – честно солгала я и подумала: «С таким сосунком справлюсь влегкую».

Но не тут-то было! «Сосунок» был непреклонен и настаивал на своем. В смысле наличия во мне алкоголя.