ГЛАВА 7

– Если одни будут тут серить, а другие гадить, то ты, дочка, мети не мети, а жить нам все равно в этом сраче придется. Никуда от него не денешься.

– А если, к примеру, одни перестанут, как вы выражаетесь, серить, а другие прекратят гадить, что тогда будет? – Дина с радостным ожиданием смотрела на свою собеседницу в какой-то плащ-палатке, наброшенной на длинный халат с большими розами, которые мели этот самый срач не хуже Дининой метлы.

– Тогда ясно что, – завибрировала всеми отеками и морщинами цветастая дама, что, скорее всего, означало улыбку. – Тогда напьются и начнут всех подряд метелить.

– И часто у вас такие конфликты случаются?

– У нас никакие конфликты не случаются. У нас одно свинство и паскудство. Если бабе не сто лет, значит, она проститутка. Если мужик не под следствием, значит, только отсидел. Перемена у него. А недавно вообще одного тут грохнули. Незнамо кто, неизвестно за что. Вроде с девкой приходил во вторую квартиру. Девки след простыл, соседи ничего ни слышали, ни видели. Пьяные, конечно, были. Я б услышала. Я чутко сплю. От своего храпа иногда просыпаюсь.

– Интересно как, – задумчиво протянула Дина.

– Еще как интересно. Ты вечерком к тете Симе зайди, – это меня так звать, – в седьмую квартиру. Я тебе такого нарасскажу про всех – ни в каком кино не увидишь. Только во время сериалов не приходи. Люблю я их. А к чаю я люблю пончики с ванильным кремом. Вон в том магазине за углом всегда есть. Тебя-то Дина зовут, бабы говорили. Не еврейка, часом?

– А ты что, антисемитка?

– Да мне хоть кикимора болотная, лишь бы не гадила и бутылки не била. Так ты еврейка, правда?

– Да нет, хотя еврейские родственники имеются. Точнее, один.

– Так ты дура просто! Что ты тут с метелкой мудохаешься, если ваши уже все на пальмах сидят, мандарины финиками заедают. А денег у них…

– Сима, тебя далековато занесло. Я никак дорожку одну не подмету. Давай, иди смотри сериалы, а мы с Чарли и пончиками к тебе обязательно зайдем в гости.

– Ой, не могу! Чарли! Это вроде как Чарли Чаплин или принц английский? А с виду – чистая мочалка для стирания пыли.

Когда во дворе стало смеркаться и зажглись окна в некоторых квартирах, Чарли вдруг издал тоненький визг, который у него обозначал ликующий клич. Из машины появилась дама в лиловом лайковом пальто, украшенном лисьими рыжими и черно-бурыми хвостами. Она легко подхватила внушительного вида кожаную сумку, набитую явно продуктами питания, и поплыла к ним в темно-фиолетовых ботфортах с ручной вышивкой и на шпильках не менее пятнадцати сантиметров. Дину появление этой жар-птицы в их курятнике для выбраковки растрогало до слез.

– Аленушка, – сказала она с придыханием, – мне хочется сейчас одного: встать на задние лапы и полизать твою замечательную морду лица. Что и пытается сделать за нас двоих Чарли. Ты только наклонись пониже: он все же в губы хочет тебя поцеловать, а не в пуговицу, которая наверняка не так давно была яйцом Фаберже.

Алена без минуты колебания подставила псу такое количество дорогой косметики, что мясо в тот день ему не показалось достойной едой. Дина тоже не оставила без внимания необычно яркий для Алены макияж.

– Ты на презентации была или на приеме?

– Да нет. В смысле одного мероприятия. У меня на эти глупости времени нет. Просто посветилась где надо, чтоб не забыли. И чтоб у некоторых от зависти судороги начались.

– Это разумно и гуманно.

– Нам бы из нашей презентации выйти живыми. Знаешь, я устала до смерти, но если бы не заехала к тебе, все равно бы всю ночь мучилась. Эта история с завещанием… В кино такие вещи одним убийством, как правило, не ограничиваются.

– Типун тебе на язык, – сердито сказала Дина. – В кино надо сюжет тянуть, зрителя держать, а у нас просто одна реальная ситуация, в которой, как говорил мой любимый эксперт Александр Васильевич, просто невозможно не разобраться.

* * *

Женя проснулась среди ночи от тяжести на сердце. Она зажгла бра над кроватью: три часа ночи. Час волка, как говорит мама. Женя укоризненно взглянула на свой телефон, который не позвонил за весь вечер. Она подумала о том, что Артем просто не мог бы не сказать ей хотя бы пары слов, услышав ее стихи. Может, его до сих пор нет дома? А вдруг что-то случилось? Через несколько минут Женя уже понимала, что больше бездействовать не может. Как не может не воспользоваться самым простым в ее ситуации способом: разбудить маму и спросить, где сейчас Артем, что с ним. Ирина четко, раз и навсегда, изложила дочери принцип экстрасенса: никогда не пользоваться своим даром, когда дело касается себя и своих близких. Конечно, если бы Женя очень просила, плакала, мама не устояла бы. Но для этого пришлось бы слишком многое рассказать о необычном, слишком талантливом мальчике Артеме, сообщить множество деталей, после чего и она, и Артем могли бы стать марионетками маминого могущества. И Жене приходится часто решать самой вопросы, которые любая другая девочка легко бы обсудила с обычной, может, менее умной и даже не настолько любящей мамой. Женя немного подумала и набрала номер мобильного телефона Артема. Абонент оказался недоступен. Она вздохнула и набрала его домашний телефон. Он жил с мамой и бабушкой, мама сейчас в командировке в Америке, а бабушка наверняка не спит, если Артема нет дома. Жене ответили после второго гудка.

– Извините, пожалуйста, что так поздно, Адель Петровна. Это Женя говорит. Артем мне вечером не перезвонил, и я подумала… В общем, я беспокоюсь.

– Я тоже беспокоюсь, деточка, – произнесла бабушка Артема своим голосом королевы-инкогнито. – Хотя он предупредил, что поедет на дачу к одному приятелю. То есть поставил в известность из машины, в которой они туда ехали. Сказал, что его мобильник там принимать не будет. И чтобы я не беспокоилась, так как там «крутая охрана». Именно эта терминология меня и обеспокоила.

– Я думаю, в смысле охраны там действительно все в порядке. Артем мне рассказывал об этом приятеле и о том, что у него дом в Малаховке.

– Вы знаете, куда и с кем Артем поехал?

– Просто могу предположить, судя по этой самой охране и времени развлечений. Этот парень, о котором я думаю, сын известного чиновника. Его фамилия…

– Ох нет, Женечка, только без этих их фамилий. Я все равно не отличу одного от другого, но появится изжога. Такая, знаете, неприятная и вездесущая публика. Думаю, девочка, нам ничего не остается, как дождаться утра. Я-то давно коротаю ночи кое-как. А вам лучше всего хорошенько выспаться. Я очень люблю своего внука, но не могу не поделиться с вами отличным женским советом: самый лучший мужчина достоин лишь того внимания, которое женщина может себе позволить отобрать у себя.

– Большое спасибо, Адель Петровна. Вы, конечно, правы. Спокойной ночи.

Женя положила трубку, подошла к окну, посмотрела на безлюдную темную улицу, легла в постель, но свет не погасила. Она пролежала, глядя на часы, до шести утра. Затем быстро встала, умылась, оделась и тихонько выскользнула из квартиры. Она быстро проехала кольцевую, свернула на идеальную по ширине и состоянию дорогу. Остановилась недалеко от первого поста. Поставила машину у обочины, вышла и достала пачку сигарет, которые курила лишь в тех случаях, когда не знала, что делать.

* * *

На виллу Алексея компания приехала в два часа ночи. Сразу врубили музыку на всех трех этажах, позвали сторожа, который пустил подогрев в бассейне, подготовил сауну, две кухарки накрыли столы в разных местах. Дашка первой сбросила с себя всю одежду и полчаса плескалась одна в бассейне, как русалка. Когда Алексей заставил себя преодолеть водобоязнь, подплыл и попытался ее обнять в воде, она крепко к нему прижалась, прикусила ухо и прошептала: «Подожди. Я сама себя так заведу, так наэлектризуюсь, ты потом спасибо скажешь. Очень я воду люблю». Алексей не без удовольствия вернулся на сушу, закутался в белый пушистый халат и сел на ковер у камина в гостиной, где одиноко и независимо сидел Артем с бокалом белого вина и гроздью крупного розового винограда.

– А где Ксюшка? – поинтересовался Алексей.

– Она в сауне.

– А ты чего не пошел?

– Я не хочу в сауну.

– Хрен с сауной. Ксюшку ты хочешь или нет, я не пойму?

– Знаешь, я тоже не пойму. Скорее нет, чем да.

– Тогда за каким же… мы ее сюда притащили? Она мне тоже разве что под особым соусом. – Алексей нетрезво рассмеялся. – А Инна говорит, что пока сама себя в воде не заведет, ей мужик не нужен. Набрали бабцов. Ассорти, мать их. Косячок хочешь?

– Можно.

После нескольких затяжек марихуаной Артем блаженно откинулся на спинку большого и мягкого кресла, улыбнулся и сказал:

– Знаешь, я не сплю, а сон мне снится. Лето, горячая скала, и белая собака выходит из моря….

Алексей разочарованно смотрел, как бесповоротно засыпает его спутник по сегодняшней ночи. Да и что от него ждать-то можно было. Парень совсем из другой песочницы. Сын каких-то биологов. Никакого вкуса к удовольствиям. С ним даже не поп…дишь толком. И дело не в том, что Артем – молчун. А в том, что неохота брякнуть чего-нибудь от балды, а этот чувак за дебила держать станет. Еще и внимания не удостоит. А он просто гений – всего и делов. Он всей блатной детворе от восемнадцати и выше любую курсовую, диплом и даже диссертацию за пару ночей слепит. Сунет в карман сотен пять баксов и посмотрит на представителя «золотой» молодежи, как на прошлогоднее дерьмо. Нарвется он когда-нибудь, этот принц Датский. Настучат ему по его продвинутой голове. Это была запрограммированная стадия Лешиного опьянения. Агрессия. Если бы он приехал сюда не с Артемом, без драки дело бы не обошлось. Алексей тупо соображал. Лезть опять в бассейн к этой полоумной не хотелось. Он подождет, пока она обсохнет. Остается Ксюха, распаренная в сауне.

Ксения лежала на массажном столе, голая и потная. Она спала, из открытого рта на подбородок и шею текли слюни. Алексей взял полотенце и вытер ее лицо. Затем уставился на нее в ожидании зова плоти. Плоть оставалась безответной. А кого заведет такая доска неструганая? – нашел он себе оправдание и занялся мастурбацией. Он добился неплохих результатов и полез на массажный стол. Ксюша закрутила головой, пытаясь языком вытолкнуть изо рта его член.

– Ты что, трахнулся совсем? – проснулась она окончательно. – Я ж так задохнуться могла.

– Подумаешь, – пробормотал он. – Раньше что-то не задыхалась.

– Не-а. Я так не хочу. Меня стошнит.

Алексей даже вздрогнул от оскорбления, которого он втайне жаждал.

– Ах ты, дешевка! Подстилка! Ее стошнит тут. Развалилась как дама – «я еще никому не давала» – и горбатого лепит. А ну давай, открывай пасть и работай, сука чертова.

Он яростно, двумя руками вцепился ей в волосы и сам не понимал, насилует он кого-то или его заставляют мучить свою плоть. Тела девушки под собой он просто не чувствовал. А язык ее очень ему мешал, и он проталкивал его ей в горло. Ему казалось, что он никогда не сумеет кончить. Но плоть наконец взорвалась, и сперма залила лицо Ксении, которое оказалось почему-то уже не на столе, а запрокинуто за край. Алексей увидел только белки глаз. Зрачки закатились за веки. Он вскочил, а девушка не шевельнулась, не подняла головы, не закрыла рта, из которого текли белые струйки.

Сторож Кирилл, сонный и пьяный, смотрел порнофильм на видео в своей комнате. Явление голого и дрожащего Алексея сначала показалось ему забавным. Тот бормотал что-то нечленораздельное и куда-то его звал.

– Ну, и че ты сказать хочешь? Как, мать твою, тебя разобрало, – сказал Кирилл, как ему самому показалось, четко и разумно.

Ответа он не дождался. Алексей лишь мычал и куда-то показывал, дергая Кирилла за рукав. Тот собрался с силами, и они пошли в сауну. У входа Алексея забила уже не дрожь, а какая-то падучая.

– Вы там что, наркоты обожрались? – предположил Кирилл.

Алексей молча показал ему на массажный стол, на котором лежала девушка. Даже спьяну Кириллу не показалось, что она спит. Ему даже не показалось, что она без сознания. Он служил в спецназе, был в Чечне и видел девушек, принявших такую или похожую смерть. Он протрезвел и тряхнул невменяемого хозяина, как котенка, вытащенного из колодца.

– Ты доигрался, мудак! Здесь все, ты понял? Конец!

– Что все? Вызови «Скорую помощь». Нет, лучше позвони нашему врачу. Что ты стоишь? Делай же что-нибудь!

– Ты все уже сделал, придурок! Она мертвая. Окочурилась. Кончилась. Ты убил ее, если называть вещи своими именами.

– Что же нам делать?

– Нам? Сказал бы я тебе, только смысла нет уже ни в чем. Ты давай, прикрой чем-то свои прелести. Только сначала подожди, я тебе человеческий вид попробую вернуть.

Кирилл достал из аптечки пузырек с нашатырным спиртом, щедро плеснул в стакан и долил минералки из холодильника. Затем влил смесь в рот Алексея. Изучающе посмотрел в обезумевшие от страха глаза, на посеревшие, сразу ввалившиеся щеки, на вздувшиеся вены на длинной шее и с размаху врезал ему по челюсти. Алексей слизал кровь с разбитой губы, и его взгляд стал более осмысленным.

– Я пошел одеваться, да? – подобострастно спросил он у Кирилла. – А потом что?

– Там, как я понимаю, еще одна девка, надеюсь живая, и парень. Отвлекай их. Я с хозяином по телефону посоветуюсь. Думаю, дальше все будет без тебя.

У камина обнаженная Даша безмятежно спала на груди Артема, которого ей не удалось ни толком разбудить, ни хоть чуточку соблазнить. Она проснулась от того, что рядом со столом вдруг появился полностью одетый Алексей и быстро схватил зазвонивший телефон.

– Да, папа. Да. Я все сделаю, как Кирилл говорит. Да. Сейчас позвоню.

Он набрал номер.

– Никита? Это Алексей Ветров. Слушай, возникла такая идея, я подумал, быстро только ты сможешь это устроить. Девушку ко мне на дачу не подбросишь на пару часиков? Ну, какую. Сам понимаешь. Короче, любую. Просто комбинация одна расстроилась. Сколько тебе времени на поиски нужно? Нисколько? Молодец. Тогда тебе сейчас позвонит водитель, скажи ему адрес.

– А зачем нам еще одна девушка? – поинтересовалась Даша. – Или я чего-то не помню, или меня никто не использовал по назначению. Если вы извращенцы и собираетесь устроить лесбо-шоу, то я пас. Утром меня на изыски не тянет. Утром, по-моему, вообще завтракать полагается. Просыпайся, котик. – Она нежно потрепала Артема по русым шелковистым волосам.